Один скачок – и они оказались под сенью деревьев. Широкая тропа, обсаженная с двух сторон плотными рядами деревьев, шла по холму вверх. Здесь Габерлунзи пустил коня шагом.
– Я не буду останавливаться, ухитритесь как-нибудь спрыгнуть на ходу: мой след не должен прерываться. Не задерживайтесь, чтобы замести свои следы, а займитесь скорее поисками укрытия. Позднее вы увидите лис. Не трогайте их.
– А как же ты сам? – спросил Фенодири с тревогой. – Не годится тебе быть под открытым небом после заката.
– Пусть эти твари погоняются за мной! Я поеду через Светлые Ворота; пока здесь будет тьма, там солнце уже встанет мне навстречу из-за трех вершин горы Элидон! Поглядим, что мортбруды смогут со мной сделать!
Минут через пять друзья сердечно распрощались с Габерлунзи и кувырнулись с лошади в снег.
– Поступайте, как я сказал, – крикнул им Габерлунзи, – и тогда вы окажетесь здесь в безопасности. Когда вы встретитесь с Каделлином, передайте ему мои наилучшие пожелания.
Последним спрыгнул Дуратрор. В тот же миг фигура Габерлунзи с приветственно поднятой рукой смешалась с туманом и исчезла.
– Нехорошо, что мы наоставляли столько следов, – сказал Колин.
– А что можно поделать? – отозвался Фенодири. – К тому же, я думаю, Габерлунзи знает, что говорит. Наше дело теперь укрыться понадежнее и именно здесь. Осторожно, не стрясите снег с веток.
Деревья росли часто, и нижние ветви доходили до земли. Даже гномам пришлось пригнуться, а Гаутеру не оставалось ничего другого, как плюхнуться на живот. Путники постарались сколько возможно удалиться от дороги.
– Ну вот, – сказал Фенодири. – Здесь даже и без тумана на пару шагов ничего не видно. Тут будет безопасно. Давайте располагайтесь – кто как сможет. Нам надо переждать некоторое время, а, когда придет пора, отправимся приветствовать Каделлина.
По лесной тропе двигались две изящные фигурки. Поравнявшись с тем местом, где снег был истоптан и откуда след шел прямо под ветви деревьев, они остановились и принюхались. Потом принялись резвиться и кататься по снегу. Что особенного: две лисицы весело играют на склоне холма!
Когда не осталось никаких следов в том месте, где путники спрыгнули с коня, лисы побежали дальше по следу, перепахивая весь снег вокруг.
Гномы услышали, что кто-то приближается, и на всякий случай обнажили мечи. Но неожиданно из чащи вышли две лисы. Зверьки уселись рядышком, языки на сторону, рыжая шкурка вся в снегу.
Некоторое время они так сидели, и Дуратрор уже собирался заговорить, но лисы вскочили, задрали хвосты и понеслись вниз по склону холма.
– Спасибо, – прошептал Фенодири.
– За что? – спросил Колин. – Что они такого сделали?
– Ведь они же на совесть замели наши следы! Так, что ли? – воскликнул Гаутер. – Умно, ничего не скажешь!
– И запах лисы гораздо сильнее, чем запах человека или гнома, – добавил Дуратрор, улыбаясь.
Он продолжал улыбаться в ночи, когда все остальные уже спали и когда он услышал, как яростный лай собак прокатился по холму и замер в отдалении.
Шаттлингслоу
Никто почти не спал во вторую и последнюю ночь в лесу. Нервы были натянуты как скрипичные струны. Еще бы: какая мука час за часом лежать неподвижно, и вместе с тем напряженно-настороженно.
Мороз больше не был страшен путникам, а угощение Ангарад обеспечивало независимость от голода и жажды в течение еще нескольких дней. Так что им ничего не оставалось, как ждать. И размышлять. В конце концов они съели все свои припасы, чтобы хоть чуть-чуть скрасить эту мучительную неподвижность.
Казалось, ночь никогда не кончится. Говорить никому не хотелось. Все лежали, завернувшись в плащи. Фигуры путников смутно виднелись на фоне снега, который был немножечко светлее их плащей.
От того, что кругом лежал снег, по-настоящему так и не стемнело даже в глубине леса. Конечно, Колин и Сьюзен не могли видеть в темноте так же хорошо, как гномы. Но и они на протяжении всей ночи могли различить деревья и рассмотреть склон холма.
Напряжение увеличивалось с каждым часом. Наконец, Фенодири сказал:
– Рассвет близко. Мы готовы?
Друзья вернулись на тропу и пошли по ней вверх. Лишь гномы могли разглядеть следы копыт, так как поверх них отпечаталась еще масса других следов: свартов, собак, либлаков и им подобных.
Путники шагали по тропе довольно долго, пока не оказались на ровном плато над лесом. А из-за дальнего края плато, примерно на расстоянии мили от них, поднималась вершина Шаттлингслоу, вырисовываясь на фоне светлеющего неба.
Они остановились, охваченные волнением, пристально глядя на столь внезапно открывшуюся глазам желанную и выстраданную цель их нелегких странствий.
– Вон она, – сказал Дуратрор, – но достигнем ли мы ее когда-нибудь?
Они осторожно огляделись. Впереди лежало ровное плато, покрытое глубоким снегом. Ни деревца. Только в отдалении – серые холодные стены холмов, подчеркивающие жесткость здешнего пейзажа.
После того, как друзьям столько пришлось красться и прятаться, казалось, что только безумец может решиться на поход по этой голой земле. И больше того, на всех напал страх перед открытым пространством – даже на гномов. В голове звенело, коленки подгибались, всем хотелось назад, туда, где горизонт был скрыт от их взоров.
И тогда Гаутер расправил плечи.
– Пошли, – сказал он с хрипотой в голосе. – Давайте действовать.
И он вышел на открытое место и двинулся в сторону Шаттлингслоу.
На их долю выпал трудный переход с нелегким подъемом в конце, но они преодолели все, и ни мортбрудов, ни кого-либо другого не было видно. Путники взбирались все вверх и вверх почти по отвесной стене. Еще немного! Еще! Вот и все! Они достигли цели! Смогли, несмотря на все сплотившиеся против них злые силы!
Друзья лежали, тяжело переводя дух, на самой вершине. Вокруг них ничего не было – только воздух. Немного успокоившись, путешественники расположились на вершине в виде подковы, чтоб можно было глядеть во все стороны. Отсюда им были видны все окрестности, кроме южной стороны, скрытой от глаз каменным гребнем. Вершина Шаттлингслоу оказалась совсем неширокой, всего несколько ярдов, и они могли разговаривать друг с другом, не повышая голоса.
Фенодири полагал, что рассвет наступит не раньше, чем через полчаса. Все напряженно вглядывались, чтобы увидеть Каделлина, как только он появится. Дуратрору даже показалось, что он увидел его, но это была троллиха, которая шагала по склону далекого холма.
Становилось все светлее и светлее. На юге, на востоке, на севере, сколько хватало глаз, были холмы и холмы, а на западе простиралась равнина, точно озеро, в котором плескались тени, и куда теперь спускалась прошедшая ночь.
– Разве ему не пора появиться? – спросил Колин, поеживаясь.
Он теперь отчетливо видел широкий след, проложенный ими на снегу, покрывающем плато. Остальные тоже смотрели в эту сторону.
– Солнце еще не взошло, – сказал Фенодири. – Он придет.
Но Каделлин не пришел. И вскоре уже бесполезно было притворяться, успокаивая себя, будто день еще не настал. Разрывов в густой облачности не было, но что день наступил, с этим уже не приходилось спорить.
– Похоже, мы сделали холостой выстрел, а? – спросил Гаутер. – Будем тут валяться и ждать, пока нас не подберут, как спелые яблочки?
– Мы обязаны ждать до последнего, – сказал Фенодири. – И теперь, куда бы мы ни пошли, нам не миновать встречи с мортбрудами.
– Видать, сегодня будет великий день – пятница да еще и тринадцатое! – заметил Гаутер.
Они совсем упали духом. След их был так явственно виден, как будто его обозначили на снегу черной краской. А Каделлин все не появлялся.
Какие-то движущиеся пятнышки, в одиночку и группами, обозначились на ближайших холмах и на равнине со стороны расплывшегося пятном вдали Олдерли Эдж, в воздухе поплыл вроде бы столб дыма. Но это был не дым.
– Теперь, когда они зашевелились, – сказал Дуратрор, – Каделлин должен бы появиться, иначе он придет слишком поздно.
Набрав высоту, птичий «столб» стал распадаться на патрульные стаи. Две из них направились в сторону Шаттлингслоу. Когда они приблизились, выяснилось, что одна из стай берет курс на юг, а другая – на север. Северная стая полетела прямо над плато. Наблюдавшим за ней путникам захотелось зажмуриться. Им не пришлось долго гадать, что будет дальше. Предводитель покружил над отпечатками ног, и вот уже стая летит низко за ним над землей, направляясь туда, куда ведут следы на снегу.
– Не шевелитесь, – прошептал Фенодири. – Это единственное, что может нас спасти.
Но на этот раз белые плащи не выручили – слишком зоркими были глаза колдовских птиц, слишком близко они летели.
Какой поднялся визг, писк, как захлопали крылья над вершиной холма Шаттлингслоу! Вся стая мгновенно рванула ввысь, в небо, рассыпалась, птицы полетели на юг, на север, на запад и на восток, чтобы поднять тревогу. Парочка птиц осталась, они кружили на безопасной для себя высоте в полном молчании.
Пятнышки вдали стали двигаться медленнее, изменили направление и стали все стекаться к одному центру – вершине Шаттлингслоу.
Их появлялось все больше и больше, и еще больше. Уже доносились тоненькие голоса, которые откликались на птичьи крики; эти голоса смешивались с завыванием мара и с собачьим лаем, в точности с таким, какой ребята уже однажды слышали в доме Селины Плейс. Целые тучи птиц летели над заснеженным плато. Дуратрор поднялся на ноги.
– Это конец всему, братец? – спросил Фенодири.
– Возможно.
– Где же Каделлин Сребролобый?
– Не могу себе представить, если только он не мёртв или не захвачен в плен. Мы-то во всяком случае погибли.
– Но если он идет оттуда, – сказал Колин, указывая на юг, – то мы не сможем его увидеть, пока он не взберется на гребень.
– О, я – дурак! – завопил Фенодири. – Быстро! Мы наверняка погибнем, если останемся здесь!
Но друзья не успели добежать до гребня. На полпути птицы уже набросились на них. Они низвергались им на головы, когтили, клевали, наносили удары крыльями. Больше всех доставалось Сьюзен. Птицы впились в нее когтями, вцепились в волосы. И сила в них была не меньше человеческой. Но прежде чем они смогли утащить девочку с холма, Дирнуин и Делатель Вдов взялись за работу.
Битва бушевала на холме, и уже земля обагрилась кровью и покрылась черными перьями, а птицы все летели и летели. И только когда примерно четвертая часть их полегла, они оставили поле боя.
Дуратрор и Фенодири стояли, опершись на свои мечи, опустив головы. Они были жестоко истерзаны и все в крови, но раны оказались неглубокими.
– Хорошо, что нам удалось сломать их, я уже был при последних силах.
– Да, но придется туго, если они вздумают вернуться, – отозвался Дуратрор.
Гаутер, указывая, махнул своей ясеневой палкой, которой он только что успешно сражался почти как настоящим оружием.
– И эти не дремлют! Надо что-то быстро решать!
Со всех сторон лавиной катились мортбруды. Лишь с юго-западной стороны движущиеся фигурки были пореже.
Однако те полчища мортбрудов, что подошли близко к подножью холма, не стали взбираться на вершину. Видимо, решили окружить ее.
А по восточному склону двигалась огромная банда свартов, сотен пять, не меньше.
Каделлина нигде не было видно.
– Можем ли мы сдержать этот поток, братец? – спросил Фенодири.
Дуратрор покачал головой.
– Они победят нас хотя бы количеством. Но раз уж дошло до этого, раньше, чем мы успокоимся навеки, надо разделаться с кем сможем. Именно так я и хочу умереть, потому что я так и жил.
– Я им камень так легко не отдам, – с жаром воскликнула Сьюзен. – Оставайтесь тут, если хотите, а я не хочу!
И она, как сумасшедшая, ринулась вниз с холма, туда, где мортбруды толпились не так густо.
– Вернись, Сью! – закричал Колин.
– Нет! – сказал Гаутер. – Она говорит дело. Вперед! За ней! Вы что, надумали отпустить ее одну?
Они помчались вслед за Сьюзен. Барахтаясь в снегу, падая, вскакивая, Гаутер, Колин и гномы неслись за девочкой, не обращая внимания на ушибы, не думая об опасности, а воздух наполнился птичьими криками. Снег доходил до самых колен и сдерживал бег, как в кошмарном сне. А под снегом – то камни, то кочки, то заросли прошлогодней сухой осоки! Они спотыкались на каждом шагу.
Птицы летели низко, но пока не нападали.
Сьюзен неслась вперед, а по бокам – гномы с мечами наголо. Какие-то одиночные сварты и хромоногие пугала попытались было преградить им путь, но тут же отпрянули, увидев твердые клинки, и предпочли присоединиться к толпе, которая теперь обтекала вершину Шаттлингслоу со всех сторон.
Торфянистая, поросшая вереском равнина, по которой бежала Сьюзен, резко пошла вниз к речушке. Сьюзен не успела вовремя заметить ее, и беглецы все, неловко размахивая руками, покатились в воду. Таким образом, несколько драгоценных минут были потеряны. Чуть не захлебнувшись, они выкарабкались на другой берег и стали подниматься по склону противоположного холма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26