Еще он сказал, что лучшим подарком станет итог многолетних усилий всей планеты – возрождение мощного флота.
Он перечислил: два тяжелых крейсера и монитор уже вступили в строй, полным ходом ведутся работы по восстановлению «Мафтинда Великого» и «Драйды Грозного», завтра-послезавтра начнется ремонт линкора третьего поколения…
– Линкор в хорошем состоянии? – поинтересовался Кузьма Петрович.
– Если верить первым сообщениям, то в приличном, – с воодушевлением ответил Висад. – Есть легкие вмятины на броне средних отсеков и дырка от торпеды в реакторном блоке, так что с двигателем может быть худо… – Он поморщился. – Но корабль не получил в бою смертельных повреждений! Последняя запись в бортовом журнале извещает, что экипаж, узнав о крахе Империи, не пожелал служить предательскому режиму Конфедерации, а потому предпочел покинуть потерявший ход линкор и намерен эвакуироваться на однотипном «Мстителе»… Так что будем надеяться, что скоро адмирал флотилии Визброй выведет старину «Зигейра» в испытательный полет. Если, конечно, протрезвеет.
Скривив челюсти презрительной гримасой, Визброй сварливо изрек:
– Пушки надо обновить. Пока не доведут до блеска – корабль не приму!
Секар и Халай побожились, что сделают все в лучшем виде, но Визброй принялся перечислять многочисленные претензии. Не обращая внимания на их препирательства, Гаффай мечтательно произнес:
– И все-таки, друзья, дело не в этих стареньких монстрах. Главное – сегодня утром глубинные зонды обнаружили массивный предмет правильной формы, плавающий в атмосфере Таретифо.
Улыбнувшись своим мыслям, он отрезал кусок грудинки невиса – крупнорогатого животного таренийской породы – и продолжил трапезу.
– Значит, к нам возвращается «Император Галактики», – резюмировал Мафтинд. – За это стоит выпить.
Когда гости опорожнили рюмки за новые линкоры, зычно заговорил Визброй:
– Кстати, об Императоре. Висад, тут некоторые спорили, кто из них сделал тебе лучший подарок… Погляди, что нашел я в лавке антиквара на Аксару. Ума не приложу, каким образом эту запись не стерли за столько лет…
Нетвердой походкой он приблизился к проигрывателю и вставил в приемную щель старую потрепанную пластину видеозаписи. Перед заинтригованной аудиторией заискрилась испещренная помехами голограмма давнишней, еще имперской хроники.
Огромный плац. Безукоризненные прямоугольники выстроившихся к торжественному смотру подразделений. Взволнованно-приподнятый голос комментатора:
– Дорогие сограждане! В эти нелегкие дни, когда на небосводе возлюбленного Отечества собираются черные тучи, когда коварные правители Тинборда, воспользовавшись вынужденным вмешательством Маванора в конфликт, угрожавший спокойствию дружественных нам народов Дальних Скоплений, концентрируют свой флот на подступах в нашим рубежам, – повелитель всех долоков Его Императорское Величество Аргал Четвертый почтил высочайшим присутствием выпускную церемонию слушателей высших военных академий. Император и сопровождающий его военный министр крон-принц Нитрес Маванорский объезжают парадные расчеты молодых офицеров, которым суждено уже сегодня отбыть к новым местам службы, дабы использовать полученные в академических стенах знания и опыт для организации отпора зарвавшимся членистоногим агрессорам…
Крупным планом пошло изображение открытой машины, на заднем сиденье которой расположились очень старый монарх и другой долок, значительно моложе. Оба – в парадных желтых мундирах с фельдмаршальскими эполетами. Император слабо махал дрожащей рукой, приветствуя выпускников. Когда машина поравнялась с ротой лимонно-желтых гвардейцев, Аргал похлопал водителя по плечу, приказав остановиться и опустить экипаж на грунт. Затем, опираясь на руку Нитреса, старенький монарх выбрался из лимузина.
Растерявшийся диктор сбился с заготовленного текста и продолжил после короткой заминки:
– Но что происходит? Его Величество направился к выпускникам Высшей Академии Звездного Флота… Вероятно, чтобы лично побеседовать с молодыми воинами. Вот он подходит к первой шеренге…
Крупный план: Аргал и Нитрес остановились около двух долоков, лица которых были так знакомы, что Шестоперов не сразу понял, кого видит. А на трехмерном изображении крон-принц произнес:
– Отец, позволь представить тебе очень способного офицера. Это фрегат-капитан Висад… – Он запнулся. Потом, покривившись, назвал фамилию: – …Висад Гаффай.
Император с непонятной нежностью погладил Висада по костяным бляшкам щеки и проговорил дребезжащим старческим голосом:
– Рад познакомиться, малыш… – Затем, повернувшись к Нитресу, Император сказал с веселым задором: – Сынок, почему такой молодец всего лишь фрегат-капитан? С этой минуты он командор! – Вновь обратившись к Висаду, старик продолжил: – Все будет хорошо, мой мальчик, все будет хорошо… Дай нам только срок выбраться из этой проклятой войны.
Император ободряюще улыбнулся, но из-за его дряхлости улыбка получилась довольно жалкой, и засеменил обратно к машине. Крон-принц же, похлопав Гаффая по руке, сжимавшей цевье лучемета, коротко бросил: «Полный порядок!» – и поспешно догнал отца.
Висад и стоявший рядом с ним молоденький Шовит Визброй пожирали глазами удалявшихся Аргала и Нитреса. Над плацем величаво и торжественно покатилась мелодия «Бессмертия Славы» – гимна Маванорской Империи.
На этом запись кончилась.
После нескольких секунд общего молчания банкетный зал наполнился нестройным шумом множества приглушенных голосов. Заметно было, что все оказались под сильнейшим впечатлением увиденного. Мимолетный эпизод истории государства, которое давно исчезло, не выдержав напора враждебных сил, потряс даже такого отъявленного республиканца, каким по праву считался президент Саникар Дасим. Сокрушено покачивая седеющей головой, тарениец произнес:
– Какая все-таки была держава! Эх, если бы не бустафонские мерзавцы… Ведь мы, по существу, уже одержали победу!
Ему ответил мрачный долок по имени Эброт Хаббад, корпусной генерал и директор Департамента Планетарной Безопасности:
– Потому-то тинборы и подтолкнули бустафонскую династию на мятеж против Империи – для Тинборда это был последний шанс не проиграть войну!
Кивнув в знак согласия, президент налил себе еще вина и произнес преувеличенно бодрым голосом:
– Ничего, дайте только срок, как говаривал папаша Аргал. Вот создадим Федерацию Ратулор, объединим Нейтральную Зону, а там, глядишь, переиграем заново историю… Друзья, позвольте поднять этот бокал за грядущие победы великого государства, которое мы намерены создать!
Все дружно поддержали тост, один лишь Визброй, сардонически усмехаясь, только пригубил, а затем, когда наступила тишина и гости снова заработали челюстями, проговорил преувеличенно громко:
– Я хотел бы сказать еще один тост. Возможно, он покажется кое-кому излишне витиеватым, но так уж принято на моей родной планете Кранду… Представьте себе, друзья, что бустафонский мятеж был подавлен – своевременно и беспощадно, а Империя сохранилась и стала еще могущественнее. В таком случае сегодня мы сидели бы не в этом прекрасном и уютном особнячке, но в Главном Императорском Дворце на Маване, и было бы нас не три десятка, но – многие сотни. И пили бы мы не за адмирала и Верховного Главнокомандующего, но за монарха… – Взгляд пилота был устремлен в окаменевшее лицо Гаффая. – Я пью за своего друга, которого по всем законам полагалось бы сегодня называть Его Величеством… – Он сделал паузу и торжественно выкрикнул: – Здоровье Его Величества Императора Висада Пятого!
В мертвой тишине Визброй осушил бокал и тяжело рухнул на стул. Неодобрительно поглядев на него, Дасим проворчал:
– Пить надо поменьше, адмирал. Чего глупости болтаешь…
Неожиданно раздался задумчивый голос Мафтинда:
– А ведь бытовала в прежнее время такая легенда. Еще в юнкерской школе меня подразнивали «наследником престола». Поговаривали даже, будто отец дал нам с братом имена знаменитых императоров, рассчитывая, что когда-нибудь один из нас сможет претендовать на престол.
– Было дело, – кивнул Зензилап. – Как сейчас помню, тебя еще называли «Невеликим Мафтиндом».
Прелестная Лебронор, сверкнув урезонивающей улыбкой, сказала, укоризненно покачивая головой:
– Мальчики, как вы можете верить в подобные сказки? Ну объясните мне, каким образом наш папочка мог бы стать Императором… – Она посмотрела на мужа, словно ожидала, что тот подтвердит ее слова, однако, увидев мрачное лицо Гаффая, вздрогнула и жалобно пролепетала: – Ну пожалуйста, Висад, скажи хоть что-нибудь, почему ты молчишь…
Верховный, не реагируя, продолжал методично поглощать жареные клубни и мясо. Прерывая неловкую паузу, Эброт Хаббад глубокомысленно произнес:
– Легенды, легенды… Мы, долоки, простой грубоватый народ. Мы верим не столько достоверно установленным фактам, сколько красивым романтическим легендам. Долокам не по душе правдивая, хоть и циничная история о том, как худородный дворянин Мафтинд, впоследствии названный Великим, во имя объединения страны пошел на брак с немолодой, некрасивой и распутной жрицей, но нам нравится небылица о непотребстве на столичной площади. Так же и с легендой о Висаде, которую мы все когда-то слышали и которую так некстати вспомнил Шовит.
Гаффай швырнул тарелку на скатерть и прорычал:
– Как ни печально, это не легенда. Я действительно сын крон-принца Нитреса!
– Значит, ты – единственный наследник императорского трона? – прошептала потрясенная Лебронор, прижав руки к груди. – Но почему мы, твоя семья, ничего об этом не знали?
Пренебрежительно фыркнув, Гаффай ответил: дескать, это – его личные неприятности, а потому он не желает распространяться на тему несуществующего престола. Но все хором принялись упрашивать адмирала, и Висад, не выдержав массированного натиска, стал рассказывать.
Его мать Седанар Гаффай была дочерью прославившегося в сражениях генерала, ставшего членом Императорского Совета. Положение отца позволило ей учиться в привилегированной гимназии, где она оказалась в одном классе с Нитресом, старшим сыном Аргала IV. Дружба молодых долоков переросла в более пылкое чувство, и вскоре после окончания средней школы курсант военного училища Нитрес Маванорский предложил Седанар руку и сердце.
Согласно традициям, отец девушки, добившись аудиенции у Его Величества, передал Императору прошение разрешить этот брак. Аргал, однако, ответил отказом. «Молодые еще, перебесятся, – изрек монарх. – Самое большее через год эта дурь у них выветрится».
Несмотря на все усилия старого генерала и молодого крон-принца, упрямый император так и не дал согласия на помолвку сына с простолюдинкой. После училища, налетав положенный срок на боевых кораблях, Нитрес был провозглашен царем Таренийским и переселился в столицу Шестого Царства, а Седанар была приглашена на Тарен в качестве первой придворной дамы – обычная для Маванора история.
Нитрес считался – и не без оснований – выдающимся военным стратегом и одержал серию блестящих побед в частых локальных конфликтах того бурного времени. Всякий раз, вернувшись с очередной войны, принц требовал, чтобы отец признал его гражданский брак сСеданар Гаффай и принял при дворе их сына Висада, но неизменно нарывался на категорический отказ. Наконец, поддавшись влиянию дворцовых интриганов, стареющий Аргал потребовал, чтобы Седанар с сыном покинули Тарен, и Нитрес не смог воспротивиться приказу отца.
Незадолго перед тем рано овдовевший император женился на сонсо-вэцарской принцессе, родившей ему дочь Типонор. Родственники молодой императрицы почему-то невзлюбили Седанар и всячески настраивали против нее монарха. Вскоре Аргал заставил крон-принца вступить в брак с дочерью царя Чилдеширского, но принцесса оказалась болезненной и в тот же год померла от токсикоза. После этого Нитрес окончательно отказался подчиняться дряхлеющему отцу и вернул Седанар к своему двору. По слухам, к этому времени он уже прочно опирался на поддержку армии, а также, что не менее важно, своего брата Войшара.
Впрочем, Седанар вернулась на Тарен одна, потому что Висад поступил в то же самое военно-космическое училище, которое двадцатью годами раньше закончил его отец. Учился он превосходно – видать, унаследовал от Нитреса и Аргала способности к ратному делу. Окончив училище, при минимальной отцовской протекции, Висад стремительно прошел путь от младшего строевого офицера до командира эсминца, а затем, после феноменального триумфа на командно-штабных учениях, стал шилотом линкора и вскоре был вне конкурса зачислен на стратегический факультет академии.
– Именно тогда отцу все-таки удалось уломать Аргала, – рассказывал Висад гостям. – Император согласился признать меня законным принцем, только пообещал сделать это в день академического выпуска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Он перечислил: два тяжелых крейсера и монитор уже вступили в строй, полным ходом ведутся работы по восстановлению «Мафтинда Великого» и «Драйды Грозного», завтра-послезавтра начнется ремонт линкора третьего поколения…
– Линкор в хорошем состоянии? – поинтересовался Кузьма Петрович.
– Если верить первым сообщениям, то в приличном, – с воодушевлением ответил Висад. – Есть легкие вмятины на броне средних отсеков и дырка от торпеды в реакторном блоке, так что с двигателем может быть худо… – Он поморщился. – Но корабль не получил в бою смертельных повреждений! Последняя запись в бортовом журнале извещает, что экипаж, узнав о крахе Империи, не пожелал служить предательскому режиму Конфедерации, а потому предпочел покинуть потерявший ход линкор и намерен эвакуироваться на однотипном «Мстителе»… Так что будем надеяться, что скоро адмирал флотилии Визброй выведет старину «Зигейра» в испытательный полет. Если, конечно, протрезвеет.
Скривив челюсти презрительной гримасой, Визброй сварливо изрек:
– Пушки надо обновить. Пока не доведут до блеска – корабль не приму!
Секар и Халай побожились, что сделают все в лучшем виде, но Визброй принялся перечислять многочисленные претензии. Не обращая внимания на их препирательства, Гаффай мечтательно произнес:
– И все-таки, друзья, дело не в этих стареньких монстрах. Главное – сегодня утром глубинные зонды обнаружили массивный предмет правильной формы, плавающий в атмосфере Таретифо.
Улыбнувшись своим мыслям, он отрезал кусок грудинки невиса – крупнорогатого животного таренийской породы – и продолжил трапезу.
– Значит, к нам возвращается «Император Галактики», – резюмировал Мафтинд. – За это стоит выпить.
Когда гости опорожнили рюмки за новые линкоры, зычно заговорил Визброй:
– Кстати, об Императоре. Висад, тут некоторые спорили, кто из них сделал тебе лучший подарок… Погляди, что нашел я в лавке антиквара на Аксару. Ума не приложу, каким образом эту запись не стерли за столько лет…
Нетвердой походкой он приблизился к проигрывателю и вставил в приемную щель старую потрепанную пластину видеозаписи. Перед заинтригованной аудиторией заискрилась испещренная помехами голограмма давнишней, еще имперской хроники.
Огромный плац. Безукоризненные прямоугольники выстроившихся к торжественному смотру подразделений. Взволнованно-приподнятый голос комментатора:
– Дорогие сограждане! В эти нелегкие дни, когда на небосводе возлюбленного Отечества собираются черные тучи, когда коварные правители Тинборда, воспользовавшись вынужденным вмешательством Маванора в конфликт, угрожавший спокойствию дружественных нам народов Дальних Скоплений, концентрируют свой флот на подступах в нашим рубежам, – повелитель всех долоков Его Императорское Величество Аргал Четвертый почтил высочайшим присутствием выпускную церемонию слушателей высших военных академий. Император и сопровождающий его военный министр крон-принц Нитрес Маванорский объезжают парадные расчеты молодых офицеров, которым суждено уже сегодня отбыть к новым местам службы, дабы использовать полученные в академических стенах знания и опыт для организации отпора зарвавшимся членистоногим агрессорам…
Крупным планом пошло изображение открытой машины, на заднем сиденье которой расположились очень старый монарх и другой долок, значительно моложе. Оба – в парадных желтых мундирах с фельдмаршальскими эполетами. Император слабо махал дрожащей рукой, приветствуя выпускников. Когда машина поравнялась с ротой лимонно-желтых гвардейцев, Аргал похлопал водителя по плечу, приказав остановиться и опустить экипаж на грунт. Затем, опираясь на руку Нитреса, старенький монарх выбрался из лимузина.
Растерявшийся диктор сбился с заготовленного текста и продолжил после короткой заминки:
– Но что происходит? Его Величество направился к выпускникам Высшей Академии Звездного Флота… Вероятно, чтобы лично побеседовать с молодыми воинами. Вот он подходит к первой шеренге…
Крупный план: Аргал и Нитрес остановились около двух долоков, лица которых были так знакомы, что Шестоперов не сразу понял, кого видит. А на трехмерном изображении крон-принц произнес:
– Отец, позволь представить тебе очень способного офицера. Это фрегат-капитан Висад… – Он запнулся. Потом, покривившись, назвал фамилию: – …Висад Гаффай.
Император с непонятной нежностью погладил Висада по костяным бляшкам щеки и проговорил дребезжащим старческим голосом:
– Рад познакомиться, малыш… – Затем, повернувшись к Нитресу, Император сказал с веселым задором: – Сынок, почему такой молодец всего лишь фрегат-капитан? С этой минуты он командор! – Вновь обратившись к Висаду, старик продолжил: – Все будет хорошо, мой мальчик, все будет хорошо… Дай нам только срок выбраться из этой проклятой войны.
Император ободряюще улыбнулся, но из-за его дряхлости улыбка получилась довольно жалкой, и засеменил обратно к машине. Крон-принц же, похлопав Гаффая по руке, сжимавшей цевье лучемета, коротко бросил: «Полный порядок!» – и поспешно догнал отца.
Висад и стоявший рядом с ним молоденький Шовит Визброй пожирали глазами удалявшихся Аргала и Нитреса. Над плацем величаво и торжественно покатилась мелодия «Бессмертия Славы» – гимна Маванорской Империи.
На этом запись кончилась.
После нескольких секунд общего молчания банкетный зал наполнился нестройным шумом множества приглушенных голосов. Заметно было, что все оказались под сильнейшим впечатлением увиденного. Мимолетный эпизод истории государства, которое давно исчезло, не выдержав напора враждебных сил, потряс даже такого отъявленного республиканца, каким по праву считался президент Саникар Дасим. Сокрушено покачивая седеющей головой, тарениец произнес:
– Какая все-таки была держава! Эх, если бы не бустафонские мерзавцы… Ведь мы, по существу, уже одержали победу!
Ему ответил мрачный долок по имени Эброт Хаббад, корпусной генерал и директор Департамента Планетарной Безопасности:
– Потому-то тинборы и подтолкнули бустафонскую династию на мятеж против Империи – для Тинборда это был последний шанс не проиграть войну!
Кивнув в знак согласия, президент налил себе еще вина и произнес преувеличенно бодрым голосом:
– Ничего, дайте только срок, как говаривал папаша Аргал. Вот создадим Федерацию Ратулор, объединим Нейтральную Зону, а там, глядишь, переиграем заново историю… Друзья, позвольте поднять этот бокал за грядущие победы великого государства, которое мы намерены создать!
Все дружно поддержали тост, один лишь Визброй, сардонически усмехаясь, только пригубил, а затем, когда наступила тишина и гости снова заработали челюстями, проговорил преувеличенно громко:
– Я хотел бы сказать еще один тост. Возможно, он покажется кое-кому излишне витиеватым, но так уж принято на моей родной планете Кранду… Представьте себе, друзья, что бустафонский мятеж был подавлен – своевременно и беспощадно, а Империя сохранилась и стала еще могущественнее. В таком случае сегодня мы сидели бы не в этом прекрасном и уютном особнячке, но в Главном Императорском Дворце на Маване, и было бы нас не три десятка, но – многие сотни. И пили бы мы не за адмирала и Верховного Главнокомандующего, но за монарха… – Взгляд пилота был устремлен в окаменевшее лицо Гаффая. – Я пью за своего друга, которого по всем законам полагалось бы сегодня называть Его Величеством… – Он сделал паузу и торжественно выкрикнул: – Здоровье Его Величества Императора Висада Пятого!
В мертвой тишине Визброй осушил бокал и тяжело рухнул на стул. Неодобрительно поглядев на него, Дасим проворчал:
– Пить надо поменьше, адмирал. Чего глупости болтаешь…
Неожиданно раздался задумчивый голос Мафтинда:
– А ведь бытовала в прежнее время такая легенда. Еще в юнкерской школе меня подразнивали «наследником престола». Поговаривали даже, будто отец дал нам с братом имена знаменитых императоров, рассчитывая, что когда-нибудь один из нас сможет претендовать на престол.
– Было дело, – кивнул Зензилап. – Как сейчас помню, тебя еще называли «Невеликим Мафтиндом».
Прелестная Лебронор, сверкнув урезонивающей улыбкой, сказала, укоризненно покачивая головой:
– Мальчики, как вы можете верить в подобные сказки? Ну объясните мне, каким образом наш папочка мог бы стать Императором… – Она посмотрела на мужа, словно ожидала, что тот подтвердит ее слова, однако, увидев мрачное лицо Гаффая, вздрогнула и жалобно пролепетала: – Ну пожалуйста, Висад, скажи хоть что-нибудь, почему ты молчишь…
Верховный, не реагируя, продолжал методично поглощать жареные клубни и мясо. Прерывая неловкую паузу, Эброт Хаббад глубокомысленно произнес:
– Легенды, легенды… Мы, долоки, простой грубоватый народ. Мы верим не столько достоверно установленным фактам, сколько красивым романтическим легендам. Долокам не по душе правдивая, хоть и циничная история о том, как худородный дворянин Мафтинд, впоследствии названный Великим, во имя объединения страны пошел на брак с немолодой, некрасивой и распутной жрицей, но нам нравится небылица о непотребстве на столичной площади. Так же и с легендой о Висаде, которую мы все когда-то слышали и которую так некстати вспомнил Шовит.
Гаффай швырнул тарелку на скатерть и прорычал:
– Как ни печально, это не легенда. Я действительно сын крон-принца Нитреса!
– Значит, ты – единственный наследник императорского трона? – прошептала потрясенная Лебронор, прижав руки к груди. – Но почему мы, твоя семья, ничего об этом не знали?
Пренебрежительно фыркнув, Гаффай ответил: дескать, это – его личные неприятности, а потому он не желает распространяться на тему несуществующего престола. Но все хором принялись упрашивать адмирала, и Висад, не выдержав массированного натиска, стал рассказывать.
Его мать Седанар Гаффай была дочерью прославившегося в сражениях генерала, ставшего членом Императорского Совета. Положение отца позволило ей учиться в привилегированной гимназии, где она оказалась в одном классе с Нитресом, старшим сыном Аргала IV. Дружба молодых долоков переросла в более пылкое чувство, и вскоре после окончания средней школы курсант военного училища Нитрес Маванорский предложил Седанар руку и сердце.
Согласно традициям, отец девушки, добившись аудиенции у Его Величества, передал Императору прошение разрешить этот брак. Аргал, однако, ответил отказом. «Молодые еще, перебесятся, – изрек монарх. – Самое большее через год эта дурь у них выветрится».
Несмотря на все усилия старого генерала и молодого крон-принца, упрямый император так и не дал согласия на помолвку сына с простолюдинкой. После училища, налетав положенный срок на боевых кораблях, Нитрес был провозглашен царем Таренийским и переселился в столицу Шестого Царства, а Седанар была приглашена на Тарен в качестве первой придворной дамы – обычная для Маванора история.
Нитрес считался – и не без оснований – выдающимся военным стратегом и одержал серию блестящих побед в частых локальных конфликтах того бурного времени. Всякий раз, вернувшись с очередной войны, принц требовал, чтобы отец признал его гражданский брак сСеданар Гаффай и принял при дворе их сына Висада, но неизменно нарывался на категорический отказ. Наконец, поддавшись влиянию дворцовых интриганов, стареющий Аргал потребовал, чтобы Седанар с сыном покинули Тарен, и Нитрес не смог воспротивиться приказу отца.
Незадолго перед тем рано овдовевший император женился на сонсо-вэцарской принцессе, родившей ему дочь Типонор. Родственники молодой императрицы почему-то невзлюбили Седанар и всячески настраивали против нее монарха. Вскоре Аргал заставил крон-принца вступить в брак с дочерью царя Чилдеширского, но принцесса оказалась болезненной и в тот же год померла от токсикоза. После этого Нитрес окончательно отказался подчиняться дряхлеющему отцу и вернул Седанар к своему двору. По слухам, к этому времени он уже прочно опирался на поддержку армии, а также, что не менее важно, своего брата Войшара.
Впрочем, Седанар вернулась на Тарен одна, потому что Висад поступил в то же самое военно-космическое училище, которое двадцатью годами раньше закончил его отец. Учился он превосходно – видать, унаследовал от Нитреса и Аргала способности к ратному делу. Окончив училище, при минимальной отцовской протекции, Висад стремительно прошел путь от младшего строевого офицера до командира эсминца, а затем, после феноменального триумфа на командно-штабных учениях, стал шилотом линкора и вскоре был вне конкурса зачислен на стратегический факультет академии.
– Именно тогда отцу все-таки удалось уломать Аргала, – рассказывал Висад гостям. – Император согласился признать меня законным принцем, только пообещал сделать это в день академического выпуска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47