Из его ноздрей выглядывали прозрачные трубочки, глаза были закрыты. Рядом за компьютером сидела дежурная медсестра, наблюдая за пульсирующими на экране точками и линиями.
— Он ни разу не приходил в сознание? — тихо спросил сенатор.
Доктор Корделл медленно покачал головой:
— Увы.
Да, Корделлу абсолютно нечем было утешить сенатора. Он искренне жалел этого мужественного человека, воевавшего во Вьетнаме и не отсиживавшегося в штабе, а подставлявшего грудь под пули. Многие говорили о шансах Флетчера стать президентом… По крайней мере, так было до внезапной и странной болезни его сына. Сенатор осунулся, похудел, стал раздражительным…
— Доктор Корделл, — с усилием произнес Флетчер. — Я верю в вас и знаю, что вы предпринимаете все возможное… Но, может быть, вам не хватает чего-то? Любая аппаратура, самые редкие и дорогие медикаменты — требуйте, я исполню все, что в человеческих силах.
— Нет, сенатор, — ответил Корделл виновато. — Мы обеспечены всем необходимым, и не в этом проблема. Мы не знаем, как лечить эту болезнь, потому что не знаем, чем она вызвана. Ничего подобного в медицинской практике не встречалось. Со мной согласны и такие светила, как профессора Трауберг и Кингсли…
— Но я же рассказывал вам подробно, — перебил сенатор, — о похожей болезни, с которой столкнулся во Вьетнаме! Почему бы вам не связаться со специалистами из Юго-Восточной Азии?
— Я связывался с ними, сэр, — сказал Корделл. Он ничего не добавил, но сенатору и не понадобилось уточнений. Если бы эти консультации дали хоть что-то, Майк уже выздоравливал бы…
— Простите меня, доктор Корделл, — мягче проговорил Флетчер, — я вмешиваюсь в вашу профессиональную сферу. Вам лучше знать, как поступать.
— Вы позволите проводить вас к машине, сенатор? Внизу, когда охранник открыл дверцу, доктор Корделл сказал:
— Я немедленно извещу вас о малейших изменениях в состоянии Майка.
Оказавшись в салоне автомобиля, Флетчер долго сидел неподвижно, уставившись на подголовник переднего сиденья, погруженный даже не в размышления, а во что-то вроде прострации. Водитель осмелился нарушить молчание:
— Куда, сэр? Сенатор очнулся:
— Вот что, Луис. Вы свободны, я поведу сам. И вы, Билл…
— Я не имею права оставлять вас, сэр, вам это известно, — сказал охранник.
Ричард Флетчер выдавил слабую улыбку:
— Ничего, Билл, я разрешаю. Обещаю, что ваше начальство об этом не узнает. И вам обоим обещаю, что ничего плохого со мной не случится. Я буду очень осторожен, ведь я отвечаю за Майка.
Последние слова сенатора успокоили водителя и охранника, опасавшихся, что доведенный до отчаяния Флетчер мог задумать неладное.
— Не решаюсь вам противоречить, сэр, — произнес охранник, — Но будьте осторожны вдвойне. Вы отвечаете и за Массачусетс, вы очень нужны многим любящим вас людям. Пошли, Луис.
Когда Луис захлопнул за собой дверцу, сенатор не поспешил пересаживаться за руль, а сначала набрал телефонный номер в Арлингтоне. Ответил женский голос:
— Слушаю.
— Вы мисс Харт, экономка мистера Мортона? — Получив утвердительный ответ, он продолжал: — Говорит сенатор Флетчер. Пригласите к телефону Фрэнка, пожалуйста.
— Сожалею, сенатор, но его сейчас нет. Вы можете оставить для него сообщение или перезвонить через час, он будет дома.
Флетчер прикинул расстояние от госпиталя Святой Марии до арлингтонского дома Мортона и допустимую скорость своей машины.
— Через час я приеду. Предупредите мистера Мортона.
Он положил трубку и перебрался за руль.
За час Флетчер не успел, но через полтора часа подкатывал к воротам двухэтажного коттеджа Фрэнка Мортона. Владелец дома вышел навстречу гостю, последовало крепкое рукопожатие.
— Вы отлично выглядите, Фрэнк, — заметил сенатор. — Не слишком перегружены работой, а?
— Работы совсем никакой, — улыбнулся Мортон. — Вы, политики, настолько крепко удерживаете штурвал, что нам, экономистам, остается только пить пиво и сражаться в бридж… А вот вы, Дик, выглядите неважно, — добавил он озабоченно. — Майк?
— Да. Я был у доктора Корделла. Ничего обнадеживающего.
Через просторный холл, где сенатора по всем правилам этикета приветствовала мисс Харт, они прошли в кабинет Мортона и уселись в кожаные кресла за круглым столиком, на котором уже стояла бутылка коньяка и два пузатых бокала.
— Вы приехали просто как к старому другу, или?.. — Мортон отвинтил жестяную крышечку с бутылки.
— Или. — Флетчер вздохнул так, словно неподъемная тяжесть давила на его легкие. — Фрэнк, я убежден, что болезнь Майка — эхо Вьетнама, а толку от моей убежденности никакого.
— Расскажите подробнее, — попросил Мортон. Если сенатор приехал к нему за советом, лучше не упускать любых мелочей.
— Начать с того, что вы уже знаете?
— Да, хочу привести в систему.
— Итак, — начал Флетчер, пригубив коньяк, — Майк заболел ровно три недели назад. И началось это точно так же, как начиналось тогда, на Тайнгуен. Головная боль, озноб, жар, потом паралич конечностей… И глаза, Фрэнк, эти налитые кровью глаза… Во вьетнамских случаях дальше следовала или смерть, или выздоровление, как у вас. А Майк завис посередине. Он в коме, и доктор Корделл бессилен что-либо сделать.
— А что думаете вы?
— Я не медик, Фрэнк, но определенные догадки у меня есть. Мы уже знаем, что этот вирус, или что там вызывает болезнь, действует не на всех одинаково. Вы, например, выздоровели, а я, побывав в очаге эпидемии, совсем не заболел. Но я считаю, Фрэнк, что этот вирус все годы оставался во мне, как СПИД: человек может быть инфицирован, но не болеть. И я передал его по наследству Майку. А потом что-то произошло, включился какой-то пусковой механизм — опять аналогия со СПИДом! — и вирус активизировался, но подействовал опять непредсказуемо. Немедленной смерти не наступило, но человек не может пребывать в коме вечно! Жизненные функции Майка угасают…
— Успокойтесь, прошу вас. — Мортон подлил коньяка в бокал сникшего Флетчера. — Значит, доктору Корделлу не удалось выделить вирус из крови Майка?
— Ни из его, ни из моей — ведь исследовали и мою кровь. Дьявольски хитрая штуковина, этот вирус. Рано или поздно они добьются успеха, но, во-первых, боюсь, что слишком поздно, а во-вторых, знать вирус еще не означает уметь лечить. Снова вспоминается проклятый СПИД…
— А кровь миссис Флетчер?
— Боже упаси! Дайана ничего не знает. Я и доктору категорически запретил ей звонить, и всем, кто знает… Ее контракт с английским университетом заканчивается только через полгода. Я надеюсь найти способ вылечить Майка раньше…
Сенатор умолк, подумав о страшной альтернативе.
— Что вы замыслили? — с нажимом спросил Мортон, извлекая Флетчера из пучины.
— Тот человек, — ответил сенатор. — Тот, что говорил со мной там… Перед тем, как умереть. Он упоминал нечто… Какую-то молекулу, что ли… Которая может принести исцеление. И просил отвезти его в лабораторию, помните?
— Я ведь не разговаривал с ним… Я могу помнить только то, что вы передали мне. Полагаю, вы намерены разыскать эту таинственную лабораторию. Но как? Вы же были в курсе дела. Расследование завершилось ничем. Ни единой ниточки. Ни единого следа. Пустота.
— Об этом я не забыл. — Ричард Флетчер наклонился через стол к Мортону. — Но потеряно не все, Фрэнк. Его предсмертные слова — в них может быть ключ.
— Какой ключ?
— Те слова, уже самые последние, которые я принял за бред… Вы уверены, что я не пересказал их вам тогда?
— Ах вот что… Конечно, уверен. Вы сказали только, что это похоже на произвольный набор звуков, который вы не запомнили, а может, и не расслышали.
— Я даже не попытался их воспроизвести? Хоть приблизительно?
— Мне очень жаль… Нет, Дик. Нет. Это точно.
6
Как только сенатор захлопнул дверцу машины и повернул в замке ключ зажигания, с заднего сиденья его окликнул незнакомый голос:
— Мистер Флетчер!
Сенатор застыл, потом медленно обернулся. Сзади сидел молодой человек в джинсовом костюме, похожий на музыканта из рок-группы.
— Кто вы такой? — автоматически спросил Флетчер. — Что вы делаете в моей машине?
— Меня зовут Рэнди Стал, — ответил молодой человек, — я приехал специально, чтобы повидаться с вами.
— Откуда приехали?
— Сейчас из Нью-Йорка, а туда я прибыл из Лэнгли, но…
— Лэнгли? ЦРУ?
Рэнди не мог не улыбнуться:
— Разве я хоть чем-то напоминаю сотрудника ЦРУ?
— Нет, — признал сенатор.
— Лучше сказать, что я прибыл из вашего прошлого… Тайнгуен, тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год.
— Не понимаю…
— Мистер Флетчер, не волнуйтесь. Я не похититель, не грабитель, не террорист. Я хочу поговорить с вами. Может быть, вы пересядете назад или мне пересесть вперед? Так будет удобнее.
Флетчер поколебался, но упоминание о Тайнгуен перевесило. Он вышел из машины, подошел к задней дверце и сел рядом с Рэнди.
— Я слушаю вас.
— То, о чем вы сейчас беседовали с мистером Мортоном…
— Вы знаете, о чем мы беседовали? За мной ведется слежка?
— Очень пристальная и давно.
— Кто же следит… И почему?
— Орден Илиари.
— Никогда не слышал о такой организации.
— Об организации позже. А прежде, сэр… Вы хотите вылечить вашего сына, а для этого найти некую лабораторию. Вы считаете, что слова умершего на Тайнгуен человека могут дать ключ. Мы считаем, что эта догадка не лишена оснований, и хотим помочь вам. Видите ли… Мы предполагаем, что вирус, поразивший людей на Тайнгуен и убивающий сейчас, по всей вероятности, вашего сына, создан искусственно… И создан не человеком.
— Кем же? — Сенатор покачал головой.
— Существом, чья энергоинформационная матрица была доставлена на Землю с другой планеты. Захватчиком из центра Галактики.
— Вы шутник или сумасшедший?
— Я говорю правду. Я вынужден сказать вам ее, хотя предпочел бы обойтись без этого. И вот почему. Идя по следу этого… существа, я побывал в прошлом — там, на
Тайнгуен. Я был Мортоном, мое сознание слилось с его сознанием. Это мое вмешательство остановило его болезнь и не дало ему умереть. Но вас я не мог контролировать. Вы не заболели, и я тут ни при чем. Но видите ли, сэр… Человеческая память — удивительная вещь. Люди не забывают никогда и ничего вообще. Даже то, на что мы не обратили внимания, будто и не заметили, фиксируется в подсознании навсегда. И при соответствующих условиях эти воспоминания можно извлечь оттуда.
— Что вы имеете в виду? — заинтересовался сенатор.
— Я мог бы попытаться проникнуть в ваше подсознание… Не совсем так, как это было с Мортоном, но похоже. Я снял бы с вашего мозга наслоения времени, как шелуху с луковицы, и добрался бы до тех слов. Но для этого нужно ваше согласие, ваше желание пойти навстречу. Поэтому вы должны знать все.
— Чепуха, — сказал сенатор.
— Почему?
— Должны же быть какие-то доказательства…
— Они есть. Сейчас я в подробностях расскажу вам, как вы вдвоем с Мортоном — со мной — выбирались с Тайнгуен. Не те подробности, что зафиксированы в отчетах, а впечатления, мелочи, которые вы не могли забыть и которых никто другой видеть и знать не мог…
— Попробуйте!
Рэнди заговорил. После его получасовой речи сенатор лишь пожал плечами:
— Все верно… Но что это доказывает? Только то, что и там за нами следили. Это не могли быть вы, для этого вы слишком молоды. Кто-то другой следил.
— Ну хорошо, — вздохнул Рэнди. — Тогда я приглашаю вас встретиться с людьми, у которых есть более существенные доказательства. Если вы увидите машины, с помощью которых я проник в Прошлое, творения внеземлян, это вас убедит?
— Декорации из фильмов?
— Да зачем же?! — воскликнул Рэнди. — Сенатор, если бы мы хотели похитить вас или что-нибудь в этом роде, разве я пришел бы к вам с подобной историей?!
Флетчер вынужден был согласиться:
— Едва ли… Но…
— Снова «но»! Вы хотите вылечить сына? Вы готовы на все для этого?
— Разумеется, однако…
— А я предлагаю вам всего лишь ознакомиться с доказательствами! На любых ваших условиях! Вы же ничего не теряете!
— Согласен, — решительно произнес Флетчер.
7
В ответ на звонок Хойланд отпер дверь. На пороге стоял Мэтт Страттон, и не один, а с Евой.
— Привет, — иронично буркнул он, увидев замешательство Хойланда. — Вы не пригласите нас войти?
— Да, что же мы застряли в дверях, — спохватился Хойланд. — Прошу!
— Привет, Джек, — сказала Ева, прошла в комнату и устремилась к компьютеру. — Это какой процессор?
— «Пентиум», — рассеянно ответил Хойланд, пожимая руку Страттону. — Случилось что-нибудь?
— Ровным счетом ничего, — проговорил Страттон спокойно. — Но я к вам с небольшой просьбой…
— Джек, а где твои компьютерные игрушки? — вмешалась Ева, пока мужчины размещались в креслах.
— Да видишь ли, я как-то…
— Понятно, игрушек нет. А можно я поброжу по сети?
— Конечно, Ева… Мэтт, выпьете чего-нибудь? Ева нажала клавишу запуска компьютера и углубилась в восхитительный виртуальный мир.
— Пить не стану, — отказался Страттон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Он ни разу не приходил в сознание? — тихо спросил сенатор.
Доктор Корделл медленно покачал головой:
— Увы.
Да, Корделлу абсолютно нечем было утешить сенатора. Он искренне жалел этого мужественного человека, воевавшего во Вьетнаме и не отсиживавшегося в штабе, а подставлявшего грудь под пули. Многие говорили о шансах Флетчера стать президентом… По крайней мере, так было до внезапной и странной болезни его сына. Сенатор осунулся, похудел, стал раздражительным…
— Доктор Корделл, — с усилием произнес Флетчер. — Я верю в вас и знаю, что вы предпринимаете все возможное… Но, может быть, вам не хватает чего-то? Любая аппаратура, самые редкие и дорогие медикаменты — требуйте, я исполню все, что в человеческих силах.
— Нет, сенатор, — ответил Корделл виновато. — Мы обеспечены всем необходимым, и не в этом проблема. Мы не знаем, как лечить эту болезнь, потому что не знаем, чем она вызвана. Ничего подобного в медицинской практике не встречалось. Со мной согласны и такие светила, как профессора Трауберг и Кингсли…
— Но я же рассказывал вам подробно, — перебил сенатор, — о похожей болезни, с которой столкнулся во Вьетнаме! Почему бы вам не связаться со специалистами из Юго-Восточной Азии?
— Я связывался с ними, сэр, — сказал Корделл. Он ничего не добавил, но сенатору и не понадобилось уточнений. Если бы эти консультации дали хоть что-то, Майк уже выздоравливал бы…
— Простите меня, доктор Корделл, — мягче проговорил Флетчер, — я вмешиваюсь в вашу профессиональную сферу. Вам лучше знать, как поступать.
— Вы позволите проводить вас к машине, сенатор? Внизу, когда охранник открыл дверцу, доктор Корделл сказал:
— Я немедленно извещу вас о малейших изменениях в состоянии Майка.
Оказавшись в салоне автомобиля, Флетчер долго сидел неподвижно, уставившись на подголовник переднего сиденья, погруженный даже не в размышления, а во что-то вроде прострации. Водитель осмелился нарушить молчание:
— Куда, сэр? Сенатор очнулся:
— Вот что, Луис. Вы свободны, я поведу сам. И вы, Билл…
— Я не имею права оставлять вас, сэр, вам это известно, — сказал охранник.
Ричард Флетчер выдавил слабую улыбку:
— Ничего, Билл, я разрешаю. Обещаю, что ваше начальство об этом не узнает. И вам обоим обещаю, что ничего плохого со мной не случится. Я буду очень осторожен, ведь я отвечаю за Майка.
Последние слова сенатора успокоили водителя и охранника, опасавшихся, что доведенный до отчаяния Флетчер мог задумать неладное.
— Не решаюсь вам противоречить, сэр, — произнес охранник, — Но будьте осторожны вдвойне. Вы отвечаете и за Массачусетс, вы очень нужны многим любящим вас людям. Пошли, Луис.
Когда Луис захлопнул за собой дверцу, сенатор не поспешил пересаживаться за руль, а сначала набрал телефонный номер в Арлингтоне. Ответил женский голос:
— Слушаю.
— Вы мисс Харт, экономка мистера Мортона? — Получив утвердительный ответ, он продолжал: — Говорит сенатор Флетчер. Пригласите к телефону Фрэнка, пожалуйста.
— Сожалею, сенатор, но его сейчас нет. Вы можете оставить для него сообщение или перезвонить через час, он будет дома.
Флетчер прикинул расстояние от госпиталя Святой Марии до арлингтонского дома Мортона и допустимую скорость своей машины.
— Через час я приеду. Предупредите мистера Мортона.
Он положил трубку и перебрался за руль.
За час Флетчер не успел, но через полтора часа подкатывал к воротам двухэтажного коттеджа Фрэнка Мортона. Владелец дома вышел навстречу гостю, последовало крепкое рукопожатие.
— Вы отлично выглядите, Фрэнк, — заметил сенатор. — Не слишком перегружены работой, а?
— Работы совсем никакой, — улыбнулся Мортон. — Вы, политики, настолько крепко удерживаете штурвал, что нам, экономистам, остается только пить пиво и сражаться в бридж… А вот вы, Дик, выглядите неважно, — добавил он озабоченно. — Майк?
— Да. Я был у доктора Корделла. Ничего обнадеживающего.
Через просторный холл, где сенатора по всем правилам этикета приветствовала мисс Харт, они прошли в кабинет Мортона и уселись в кожаные кресла за круглым столиком, на котором уже стояла бутылка коньяка и два пузатых бокала.
— Вы приехали просто как к старому другу, или?.. — Мортон отвинтил жестяную крышечку с бутылки.
— Или. — Флетчер вздохнул так, словно неподъемная тяжесть давила на его легкие. — Фрэнк, я убежден, что болезнь Майка — эхо Вьетнама, а толку от моей убежденности никакого.
— Расскажите подробнее, — попросил Мортон. Если сенатор приехал к нему за советом, лучше не упускать любых мелочей.
— Начать с того, что вы уже знаете?
— Да, хочу привести в систему.
— Итак, — начал Флетчер, пригубив коньяк, — Майк заболел ровно три недели назад. И началось это точно так же, как начиналось тогда, на Тайнгуен. Головная боль, озноб, жар, потом паралич конечностей… И глаза, Фрэнк, эти налитые кровью глаза… Во вьетнамских случаях дальше следовала или смерть, или выздоровление, как у вас. А Майк завис посередине. Он в коме, и доктор Корделл бессилен что-либо сделать.
— А что думаете вы?
— Я не медик, Фрэнк, но определенные догадки у меня есть. Мы уже знаем, что этот вирус, или что там вызывает болезнь, действует не на всех одинаково. Вы, например, выздоровели, а я, побывав в очаге эпидемии, совсем не заболел. Но я считаю, Фрэнк, что этот вирус все годы оставался во мне, как СПИД: человек может быть инфицирован, но не болеть. И я передал его по наследству Майку. А потом что-то произошло, включился какой-то пусковой механизм — опять аналогия со СПИДом! — и вирус активизировался, но подействовал опять непредсказуемо. Немедленной смерти не наступило, но человек не может пребывать в коме вечно! Жизненные функции Майка угасают…
— Успокойтесь, прошу вас. — Мортон подлил коньяка в бокал сникшего Флетчера. — Значит, доктору Корделлу не удалось выделить вирус из крови Майка?
— Ни из его, ни из моей — ведь исследовали и мою кровь. Дьявольски хитрая штуковина, этот вирус. Рано или поздно они добьются успеха, но, во-первых, боюсь, что слишком поздно, а во-вторых, знать вирус еще не означает уметь лечить. Снова вспоминается проклятый СПИД…
— А кровь миссис Флетчер?
— Боже упаси! Дайана ничего не знает. Я и доктору категорически запретил ей звонить, и всем, кто знает… Ее контракт с английским университетом заканчивается только через полгода. Я надеюсь найти способ вылечить Майка раньше…
Сенатор умолк, подумав о страшной альтернативе.
— Что вы замыслили? — с нажимом спросил Мортон, извлекая Флетчера из пучины.
— Тот человек, — ответил сенатор. — Тот, что говорил со мной там… Перед тем, как умереть. Он упоминал нечто… Какую-то молекулу, что ли… Которая может принести исцеление. И просил отвезти его в лабораторию, помните?
— Я ведь не разговаривал с ним… Я могу помнить только то, что вы передали мне. Полагаю, вы намерены разыскать эту таинственную лабораторию. Но как? Вы же были в курсе дела. Расследование завершилось ничем. Ни единой ниточки. Ни единого следа. Пустота.
— Об этом я не забыл. — Ричард Флетчер наклонился через стол к Мортону. — Но потеряно не все, Фрэнк. Его предсмертные слова — в них может быть ключ.
— Какой ключ?
— Те слова, уже самые последние, которые я принял за бред… Вы уверены, что я не пересказал их вам тогда?
— Ах вот что… Конечно, уверен. Вы сказали только, что это похоже на произвольный набор звуков, который вы не запомнили, а может, и не расслышали.
— Я даже не попытался их воспроизвести? Хоть приблизительно?
— Мне очень жаль… Нет, Дик. Нет. Это точно.
6
Как только сенатор захлопнул дверцу машины и повернул в замке ключ зажигания, с заднего сиденья его окликнул незнакомый голос:
— Мистер Флетчер!
Сенатор застыл, потом медленно обернулся. Сзади сидел молодой человек в джинсовом костюме, похожий на музыканта из рок-группы.
— Кто вы такой? — автоматически спросил Флетчер. — Что вы делаете в моей машине?
— Меня зовут Рэнди Стал, — ответил молодой человек, — я приехал специально, чтобы повидаться с вами.
— Откуда приехали?
— Сейчас из Нью-Йорка, а туда я прибыл из Лэнгли, но…
— Лэнгли? ЦРУ?
Рэнди не мог не улыбнуться:
— Разве я хоть чем-то напоминаю сотрудника ЦРУ?
— Нет, — признал сенатор.
— Лучше сказать, что я прибыл из вашего прошлого… Тайнгуен, тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год.
— Не понимаю…
— Мистер Флетчер, не волнуйтесь. Я не похититель, не грабитель, не террорист. Я хочу поговорить с вами. Может быть, вы пересядете назад или мне пересесть вперед? Так будет удобнее.
Флетчер поколебался, но упоминание о Тайнгуен перевесило. Он вышел из машины, подошел к задней дверце и сел рядом с Рэнди.
— Я слушаю вас.
— То, о чем вы сейчас беседовали с мистером Мортоном…
— Вы знаете, о чем мы беседовали? За мной ведется слежка?
— Очень пристальная и давно.
— Кто же следит… И почему?
— Орден Илиари.
— Никогда не слышал о такой организации.
— Об организации позже. А прежде, сэр… Вы хотите вылечить вашего сына, а для этого найти некую лабораторию. Вы считаете, что слова умершего на Тайнгуен человека могут дать ключ. Мы считаем, что эта догадка не лишена оснований, и хотим помочь вам. Видите ли… Мы предполагаем, что вирус, поразивший людей на Тайнгуен и убивающий сейчас, по всей вероятности, вашего сына, создан искусственно… И создан не человеком.
— Кем же? — Сенатор покачал головой.
— Существом, чья энергоинформационная матрица была доставлена на Землю с другой планеты. Захватчиком из центра Галактики.
— Вы шутник или сумасшедший?
— Я говорю правду. Я вынужден сказать вам ее, хотя предпочел бы обойтись без этого. И вот почему. Идя по следу этого… существа, я побывал в прошлом — там, на
Тайнгуен. Я был Мортоном, мое сознание слилось с его сознанием. Это мое вмешательство остановило его болезнь и не дало ему умереть. Но вас я не мог контролировать. Вы не заболели, и я тут ни при чем. Но видите ли, сэр… Человеческая память — удивительная вещь. Люди не забывают никогда и ничего вообще. Даже то, на что мы не обратили внимания, будто и не заметили, фиксируется в подсознании навсегда. И при соответствующих условиях эти воспоминания можно извлечь оттуда.
— Что вы имеете в виду? — заинтересовался сенатор.
— Я мог бы попытаться проникнуть в ваше подсознание… Не совсем так, как это было с Мортоном, но похоже. Я снял бы с вашего мозга наслоения времени, как шелуху с луковицы, и добрался бы до тех слов. Но для этого нужно ваше согласие, ваше желание пойти навстречу. Поэтому вы должны знать все.
— Чепуха, — сказал сенатор.
— Почему?
— Должны же быть какие-то доказательства…
— Они есть. Сейчас я в подробностях расскажу вам, как вы вдвоем с Мортоном — со мной — выбирались с Тайнгуен. Не те подробности, что зафиксированы в отчетах, а впечатления, мелочи, которые вы не могли забыть и которых никто другой видеть и знать не мог…
— Попробуйте!
Рэнди заговорил. После его получасовой речи сенатор лишь пожал плечами:
— Все верно… Но что это доказывает? Только то, что и там за нами следили. Это не могли быть вы, для этого вы слишком молоды. Кто-то другой следил.
— Ну хорошо, — вздохнул Рэнди. — Тогда я приглашаю вас встретиться с людьми, у которых есть более существенные доказательства. Если вы увидите машины, с помощью которых я проник в Прошлое, творения внеземлян, это вас убедит?
— Декорации из фильмов?
— Да зачем же?! — воскликнул Рэнди. — Сенатор, если бы мы хотели похитить вас или что-нибудь в этом роде, разве я пришел бы к вам с подобной историей?!
Флетчер вынужден был согласиться:
— Едва ли… Но…
— Снова «но»! Вы хотите вылечить сына? Вы готовы на все для этого?
— Разумеется, однако…
— А я предлагаю вам всего лишь ознакомиться с доказательствами! На любых ваших условиях! Вы же ничего не теряете!
— Согласен, — решительно произнес Флетчер.
7
В ответ на звонок Хойланд отпер дверь. На пороге стоял Мэтт Страттон, и не один, а с Евой.
— Привет, — иронично буркнул он, увидев замешательство Хойланда. — Вы не пригласите нас войти?
— Да, что же мы застряли в дверях, — спохватился Хойланд. — Прошу!
— Привет, Джек, — сказала Ева, прошла в комнату и устремилась к компьютеру. — Это какой процессор?
— «Пентиум», — рассеянно ответил Хойланд, пожимая руку Страттону. — Случилось что-нибудь?
— Ровным счетом ничего, — проговорил Страттон спокойно. — Но я к вам с небольшой просьбой…
— Джек, а где твои компьютерные игрушки? — вмешалась Ева, пока мужчины размещались в креслах.
— Да видишь ли, я как-то…
— Понятно, игрушек нет. А можно я поброжу по сети?
— Конечно, Ева… Мэтт, выпьете чего-нибудь? Ева нажала клавишу запуска компьютера и углубилась в восхитительный виртуальный мир.
— Пить не стану, — отказался Страттон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54