Катя заходила в бар с другой стороны и не могла видеть того кошмара, какой представляла собой эта улица. Картина, открывшаяся ее взору, заставила ее в ужасе ахнуть и она, едва устояв на ногах, непонимающе уставилась на то, что открылось ее взору.
Зрелище напоминало бойню - прямо на середине улицы громоздились десятки, нет, сотни, изуродованных человеческих тел. Не было нужды гадать, что за оружие здесь применили - конечно, семпу. Столько отрезанных голов, рук, ног и просто обрубков, что Катя даже не смогла предположить, сколько людей здесь полегло. Все выемки дорожного покрытия, вообще, все низко расположенные места заполняла кровь, в некоторых местах глубина этих кровавых луж была, явно, по щиколотку.
Люди? Спросила она себя. Она присмотрелась к лежавшей отдельно голове - пустые глаза, длинные светлые волосы. Эта дама вполне могла быть сестрой-близнецом Сони. Жертвами этой кровавой расправы были геники. Дьявол, здесь, видимо, находилась целая огромная толпа их, перед тем как поработало это жуткое семпу.
- Вот, что они с нами делают, - произнес Тэрби. - Вот почему мы никогда не вернемся назад. Никогда. Никогда.
Катя уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, хоть что-нибудь, что угодно... но подступившая тошнота лишила ее дара речи. Отвернувшись от Тэрби и всего этого кошмара, она привалилась к стене, и тут ее страшно, тяжко вырвало. Она чувствовала, как взмок от пота и похолодел лоб, как по щекам заструились слезы.
Никогда, никогда еще ни одна битва, ни страх в ожидании предстоящего сражения не вызывал у Кати такой реакции. Несколько лет назад, когда она еще проходила подготовку в лагере новобранцев, ей закинули в мозг особую программу, специально разработанную для притупления восприятия при виде подобных кошмаров, которые могут встретиться во время боевых действий в современной войне, и до сих пор программа эта помогала ей, избавляя от реакций, подобных теперешней, хотя ей не раз приходилось быть свидетелем страшных картин смерти.
Но не было, наверное, такого психологического средства, которое оказалось бы в состоянии приготовить ее к спокойному созерцанию картины последствий варварской резни, которая развернулась перед ней сейчас.
- Они прятались вон там, в том складе, - пояснил стоявший позади нее Тэрби. - Потом этот пришагал, ну, "ходульник", вон оттуда. Ну и начал орать через динамик "Выходить всем, руки вверх". Они и вышли. Тот, кто приказывал им, был из человеков, правда? - Он обернулся к остальным и все дружно закивали. - Так вот, они послушали его и стали выходить, а этот "ходульник" как стал палить по ним этой заразой на нитках, которая, если только чуть замешкаешься, враз тебе пальчик отхватит, вот и все. Раскроил их всех на кусочки, потом как дал по этому складу, да подпалил его вдобавок, чтобы и там ничего живого не осталось.
- А что... что это был за... ходульник? Тэрби презрительно фыркнул.
- Откуда мне знать имя его? Они все одни и те же. - Он помолчал пару секунд. - Кажется, из тех, из, маленьких. Он не такой, как те, что я тут видел последнее время.
Значит, империалы. Впрочем, это и так было ясно. Ни конфедераты, ни ополченцы не стали бы применять семпу против гражданского населения. У них даже не имелось зарядов семпу в составе боекомплекта.
Катя не переставала спрашивать себя, зачем, почему они это сделали. Может оттого, что экипаж машины запаниковал при виде такого большого количества людей, сразу выплеснувшихся из здания склада. А может, у него был особый приказ специально запугать гражданское население округа? Чтобы не подпустить людей к позициям Нихон?
Либо командир машины просто решил, что перед ним никакие не люди, а геники, то есть просто биороботы, практически лишенные разума создания, не представлявшие особой ценности для их владельцев. А при помощи семпу можно было избавиться от них единым махом - на них ведь даже брони не было.
- Так вот, это, - произнесла Катя, - это лишь часть того, против чего мы боремся. - В ее голосе звучала горечь. - Империалы объявили войну нам всем, и вам, и нам. И может быть, может быть, я смогу вам помочь.
- Мы сами по себе, у нас свои дела, - угрожающим тоном произнес Дак. - Не нужна нам от человеков никакая помощь. Мы будем бороться!
- С кем? С "Шагающей смертью"? С "ходульниками"? Не думаю, чтобы вам это удалось. - Катя кивнула в сторону долговязого работяги с дубиной в руках. - Этим вы собираетесь бороться? Тогда вас ожидает то же самое, что и их.
- Так что же нам тогда делать? - спросила "игрушка". - Они придут, да и прибьют нас всех!
- Вы сможете научиться сражаться, - спокойно ответила Катя. - И таким оружием, которое даст вам хоть малейшую возможность победить. Но сначала ваше дело решить - на чьей вы стороне.
- Нам не надо вашей этой... Конпидорации, - решил высказаться грузчик со склада. - Я тут прослышал, что ни те, что с Украины, ни китайцы вообще в эту войну не лезут. Так что мы можем отправиться туда, в Кантон или в этот Нова-К. - Он обвел глазами остальных присутствующих, как бы ища поддержки. - Война эта между Нихонами и Нью-Уэми, так?
- Так. И нам она до фени, - убежденно добавила девчонка.
- Если вы действительно хотите выбраться отсюда живыми, она вам не может быть "до фени", - возразила Катя. ~ Империалы... да у них этих "ходульников" знаете сколько? Да они у них повсюду расставлены. Вон, слышите? Это они сейчас бомбят Джефферсон, -я-то по звуку знаю. А вы хотите перебраться через их позиции - вы что же думаете, что они просто так позволят вам пройти. - Она жестом показала на окровавленную кучу обрубков. - Также, как они вот им позволили!
Между несколькими гениками возникла перебранка, тут же перешедшая в яростный спор. Ожесточенно спорил и Тэрби, его оппонентом был один из техно, как две капли воды походивший на него.
Смотреть на это было даже смешно... но, с другой стороны, зрелище весьма поучительное. Кате пришлось перевидать немало этих убогоньких ВИР-драм, как в виде сюжетно-тематических картин, так и сцен, требовавших ее непосредственного личного участия, и все они представляли полученных в результате почкования геников в виде полярно различных персонажей той или иной сказки. До сего момента ей никогда не приходило в голову задаться вопросом, сколько же людей всех полов и возрастов были твердо убеждены в том, что эти, внешне и внутренне походившие друг на друга, словно близнецы, создания представляют собой своего рода типовые узлы-блоки и их ничего не стоит заменить один на другой.
Чушь, конечно. Разумеется, многие геники появились на свет в результате почкования, но это могло лишь означать, что они обладали одним и тем же набором ДНК в ядрах их клеток, но никак не предполагало полного совпадения мыслей, целей или идей. Каждый переживал свое рождение на свет, как обычное дитя человека, каждый спал в своей колыбели, и каждого воспитывали и школили индивидуально - без цефлинков, разумеется, речь не шла ни о какой загрузке их мозга информацией, и по этой причине их воспитание вызывало определенные затруднения.
Но, как бы то ни было, они все же являлись индивидуумами со всеми вытекающими отсюда последствиями. И дебаты, разгоревшиеся внутри их группы, когда одна сторона настаивала на немедленном уходе из города и следовании в направлении Кантона, или Нова-Киева, в то время, как другая желала остаться здесь и прислушаться к Катиным советам, как раз доказывали это. И те, кто хотел прислушаться к Кате, готовы были даже на союз с конфедератами против их истинного врага - империалов, устроивших кровавую бойню, зверски расправившихся с их товарищами. Вскоре спор снова переместился в зал "Дюн Нью-Уэми", где несколько геников по-прежнему сторожили Катю.
Катя почувствовала усталость... и голод. Она только сейчас почувствовала, насколько голодна. За эти пятнадцать или сколько там часов она не ела ничего, кроме соевых крекеров, да и тех уже не было в желудке, после всего увиденного. Ей хотелось пить, избавиться от отвратительного горького привкуса во рту, который всегда оставляет после себя рвота. Ей принесли воды, но еды дать отказались. Тэрби, или же это был кто-то, очень на него похожий, велел ей сидеть и ждать на том же месте, где она расположилась вначале, когда пробралась сюда. Покидать его она не имела права.
После этого Катю оставили в покое и, казалось, вообще перестали обращать на нее внимание, целиком сосредоточившись на дискуссии, проходящей в соседнем помещении. Туда подходили все новые и новые геники, присоединялись к спору, кое-кто в раздражении покидал комнату, что-то бормоча про себя. Единственный раз к ней обратились уже пару часов спустя после начала собрания. Это были несколько девчонок - "игрушек" в сопровождении работяг мужского пола. Они искали места, где посветлее, и одна из девушек - скорее всего, это была Соня, а может, и не она - подошла к Кате, встала перед ней, подбоченившись, потом нагнулась и принялась искать у Кати на запястье какое-то таинственное контрольное устройство. Ее голографическое дымчатое облачко символической одежды чуть мигнуло, обнажив живот, на котором болталась на цепочке небольшая плоская сумочка с предметами личного обихода и электронным устройством, обеспечивающим голографическую проекцию одежды. Нежный треугольник волос лобка был того же переливчатого, серебристо-золотого оттенка, что и волосы у нее на голове.
- Хочешь поиграть? - осведомилась девчонка, улыбнувшись.
- Да... нет. Нет, благодарю. - ответила Катя и отвернулась. С шумом и гамом остальные девушки стали с энтузиазмом отдаваться геникам-мужчинам, а некоторые решили посвятить себя друг другу. Катя не подозревала о том, что гени-ки-мужчины могли получать наслаждение от секса, конечно, те, которые были способны на это, причем нисколько не меньшее, чем люди. Почему решили оставить в них этот набор влечений, Кате было непонятно. Ведь для поддержания рода генетического хватало и искусственных методов.
- Эй, Тэрби, как ты там, не желаешь?
- Нет, Глора. Не сейчас.
- Ну, потом, значит, потом. - Глора повернулась и направилась к куче тех, кто предавался оргиастическим играм. Катя старалась не смотреть туда. И дело не в том, что она считала себя святошей, но выросла она внутри довольно консервативной субкультуры Новой Америки, которая ничего не имела против секса вообще, но являлась яростным противником секса на потребу публике. Катя прекрасно понимала, что в разных культурах вопрос о сексе трактуется по-разному, тем не менее, ее слегка шокировало столь наглядное доказательство разницы этих трактовок. Ее потрясенный взгляд столкнулся с золотистым взором Тэрби.
- Ты уж их не суди слишком строго, - произнес геник. Он был все же поумнее своих собратьев-геников и обладал достаточным словарным запасом, мог предугадать и даже облечь в слова возможную реакцию людей на некоторые, не совсем обычные явления. - Они такие. Они такие, какими вы их сделали. Вы сделали, понимаешь ты меня? Им нужен секс, как тебе или мне иногда водички испить.
- Нет, - ответила она. - Я не знала этого. И я не имею касания к тому, кто и что из них делал.
- Разве? - прозвучало это весьма недоверчиво.
- И я, к тому же, вовсе не собираюсь их осуждать. Просто не привыкла к такому, вот и все.
- Это да. Также, как наш брат не привык к тому, чтобы таскать ружья или иметь своих детишек. Хочется в один прекрасный день просто бросить все к чертям собачьим, да и отвалить куда глаза глядят.
- Мне казалось, вы, геники, любите свою работу.
- Ага. Потому что нас сделали такими, что мы ее любим, так ведь? Работа, работа, а как мне довелось слышать, эта ДНКашка самая, она и делает это твое отношение-разотношение, но ад-то в рай она все одно не превратит, понимаешь? Но времена меняются, и вещи многие тоже. И то, если мы уж без ума от нашей работы, не значит, что нас запросто можно отправить на убой, как скотину какую.
Кате стало неприятно от его взгляда, и она решила сменить тему.
- А что будет со мной, если они решат не оставаться здесь больше?
- Я и сам не знаю. - Он философски пожал плечами. - Может, прибьют, чтобы ты этим импикам не выложила, куда мы отвалили.
- Но... но я же - человек! Он отвел взор и заерзал.
- Может быть... может, кто-нибудь из них думает, что теперь уже прибить кого-нибудь из человеков ничего не стоит. После всего, что вон там произошло.
И Катя больше не слышала от него ни слова за все это бесконечно долгое ночное бдение.
ГЛАВА 13
Человечество обнаруживает тенденцию, записанную в его обезьяньих генах, - отыскивать ущербность в отличии. Различия фамилий, цвета кожи, религиозных верований, политических идеологий, мест рождения, половой принадлежности, нормативных гигиенических требований, социального статуса, языков, уровней образования, интеллекта, прогресса в овладении технологиями, спортивного мастерства и -что, вероятно, самое возмутительное неспособность безоговорочно принять установки доминирующей культуры - все это и многое другое использовалось на протяжении всей истории человечества для возвышения одной группы людей над другой, для установления раздражавшего всех статуса-кво, основанного на противопоставлении наличия собственности у одних и отсутствия таковой у других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52