Хотя бы один драконочеловек постоянно присутствовал в командном отсеке корабля, когда барон появлялся там, чтобы отчитаться перед демоническим шутом или получить от него очередной приказ, и он давно понял, что драконолюди не похожи на бородавочников настолько, насколько вообще могут различаться живые существа.
Бородавочники передвигались прыгающей, лягушачьей походкой, очень подходящей для их мощных, грузных тел. В них не было никакого намека на грацию, кроме того, сэру Джорджу казалось, что от них исходят эманации жестокости, словно они и вправду были полуприрученными дикарями. Словом, они были тупыми исполнителями воли демонического шута, продолжавшими ту самую тактику запугивания, начало которой тот положил, убив юного Денмора.
Драконолюди отличались от бородавочников прежде всего тем, что двигались с неизъяснимой грацией. Сэр Джордж подозревал, что физически они были сильнее, чем казались, возможно даже сильнее бородавочников, но вокруг них не было такой угрожающей ауры. И в отличие от бородавочников, носивших простые дубинки, драконолюди всегда имели при себе огненное оружие, которое убило Денмора. В то же время у него не возникало сомнений в том, что молчаливые драконолюди принадлежали к команде корабля не больше чем люди или бородавочники. Безусловно, они пользовались доверием двоеротого, но все равно оставались его слугами или даже рабами…
Охранник, стоявший за спиной демонического шута, ответил на вопросительный взгляд барона своим странно прекрасным, совершенно нечеловеческим и непостижимым серебряным взглядом.
— Как же мы можем так долго спать? — спросил сэр Джордж, отводя глаза от драконочеловека и устремляя взгляд на двоеротого.
— Я не сказал, что это будет сон. Я сказал, что вы можете считать это сном, — поправил его тот.
Как всегда, по его голосу было непонятно, раздражают его вопросы барона или он считает их вполне уместными. Как бы то ни было, сэр Джордж уже понял, что, несмотря на все свои изъяны — видит Бог, их было немало! — демонический шут не станет наказывать его за вопросы. Если он устанет от них, то просто не станет отвечать, и все. Вопросы не были признаком неповиновения, за которое двоеротый карал быстро и жестоко. Сэр Джордж был храбрым и стойким человеком, но он хорошо запомнил тот единственный раз, когда осмелился слишком долго спорить с демоническим шутом, и это воспоминание вгоняло его в холодный пот. Слово «наказание» приобрело для него новый смысл, когда трехглазая тварь коснулась хрустальной подвески у себя на шее и кости барона, казалось, превратились в раскаленное добела железо.
— Я использовал слово «сон», поскольку нет смысла пытаться объяснять вам истинную суть процесса, — продолжал двоеротый. — Я мог бы использовать множество других слов и понятий, пытаясь объяснить вам суть стазиса и его необходимость, но ваш примитивный язык и столь же примитивные мозги просто не приспособлены для этого. Так что проще сказать вам и вашим людям, что вы уснете. Проснетесь вы, отдохнувшие и свежие, когда мы достигнем нашей цели.
— Понятно.
Демонический шут не наказывает за вопросы, подумал сэр Джордж, но отвечает на них так, чтобы в полной мере выказать свое презрение к тому, кто их задает. Интересно, сознает ли он, насколько обидны и оскорбительны его речи? Сознает ли, что люди достаточно разумны, чтобы затаить обиду? Неужели он не понимает, что каждым словом задевает барона до глубины души и таким образом наживает себе смертельного врага?
— Что произойдет, — спросил после краткого молчания сэр Джордж, — когда мы достигнем цели?
— Это не ваше дело, — пропищал демонический шут. — Когда придет время, вам скажут о том, что вы должны знать, чтобы выполнять порученное вам дело.
— При всем моем уважении, командир, — ответил сэр Джордж, — позвольте заметить, что если наше дело — сражаться с вашими врагами, то чем больше вы расскажете нам о них, тем проще будет их одолеть. Сведения о них нужны мне для разработки тактики и ознакомления с ней моих людей.
— Вы будете драться с теми, с кем вам прикажут, когда прикажут, где прикажут и как прикажут, — ответил демонический шут.
— Разумеется, мы будем драться, — заверил его сэр Джордж. — Но если вы вспомните наш разговор о лошадях, о том, зачем они нам нужны, то, мне кажется, следующим вопросом будет вопрос о нашем противнике. Не лучше ли ввести нас заранее в курс дела и предоставить мне возможность разработать собственный план битвы?
— Зачем? Как такие примитивные существа могут осознать то, за что им предстоит сражаться? Неужели вы думаете, что ваш план битвы окажется лучше нашего?
— Мы можем удивить вас своей понятливостью, — ровным голосом ответил сэр Джордж, выдержав трехглазый взгляд демонического шута. — Как правило, бывает нелишне сообщать своим младшим командирам, чего вы хотите достичь, чтобы они могли лучше ориентироваться в предстоящей схватке. Решать, конечно, вам, однако, какую бы цель вы не преследовали, мы должны знать, что за врагов нам придется убивать, сколько их, каково их оружие, каким образом они обычно сражаются. Мы должны знать их тактику и стратегию. Если вы хотите, чтобы мы добыли для вас победу, помогите нам это сделать. Я знаю возможности своих людей. Не стану говорить, будто мы счастливы сражаться за вас, командир. Вы все равно мне не поверите, поскольку сами понимаете, что мы отнюдь не добровольно служим вам и вашей гильдии. Но, поверьте, мы не желаем умирать, и в этом, по крайней мере, наши с вами интересы совпадают. Вы ждете от нас победы, мы хотим выжить, а это значит, мы должны выиграть битву как можно быстрее и желательно без потерь. Потому-то, мне кажется, чем больше я буду знать о ваших врагах и чем больше у меня будет свободы в разработке тактики, тем успешнее мы достигнем нашей общей цели.
Он мог бы еще многое сказать, но вовремя прикусил язык. Спорить с двоеротым было отнюдь не безопасно, один раз он уже подвергся болезненному наказанию за строптивость и вовсе не желал, чтобы этот урок был преподан ему вторично. Он сказал демоническому шуту достаточно, чтобы тот мог принять правильное решение. И если тот действительно полагает, что может запланировать битву, в которой будут участвовать люди сэра Джорджа, лучше, чем их непосредственный командир, то он еще более самовлюбленный дурак, чем кажется с первого взгляда. Смешанный отряд лучников и кавалеристов сэра Джорджа был мощным и гибким орудием войны, но лишь в руках того, кто досконально знал все его сильные и слабые стороны.
— В ваших словах есть смысл, — после мучительной паузы признал двоеротый. — Вы были со мной откровенны, и я буду откровенен с вами. Если вы будете хорошо сражаться за мою гильдию, то получите в награду долгую жизнь, отличное здоровье и хороший уход. Если окажетесь никудышными воинами — мы уничтожим вас и найдем другую группу примитивных существ, которые смогут выполнить поставленную перед ними задачу. Вы верно сказали: мы хуже знаем ваши сильные и слабые стороны, чем вы сами. Но имейте в виду: если мы позволим вам применить вашу собственную тактику, то будем ожидать от вас только полной победы. И если этого не произойдет, вы лично будете уничтожены и заменены одним из ваших офицеров.
— Я понимаю, — спокойно ответил сэр Джордж.
— Подумайте, — сказал демонический шут своим бесстрастным писклявым голосом. — Если придется уничтожить вас, нам ни к чему будет оставлять в живых вашу самку.
* * *
Открыв глаза, сэр Джордж Винкастер полежал еще несколько мгновений, глядя в мерцающий потолок огромного, похожего на гроб устройства, в котором надлежало находиться во время стазиса.
Тяжелый серый туман, наполнявший «гроб», когда он в него лег, рассеялся, сменившись обычным корабельным воздухом, в котором постоянно присутствовал запах грозы. Сэр Джордж был наг, как и в тот момент, когда сон объял его, но не ощущал прежнего гнева, вызванного этим новым унижением. Всех людей уложили в их «гробы» нагими — и мужчин, и женщин, и лекарь, кажется, так и не понял, что вывело барона из себя. Пригрозив сэру Джорджу наказанием, которому подвергнет его демонический шут за непослушание, он продолжал возиться со своими хитроумными устройствами, и барону не оставалось ничего иного, как подчиниться. Более того, ему пришлось уговорить ложиться голыми в эти «гробы» Эдуарда и Матильду, ибо они не знали, как наказывает двоеротый, и дай бог, чтобы не узнали никогда.
Да-да, ему удалось обуздать свой гнев. И теперь он, несмотря на возмущение и негодование, с гордостью вспоминал, как царственно держалась Матильда, разоблачаясь перед десятками мужчин. Каким-то образом она превратила унижение в знак доблести и самообладания. Его офицеры, как им и подобало, отводили глаза, и среди них не нашлось ни одного мерзавца, который позволил бы себе хихикнуть или иным способом выразить свое неуважение к раздевавшимся дамам. Некоторые женщины плакали, сопротивлялись, одна забилась в истерике, и лекарь брызнул ей чем-то пахучим в лицо, но остальные — большинство — последовали примеру Матильды. Солдаты, подражая офицерам, отводили глаза — одним словом, его люди вели себя достойно, демонический шут напрасно опасался паники.
Теперь им предстояло пройти то же испытание, но теперь оно уже не казалось барону столь страшным и унизительным. Тем не менее вылезать из своего «гроба» он не торопился и еще некоторое время лежал неподвижно, прислушиваясь к собственным ощущениям. Затем с удивлением почувствовал, что воздух вокруг стал холодным, почти ледяным — демонический шут предпочитал более холодную температуру, чем была в человеческом отсеке. Сэра Джорджа сотрясла короткая дрожь, но это было пустяком по сравнению с ощущением переполнявших его здоровья и бодрости. Примерно то же он чувствовал после купания в очищающем пару. Длительный сон явно пошел ему на пользу, сейчас, казалось, он мог бы в полном доспехе перепрыгнуть через стену замка или воспарить в облака подобно птице.
Сэр Джордж глубоко вздохнул, наслаждаясь ощущением небывалого прилива сил, затем медленно сел в своем «гробу», который лекарь называл саркофагом стазиса, и огляделся по сторонам.
Остальные мужчины тоже сидели в своих саркофагах. Сэр Ричард, сэр Энтони, сэр Брайан и Рольф Грэйхэм были всего в десяти ярдах от него, но когда он окинул взглядом остальные «гробы», ощущение беспричинной радости покинуло его.
Саркофаги по обе стороны от него были по-прежнему закрыты и полны серого тумана.
Это были саркофаги Матильды и Эдуарда.
ГЛАВА 4
— Будить их сейчас не было смысла, — сказал демонический шут. Его голос был, как всегда, бесстрастен, внешний вид тоже не выражал никаких чувств, и сэр Джордж подумал, что когда-нибудь вцепится в глотку двоеротого, невзирая на вечно стоящих за его спиной охранников-драконолюдей. Когда-нибудь он не выдержит и отомстит ему за смерть юного Денмора, за все те унижения, которым тот подверг его. За жестокое наказание, за Матильду и Эдуарда…
— Сейчас они нам не нужны. Нам нужны вы и ваши воины, — продолжал демонический шут. — Присутствие ваших самок и детенышей только отвлекло бы вас от подготовки к сражению. Теперь все ваше внимание должно быть сосредоточено на подготовке к бою.
— Нашей способности сосредоточиваться повредит тревога за безопасность наших… близких, — процедил сквозь зубы сэр Джордж.
— Ваши самки и молодняк в полной безопасности… пока вы сражаетесь и приносите победы, — возразил двоеротый. — Никто не сможет повредить им, пока они находятся в саркофагах стазиса, и если вы добудете нам победу, они будут разбужены и возвращены вам как заслуженная награда. Если же вы будете сражаться плохо, то будить их не имеет смысла.
Сэр Джордж уставился в лиловое лицо с такой ненавистью, какой и вообразить себе не мог. И все ясе он ничего не мог сделать… кроме того, что двоеротый требовал совершить ради тех, кого он любил.
— Хорошо, командир, — произнес барон и сам не узнал своего голоса. — Тогда позвольте нам подготовиться.
* * *
Сэр Джордж словно парил над равниной, поросшей темно-лиловой травой, по которой с топотом неслись громадные твари. Каждая из них была не меньше девяти футов высотой, с двумя ногами и четырьмя здоровенными ручищами, с ног до головы поросшая длинной грубой шерстью. Их темно-желтые, рыжие и ярко-красные шкуры были испещрены черными и коричневыми пятнами.
Две армии жутких тварей двигались навстречу друг другу неуклюжими, порывистыми скачками, покрывая разделявшее их расстояние с невероятной скоростью. Ни у кого из них не было лат, хотя то тут, то там барон видел проглядывавшую сквозь длинный мех морщинистую грубую кожу, которая вполне могла сойти за доспех. Что до оружия, то большинство тварей имели по два двуручных топора, слишком тяжелых даже для бородавочников. У остальных были палицы, цепы, длинные копья; немногие имели при себе колчаны с дротиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Бородавочники передвигались прыгающей, лягушачьей походкой, очень подходящей для их мощных, грузных тел. В них не было никакого намека на грацию, кроме того, сэру Джорджу казалось, что от них исходят эманации жестокости, словно они и вправду были полуприрученными дикарями. Словом, они были тупыми исполнителями воли демонического шута, продолжавшими ту самую тактику запугивания, начало которой тот положил, убив юного Денмора.
Драконолюди отличались от бородавочников прежде всего тем, что двигались с неизъяснимой грацией. Сэр Джордж подозревал, что физически они были сильнее, чем казались, возможно даже сильнее бородавочников, но вокруг них не было такой угрожающей ауры. И в отличие от бородавочников, носивших простые дубинки, драконолюди всегда имели при себе огненное оружие, которое убило Денмора. В то же время у него не возникало сомнений в том, что молчаливые драконолюди принадлежали к команде корабля не больше чем люди или бородавочники. Безусловно, они пользовались доверием двоеротого, но все равно оставались его слугами или даже рабами…
Охранник, стоявший за спиной демонического шута, ответил на вопросительный взгляд барона своим странно прекрасным, совершенно нечеловеческим и непостижимым серебряным взглядом.
— Как же мы можем так долго спать? — спросил сэр Джордж, отводя глаза от драконочеловека и устремляя взгляд на двоеротого.
— Я не сказал, что это будет сон. Я сказал, что вы можете считать это сном, — поправил его тот.
Как всегда, по его голосу было непонятно, раздражают его вопросы барона или он считает их вполне уместными. Как бы то ни было, сэр Джордж уже понял, что, несмотря на все свои изъяны — видит Бог, их было немало! — демонический шут не станет наказывать его за вопросы. Если он устанет от них, то просто не станет отвечать, и все. Вопросы не были признаком неповиновения, за которое двоеротый карал быстро и жестоко. Сэр Джордж был храбрым и стойким человеком, но он хорошо запомнил тот единственный раз, когда осмелился слишком долго спорить с демоническим шутом, и это воспоминание вгоняло его в холодный пот. Слово «наказание» приобрело для него новый смысл, когда трехглазая тварь коснулась хрустальной подвески у себя на шее и кости барона, казалось, превратились в раскаленное добела железо.
— Я использовал слово «сон», поскольку нет смысла пытаться объяснять вам истинную суть процесса, — продолжал двоеротый. — Я мог бы использовать множество других слов и понятий, пытаясь объяснить вам суть стазиса и его необходимость, но ваш примитивный язык и столь же примитивные мозги просто не приспособлены для этого. Так что проще сказать вам и вашим людям, что вы уснете. Проснетесь вы, отдохнувшие и свежие, когда мы достигнем нашей цели.
— Понятно.
Демонический шут не наказывает за вопросы, подумал сэр Джордж, но отвечает на них так, чтобы в полной мере выказать свое презрение к тому, кто их задает. Интересно, сознает ли он, насколько обидны и оскорбительны его речи? Сознает ли, что люди достаточно разумны, чтобы затаить обиду? Неужели он не понимает, что каждым словом задевает барона до глубины души и таким образом наживает себе смертельного врага?
— Что произойдет, — спросил после краткого молчания сэр Джордж, — когда мы достигнем цели?
— Это не ваше дело, — пропищал демонический шут. — Когда придет время, вам скажут о том, что вы должны знать, чтобы выполнять порученное вам дело.
— При всем моем уважении, командир, — ответил сэр Джордж, — позвольте заметить, что если наше дело — сражаться с вашими врагами, то чем больше вы расскажете нам о них, тем проще будет их одолеть. Сведения о них нужны мне для разработки тактики и ознакомления с ней моих людей.
— Вы будете драться с теми, с кем вам прикажут, когда прикажут, где прикажут и как прикажут, — ответил демонический шут.
— Разумеется, мы будем драться, — заверил его сэр Джордж. — Но если вы вспомните наш разговор о лошадях, о том, зачем они нам нужны, то, мне кажется, следующим вопросом будет вопрос о нашем противнике. Не лучше ли ввести нас заранее в курс дела и предоставить мне возможность разработать собственный план битвы?
— Зачем? Как такие примитивные существа могут осознать то, за что им предстоит сражаться? Неужели вы думаете, что ваш план битвы окажется лучше нашего?
— Мы можем удивить вас своей понятливостью, — ровным голосом ответил сэр Джордж, выдержав трехглазый взгляд демонического шута. — Как правило, бывает нелишне сообщать своим младшим командирам, чего вы хотите достичь, чтобы они могли лучше ориентироваться в предстоящей схватке. Решать, конечно, вам, однако, какую бы цель вы не преследовали, мы должны знать, что за врагов нам придется убивать, сколько их, каково их оружие, каким образом они обычно сражаются. Мы должны знать их тактику и стратегию. Если вы хотите, чтобы мы добыли для вас победу, помогите нам это сделать. Я знаю возможности своих людей. Не стану говорить, будто мы счастливы сражаться за вас, командир. Вы все равно мне не поверите, поскольку сами понимаете, что мы отнюдь не добровольно служим вам и вашей гильдии. Но, поверьте, мы не желаем умирать, и в этом, по крайней мере, наши с вами интересы совпадают. Вы ждете от нас победы, мы хотим выжить, а это значит, мы должны выиграть битву как можно быстрее и желательно без потерь. Потому-то, мне кажется, чем больше я буду знать о ваших врагах и чем больше у меня будет свободы в разработке тактики, тем успешнее мы достигнем нашей общей цели.
Он мог бы еще многое сказать, но вовремя прикусил язык. Спорить с двоеротым было отнюдь не безопасно, один раз он уже подвергся болезненному наказанию за строптивость и вовсе не желал, чтобы этот урок был преподан ему вторично. Он сказал демоническому шуту достаточно, чтобы тот мог принять правильное решение. И если тот действительно полагает, что может запланировать битву, в которой будут участвовать люди сэра Джорджа, лучше, чем их непосредственный командир, то он еще более самовлюбленный дурак, чем кажется с первого взгляда. Смешанный отряд лучников и кавалеристов сэра Джорджа был мощным и гибким орудием войны, но лишь в руках того, кто досконально знал все его сильные и слабые стороны.
— В ваших словах есть смысл, — после мучительной паузы признал двоеротый. — Вы были со мной откровенны, и я буду откровенен с вами. Если вы будете хорошо сражаться за мою гильдию, то получите в награду долгую жизнь, отличное здоровье и хороший уход. Если окажетесь никудышными воинами — мы уничтожим вас и найдем другую группу примитивных существ, которые смогут выполнить поставленную перед ними задачу. Вы верно сказали: мы хуже знаем ваши сильные и слабые стороны, чем вы сами. Но имейте в виду: если мы позволим вам применить вашу собственную тактику, то будем ожидать от вас только полной победы. И если этого не произойдет, вы лично будете уничтожены и заменены одним из ваших офицеров.
— Я понимаю, — спокойно ответил сэр Джордж.
— Подумайте, — сказал демонический шут своим бесстрастным писклявым голосом. — Если придется уничтожить вас, нам ни к чему будет оставлять в живых вашу самку.
* * *
Открыв глаза, сэр Джордж Винкастер полежал еще несколько мгновений, глядя в мерцающий потолок огромного, похожего на гроб устройства, в котором надлежало находиться во время стазиса.
Тяжелый серый туман, наполнявший «гроб», когда он в него лег, рассеялся, сменившись обычным корабельным воздухом, в котором постоянно присутствовал запах грозы. Сэр Джордж был наг, как и в тот момент, когда сон объял его, но не ощущал прежнего гнева, вызванного этим новым унижением. Всех людей уложили в их «гробы» нагими — и мужчин, и женщин, и лекарь, кажется, так и не понял, что вывело барона из себя. Пригрозив сэру Джорджу наказанием, которому подвергнет его демонический шут за непослушание, он продолжал возиться со своими хитроумными устройствами, и барону не оставалось ничего иного, как подчиниться. Более того, ему пришлось уговорить ложиться голыми в эти «гробы» Эдуарда и Матильду, ибо они не знали, как наказывает двоеротый, и дай бог, чтобы не узнали никогда.
Да-да, ему удалось обуздать свой гнев. И теперь он, несмотря на возмущение и негодование, с гордостью вспоминал, как царственно держалась Матильда, разоблачаясь перед десятками мужчин. Каким-то образом она превратила унижение в знак доблести и самообладания. Его офицеры, как им и подобало, отводили глаза, и среди них не нашлось ни одного мерзавца, который позволил бы себе хихикнуть или иным способом выразить свое неуважение к раздевавшимся дамам. Некоторые женщины плакали, сопротивлялись, одна забилась в истерике, и лекарь брызнул ей чем-то пахучим в лицо, но остальные — большинство — последовали примеру Матильды. Солдаты, подражая офицерам, отводили глаза — одним словом, его люди вели себя достойно, демонический шут напрасно опасался паники.
Теперь им предстояло пройти то же испытание, но теперь оно уже не казалось барону столь страшным и унизительным. Тем не менее вылезать из своего «гроба» он не торопился и еще некоторое время лежал неподвижно, прислушиваясь к собственным ощущениям. Затем с удивлением почувствовал, что воздух вокруг стал холодным, почти ледяным — демонический шут предпочитал более холодную температуру, чем была в человеческом отсеке. Сэра Джорджа сотрясла короткая дрожь, но это было пустяком по сравнению с ощущением переполнявших его здоровья и бодрости. Примерно то же он чувствовал после купания в очищающем пару. Длительный сон явно пошел ему на пользу, сейчас, казалось, он мог бы в полном доспехе перепрыгнуть через стену замка или воспарить в облака подобно птице.
Сэр Джордж глубоко вздохнул, наслаждаясь ощущением небывалого прилива сил, затем медленно сел в своем «гробу», который лекарь называл саркофагом стазиса, и огляделся по сторонам.
Остальные мужчины тоже сидели в своих саркофагах. Сэр Ричард, сэр Энтони, сэр Брайан и Рольф Грэйхэм были всего в десяти ярдах от него, но когда он окинул взглядом остальные «гробы», ощущение беспричинной радости покинуло его.
Саркофаги по обе стороны от него были по-прежнему закрыты и полны серого тумана.
Это были саркофаги Матильды и Эдуарда.
ГЛАВА 4
— Будить их сейчас не было смысла, — сказал демонический шут. Его голос был, как всегда, бесстрастен, внешний вид тоже не выражал никаких чувств, и сэр Джордж подумал, что когда-нибудь вцепится в глотку двоеротого, невзирая на вечно стоящих за его спиной охранников-драконолюдей. Когда-нибудь он не выдержит и отомстит ему за смерть юного Денмора, за все те унижения, которым тот подверг его. За жестокое наказание, за Матильду и Эдуарда…
— Сейчас они нам не нужны. Нам нужны вы и ваши воины, — продолжал демонический шут. — Присутствие ваших самок и детенышей только отвлекло бы вас от подготовки к сражению. Теперь все ваше внимание должно быть сосредоточено на подготовке к бою.
— Нашей способности сосредоточиваться повредит тревога за безопасность наших… близких, — процедил сквозь зубы сэр Джордж.
— Ваши самки и молодняк в полной безопасности… пока вы сражаетесь и приносите победы, — возразил двоеротый. — Никто не сможет повредить им, пока они находятся в саркофагах стазиса, и если вы добудете нам победу, они будут разбужены и возвращены вам как заслуженная награда. Если же вы будете сражаться плохо, то будить их не имеет смысла.
Сэр Джордж уставился в лиловое лицо с такой ненавистью, какой и вообразить себе не мог. И все ясе он ничего не мог сделать… кроме того, что двоеротый требовал совершить ради тех, кого он любил.
— Хорошо, командир, — произнес барон и сам не узнал своего голоса. — Тогда позвольте нам подготовиться.
* * *
Сэр Джордж словно парил над равниной, поросшей темно-лиловой травой, по которой с топотом неслись громадные твари. Каждая из них была не меньше девяти футов высотой, с двумя ногами и четырьмя здоровенными ручищами, с ног до головы поросшая длинной грубой шерстью. Их темно-желтые, рыжие и ярко-красные шкуры были испещрены черными и коричневыми пятнами.
Две армии жутких тварей двигались навстречу друг другу неуклюжими, порывистыми скачками, покрывая разделявшее их расстояние с невероятной скоростью. Ни у кого из них не было лат, хотя то тут, то там барон видел проглядывавшую сквозь длинный мех морщинистую грубую кожу, которая вполне могла сойти за доспех. Что до оружия, то большинство тварей имели по два двуручных топора, слишком тяжелых даже для бородавочников. У остальных были палицы, цепы, длинные копья; немногие имели при себе колчаны с дротиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43