Склон под нами пошел вниз, судя по показаниям телескопов.
- Вот он,- объявил Фукс, и в голосе его прозвучала гордость.
На меня это произвело совершенно незначительное впечатление. Какой-то там диск, понимаете, сверкнул где-то среди камней. Как банка из-под содовой, раздавленная ногой случайного пешехода.
- Ты видишь перед собой историю, Хамфрис,- объяснил Фукс.- Историю человечества.
- Но она такая маленькая,- возразил я.- Примитивная. Фукс расхохотался. Точнее сказать - фыркнул.
- В свое время это считалось вершиной технологии. Примерно век тому назад такой аппарат считалоя последним словом техники. Чудо творческой мысли. А теперь - в лучшем случае музейный экспонат.
- Если бы мы взялись притаранить его до музея…
- Да и то, пожалуй, он бы рассыпался в пыль, попробуй кто к нему притронуться.
Интересно… В таком климате, мягко говоря, с большой буквы в самом плохом смысле, в чистой двуокиси углерода, металл древнего космического судна сохранился на удивление хорошо. Это говорило о том, что атмосфера Венеры вовсе уж не так ядовита, как показалось вначале. Возможно, серная кислота и активные компоненты хлора, которые мы встретили в облаках, не опускались на поверхность, вероятно, застревая где-то повыше. По крайней мере, здесь они присутствовали в куда меньшей концентрации.
«Что ж, все к лучшему,- подумал я.- Значит, Алекса проще будет найти».
Фукс тем временем занялся проверкой данных радара. Мы снизились уже достаточно, чтобы рассмотреть подробности рельефа в телескоп. И тут, когда изображения, увеличенные цифровым способом, появились перед нами на экране, сердце у меня подпрыгнуло и екнуло.
- Это они! - заорал я.- Посмотрите… вон там, на земле.
- Это не Земля, а Венера…
- Все равно смотрите…
- Да,- согласился Фукс. После чего пробормотал несколько слов в микрофон компьютеру.
- Связь отсутствует,- отозвался компьютер.
- Но это же «Фосфорос»! - возбужденно лепетал я.- Вы только посмотрите…
- «Фосфорос» лежит на тысячу километров дальше, к Западу,- сообщил Фукс.- Неподалеку от Земли Афродиты.
- Тогда что же…- И тут я прикусил язык. Я понял, что было перед нами. Останки «Геспероса». Моего корабля. Мы ушли с курса, отодвинутые волной солнечного атмосферного прилива, и получалось так, что мы вернулись к месту падения «Геспероса», с поправкой на попутные ветра.
Фукс что-то там торопливо набирал на клавиатуре, и вскоре на экране появилась надпись:
«ГЕСПЕРОС»
Я уставился как завороженный на останки моего корабля.
На экране мелькали цифры. Данные гибели корабля.
Родригес лежал где-то неподалеку. А также Дюшамп и доктор Уоллес. И все техники.
«Наверняка Фукс сейчас думает о Дюшамп»,- решил я, глядя ему в мясистый затылок. Он любил ее?
Капитан встряхнулся и наконец оторвался от экрана.
- К несчастью, «Фосфорос» нам пока не разглядеть. Его останки на затемненной стороне. Но где?
- Можем подождать, пока эта часть планеты не перейдет на солнечную сторону,- предположил я.
Он только ухмыльнулся.
- Хочешь прождать три-четыре месяца? У нас не хватит припасов, чтобы задержаться здесь даже на две недели.
Я совсем забыл, что венерианский день длиннее земного.
- Нет,- сказал Фукс с явной неохотой,- лучше мы будем искать твоего брата в темноте.
«Великолепно,- пронеслось у меня в голове.- Просто великолепно».
Так мы и продолжили свой путь в раскаленной атмосфере планеты. Мы медленно и неторопливо скользили вниз, как герой поэмы Данте вместе со своим проводником.
Я забыл о времени. Мне все труднее было отслеживать его по куда-то непрерывно бегущим стрелкам, по мелькающим числам календарей. Мы постепенно забыли о времени дня и ночи. Тем не менее корабль вместе еще напоминал о том, что существует такая вещь, как время. Если не смотреть на приборы, забываешь о нем.
Я ел, спал, работал. То, что у нас было с Маргаритой… Лучше об этом вообще не говорить. Кроме Нодона, который нашел во мне ученика, готового слушать его до бесконечности обо всем, что касается насосов, остальной экипаж смотрел не меня как на прокаженного, от которого надо как можно скорее избавиться.
Фукс стал моим единственным товарищем. Он постоянно жевал эти дурацкие пилюли. Может, он в самом деле был каким-нибудь наркоманом? А у наркоманов, как известно, нет товарища лучше наркотика.
Наконец я почувствовал, что терпеть больше не в силах. Собравшись с мужеством, а может быть, просто самообладанием, я отправился к Маргарите в лазарет.
- Капитан меня беспокоит,- заявил я с бухты-барахты. Она оторвалась от микроскопа, над которым склонилась,
упрямо не замечая меня.
- Меня тоже,- отозвалась она.
- По-моему, он подсел на эти пилюли.
Глаза ее вспыхнули, однако она покачала головой.
- Боюсь, ты не прав. Дело совсем не в этом.
- Откуда ты знаешь?
- Я знаю о нем гораздо больше тебя.
С трудом подавив мгновенное желание возразить, я с деланным спокойствием произнес:
- Так в чем же дело, он болен? Снова покачав головой, она сказала:
- Я не знаю. Он не дает мне провести обследование.
- Тогда дела и в самом деле плохи. Неужели все так запущено?
- Может быть, это из-за переливаний,- предположила Маргарита.- Нельзя отдать столько крови без последствий.
- А у тебя что-нибудь получается с синтезом фермента?
- Делаю все, что могу,- отвечала она.- А могу я пока слишком мало.
- Значит, не сможешь? Она кивнула.
- Вряд ли это возможно. По крайней мере, с нашим оборудованием.
Я заметил в ее глазах досаду.
- Не хочу, чтобы ты в этом винила себя. Она грустно улыбнулась:
- Знаю.
- Я ценю все, что ты сделала для меня.
- Это… просто… Я знаю, как это сделать - теоретически, по крайней мере. Но нет оборудования. Это же простой лазарет, а не фармацевтическая лаборатория.
- Значит, если бы мы вернулись на «Третьей»…- Я не решался произнести до конца эту опасную фразу, которая могла стоить мне жизни. Я намеренно не договорил.
Это сделала за меня Маргарита.
- Если мы не вернемся на «Третьей» в течение сорока восьми часов, то тебе понадобится еще одно переливание.
- А если не получится?
- Лучше не спрашивай…
- Полагаю, Фукс не станет устраивать мне пышные проводы. Просто вышвырнет за борт, как…
- Не надо,- она покачала головой.- Не надо говорить этого.
- Да,- вздохнул я.- Чего там говорить, и так все ясно. Она вскинула голову:
- Но если капитан даст сделать еще одно переливание крови, он погибнет.
- Ну уж нет,- усмехнулся я.- Он слишком любит жизнь.
- Что ты имеешь в виду?
Я снова затронул ее чувствительный нерв.
- Я о том, что он не станет жертвовать своей жизнью ради сына врага.
- Ты в этом уверен? - спросила она каким-то незнакомым тоном.
- А как же. Это было бы просто бессмысленно. Когда впереди ждут такие деньги и все остальное,- что такое «остальное» я умышленно говорить не стал, подразумевая, естественно, ее.
- Ты просто завидуешь ему.
- Завидую? Вот еще!
- Да. Именно завидуешь. Я ответил не думая:
- Да, естественно, завидую. Ведь ты принадлежишь ему, и это меня бесит.
- А что, если я скажу тебе, что не принадлежу ему?
- Я тебе не поверю,- сказал я.
- И тем не менее так оно и есть.
- Ты лжешь.
- Зачем мне лгать? Я сообразил зачем.
- Не знаю,- сказал я наконец.- Ты сама так говорила.
- Я не говорила, что спала с ним,- заметила Маргарита.- И никогда не спала. И он не выражал подобного желания.
- Но…
- Когда-то много лет назад моя мама была влюблена в него. Так, легкое увлечение. Я, конечно, напоминаю ему мать в те годы. Но теперь он сам стал другим. Твой отец сделал его другим человеком.
- Мою мать он тоже любил, между прочим,- оборвал я Маргариту.- Так он утверждает.
- И твой отец погубил ее.
- Неправда!
- Правда,- спокойно сказала Маргарита.- Фукс убежден в том, что это правда.
- Я не хочу об этом слышать.
- И тем не менее это так,- стальным голосом произнесла она.
Я не мог этого слышать. Я развернулся и выскочил из лазарета.
Но слова ее по-прежнему звенели в ушах: «Я не говорила, что спала с ним. И никогда не спала. И он не выражал подобного желания».

ФАНТАЗИЯ

Мы с Маргаритой любили друг друга на пляже какого-то необитаемого острова, под большой выпуклой луной. Я слышал, как бриз вздыхал над океаном, и мягкий шорох прибоя вдоль рифов побережья.
Больше никого на острове не было. По крайней мере, в зоне видимости и в перспективе никого не ожидалось. Только мы одни, и эта благословенная тишина, и сладкая истома страсти.
И вот откуда-то издалека донесся голос, звавший меня по имени. Сначала это был едва слышимый шепот, но с каждым разом он становился все сильнее, все настойчивее. Наконец я понял, что это жарко дышит мне в ухо Маргарита.
- Он убил ее,- шептала она, так что я едва разбирал слова.- Он убил твою мать. Он убил ее.
- В чем дело? - заклинал я ее, переполняемый так же, как и она, порывами страсти.- Зачем ему убивать ее?
- Ты знаешь сам. Ревность - это одна из разновидностей зависти. Ты чувствуешь, когда все закипает внутри.
- Да,- признал я.- Знаю. Я чувствовал это.
- А у него есть силы, чтобы вымещать свой гнев на людей.
И в это время над нами с ревом встал Фукс.
- Я убью тебя! Так же, как убил Багадура и всех остальных!
Маргарита исчезла. И наш тропический остров тоже внезапно куда-то исчез. Мы стояли в раскаленном аду Венеры, в одних комбинезонах, вдыхая отравленный воздух, готовые к смертельной битве.

ИСТОРИЯ НОДОНА

Вскочив, я сел на койке, как заводная игрушка. Я обливался потом. В моем комбинезоне сухой нитки не было.
Светящийся циферблат в переборке над койкой показывал, что мне пора заступать на вахту при насосах. Выглянув из-за ширмы, разорванной в нескольких местах и кое-как заклеенной, я увидел, что в кубрике почти никого нет. Людей не хватало, и на каждого уже приходилось по две вахты в день. Провожаемый хмурыми взглядами двух азиатов, я выбрался из своего загона. Все повернулись ко мне спиной.
Только один Нодон приветствовал меня широкой улыбкой. Казалось, он доволен, что на корабле появился еще один любитель насосов. И он уже спал и видел, как будет просвещать меня дальше в излюбленной области, после чего получит желанное повышение - на мостик.
- Ты сможешь сам стоять всю вахту у насосов,- говорил он мне, словно такая вахта должна была стать самым счастливым событием в моей жизни. Мы направлялись по коридору прямиком на главную станцию.- Я буду только помогать.
Я кивнул и сосредоточился на цифрах и стрелках приборов.
Насосы пыхтели исправно, но один начал перегреваться. Пришлось отключить его и принести запасной.
Затем мне предстояло разобрать помпу, чтобы найти причину перегрева. Газовый клапан слегка засорился, что вызвало дополнительное трение при прохождении газа и, как
следствие, повышение температуры. Пока Нодон заглядывал мне через плечо, я свинтил клапан и стал его старательно очищать. Нодон внимательно наблюдал за этой процедурой.
- А что капитан,- начал я,- давно ты его знаешь?
- Всю свою жизнь,- откликнулся он.- Капитан был большим другом моего отца. Еще до моего рождения.
Я покачал головой:
- Не так просто поверить в то, что у капитана Фукса есть друзья.
Нодон хмуро кивнул.
- Но ты не знал его, когда он был счастливым человеком. Тогда он был совсем другим. Война изменила капитана.
- Война? - Я поднял взгляд от деталей, разбросанных по полу.

* * *
Нодон рассказал мне о войне в Поясе астероидов. Я читал о ней в учебнике истории и, естественно, смотрел видеофильмы. Эта война не имела политической подоплеки и была чисто экономической. Сражение шло между промышленными корпорациями за раздел сфер бизнеса, за главные источники полезных ископаемых. Само собой, все закончилось тем, что крупные предприятия раздавили мелкие, а вместе с ними - независимых шахтеров и разработчиков.
Нодон оказался непосредственным участником событий и поэтому видел совсем другую картину. Термин «война» звучал для него отнюдь не метафорой. Корпорации нанимали войска и уничтожали промышленников. Война в глубокой космической тьме велась между кораблями, вооруженными лазерами, которые предназначались для бурения никелево-железных залежей. Мужчины в скафандрах вооружились скорострельными автоматами с игольчатыми боеприпасами. Женщины тоже. На пол различий не делалось. Велась война на уничтожение, на истребление целых семей. Промышленный геноцид.
Ларе Фукс считался лидером независимых, сильным и отважным молодым человеком, который создал небольшое, но вполне доходное предприятие. Он также был достаточно умен и сообразителен, чтобы не попадаться на дороге войскам наемников, которые прочесывали весь Пояс астероидов в его поисках. Он совершал контратаки, вел партизанские действия, нападал на Церес и Весту - филиалы корпорации, короче говоря, вел непрерывную войну, доводя бизнесменов, типа моего отца, до отчаяния. За это такие, как мой отец, отчаянно его ненавидели.
Фукс уже торжествовал победу, когда отец - по рассказу Нодона - сразил его одним беспощадным ударом. Без всяких войск, без оружия, с помощью одной слабой женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57