Порой правда на их стороне, порой они заблуждаются, Но история созидается творческими личностями.
Сугробы, выросшие в городах, побурели и сжались, потом их снова покрыл белым слоем свежий снегопад… На первую неделю января выдалась оттепель, но затем на Новую Англию с севера надвинулась область высокого давления. Она сопровождалась небольшими осадками, в основном же воздух был не намного холоднее, чем тот, который она вытеснила. Но было сухо, небо прояснилось, ветер стих. Ночные звезды взирали с высоты на покрытую размякшим снегом страну, днем солнце по-весеннему припекало, и теплые струи воздуха подминались от проплешин в снегу. Температура достигла нуля. К утру же лед затягивал образовавшиеся за день лужи, и люди, надеявшиеся на приход ранней весны, разочарованно качали головой и посыпали дорожки песком и солью.
Когда началось обсуждение нашего вопроса в комиссии конгресса, Тэд был похож на тигра в клетке. Доктор Вейс принял его идею об уничтожении ураганов в зародыше без особых комментариев, только сказал: «Надо обкатать ее в моем совещательном комитете». К тому же и он, и Деннис предостерегли Тэда от появления на слушании.
– Большинство членов комиссии, – объяснил Джим, – будут предубеждены против молодого гения. Всегда трудно смириться с мыслью, что кто-то моложе превосходит тебя умом и талантом.
Тэд неохотно согласился с ними, но я все равно решил не спускать с него глаз и заручился помощью Тули и Барни.
Заседание комиссии началось с доклада майора Винсента, который принялся толковать о необходимости передачи всех работ по управлению погодой в руки Пентагона. Пресса широко освещала ход заседаний, каждое утро телевидение отводило работе комиссии специальные передачи. Между тем доктор Вейс сообщил нам, что идея об уничтожении ураганов в зародыше вызвала живой интерес у членов совещательного комитета. Он предложил, чтобы на заседании комиссии о планах Тэда доложил доктор Барневельд. И Тэд занялся подготовкой Барневельда к выступлению по проекту «Контур».
Кому первому пришло в голову назвать наш план «Контуром», не известно, и, видно, никогда уже эту тайну не разгадать. Скорее всего, это словечко родилось в коридорах Вашингтона. Расшифровывалось оно как проект по Контролю над Ураганами. Когда Тэд услышал об этом названии, он пробормотал что-то нелестное в адрес его автора, тем не менее название «Контур» стало официальным.
В день, когда перед комиссией должен был выступать доктор Россмен, мы с Тули завернули к Тэду в его каморку в Климатологическом. И правильно сделали.
Заглянула к Тэду и Барни, чтобы посмотреть выступление Россмена по телевизору. Доктор Россмен, сама непреклонность на вид, полностью согласился с доводами майора Винсента. Интересы вооруженных сил в этом вопросе, заявил он, представляют для нации чрезвычайную важность. Пожалуй, не меньшую, чем необходимость контролировать освоение космического пространства и сооружать баллистические ракеты. И он дал понять, что Климатологический отдел сделает все, чтобы угодить Пентагону.
Тэд так подпрыгнул на стуле, словно хотел разбить телевизор.
– Он продал нас с потрохами! – закричал он. – Рассчитал, что доктору Вейсу не справиться с Пентагоном, и потому переметнулся к Винсенту!
– Погоди, Тэд. Может быть…
– Он-то знает, что я против игр с военными! – бушевал Тэд. – Так что теперь он постарается отделаться от меня, объединившись с ними.
Мы тщетно пытались его урезонить. Единственное, что нам удалось, – это не дать ему прыгнуть в первый же поезд подземки и ворваться на заседание комиссии, размахивая сверкающим мечом справедливости.
Мы не оставляли его весь вечер, вместе поужинали и просидели у него далеко за полночь. На следующий день перед комиссией предстояло выступить доктору Барневельду, и надежда на это хоть как-то успокаивала Тэда. Он битый час провисел на телефоне, давал Барневельду последние наставления и подсказывал новые аргументы в пользу проекта «Контур».
Тули с утра поехал в Климатологический вместе с Тэдом, я присоединился к ним к началу телевизионной передачи.
Даже маленький экран портативного телевизора позволял судить о том, что доктор Барневельд произвел впечатление на членов комиссии. Его Нобелевская премия заранее расположила к нему конгрессменов, а когда он уселся за свидетельский стол перед батареей микрофонов, в их глазах он являл собой идеал ученого. Барневельд это явно почувствовал и потому по мере сил старался использовать благоприятное впечатление.
Согласившись, что в проблеме влияния на погоду есть аспекты, которые могут представлять интерес для вооруженных сил, доктор Барневельд сказал:
– Но существуют не менее важные – нет, даже более важные – аспекты использования этих достижений в мирных целях, для нужд общества. И будет прискорбно, если конъюнктурные интересы военных кругов лишат человечество благ, которые может принести ему управление климатом. Если человек научится управлять погодой, он сможет ликвидировать многие из причин, ведущих к войнам. Бедность, болезни, голод… Все эти беды человечества в значительной степени зависят и от климатических условий. Представьте себе мир, который не будет страдать от нехватки воды, в котором урожаи будут стабильными каждый год, а наводнения и засухи станут достоянием истории…
Джим Деннис, сидевший за столом комиссии, наклонился вперед и спросил:
– Может ли управление погодой быть осуществлено уже сейчас?
Доктор Барневельд выдержал театральную паузу. Он явно наслаждался ролью телезвезды.
– Уже сегодня можно начать работу в этом направлении, – сказал он наконец. – Кое-кто из моих коллег в Климатологическом отделе и в других местах разработал методы, с помощью которых можно избавить нашу страну от угрозы ураганов…
Окончание фразы заглушил топот репортеров, бросившихся к телефонам. К вечеру проект «Контур» стал научной сенсацией, не меньшей, чем в свое время высадка на Луну. Но вся эта суматоха нас не коснулась. Мы оставались в Бостоне и были довольны тем, что Россмену приходится за нас отдуваться.
Заседания комиссии конгресса продолжались еще несколько недель, но было ясно, что по популярности проект «Контур» ни в чем не уступает военному проекту майора Винсента. Большинство конгрессменов склонялись к тому, чтобы претворить в жизнь оба проекта.
В итоге комиссия передала решение проблемы в руки администрации. А это было как раз то, чего добивался доктор Вейс, будучи советником президента по вопросам науки. Не удивительно, что в начале марта он пригласил Тэда и меня в свои кабинет в Белом доме.
Циклогенез: рождение шторма. Смешайте равные части влажного морского и холодного арктического воздуха. Хорошенько перемешайте их против часовой стрелки. Поместите смесь над мысом Гаттерас в начале марта и внимательно наблюдайте. Под влиянием солнечной радиации, вращения Земли, ветров, вод и суши по соседству шторм двинется к северу вдоль побережья Атлантического океана. Над штатами Северная и Южная Каролина он избавятся от холодного дождя и града, затем направится в сторону штата Виргиния, впитывая в себя новые массы холодного воздуха, и разразится тяжелыми хлопьями мокрого снега. Вашингтон будет завален снегом, а далее к северу, в Филадельфии, Бостоне и Нью-Йорке, армии людей и машин будут готовиться отразить надвигающееся вторжение в надежде спасти свои города от парализующего действия снежных заносов.
Когда мы с Тэдом сели в поезд, следующий да Вашингтона, небо над Бостоном было еще чистым. Но мы знали, что Вашингтон уже находится в центре снежной бури. Результаты ее ощущались даже в подземке. Толпы расстроенных, обозленных людей толклись на остановках: они опаздывали на работу. На шляпах и пальто людей, спускавшихся по эскалатору, налипли куски мокрого снега. Под ногами чавкала грязь.
Тэд уговорил меня пройти несколько кварталов от вокзала до Белого дома пешком. Улицы опустели. Даже движущиеся тротуары были выключены. Редкие прохожие сгибались под напором ревущего ветра. Снег под ногами лежал толстым матрасом, и уже через минуту я продрог до костей, несмотря на теплое пальто, сапоги, перчатки и шапку на меховой подкладке.
А Тэду такая погода нравилась.
– Дайте мне два взвода лыжников, – заявил он, – и я захвачу власть в этой стране.
– В такой день никто тебе даже возражать не будет, – проворчал я, прижимая к щекам поднятый воротник.
– Не обращай внимания! Через час все пройдет. Шторм движется к северу. Завтра мы его догоним в Бостоне.
Хорошенькая перспектива!
Кабинет доктора Вейса оказался большим светлым помещением в деловом крыле Белого дома. Окна во всю стону выходили на засыпанную снегом лужайку.
– Здесь по крайней мере тепло, – сказал Вейс, приглашая нас сесть. – У вас обоих такой вид, будто вы пешком пришли из Бостона.
– У меня тоже такое ощущение, – сказал я.
Тэд засмеялся.
– Я хотел бы ознакомить вас с положением, в каком сейчас находится проект «Контур». Так сказать, из первых рук, – сказал доктор Вейс, чуть раскачиваясь в большом кожаном кресле.
– Но прежде несколько слов о наступающем сезоне ураганов, – прервал его Тэд. – Я сделал на той неделе некоторые расчеты. Наверняка утверждать не берусь, но, по-моему, повторится прошлогодняя картина. Примерно то же количество штормов. Разумеется, если мы дадим им развиться.
Доктор Вейс достал из подставки одну из трубок.
– Перспективы уничтожения ураганов в колыбели очень соблазнительны, – сказал он. – Но, признаться, ваш план чрезвычайно дорог. А ведь он – наш единственный реальный козырь в споре с Пентагоном и в противодействии давлению, которое он оказывает на администрацию.
– Ого, – сказал я, – дошли уже до такого уровня!
– Вот именно, – согласился доктор Вейс, разжигая трубку.
– Но я полагаю, у нас есть возможность обойти майора Винсента. Я дал понять, что наш проект борьбы с ураганами поможет военным изучить на нашем опыте некоторые данные, которые пригодятся им впоследствии. Иными словами, «Контур» не только не помешает Пентагону, а даже будет ему полезен.
– Погодите, – перебил его Тэд. – Но ведь борьба с ураганами – лишь часть нашей программы… На самом-то деле мы будем бороться с тропическими возмущениями, а не с настоящими штормами.
– Я это отлично понимаю.
– А наша окончательная цель – научиться управлять погодой в такой мере, чтобы не подпускать ураганы к побережью. И мы будем заниматься возмущениями лишь до той поры, пока не поумнеем настолько, чтобы перейти к уничтожению ураганов.
– Вот об этом я и хотел с вами поговорить, – сказал доктор Вейс. – Та часть программы, которая касается влияния на погоду, подверглась серьезной критике, причем с разных сторон.
– Так это же…
– Выслушайте меня, Тэд. – Доктор Вейс наклонился вперед и оперся ладонями о стол. – Вы признаете, что знаете недостаточно, чтобы воздействовать на ураганы и удерживать их от нападения на наши берега. Если бы даже это вам и было по силам, для этого пришлось бы изменять погоду над большей частью континентальных районов США.
– И Канады, – добавил Тэд.
Доктор Вейс кивнул:
– А также Мексики, о чем мы не должны забывать.
– Разумеется, – сказал Тэд. – И что из этого?
– Тут в дело вмешиваются политические факторы. И ситуация становится опасной. Не следует скидывать со счетов возможность неудачи. Что, если вы допустите ошибку? Последствия будут катастрофическими.
– А теперь выслушайте вы меня, – возразил Тэд. – Что же, по-вашему, мы собираемся менять русло Миссисипи и заставить ее течь в Амазонку? Наша цель – воздействовать на погоду, но не настолько, чтобы вызывать стихийные бедствия. При всем желании мы не смогли бы этого сделать – на это потребовалось бы слишком много энергии. Мы не собираемся вызвать снегопад в Калифорнии или растопить льды на Аляске.
– Мы-то с вами, Тэд, это знаем, а что вы скажете рядовому избирателю? Многие и так ворчат на Бюро погоды, если дождь мешает их пикнику или град уничтожает их урожай. Отдаете ли вы себе отчет, какую взрывчатку берет в руки правительство, когда принимает ответственность за управление погодой?
– Провозглашение независимости в 1776 году тоже было взрывом бомбы. Кое на что надо в конце концов решаться.
– Со временем управление погодой станет реальностью, – сказал доктор Вейс, повысив голос. – Но нельзя торопить события. Проект «Контур», та часть его, что касается уничтожения ураганов в зародыше, – отличное начало. Через год-два успешных демонстраций мы будем готовы к следующему шагу. И, что еще важнее, страна будет готова к этому психологически.
– Но мы можем добиться этого уже в нынешнем году! Как только мы проверим еще раз теоретические выкладки, мы сможем переходить к практическим действиям.
– Технически – да, но не политически. Да и с технической точки зрения преждевременные манипуляции с погодой – не более чем интеллектуальная рулетка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29