А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Он вел себя скорее как психопат, о которых пишут в газетах: спокойный, методичный, незаметный.
Джим возился с чем-то в пикапе, а Бун напряженно за ним наблюдал. Вернувшись, я встал на подножку и заглянул внутрь. Оказывается, Джим извлек из-под сиденья один из своих самодельных луков.
– Эта модель в стиле нез-персэ, – объяснял он. – Видишь, концы усилены мембраной, которую добывают из рога барана. Они брали от диких чубуков, а мне пришлось от домашних овец.
– Что, черт побери, ты собираешься с ним делать, Джим?
– А ты, черт побери, что собираешься делать, когда найдешь Дольмечера, С.Т.? Ты что, забыл? Твоя пушка на дне озера.
– Я все равно не собирался в него стрелять.
– Ты просто нечто, С.Т., тебе это говорили? Как по-твоему, зачем мы сюда приехали? Насколько я понял, мы ищем психа с пушкой.
– Только потому, что нам нужны его знания. А если ты нашпигуешь его стрелами, мы их не получим.
– Ты меня недооцениваешь, С.Т.
Из-под сиденья Джим вытащил связку стрел. Древки у них были прямыми, оперение самым обычным, только вот наконечники отсутствовали.
– Рыболовные стрелы, – сказал Бун.
Кивнув, Джим протянул мне одну. На конце имелся короткий, загнутый назад шип, а за ним, на расстоянии приблизительно трех дюймов перпендикулярно к древку была привязана короткая дощечка-перекладина.
– Она не позволяет стреле пройти рыбу насквозь, а шип не дает ей выпасть. Так вот, охотничья стрела с серьезным наконечником убивает, перерезая множество кровяных сосудов. Животное истекает кровью. А эта в крупном животном только застрянет, причиняя ему неудобство.
Наверное, вид у меня был все еще скептический.
– Послушай, тот тип сказал, что у Дольмечера черный пояс в этой игре. Если ты думаешь, что он позволит подобраться к себе достаточно близко и вырвать из рук пистолет, ты совсем спятил.
– Ладно. Но если за нами погонятся спецслужбы, выбросишь все в кусты.
– Само собой. Черт, лук вообще для покушения не годится. Он же как пистолет с краской.
29
Бун настаивал, что пойдет он.
– Черт, ты же всего неделю назад пытался его взорвать, – твердил он мне. – Твоя физиономия – на плакатах «Его разыскивают…» Тебя сразу сцапают. А про меня все забыли. Разве только Плеши тайком промышляет китобойством.
С таким аргументом не поспоришь. В конечном итоге договорились, что мы с Джимом пойдем по пешему маршруту, а Бун поедет на пикапе. Он покатается вокруг Праздника Лесорубов, разведает обстановку. Планировать что-либо не имело смысла, все зависело от случая. Если повезет и Плеши окажется рядом, Бун ухватится за возможность завести разговор о бактериях и привлечь внимание журналистов к реакции Плеши. Если подобраться будет невозможно, он плюнет на эту затею, растворится в толпе и станет высматривать высокого бледного психопата, который прячет руку под плащом.
– Может, вызвать полицию и рассказать про Дольмечера? – в последнюю минуту предложил Джим.
Такая мысль мне в голову не приходила. Честно говоря, если Плеши схлопочет пару пуль, я нисколечко не расстроюсь. Меня беспокоил Дольмечер, вероятно, единственный человек на свете, кто знает, как остановить надвигающуюся глобальную катастрофу. Его же могут пристрелить в заварушке! И даже если нет, увезут в какую-нибудь психушку, где от него никому не будет проку.
– Плевать на Плеши. Нужно захватить Дольмечера.
– Если предупредить копов, усилят охрану, – вмешался Бун. – К Плеши мы тогда и близко не подберемся.
– У нас уйма времени изловить Дольмечера, – объяснил Джим. – И если мы дадим копам подробное описание, они все усилия направят на его поиски. А тогда любому, кто на Дольмечера не похож, будет проще подойти к Плеши.
– Джим прав, – согласился Бун. – Если все провалится и нас повяжут, а Дольмечера найдут, то полиция поинтересуется, почему мы их не предупредили. Скажут, что мы действовали заодно. А если предупредим, то окажемся на стороне закона.
Поэтому мы проехали полмили по шоссе до бензоколонки с телефоном, и я позвонил в полицию. Мы решили, что лучше это сделать мне, так как любое мое слово запишут на пленку, а полезно иметь доказательство того, что меня ужасно беспокоит благополучие Плеши.
– Не могу назвать вам мою фамилию, потому что на меня пытаются повесить преступление, которого я не совершал, а поверить в это может только последний идиот… – сказал я в трубку, и Бун тут же пнул меня ногой. – Но сейчас я докажу свою невиновность. Думаю, на Олвина Плеши будет совершено покушение сегодня, на Празднике Лесорубов.
Я подробно описал Дольмечера, подчеркивая все мелочи, в которых он отличался от Буна, а их набралось немало.
– Хорошо… понятно… хорошо… – твердила весь разговор женщина на том конце провода. Определенно из робких. Явно не обучена ловить профессиональных убийц.
Наконец Бун высадил нас у начала пешего маршрута и поехал на праздник.
В этих лесах я был полным географическим кретином, совершенно не знал, как действовать, поэтому просто последовал за Джимом. Перед выходом он облачился в объемистый поношенный плащ, который держал в багажнике для замены масла, например. Под ним он спрятал свой лук. Выглядело глуповато, но все лучше, чем размахивать примитивным оружием перед носом у спецслужб. Он почти бежал по тропе, присогнув ноги и повернув голову в сторону. Я радовался, что он умеет охотиться с луком – это нам на руку. Но невольно думал о черном поясе Дольмечера в «игре на выживание» и спрашивал себя, насколько тот все-таки хитер и параноидален. От поляны праздника нас отделяла миля, ну может, полторы леса: по равнине, затем на высокую скальную гряду и вниз по склону на той стороне. Разве, с точки зрения Дольмечера, не логично было бы пройти немного вперед, а после дать кругаля и вернуться на тропу, чтобы посмотреть, не идет ли кто за ним?
Едва ли. Кто может за ним идти? С чего бы ему волноваться?
А с того, что он ограбил несколько аптек. Возможно, кто-то запомнил номера его машины. Возможно (я просто поставил себя на его место), его машину заметили здесь и послали за ним копов.
И что сделают копы? Пойдут в лобовую атаку. Десяток человек растянутся цепью и начнут прочесывать лес. Всех ему не перестрелять.
Впрочем, имея пистолет с глушителем, он-то, возможно, такое провернет. Не удивлюсь, если у Дольмечера есть глушитель или даже автомат. Он еще в университете был одержим «узи» и «мак-10» и, кажется, сохранил свое навязчивое увлечение, а сейчас – помоги нам, Господи! – достаточно зарабатывает, чтобы собрать целый арсенал.
Бедный Дольмечер. Все его бесценное знание, вся информация, способная спасти мир, – довесок к увечной личности. Если мы сумеем его остановить (нет, черт побери, никаких «если», мы сумеем его остановить!), следующие несколько дней нам придется иметь дело с этой личностью. Безрадостная перспектива, как ни крути.
Следующий вопрос: что он сделает, если за ним пойдут всего двое? Во-первых, без собак им его ни за что не отыскать. Джим кое-что знает про выслеживание, но я сомневался, что он так уж хорош. А если эти двое его найдут, им самим грозит опасность. Вспомните про типа в ванне.
Да и вообще где, черт побери, Джим? Стоило мне отвести взгляд, как он исчез. Я прошел еще несколько ярдов и остановился. Звать его по имени – не самая лучшая идея. В кустах вдоль тропы имелся просвет, куда я и нырнул, забрел на несколько ярдов в лес – и вот вам, пожалуйста, Джим мочится на дерево.
– Он скорее всего здесь прошел, – сказал Джим.
– С чего ты взял? – Я никогда не понимал следопытов. Пожав плечами, он продолжил свое дело: похоже, предвидится мочеиспускание эпических масштабов.
– Ни с чего. Но праздник в той стороне. Это – очевидный проход через подлесок, самый легкий путь к гряде. И отпечатки вон там как будто свежие.
Я проследил взглядом, куда он кивнул. Земля в том месте раскисла от влаги. Там определенно прошел кто-то с тринадцатым размером обуви. Нет, Дольмечер далеко не каланча. Запястья и колени у него как связки палочек, но руки и ноги – как у баскетболиста-профессионала. И тот, кто тут прошел, был в крепких ботинках на шипованной подошве, которые состоятельные люди наших дней предпочитают тяжеленным сапогам на рифленке.
Либо ему было плевать, идет за ним кто-то или нет, либо он хотел, чтобы мы нашли эти следы. Я оглядел лес вокруг, и внезапно каждое дерево показалось мне подозрительным. Подлесок не такой уж густой. Если присесть и спрятаться, можно видеть на сотню ярдов вокруг, а тебя и с десяти не заметят. Нечестно!
– Меняем план, – сказал я. – Что, если Дольмечер нас подкарауливает?
– Не я же учился с этим типом, а ты.
– Это как раз в его духе. Пробежать через лес и всадить пару пуль в Плеши для него слишком просто. Ему надо превратить все в военную игру.
– Ну и? Я думал, ты говорил, что умнее его.
– Спасибо, Джим! Я сейчас расплачусь.
Джим только пожал плечами.
– Давай просто пойдем на праздник. Но кружным путем. У нас еще час в запасе. Нам не обязательно его выслеживать, мы и так знаем, куда он направляется. А двинувшись по его следу, только попадем в ловушку.
– Можем зайти подальше в сторону и не подниматься на скалы, – предложил Джим.
– Тогда окажемся на шоссе.
Он вздохнул.
– Или поднимемся прямо здесь.
– Ты в состоянии?
– Придется.
– У тебя часы есть, Джим?
– А у тебя?
– Черт, нет.
– Великолепно. Значит, надо поторапливаться.
Когда ты в лесу и спешишь, время растягивается. Кажется, что прошло два часа, а на самом деле только один. Поэтому если у тебя есть крайний срок, ты всегда немного на взводе. И обычно приходишь раньше времени.
Во всяком случае, так я себя утешал, но лучше от этого не становилось. Если честно, я чувствовал себя круглым идиотом. Мы с Джимом настроились выслеживать Дольмечера, но сообразили, что сами можем превратиться в дичь. А Бун тем временем там совсем один. Он способен потягаться и с десятком спецагентов, но мне хотелось бы на это поглядеть.
Когда мы добрались до того места, где равнина вдруг переходила в почти вертикальную скалу, у нас все болело. Меня подташнивало, и желудок начало сводить спазмами, а Джим угодил ногой в яму и вывихнул лодыжку.
Я открыл было рот, чтобы предложить пойти на шоссе и там поймать машину до поляны, когда услышал шорох. Джим разворачивал пакетик из фольги, который достал из кармана.
– Уже ленч? – спросил я.
– У большинства людей галлюциногенные грибы связаны с юго-западом, но северным племенам известно четырнадцать разновидностей. Я навестил там кое-кого прошлым летом.
– Изучал их культуру?
– Это занятие для белых. Я возил семью на «Международную выставку» в Ванкувер. А по дороге кое-где останавливался, и смотри, что оттуда привез. – Он забросил в рот что-то сухое и бурое. – Мне закон позволяет, а тебе нет.
– Плевать, еще большим преступником в глазах закона я все равно не стану.
Первую часть подъема грибы не слишком помогали, но на последнем отрезке сотворили чудо. Мы по-прежнему чувствовали себя скверно, зато думали о другом. Окружающее стало очень ярким (ну да, мы же поднимались!), и все чувства словно бы обострились. Мы утратили представление о времени. Впрочем, как я уже говорил, такое всегда случается, когда ты в лесу и спешишь. Особенно если приходится то и дело возвращаться или обходить препятствия. Но со временем мы добрались до вершины, а там уже было на все плевать. Без наркотика меня бы парализовал страх перед Дольмечером, но под его действием мы просто побежали вниз с пологого склона, когда же он стал крутым, то покрепче уперлись ногами в землю и заскользили по прелым листьям. Имелось тут и несколько земляных холмиков – с них мы съехали на пятой точке.
Наконец земля под ногами выровнялась, лес снова стал густым, и мы сообразили, что безнадежно заблудились. В отличие от меня Джим сохранил присутствие духа и заставил меня постоять, пока сердцебиение и одышка не уймутся. Наконец мы различили гул с шоссе. Сверившись с картой и положением солнца, мы прикинули, где находится поляна праздника, а после разошлись на сотню футов и попытались двигаться тихо.
Но, когда бредешь по колено в прошлогодней листве, это пустая затея. В кронах шелестел ветер, несколько скрывая наш шум, но я все равно чувствовал себя слишком уж заметным – точно еду по лесу на танке. Тонкие деревья стояли здесь далеко друг от друга, и я был почти уверен, что уж здесь-то не мог притаиться Дольмечер, готовый выскочить из укрытия, сжимая обеими руками пистолет и целясь в меня. Очень бы не хотелось, чтобы он оказался последним, кого я увижу в этой жизни.
Становилось все хуже и хуже. Впереди показался просвет, очевидно, искомая поляна. Мы услышал шум толпы и звон кассового аппарата. Дольмечер, вероятно, где-то между нами и опушкой. Подлесок тут был гораздо гуще, и, зазевавшись, я угодил в овраг. Мне пришлось съехать с одного склона и карабкаться на другой – чувствовал я себя беспомощным и глупым бледнолицым. Мне невольно вспомнились старые фотографии времен Второй мировой войны, на которых военнопленные стоят вдоль оврага в ожидании расстрела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов