Что там творится? Чем заняты клоны Аримана, о коих толковал Нечистый?
Размышляя об этом, Иеро сунул руку за пазуху, нащупав увесистый мешочек из оленьей кожи. Почти машинально он вытащил его, раскрыл и высыпал на камень маленькие деревянные фигурки, потом всмотрелся в свой магический кристалл. В нем, будто в крохотном озерце, отражались созвездия, горели туманности, мерцал серебряный лунный диск, и Млечный Путь делил напополам космическую пустоту - яркая тропинка, что тянулась из сегодня в завтра. Не задумываясь, он вступил на эту дорогу и погрузился в провидческий транс.
Забытье было глубоким и длилось больше часа - когда Иеро очнулся, луна прошла зенит, а с запада, с моря, стадом гроконов наползали тучи, глотая звезду за звездой будто рассыпанные по небу желуди. Священник глубоко вздохнул, раскрыл ладонь и замер, всматриваясь в две лежавшие на ней фигурки.
Книга и Округленные Губы! Те же символы, что в предыдущем гадании! Совпадение? - мелькнула мысль. Нет, ясный знак судьбы!
Книга лежала в ямке посередине ладони, Губы - на первых фалангах среднего и безымянного пальцев, и Иеро решил, что знаки нужно трактовать именно в такой последовательности. Выходило, что Божья помощь придет к нему через нечто удивительное, и, подумав об этом, священник кивнул головой и зашептал молитву. Все правильно, так и должно быть, ибо пути Господни неисповедимы!
Он вдруг успокоился, словно почувствовал, что Божья рука лежит на нем, и что ему дарованы огненный меч и мощь архангела. Пусть не сейчас, а только в краткие секунды битвы, пусть! Мгновения хватит, чтоб сокрушить Нечистого…
Повернувшись к морскому берегу, туда, где высился пирамидальный дворец, Иеро усмехнулся и прошептал:
- Господни мельницы мелят медленно, и редко бьет Господь, да метко. Берегись, ибо гнев Его страшен!
ГЛАВА 11. ЗНАК СВЯЩЕННОЙ КНИГИ
- Мы сможем это сделать. Думаю, что сможем.
Голос священника был едва слышен, и брат Альдо, склонив седовласую голову, придвинулся ближе. Они сидели в увитой зеленью беседке, плотная завеса из стеблей и листьев гасила звуки, двор и комнаты вокруг были пусты, и все же Иеро говорил шепотом. Ментальная речь вообще исключалась; для мысли листва и стены не помеха, и тут, в обители Нечистого, всякая мысль могла предать - либо, как минимум, насторожить владык Кентау.
- Нечистый - плод их союза, рожденный злыми мыслями кошмар, - продолжал лихорадочно шептать Иеро. - Власть! Они объединились ради безграничной власти, их могущество растет, и вскоре над миром сомкнутся темные тучи… Я знаю, Локи говорил мне… Их Богом проклятый Теон отыщет пятого… не меня, так другого, не сейчас, так через сотню лет… отыщет, и сила их удвоится… А если не отыщет, они смонтируют машины на той летающей звезде, что говорила с нами… чудовищные машины, лишившие древних разума, призвавшие Смерть…
Прошла неделя с той поры, как брата Альдо освободили из Питомника. Это был, по его словам, комплекс биологических лабораторий, запрятанных под землю и охраняемых мирмидами, в котором синтезировали пищу и выращивали клоны четырех пород. Из клеточных тканей Нергала производились мореходы, Кали поставляла девушек для развлечений, а копии Локи, в зависимости от интеллекта, выполняли роль надсмотрщиков, секретарей, строителей и слуг. Клоны узкоглазого Ри Ма были биологами и техниками; первые трудились в Питомнике, вторые - на взлетном поле, откуда раз в несколько месяцев стартовали к "Аргусу" космические корабли. Был в Питомнике и гибернатор, особая камера, в которой, в глубоком холоде, хранились сменные тела владык, но о самом процессе одушевления биологи не знали ничего. У них отсутствовал ментальный дар, и, как прочие клоны, они не могли давать потомство, хотя их жизнь, по меркам Кентау, была довольно долгой - тридцать-сорок лет.
Во всем, что не касалось ментального искусства, эти создания были неплохо проинформированы, как и положено специалистам. От них брат Альдо узнал массу любопытного - к примеру, о том, что Локи и в самом деле является той легендарной личностью, объединившей в прошлом Темное Братство. Но этот плод оказался гнилым; ментальный дар адептов братства не возрастал, как ожидалось, от поколения к поколению, зато в иных краях рождались люди с уникальными талантами. Или почти люди, если вспомнить о синюке Нергале.
Но первым сподвижником Локи сделался Ри Ма, принявший имя Аримана, хайлендер-долгожитель, почти не уступавший ему возрастом. Народ Ри Ма происходил от белых и желтокожих, уцелевших в период Смерти в Сайберне, а также в степях и плоскогорьях, лежавших к югу от зоны лесов. Со временем их потомки расселились в огромной речной долине, носившей древнее имя Аймор; так же звалась и страна на океанском берегу, обширная территория, богатая сырьем и плодородной почвой. Айморцы были людьми энергичными и суровыми; задолго до рождения Аримана они уничтожили лемутов в своих пределах, а заподозренных в злом колдовстве бросали в жерла вулканов или на съедение огромным полуразумным муравьям. Ни та, ни другая перспектива Ри Ма не устраивала, и он, повинуясь ментальному зову Локи, бежал на запад. С ним, лет девятьсот назад, пришли муравьи, предки нынешних мирмидов, а также обычай скармливать им бунтовщиков живьем.
Кали, третий член Теона, нашлась через пять веков в индийских джунглях, среди развалин древних храмов, в собственном княжестве, где ей служило хищное зверье и лемуты, произошедшие от местных обезьян. Ей не грозила гибель в жерле вулкана, на власть ее никто не покушался, и в княжестве царил порядок: люди-рабы трудились, кормили лемутов и трепетали перед владычицей-ведьмой. Она, однако, не была хайлендером, как Локи и Ри Ма, а потому ее не пришлось уговаривать - в сравнении с бессмертием княжество в джунглях шло по цене соломы.
Последним приобретением Теона был Нергал, синекожий карлик, любивший своих соплеменников не больше, чем Ри Ма. Но айморцы, в отличие от синюков, были слишком сильным и многочисленным народом, так что справиться с ними Теон еще не мог - или, возможно, не хотел, предпочитая не убивать прибрежных обитателей, а обратить со временем в рабов. Такая перспектива, касавшаяся в равной степени и айморцев, и метсов, и остальных разумных рас, была вполне реальной, ибо с каждым новым членом мощь Теона возрастала вдвое; к тому же не стоило забывать об излучателях "Аргуса".
Эти четверо в самом деле готовились править Землей, и править вечно, о чем намекали их имена, принадлежавшие злобным древним демонам. Иеро не знал, какие народы придумали их и поклонялись им в далеком прошлом, но брату Альдо припоминалось кое-что, хранившееся в архивах эливенеров. Смутно, очень смутно, так как имена былых божеств, покрытые тысячелетней пылью, преданные забвению, исчезли из человеческой памяти и отыскать их удавалось лишь в редкостных старинных книгах. Впрочем, Альдо был уверен, что Кали символизирует Смерть, а Локи - Ложь; и хотя он ничего не помнил про Нергала с Ариманом, не приходилось сомневаться, что оба были достойными спутниками лжи и смерти.
Налетел ветер; листья лозы, оплетавшей беседку, зашелестели, струя фонтана над прудом дрогнула и рассыпалась мириадом алмазных капель. Эливенер склонил голову, и его седая борода защекотала щеку Иеро.
- Ты говоришь, мы сможем это сделать. Но что же именно? Что ты задумал, пер Иеро Дистин?
- Объединить два наших разума и нашу силу! - В возбуждении священник стиснул кулаки. - Помнишь, отец мой, ты как-то сказал, что мы умеем столь немногое! Мы посылаем слова и образы на тридцать миль, мы воздвигаем ментальные стены и сражаемся с помощью мозга… Но мы никогда не пытались перенести свой интеллект в сознание другого человека или объединиться с ним в ментальной сфере. Мы даже не знали, что такое возможно! Но я научился этому. Я могу скопировать частицу собственного "я" и бросить ее в чужой разум, как камешек в воду… Я помещаю в эту частицу все, что захочу: свои воспоминания, мысли, чувства или определенный приказ… Вот первый шаг к объединению, к тому, чтоб увеличить нашу силу, сковать защитный доспех и меч. Это непросто, но я уверен, что мы добьемся своего. Раз получилось у Нечистого, получится у нас. И тогда…
Брат Альдо с сомнением хмыкнул.
- Опасный план, мой мальчик, очень опасный. Не думай, что я боюсь смерти или ментального порабощения - для меня второе сводится к первому, а смерть не так уж страшна, если знаешь, как ее призвать и сделать милосердной… Но я хочу, чтоб мы победили, а не погибли зря. И в этом смысле… хмм… должен признать, твой план меня пугает.
- Другого у меня нет, - с мрачным видом заметил Иеро.
- Тогда обдумай его получше и постарайся ответить на кое-какие вопросы. Нас двое, их - четверо, а это значит, что они сильнее нас. Опыт тоже на их стороне; за долгие годы они притерлись друг к другу, как черенок к лезвию ножа, и мысль, объединяющая их, направлена к уничтожению. А я… я не воин, а эливенер! Не уверен, сын мой, что пожелаю смерти даже своему врагу… нет, не уверен!
- Но ты убивал… там, у Внутреннего моря, в затонувшем городе… ты вызвал огромную рыбу, перевернувшую судно слуг Нечистого…
Лицо брата Альдо страдальчески сморщилось.
- Я заставлял убивать, сынок. Заставлял! Большая разница в сравнении с тем, когда уничтожаешь живое собственной рукой… Или мыслью, что тоже самое. - Нахмурившись, он признался: - Я чувствовал бы себя уверенней, если б эта схватка не сулила смерть для проигравшей стороны. Возможно, какая-то другая альтернатива добавила бы мне стойкости.
- Тут нет другого выбора - или мы, или они. И если мы проиграем…
С минуту они молчали, глядя друг на друга словно пара рыбаков, соображающих, как справиться с акулой. Потом брат Альдо произнес:
- Если б нам удалось их разделить…
- Если б Горм и мастер Гимп могли сражаться мыслями…
- Если б у нас были два Иеро! Бесполезные фантазии, сынок, и ты это знаешь не хуже меня!
Снова наступила тишина. Уставившись взглядом в пол, Иеро думал о Горме, который скитался где-то в горах полуострова, и о сидевшем в Питомнике Гимпе. Скорая опасность им как будто не грозила, даже капитану. Над ним, а прежде - и над братом Альдо, вели эксперименты, но не мучительные; возможно, их целью являлось создание новых клонов, а также попытка раскрыть секреты долгожительства. Во всяком случае, биологи, копии Аримана, проявляли к брату Альдо особый интерес.
Он был взаимным, так как подобная форма жизни, произведенная искусственным путем и не способная к естественному размножению, казалась Альдо чем-то необычным, не зафиксированным в анналах эливенеров, а значит, подлежащим изучению. Ему вспоминалось, что в старинных записях была кое-какая информация о клонировании, но до Смерти человека как будто не воспроизводили целиком, выращивая лишь органы и ткани для замены больных и с целью омоложения. Впрочем, сведения об искусственных людях могли держаться в тайне - ведь древний мир был переполнен тайнами, из коих, как полагали в те времена, произрастает мощь государств и армий.
Эливенер поднял голову, задумчиво рассматривая Иеро - так, словно видел его в первый раз.
- Ты утверждаешь, мой мальчик, что научился копировать частицу своей сущности и помещать ее в разум другого создания… Значит ли это, что ты способен изготовить свой двойник, такого же воина-телепата? К примеру, из Девятого или другого твоего слуги?
- Нет, к сожалению… Эта попытка убьет их, так как полная смена сущности невозможна. Чтобы передать все - все, чем я владею, что спрятано здесь, - Иеро коснулся пальцем виска, - нужен чистый мозг, то есть разум, лишенный собственной индивидуальности. Такой, как у младенца или новорожденного клона.
- Хмм… Подобные клоны есть в Питомнике… - протянул брат Альдо.
- Питомник недоступен, отец мой. Ты видел мирмидов, стерегущих подземелье, и ты, конечно, чувствуешь ментальный щит, воздвигнутый над ним.
- Да, разумеется. И муравьев я видел… еще одна порода лемутов, которые служат Нечистому! Люди… нет, эти несчастные копии людей… они их боятся и ненавидят. Они сказали мне, что есть причины для такого страха.
- Есть. - Развивать эту тему Иеро не хотелось, как и признаваться в том, почему он не желает одушевить новорожденный клон. Мысль о сотворении своего ментального двойника с обличьем Локи или Аримана вызывала в нем не больший энтузиазм, чем идея вселиться в тело Кали или синекожего уродца. Он думал об этом с отвращением и ничего не мог с собой поделать; любой из четырех сосудов выглядел слишком неподходящим вместилищем для копии его души.
Брат Альдо снова склонился к нему.
- Если такое возможно… если чистый мозг способен принять отпечаток чьей-то личности, то объясни, мой мальчик, зачем ты нужен этому Локи? Ты и все остальные? Он мог бы сотворить десяток своих полных копий или, если это ему не по нраву, копировать своих союзников… Два Аримана, три Нергала и четыре Кали… Хватит, чтоб покорить мир!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Размышляя об этом, Иеро сунул руку за пазуху, нащупав увесистый мешочек из оленьей кожи. Почти машинально он вытащил его, раскрыл и высыпал на камень маленькие деревянные фигурки, потом всмотрелся в свой магический кристалл. В нем, будто в крохотном озерце, отражались созвездия, горели туманности, мерцал серебряный лунный диск, и Млечный Путь делил напополам космическую пустоту - яркая тропинка, что тянулась из сегодня в завтра. Не задумываясь, он вступил на эту дорогу и погрузился в провидческий транс.
Забытье было глубоким и длилось больше часа - когда Иеро очнулся, луна прошла зенит, а с запада, с моря, стадом гроконов наползали тучи, глотая звезду за звездой будто рассыпанные по небу желуди. Священник глубоко вздохнул, раскрыл ладонь и замер, всматриваясь в две лежавшие на ней фигурки.
Книга и Округленные Губы! Те же символы, что в предыдущем гадании! Совпадение? - мелькнула мысль. Нет, ясный знак судьбы!
Книга лежала в ямке посередине ладони, Губы - на первых фалангах среднего и безымянного пальцев, и Иеро решил, что знаки нужно трактовать именно в такой последовательности. Выходило, что Божья помощь придет к нему через нечто удивительное, и, подумав об этом, священник кивнул головой и зашептал молитву. Все правильно, так и должно быть, ибо пути Господни неисповедимы!
Он вдруг успокоился, словно почувствовал, что Божья рука лежит на нем, и что ему дарованы огненный меч и мощь архангела. Пусть не сейчас, а только в краткие секунды битвы, пусть! Мгновения хватит, чтоб сокрушить Нечистого…
Повернувшись к морскому берегу, туда, где высился пирамидальный дворец, Иеро усмехнулся и прошептал:
- Господни мельницы мелят медленно, и редко бьет Господь, да метко. Берегись, ибо гнев Его страшен!
ГЛАВА 11. ЗНАК СВЯЩЕННОЙ КНИГИ
- Мы сможем это сделать. Думаю, что сможем.
Голос священника был едва слышен, и брат Альдо, склонив седовласую голову, придвинулся ближе. Они сидели в увитой зеленью беседке, плотная завеса из стеблей и листьев гасила звуки, двор и комнаты вокруг были пусты, и все же Иеро говорил шепотом. Ментальная речь вообще исключалась; для мысли листва и стены не помеха, и тут, в обители Нечистого, всякая мысль могла предать - либо, как минимум, насторожить владык Кентау.
- Нечистый - плод их союза, рожденный злыми мыслями кошмар, - продолжал лихорадочно шептать Иеро. - Власть! Они объединились ради безграничной власти, их могущество растет, и вскоре над миром сомкнутся темные тучи… Я знаю, Локи говорил мне… Их Богом проклятый Теон отыщет пятого… не меня, так другого, не сейчас, так через сотню лет… отыщет, и сила их удвоится… А если не отыщет, они смонтируют машины на той летающей звезде, что говорила с нами… чудовищные машины, лишившие древних разума, призвавшие Смерть…
Прошла неделя с той поры, как брата Альдо освободили из Питомника. Это был, по его словам, комплекс биологических лабораторий, запрятанных под землю и охраняемых мирмидами, в котором синтезировали пищу и выращивали клоны четырех пород. Из клеточных тканей Нергала производились мореходы, Кали поставляла девушек для развлечений, а копии Локи, в зависимости от интеллекта, выполняли роль надсмотрщиков, секретарей, строителей и слуг. Клоны узкоглазого Ри Ма были биологами и техниками; первые трудились в Питомнике, вторые - на взлетном поле, откуда раз в несколько месяцев стартовали к "Аргусу" космические корабли. Был в Питомнике и гибернатор, особая камера, в которой, в глубоком холоде, хранились сменные тела владык, но о самом процессе одушевления биологи не знали ничего. У них отсутствовал ментальный дар, и, как прочие клоны, они не могли давать потомство, хотя их жизнь, по меркам Кентау, была довольно долгой - тридцать-сорок лет.
Во всем, что не касалось ментального искусства, эти создания были неплохо проинформированы, как и положено специалистам. От них брат Альдо узнал массу любопытного - к примеру, о том, что Локи и в самом деле является той легендарной личностью, объединившей в прошлом Темное Братство. Но этот плод оказался гнилым; ментальный дар адептов братства не возрастал, как ожидалось, от поколения к поколению, зато в иных краях рождались люди с уникальными талантами. Или почти люди, если вспомнить о синюке Нергале.
Но первым сподвижником Локи сделался Ри Ма, принявший имя Аримана, хайлендер-долгожитель, почти не уступавший ему возрастом. Народ Ри Ма происходил от белых и желтокожих, уцелевших в период Смерти в Сайберне, а также в степях и плоскогорьях, лежавших к югу от зоны лесов. Со временем их потомки расселились в огромной речной долине, носившей древнее имя Аймор; так же звалась и страна на океанском берегу, обширная территория, богатая сырьем и плодородной почвой. Айморцы были людьми энергичными и суровыми; задолго до рождения Аримана они уничтожили лемутов в своих пределах, а заподозренных в злом колдовстве бросали в жерла вулканов или на съедение огромным полуразумным муравьям. Ни та, ни другая перспектива Ри Ма не устраивала, и он, повинуясь ментальному зову Локи, бежал на запад. С ним, лет девятьсот назад, пришли муравьи, предки нынешних мирмидов, а также обычай скармливать им бунтовщиков живьем.
Кали, третий член Теона, нашлась через пять веков в индийских джунглях, среди развалин древних храмов, в собственном княжестве, где ей служило хищное зверье и лемуты, произошедшие от местных обезьян. Ей не грозила гибель в жерле вулкана, на власть ее никто не покушался, и в княжестве царил порядок: люди-рабы трудились, кормили лемутов и трепетали перед владычицей-ведьмой. Она, однако, не была хайлендером, как Локи и Ри Ма, а потому ее не пришлось уговаривать - в сравнении с бессмертием княжество в джунглях шло по цене соломы.
Последним приобретением Теона был Нергал, синекожий карлик, любивший своих соплеменников не больше, чем Ри Ма. Но айморцы, в отличие от синюков, были слишком сильным и многочисленным народом, так что справиться с ними Теон еще не мог - или, возможно, не хотел, предпочитая не убивать прибрежных обитателей, а обратить со временем в рабов. Такая перспектива, касавшаяся в равной степени и айморцев, и метсов, и остальных разумных рас, была вполне реальной, ибо с каждым новым членом мощь Теона возрастала вдвое; к тому же не стоило забывать об излучателях "Аргуса".
Эти четверо в самом деле готовились править Землей, и править вечно, о чем намекали их имена, принадлежавшие злобным древним демонам. Иеро не знал, какие народы придумали их и поклонялись им в далеком прошлом, но брату Альдо припоминалось кое-что, хранившееся в архивах эливенеров. Смутно, очень смутно, так как имена былых божеств, покрытые тысячелетней пылью, преданные забвению, исчезли из человеческой памяти и отыскать их удавалось лишь в редкостных старинных книгах. Впрочем, Альдо был уверен, что Кали символизирует Смерть, а Локи - Ложь; и хотя он ничего не помнил про Нергала с Ариманом, не приходилось сомневаться, что оба были достойными спутниками лжи и смерти.
Налетел ветер; листья лозы, оплетавшей беседку, зашелестели, струя фонтана над прудом дрогнула и рассыпалась мириадом алмазных капель. Эливенер склонил голову, и его седая борода защекотала щеку Иеро.
- Ты говоришь, мы сможем это сделать. Но что же именно? Что ты задумал, пер Иеро Дистин?
- Объединить два наших разума и нашу силу! - В возбуждении священник стиснул кулаки. - Помнишь, отец мой, ты как-то сказал, что мы умеем столь немногое! Мы посылаем слова и образы на тридцать миль, мы воздвигаем ментальные стены и сражаемся с помощью мозга… Но мы никогда не пытались перенести свой интеллект в сознание другого человека или объединиться с ним в ментальной сфере. Мы даже не знали, что такое возможно! Но я научился этому. Я могу скопировать частицу собственного "я" и бросить ее в чужой разум, как камешек в воду… Я помещаю в эту частицу все, что захочу: свои воспоминания, мысли, чувства или определенный приказ… Вот первый шаг к объединению, к тому, чтоб увеличить нашу силу, сковать защитный доспех и меч. Это непросто, но я уверен, что мы добьемся своего. Раз получилось у Нечистого, получится у нас. И тогда…
Брат Альдо с сомнением хмыкнул.
- Опасный план, мой мальчик, очень опасный. Не думай, что я боюсь смерти или ментального порабощения - для меня второе сводится к первому, а смерть не так уж страшна, если знаешь, как ее призвать и сделать милосердной… Но я хочу, чтоб мы победили, а не погибли зря. И в этом смысле… хмм… должен признать, твой план меня пугает.
- Другого у меня нет, - с мрачным видом заметил Иеро.
- Тогда обдумай его получше и постарайся ответить на кое-какие вопросы. Нас двое, их - четверо, а это значит, что они сильнее нас. Опыт тоже на их стороне; за долгие годы они притерлись друг к другу, как черенок к лезвию ножа, и мысль, объединяющая их, направлена к уничтожению. А я… я не воин, а эливенер! Не уверен, сын мой, что пожелаю смерти даже своему врагу… нет, не уверен!
- Но ты убивал… там, у Внутреннего моря, в затонувшем городе… ты вызвал огромную рыбу, перевернувшую судно слуг Нечистого…
Лицо брата Альдо страдальчески сморщилось.
- Я заставлял убивать, сынок. Заставлял! Большая разница в сравнении с тем, когда уничтожаешь живое собственной рукой… Или мыслью, что тоже самое. - Нахмурившись, он признался: - Я чувствовал бы себя уверенней, если б эта схватка не сулила смерть для проигравшей стороны. Возможно, какая-то другая альтернатива добавила бы мне стойкости.
- Тут нет другого выбора - или мы, или они. И если мы проиграем…
С минуту они молчали, глядя друг на друга словно пара рыбаков, соображающих, как справиться с акулой. Потом брат Альдо произнес:
- Если б нам удалось их разделить…
- Если б Горм и мастер Гимп могли сражаться мыслями…
- Если б у нас были два Иеро! Бесполезные фантазии, сынок, и ты это знаешь не хуже меня!
Снова наступила тишина. Уставившись взглядом в пол, Иеро думал о Горме, который скитался где-то в горах полуострова, и о сидевшем в Питомнике Гимпе. Скорая опасность им как будто не грозила, даже капитану. Над ним, а прежде - и над братом Альдо, вели эксперименты, но не мучительные; возможно, их целью являлось создание новых клонов, а также попытка раскрыть секреты долгожительства. Во всяком случае, биологи, копии Аримана, проявляли к брату Альдо особый интерес.
Он был взаимным, так как подобная форма жизни, произведенная искусственным путем и не способная к естественному размножению, казалась Альдо чем-то необычным, не зафиксированным в анналах эливенеров, а значит, подлежащим изучению. Ему вспоминалось, что в старинных записях была кое-какая информация о клонировании, но до Смерти человека как будто не воспроизводили целиком, выращивая лишь органы и ткани для замены больных и с целью омоложения. Впрочем, сведения об искусственных людях могли держаться в тайне - ведь древний мир был переполнен тайнами, из коих, как полагали в те времена, произрастает мощь государств и армий.
Эливенер поднял голову, задумчиво рассматривая Иеро - так, словно видел его в первый раз.
- Ты утверждаешь, мой мальчик, что научился копировать частицу своей сущности и помещать ее в разум другого создания… Значит ли это, что ты способен изготовить свой двойник, такого же воина-телепата? К примеру, из Девятого или другого твоего слуги?
- Нет, к сожалению… Эта попытка убьет их, так как полная смена сущности невозможна. Чтобы передать все - все, чем я владею, что спрятано здесь, - Иеро коснулся пальцем виска, - нужен чистый мозг, то есть разум, лишенный собственной индивидуальности. Такой, как у младенца или новорожденного клона.
- Хмм… Подобные клоны есть в Питомнике… - протянул брат Альдо.
- Питомник недоступен, отец мой. Ты видел мирмидов, стерегущих подземелье, и ты, конечно, чувствуешь ментальный щит, воздвигнутый над ним.
- Да, разумеется. И муравьев я видел… еще одна порода лемутов, которые служат Нечистому! Люди… нет, эти несчастные копии людей… они их боятся и ненавидят. Они сказали мне, что есть причины для такого страха.
- Есть. - Развивать эту тему Иеро не хотелось, как и признаваться в том, почему он не желает одушевить новорожденный клон. Мысль о сотворении своего ментального двойника с обличьем Локи или Аримана вызывала в нем не больший энтузиазм, чем идея вселиться в тело Кали или синекожего уродца. Он думал об этом с отвращением и ничего не мог с собой поделать; любой из четырех сосудов выглядел слишком неподходящим вместилищем для копии его души.
Брат Альдо снова склонился к нему.
- Если такое возможно… если чистый мозг способен принять отпечаток чьей-то личности, то объясни, мой мальчик, зачем ты нужен этому Локи? Ты и все остальные? Он мог бы сотворить десяток своих полных копий или, если это ему не по нраву, копировать своих союзников… Два Аримана, три Нергала и четыре Кали… Хватит, чтоб покорить мир!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39