Хотя и они не мед, клянусь девятым кругом ада!
Выслушав это, Иеро довольно кивнул. Еще неделей раньше Девятый не рискнул бы сделать такое крамольное замечание, но с той поры кое-что изменилось. Сеансы одушевления, проводимые над крючконосым, имели неожиданный эффект: подопытный мало-помалу приобретал черты его личности. За два последних дня это стало особенно заметным.
Клянусь девятым кругом ада! Копия Локи, которой Девятый был еще недавно, не могла бы так сказать! Тем более, критиковать владык!
- Ну, - произнес священник, - займемся делом, мой несчастный брат. Хоть ты творение дьявола, а не Бога, милость Его беспредельна… Глядишь, Он вразумит тебя через мое посредство.
Сосредоточившись, Иеро проник в сознание Девятого, тут же закапсулировав его личность, как бы переселив ее на островок в бурном потоке собственных ментальных излучений. С каждым разом - а он, наверное, проводил уже сотый эксперимент - эта операция осуществлялась быстрее и легче, что говорило о его возросшем мастерстве. И с каждым разом он все больше узнавал о Девятом, внедряясь в омуты памяти и кладовые накопленных знаний.
Это существо сотворили полвека назад, но оно хранило воспоминания всех своих восьми предшественников. Очень мрачные воспоминания, как полагал Иеро, ибо всех их бросили муравьям, и те пожрали их живыми. Отсюда проистекала ненависть, которую Девятый питал к мирмидам; ненависть, страх и жажда мести, поскольку одной из черт его прототипа было умение не забывать и ничего не прощать. Творя своих совершенных клонов, Локи не наделял их ментальным даром, но многие нюансы характера передавались им с той же неизбежностью, с какой отпечаток ладони в мокрой глине будет иметь пять пальцев. Линии судьбы, пересекающие ладонь, как и другие мелкие детали, могут не оставить следов, но пальцы отпечатаются непременно - и пальцы, и бугорки у их оснований, и общий контур. Ментальный контур, разумеется; а он, как понимал уже священник, определяет главные свойства личности. Коварство или простодушие, покорность или жажду власти, скромность или самомнение…
Амбиции! У всех совершенных копий Локи амбиции были не меньше, чем у него самого. Пламя амбиций ярилось в клетке ограниченных возможностей и прорывалось иногда наружу; в этот момент клон восставал на своего творца в бессмысленном и жалком мятеже, и дело кончалось муравейником.
Девятый об этом помнил. Видимо, память о гибели его предшественников и их предсмертных муках делала его осторожнее - или, если угодно, придавала стабильность его нраву. Временами Иеро подозревал, что Локи, творя и умертвляя эти копии, намерен вывести особую породу - не телепатов, но существ равного с ним интеллекта, способных властвовать и править, однако помнящих о бесполезности восстания. Возможно, размышлял священник, Девятый будет не последним в этом семействе совершенных клонов.
Наложив свою индивидуальность на мозг подопытного, он быстро сплетал паутину, соединявшую разум с периферийной нервной системой, с мышцами и органами чувств. Этот деликатный процесс сильно отличался от привычного ему искусства завладевать чужим сознанием, превращая его владельца в куклу-марионетку. Разница была огромна: в одном случае он держал человека под непрерывным ментальным контролем, в другом - переселял в его разум частицу своей личности.
Какую именно? И что происходило с покоренной, закапсулированной прежней сущностью? Тут были десятки возможностей и вариантов, которые он изучал с упорством воина, готовящего доспех, копье и меч к грядущим битвам.
Вскоре выяснилось, что нельзя расстаться с собственной плотью, переселившись в чужое сознание, или сотворить полный ментальный аналог, если мозг-приемник не абсолютно пуст и чист. Если б в распоряжении Иеро была первозданная копия-клон, тело без души и мыслей, он мог бы перенести в нее свой разум безвозвратно или изготовить двойника. Десять двойников, сто или тысячу, целое войско - были бы только тела! Прежде бы он не поверил, что такое возможно, но лучший способ обучения для одаренного ментальной силой - увидеть результат и попытаться его достигнуть. Что, собственно, и повелел Нечистый.
Кроме полного копирования существовал другой вариант, когда в новосотворенный мозг переносилась часть сознания прототипа. Она могла быть довольно большой или урезанной и скудной; в первом случае в мир являлись существа, подобные Девятому, а во втором - его убогие собратья, служители с четырехзначными номерами и клоны Кали для постельных развлечений. Но даже в последней ситуации не удавалось полностью очистить мозг, избавиться от прежней личности, пусть убогой и ущербной, и внедрить частицу своего сознания. Такая попытка убивала мозг-приемник, а вместе с ним и плоть, словно закапсулированный разум, плененный и подавленный, мстил захватчику.
Имелись, однако, приемы, как избежать летального исхода. Простейший из них заключался в том, чтобы изолировать и оставить в покое плененную личность, оккупировать мозг и попользоваться телом в течение какого-то времени; другой - договориться с носителем разума. Это было уже не столь элементарной задачей, так как всякий мозг упорно и инстинктивно сопротивлялся захвату, и договор, хоть письменный, хоть устный, служил неважным способом борьбы с реакциями подсознания. Преодолеть эту трудность удавалось внушением покорности, инертности и чувства безопасности, но успокоительные процедуры срабатывали не всегда. Лишь в одном случае тут не возникало проблем - если хозяин мозга-приемника испытывал к временному оккупанту огромное, всепоглощающее доверие.
Доверие выключало защитные механизмы, и битва с чужим сознанием превращалась в иной процесс, в равноправное партнерство, цель которого была известна и понятна каждой из сторон. Иеро подозревал, что этот путь сулит невероятные перспективы, если союз заключен меж опытными телепатами. Как минимум, их мощь удвоится и даже удесятерится, причем вероятней последнее, если вспомнить необъяснимую силу Нечистого и все попытки завербовать в Теон достойных волонтеров. Настойчивые, долгие попытки - ведь поиск шел на протяжении столетий!
Паутина была сплетена, и священник оборвал мысленную нить, соединявшую его с Девятым. Теперь в мозгу крючконосого обитала часть его индивидуальности - ментальный блок, крохотная частица, позволявшая двигаться, видеть, слышать и воспринимать команды. Незримые стены, в которых томился сейчас подопытный, должны были вскоре рухнуть, и тогда блок растворится в сознании Девятого, что-то добавит к нему, что-то уничтожит, что-то изменит. Очень немногое, ибо добиться позитивных сдвигов за один сеанс не представлялось возможным. Иеро, однако, помнил одну из заповедей Боевого Кодекса Аббатств: великие результаты достигаются медленными, но терпеливыми усилиями.
- Иди за мной, - сказал он стоявшему рядом существу. - Гляди под ноги и по сторонам, чтоб не споткнуться и не налететь на дерево.
Эти инструкции были необходимы при частичном одушевлении; в первый раз Девятый, управляемый блоком, ударился о валун и разбил колено.
Обогнув озерцо с кувшинками, Иеро вышел на боковую аллею, добрался до главной, обсаженной липами, и направился к дворцу. Крючконосый шагал сзади, ступая след в след. Оборачиваясь время от времени, священник видел, что Девятый ставит ногу точно так же, как он сам, и что в его движениях появилось нечто ему несвойственное: легкая, скользящая и бесшумная поступь охотника.
На лестнице, у изваяния вербэра, подопытный вдруг глубоко вздохнул и пробудился.
- Я здесь, господин… я снова здесь… Странное чувство, клянусь Творцом! Будто вынырнул из темного омута…
Прежняя копия Локи так бы не сказала бы, отметил Иеро. Кажется, его неусыпный страж и соглядатай стал превращаться в союзника… Он похлопал Девятого по плечу, широко улыбнулся, да так и застыл с улыбкой на губах.
Краткая повелительная мысль достигла его сознания - Локи ждал его в своем дворце.
***
Здание в форме усеченной пирамиды было темным и мрачным - черное пятно с резкими контурами, маячившее на фоне звезд. У портала, глубокого, как вход в пещеру, стояли часовые - шестнадцать мирмидов, застывших будто обсидиановые статуи. Звездный свет тускло поблескивал на их хитиновых панцирях.
Клон Локи с двузначным номером над бровью дожидался священника. Поклонившись, но не промолвив ни слова, он повел его коридором, задрапированным фиолетовой тканью с золотистым росчерком молний; у потолка висели светильники в виде хрустальных комет, пол, устланный коврами, пружинил под ногой. Ковры были шерстяными, пышными, серебристо-голубоватыми, и Иеро подумал, что сотканы они их руна овец, водившихся на Асле. Может быть, за ними и плавали на далекий северный остров синекожие мореходы?..
Мелькнули колонны из бронзы с полукруглой аркой, и огромный зал поглотил его. Провожатый снова поклонился и исчез, оставив священника в полусферическом пространстве, напоминавшем гигантскую половинку ореха. Зал был почти пуст, лишь слева у стены тянулась панель с какими-то приборами, а справа нависала над столом и креслами смутно знакомая конструкция.
Приглядевшись к ней, Иеро вздрогнул и машинально перекрестился, шепча слова молитвы.
Решетчатый экран! Такой же, какой он видел в Ниане, в тайном подземелье Темных Мастеров! Массивный обод рамы из голубоватого металла, провода, изгибающихся под какими-то невероятными углами, хаос разноцветных нитей, сплетенных в прихотливый узор… Но по экрану не блуждали огни, не корчились нити и провода, лишенные прежней странной и отвратительной жизни; паутина, что источала когда-то эманацию зла, была застывшей, мертвой, будто пучок иссохших от зноя лиан. Уста Нечистого, передававшие его приказы на Западный материк, смолкли; там, на западе, уже не нашлось бы ушей, еще недавно внимавших ему с почтительной покорностью.
Это воспоминание подбодрило Иеро; он выпрямился, расправил плечи и бросил взгляд на приборную панель. Она, в отличие от решетчатой конструкции, казалась живой; что-то потрескивало и шелестело, тут и там вспыхивали огоньки, а меж ними мерцал большой экран с изображением звездного неба, пересеченный мигающей линией. Точь в точь как в пилотской кабине "Вашингтона"! Вероятно, пульт для связи с "Аргусом", решил священник, но не успел обдумать эту мысль, как за спиной раздался резкий голос. Слова звучали на его родном языке.
- Любопытствуешь? Что ж, не удивительно… Это очень древнее устройство, станция связи с боевыми космическими объектами. Отродья Нергала нашли ее на одной из полуразрушенных военных баз, на острове в Великом океане. Не так давно, лет пятьдесят тому назад…
Локи шагнул в зал. Его черная мантия распахнулась, блеснула золотая цепочка, и Иеро увидел, что на ней висит шарик, крохотный глобус - видимо, символ власти над континентами и океанами Земли.
- В вашей стране дикарей учат бояться ракет, - продолжал темный владыка. - В ваших архивах наверняка записано, что эти снаряды погубили мир, что их пускали с воды и суши, а также из космоса, с искусственных сателлитов, подобных "Аргусу", и что они несли ядовитые газы, атомные заряды и крохотных существ, возбудителей болезней. Может быть, вы помните и о лазерных лучах, подобных тому, что сжег твой летающий пузырь… Может быть! Но истинная причина того, что вы, по своему недомыслию, зовете Смертью, а я - Очищением, вам неизвестна.
Он подошел к пульту, оперся на него рукой и посмотрел на звездный экран. Иеро молчал и следил за ним настороженным волчьим взглядом.
- Не сверкай глазами, священник, не думай, что в одиночку я беззащитен… Ты ведь уже убедился, что не справишься с Теоном, не так ли? Кали, Нергал и Ариман сейчас в своих покоях, но расстояние нам не помеха. Мы можем объединиться в любую секунду. Желаешь проверить, мой недоверчивый друг?
Иеро закусил губу.
- Мы говорили о причинах Смерти, - произнес он, не отвечая на вопрос.
Его жуткий собеседник усмехнулся.
- Я говорил… Я, не мы! Ибо ты не можешь сказать по этому поводу ничего разумного. - Он сделал паузу, потом коснулся алого огонька, что медленно полз по звездному экрану. - Таких боевых сателлитов были десятки у каждой из сражавшихся сторон, и до войны считалось, что они, вместе с ракетами, поддерживают в мире равновесие. Но в одном из государств - в том, на чьей территории мы находимся - изобрели кое-что поновее. Ты слышал о психотронном оружии? - Его горящий взгляд вонзился в священника и вспыхнул торжеством, когда тот покачал головой. - Не слышал? Нет? А зря!
Ладони Локи с длинными гибкими пальцами ласкали пульт. Казалось, он тронет сейчас какую-то кнопку, и в воздух с ревом взметнулся сотни ракет, неся уничтожение всему живому на планете.
- Не забывай об этом оружии, мой наивный друг, ибо оно сродни тому, которым мы владеем - ты, я, другие телепаты… Не столь утонченное, как наши разумы, зато исключительно мощное, способное влиять на человеческую психику за сотни и тысячи миль!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Выслушав это, Иеро довольно кивнул. Еще неделей раньше Девятый не рискнул бы сделать такое крамольное замечание, но с той поры кое-что изменилось. Сеансы одушевления, проводимые над крючконосым, имели неожиданный эффект: подопытный мало-помалу приобретал черты его личности. За два последних дня это стало особенно заметным.
Клянусь девятым кругом ада! Копия Локи, которой Девятый был еще недавно, не могла бы так сказать! Тем более, критиковать владык!
- Ну, - произнес священник, - займемся делом, мой несчастный брат. Хоть ты творение дьявола, а не Бога, милость Его беспредельна… Глядишь, Он вразумит тебя через мое посредство.
Сосредоточившись, Иеро проник в сознание Девятого, тут же закапсулировав его личность, как бы переселив ее на островок в бурном потоке собственных ментальных излучений. С каждым разом - а он, наверное, проводил уже сотый эксперимент - эта операция осуществлялась быстрее и легче, что говорило о его возросшем мастерстве. И с каждым разом он все больше узнавал о Девятом, внедряясь в омуты памяти и кладовые накопленных знаний.
Это существо сотворили полвека назад, но оно хранило воспоминания всех своих восьми предшественников. Очень мрачные воспоминания, как полагал Иеро, ибо всех их бросили муравьям, и те пожрали их живыми. Отсюда проистекала ненависть, которую Девятый питал к мирмидам; ненависть, страх и жажда мести, поскольку одной из черт его прототипа было умение не забывать и ничего не прощать. Творя своих совершенных клонов, Локи не наделял их ментальным даром, но многие нюансы характера передавались им с той же неизбежностью, с какой отпечаток ладони в мокрой глине будет иметь пять пальцев. Линии судьбы, пересекающие ладонь, как и другие мелкие детали, могут не оставить следов, но пальцы отпечатаются непременно - и пальцы, и бугорки у их оснований, и общий контур. Ментальный контур, разумеется; а он, как понимал уже священник, определяет главные свойства личности. Коварство или простодушие, покорность или жажду власти, скромность или самомнение…
Амбиции! У всех совершенных копий Локи амбиции были не меньше, чем у него самого. Пламя амбиций ярилось в клетке ограниченных возможностей и прорывалось иногда наружу; в этот момент клон восставал на своего творца в бессмысленном и жалком мятеже, и дело кончалось муравейником.
Девятый об этом помнил. Видимо, память о гибели его предшественников и их предсмертных муках делала его осторожнее - или, если угодно, придавала стабильность его нраву. Временами Иеро подозревал, что Локи, творя и умертвляя эти копии, намерен вывести особую породу - не телепатов, но существ равного с ним интеллекта, способных властвовать и править, однако помнящих о бесполезности восстания. Возможно, размышлял священник, Девятый будет не последним в этом семействе совершенных клонов.
Наложив свою индивидуальность на мозг подопытного, он быстро сплетал паутину, соединявшую разум с периферийной нервной системой, с мышцами и органами чувств. Этот деликатный процесс сильно отличался от привычного ему искусства завладевать чужим сознанием, превращая его владельца в куклу-марионетку. Разница была огромна: в одном случае он держал человека под непрерывным ментальным контролем, в другом - переселял в его разум частицу своей личности.
Какую именно? И что происходило с покоренной, закапсулированной прежней сущностью? Тут были десятки возможностей и вариантов, которые он изучал с упорством воина, готовящего доспех, копье и меч к грядущим битвам.
Вскоре выяснилось, что нельзя расстаться с собственной плотью, переселившись в чужое сознание, или сотворить полный ментальный аналог, если мозг-приемник не абсолютно пуст и чист. Если б в распоряжении Иеро была первозданная копия-клон, тело без души и мыслей, он мог бы перенести в нее свой разум безвозвратно или изготовить двойника. Десять двойников, сто или тысячу, целое войско - были бы только тела! Прежде бы он не поверил, что такое возможно, но лучший способ обучения для одаренного ментальной силой - увидеть результат и попытаться его достигнуть. Что, собственно, и повелел Нечистый.
Кроме полного копирования существовал другой вариант, когда в новосотворенный мозг переносилась часть сознания прототипа. Она могла быть довольно большой или урезанной и скудной; в первом случае в мир являлись существа, подобные Девятому, а во втором - его убогие собратья, служители с четырехзначными номерами и клоны Кали для постельных развлечений. Но даже в последней ситуации не удавалось полностью очистить мозг, избавиться от прежней личности, пусть убогой и ущербной, и внедрить частицу своего сознания. Такая попытка убивала мозг-приемник, а вместе с ним и плоть, словно закапсулированный разум, плененный и подавленный, мстил захватчику.
Имелись, однако, приемы, как избежать летального исхода. Простейший из них заключался в том, чтобы изолировать и оставить в покое плененную личность, оккупировать мозг и попользоваться телом в течение какого-то времени; другой - договориться с носителем разума. Это было уже не столь элементарной задачей, так как всякий мозг упорно и инстинктивно сопротивлялся захвату, и договор, хоть письменный, хоть устный, служил неважным способом борьбы с реакциями подсознания. Преодолеть эту трудность удавалось внушением покорности, инертности и чувства безопасности, но успокоительные процедуры срабатывали не всегда. Лишь в одном случае тут не возникало проблем - если хозяин мозга-приемника испытывал к временному оккупанту огромное, всепоглощающее доверие.
Доверие выключало защитные механизмы, и битва с чужим сознанием превращалась в иной процесс, в равноправное партнерство, цель которого была известна и понятна каждой из сторон. Иеро подозревал, что этот путь сулит невероятные перспективы, если союз заключен меж опытными телепатами. Как минимум, их мощь удвоится и даже удесятерится, причем вероятней последнее, если вспомнить необъяснимую силу Нечистого и все попытки завербовать в Теон достойных волонтеров. Настойчивые, долгие попытки - ведь поиск шел на протяжении столетий!
Паутина была сплетена, и священник оборвал мысленную нить, соединявшую его с Девятым. Теперь в мозгу крючконосого обитала часть его индивидуальности - ментальный блок, крохотная частица, позволявшая двигаться, видеть, слышать и воспринимать команды. Незримые стены, в которых томился сейчас подопытный, должны были вскоре рухнуть, и тогда блок растворится в сознании Девятого, что-то добавит к нему, что-то уничтожит, что-то изменит. Очень немногое, ибо добиться позитивных сдвигов за один сеанс не представлялось возможным. Иеро, однако, помнил одну из заповедей Боевого Кодекса Аббатств: великие результаты достигаются медленными, но терпеливыми усилиями.
- Иди за мной, - сказал он стоявшему рядом существу. - Гляди под ноги и по сторонам, чтоб не споткнуться и не налететь на дерево.
Эти инструкции были необходимы при частичном одушевлении; в первый раз Девятый, управляемый блоком, ударился о валун и разбил колено.
Обогнув озерцо с кувшинками, Иеро вышел на боковую аллею, добрался до главной, обсаженной липами, и направился к дворцу. Крючконосый шагал сзади, ступая след в след. Оборачиваясь время от времени, священник видел, что Девятый ставит ногу точно так же, как он сам, и что в его движениях появилось нечто ему несвойственное: легкая, скользящая и бесшумная поступь охотника.
На лестнице, у изваяния вербэра, подопытный вдруг глубоко вздохнул и пробудился.
- Я здесь, господин… я снова здесь… Странное чувство, клянусь Творцом! Будто вынырнул из темного омута…
Прежняя копия Локи так бы не сказала бы, отметил Иеро. Кажется, его неусыпный страж и соглядатай стал превращаться в союзника… Он похлопал Девятого по плечу, широко улыбнулся, да так и застыл с улыбкой на губах.
Краткая повелительная мысль достигла его сознания - Локи ждал его в своем дворце.
***
Здание в форме усеченной пирамиды было темным и мрачным - черное пятно с резкими контурами, маячившее на фоне звезд. У портала, глубокого, как вход в пещеру, стояли часовые - шестнадцать мирмидов, застывших будто обсидиановые статуи. Звездный свет тускло поблескивал на их хитиновых панцирях.
Клон Локи с двузначным номером над бровью дожидался священника. Поклонившись, но не промолвив ни слова, он повел его коридором, задрапированным фиолетовой тканью с золотистым росчерком молний; у потолка висели светильники в виде хрустальных комет, пол, устланный коврами, пружинил под ногой. Ковры были шерстяными, пышными, серебристо-голубоватыми, и Иеро подумал, что сотканы они их руна овец, водившихся на Асле. Может быть, за ними и плавали на далекий северный остров синекожие мореходы?..
Мелькнули колонны из бронзы с полукруглой аркой, и огромный зал поглотил его. Провожатый снова поклонился и исчез, оставив священника в полусферическом пространстве, напоминавшем гигантскую половинку ореха. Зал был почти пуст, лишь слева у стены тянулась панель с какими-то приборами, а справа нависала над столом и креслами смутно знакомая конструкция.
Приглядевшись к ней, Иеро вздрогнул и машинально перекрестился, шепча слова молитвы.
Решетчатый экран! Такой же, какой он видел в Ниане, в тайном подземелье Темных Мастеров! Массивный обод рамы из голубоватого металла, провода, изгибающихся под какими-то невероятными углами, хаос разноцветных нитей, сплетенных в прихотливый узор… Но по экрану не блуждали огни, не корчились нити и провода, лишенные прежней странной и отвратительной жизни; паутина, что источала когда-то эманацию зла, была застывшей, мертвой, будто пучок иссохших от зноя лиан. Уста Нечистого, передававшие его приказы на Западный материк, смолкли; там, на западе, уже не нашлось бы ушей, еще недавно внимавших ему с почтительной покорностью.
Это воспоминание подбодрило Иеро; он выпрямился, расправил плечи и бросил взгляд на приборную панель. Она, в отличие от решетчатой конструкции, казалась живой; что-то потрескивало и шелестело, тут и там вспыхивали огоньки, а меж ними мерцал большой экран с изображением звездного неба, пересеченный мигающей линией. Точь в точь как в пилотской кабине "Вашингтона"! Вероятно, пульт для связи с "Аргусом", решил священник, но не успел обдумать эту мысль, как за спиной раздался резкий голос. Слова звучали на его родном языке.
- Любопытствуешь? Что ж, не удивительно… Это очень древнее устройство, станция связи с боевыми космическими объектами. Отродья Нергала нашли ее на одной из полуразрушенных военных баз, на острове в Великом океане. Не так давно, лет пятьдесят тому назад…
Локи шагнул в зал. Его черная мантия распахнулась, блеснула золотая цепочка, и Иеро увидел, что на ней висит шарик, крохотный глобус - видимо, символ власти над континентами и океанами Земли.
- В вашей стране дикарей учат бояться ракет, - продолжал темный владыка. - В ваших архивах наверняка записано, что эти снаряды погубили мир, что их пускали с воды и суши, а также из космоса, с искусственных сателлитов, подобных "Аргусу", и что они несли ядовитые газы, атомные заряды и крохотных существ, возбудителей болезней. Может быть, вы помните и о лазерных лучах, подобных тому, что сжег твой летающий пузырь… Может быть! Но истинная причина того, что вы, по своему недомыслию, зовете Смертью, а я - Очищением, вам неизвестна.
Он подошел к пульту, оперся на него рукой и посмотрел на звездный экран. Иеро молчал и следил за ним настороженным волчьим взглядом.
- Не сверкай глазами, священник, не думай, что в одиночку я беззащитен… Ты ведь уже убедился, что не справишься с Теоном, не так ли? Кали, Нергал и Ариман сейчас в своих покоях, но расстояние нам не помеха. Мы можем объединиться в любую секунду. Желаешь проверить, мой недоверчивый друг?
Иеро закусил губу.
- Мы говорили о причинах Смерти, - произнес он, не отвечая на вопрос.
Его жуткий собеседник усмехнулся.
- Я говорил… Я, не мы! Ибо ты не можешь сказать по этому поводу ничего разумного. - Он сделал паузу, потом коснулся алого огонька, что медленно полз по звездному экрану. - Таких боевых сателлитов были десятки у каждой из сражавшихся сторон, и до войны считалось, что они, вместе с ракетами, поддерживают в мире равновесие. Но в одном из государств - в том, на чьей территории мы находимся - изобрели кое-что поновее. Ты слышал о психотронном оружии? - Его горящий взгляд вонзился в священника и вспыхнул торжеством, когда тот покачал головой. - Не слышал? Нет? А зря!
Ладони Локи с длинными гибкими пальцами ласкали пульт. Казалось, он тронет сейчас какую-то кнопку, и в воздух с ревом взметнулся сотни ракет, неся уничтожение всему живому на планете.
- Не забывай об этом оружии, мой наивный друг, ибо оно сродни тому, которым мы владеем - ты, я, другие телепаты… Не столь утонченное, как наши разумы, зато исключительно мощное, способное влиять на человеческую психику за сотни и тысячи миль!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39