- Ну что ж, тогда я пойду, - задумчиво произнес Конан.
- А чудище свое отпусти или оставь себе на всякий случай. Я
доберусь сам.
- Мне эта крылатая тварь не понадобиться, - возразил
маг. - Если ты не улетишь на ней, то она выйдет из-под
моей власти, как только я задействую талисман.
- Мне она тоже не нужна, - решительно отказался
киммериец.
- Как знаешь, - согласился Пелиас. - Позволь, я провожу
тебя и заодно отпущу на свободу это существо.
Они расстались на краю площадки. Конан стал взбираться
по крутому склону наверх; он слышал, как за спиной у него
шумно взлетела тварь, отпущенная чародеем на волю.
Киммериец добрался до вершины холма, помахал оттуда
Пелиасу и направился в сторону леса - так, чтобы волшебник
видел, как он уходит. Но прошел он совсем немного, а затем
лег на землю и ползком вернулся к обрыву. Спрятавшись за
чахлым кустом, прилепившимся на самом краю, киммериец стал
наблюдать за магом.
Куча тяжелых камней, под которой покоился бессмертный,
с этой точки была прекрасно видна. Пелиас сидел рядом с
ней. Конан стал ждать, что будет дальше.
Ожидание его затянулось - видимо волшебник в самом деле
решил предоставить Конану возможность уйти подальше. Глаза
киммерийца начали слипаться, и он заснул.
Проснулся он от близкого раската грома. Конан поднял
голову, моментально пробудившись, будто и не дремал вообще.
Уже смеркалось. Гром бабахнул второй раз, и Конан в
недоумении задрал лицо к небу, на котором не оказалось и
следа облаков; оно было чистым и ясным, и первые звезды
только-только проступали на нем. Киммериец посмотрел с
обрыва вниз и ничего не увидел: луна еще не взошла, тени
заливали котловину и только развалины святилища неясной
грудой темнели в дальнем ее конце. Громыхающий раскат
расколол небо в третий раз, и в землю ударила слепящая
молния. Она не исчезла, а продолжала блистать, как
искореженная нить, соединяющая безоблачный небосвод с
погруженной во тьму землей. Маленький островок яркого света
вспыхнул в котловине. Молнии били снова и снова; наконец
они слились в одну сверкающую воронку, которая вытянулась
острием вниз, упираясь в светящийся островок. Внезапно
Конан сообразил, куда бьют эти молнии: в место, где лежал
Зольдо, погребенный под обломками. Сощурившись от яркого
блеска, киммериец увидел темную фигуру с воздетыми вверх
руками; она медленно отступала среди бьющих со всех сторон
молний. Островок света разгорелся и засиял, соперничая с
ними блеском; тьмы больше не было, только черная фигура мага
пятилась к краю площадки. Шаги чародея были неверны, он
шатался, словно пьяный. И тут в него ударила молния... Маг
рухнул наземь, как подкошенный.
Конан съехал вниз по склону и побежал к упавшему
Пелиасу. Сияющие разряды с грохотом врезались в камень, но
ни один не задел его. Киммериец упал на колени перед телом
волшебника, разглядев, что опаленные волосы мага спеклись в
темную массу. Похоже, у него больше не было ни ресниц, ни
бровей, а кожа на лице потемнела и покрылась трещинами и
волдырями. Конан схватил его за плечи и взвалил себе на
спину.
Мощный удар выбил у киммерийца землю из-под ног. Он
упал, ударившись плечом и выронив тело Пелиаса; площадка
ходуном ходила у него перед глазами, гладкий камень лопался
и стрелял трещинами. Конан вскочил, с трудом сохраняя
равновесие; твердь земная колебалась под ним, словно палуба
корабля в море. Подхватив обмякшее тело Пелиаса, он рывком
забросил его себе на плечо и обернулся: там, где воронка
из молний касалась земли, теперь зияла стремительно растущая
пропасть, в которую низвергались громадные каменные
обломки.
Киммериец бросился бежать; он несся не чуя ног,
перескакивая через вздымающееся каменно крошево. Обдирая
руки, он лез по склонам обрыва, падал и лез снова, и камни
сверху сыпались на него.

ЭПИЛОГ

Королева Зенобия сидела в резном кресле, положив
подбородок на сложенные ладони. Рядом с ней стоял граф
Просперо, склонившись в учтивом поклоне; губы его беззвучно
шевелились. Граф сопровождал свою неслышную речь
выразительной жестикуляцией, но брови королевы оставались
нахмуренными. Она о чем-то спросила Просперо, и граф
беспомощно развел руками. Зенобия порывисто поднялась и
топнула в гневе туфелькой.
Изображения королевы и графа побледнели и пропали;
мерцающий шар, висевший над костром, съежился и струйкой
дыма развеялся в воздухе.
- Ну, видишь, все в порядке, - сказал Пелиас и
перевернулся на другой бок, зашипев при этом от боли.
Конан не ответил, ткнув ножом оленью ногу, подвешенную
над угольями. Где-то неподалеку в джунглях громко
захрустели ломающиеся ветви, и киммериец настороженно
повернулся на шум.
- Не беспокойся, мой король,- произнес волшебник. -
Хотя меня и потрепало изрядно, но сил, чтобы отвадить
непрошеных гостей, хватит. Сквозь магический круг не
пройти никому, ни зверю, ни человеку. Мы можем спать
спокойно.
Пелиас пошевелил остатками бровей на обгоревшем лице и
страдальчески сморщился.
- Вот уж не думал, что ты полезешь за мной в это пекло!
- Волшебник осторожно коснулся кончиками пальцев кожи
на лбу.
Конан отрезал от оленьей ноги маленький кусочек и сунул
в рот, потом старательно разжевал и проглотил. На
физиономии его проступило удовлетворенное выражение.
- Кром! Я бы продал душу за несколько глотков вина, -
сказал он.
- Вина? - удивился Пелиас. - Что же ты молчишь?
Волшебник принялся бормотать себе под нос непонятные
слова заклинаний. Когда он умолк, Конан огляделся в поисках
кувшина. Вином, однако, не пахло.
- Ну? - раздраженно буркнул киммериец, разочарованный в
своих ожиданиях.
- Подожди немного, вино будет, - успокоил его Пелиас.
Конан недоверчиво покосился на чародея, но ничего не
сказал. Желудок его требовал пищи и, не дожидаясь
обещанного вина, он отрезал два изрядных куска жаренного
мяса, протянув один из них магу. Конан быстро расправился
со своей порцией и примеривался отрезать еще, когда сверху
раздалось громкое уханье.
- Вот и вино, - сказал Пелиас. - Лови!
Над головой Конана затрещали ветви; он поднял взгляд и
увидел, как сквозь крону деревьев на него падает темный
комок. Он поймал его на лету. Упавший предмет издал звучное
бульканье, и Конан опустил себе на колени полный бурдюк.
Пелиас благожелательно поглядывал, как его сотрапезник,
вырвав из бурдюка затычку, шумно принюхался.
- Вино, - довольно сказал он и припал к меху, сделав
изрядный глоток; затем оторвался и добавил: - Отличное
вино!
После этого киммериец поднял бурдюк над головой, и
темная жидкость струей потекла в его раскрытый рот. Бурдюк
стал худеть на глазах.
- Друг мой, оставь и мне немного, - обеспокоено
сказал Пелиас.
Конан вытер губы и протянул наполовину опустевший мех
волшебнику. Пелиас чуть-чуть пригубил, и рот его сложился в
довольную улыбку.
- Ты послал за ним одного из своих уродов? - спросил
Конан.
Пелиас согласно наклонил голову.
- Хорошее винцо! Откуда он его взял?
- Стянул где-нибудь.
Киммериец вернулся к прерванному ужину, щедрыми
глотками запивая куски жаренной оленины.
Пелиас, покряхтывая и шипя, принял сидячее положение.
- Друг мой, я бы хотел выразить тебе свою
признательность, - заговорил маг, - ибо ты уже второй раз
спасаешь меня от смерти. Я готов объяснить тебе причины
моего странного на первый взгляд поведения.
Конан оторвался от мяса.
- Не надо, - сказал он.
- Как? - изумился волшебник. - Ведь ты требовал от меня
объяснений?
Конан отшвырнул в сторону обглоданную кость.
- Пелиас, - сказал он, - ты хотел повернуть мир на
другую колею и спасти его от гибели. Ты это сделал?
- Мы это сделали, мой король, - поправил киммерийца маг.
- А-а, пустое, - отмахнулся Конан, - оставь свои бредни
при себе, у меня от них голова болит. Я видел, что ты
вытворял перед развалинами! Не скрою, я думал, что ты
хочешь завладеть талисманом, и решил тебе помешать, но я
ошибся. Почему ты меня обманывал, не знаю и знать не хочу!
То, что я видел, сказало мне, что твои слова о гибели моего
королевства и королевы могут быть правдой. Поэтому мы
квиты: ты делал свое дело, а я делал свое. Я знать не хочу
о судьбах мира, а моя жена и королевство мне дороги. А
вытащил я тебя потому, что решил: иной раз не худо иметь
под рукой колдуна, с которым можно договориться. Ясно? Но
постарайся не впутывать меня больше ни во что, иначе от
нашей дружбы не останется и следа.
- О, мой король! Если бы только я мог поступить
по-другому... - печально произнес Пелиас.
Конан усмехнулся и отхлебнул вина.
- Тогда хоть не ври - у тебя это плохо получается, -
сказал он. - И ответь мне на один вопрос.
- Какой? - спросил волшебник.
- Что с Зольдо?
- А-а, я знал, что ты о нем просишь, - улыбнулся маг. -
Теперь душа его на Серых Равнинах, тело же сгорело, а пепел
канул в бездну вместе с Камнем Мертвых. Бессмертного больше
нет!
Конан смотрел в огонь и молчал. Языки пламени,
отражаясь, плясали в его синих глазах.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17