Однако, когда они пришли в клетку, Бранд стал приветлив, показал ему
все оборудование, там имелся даже запас чистого белья, и наконец, усадил
его за стол.
- Я еще поговорю с тобой, когда будет больше времени, - сказал
серебряный человек. - В данный момент мы еще ведем набор пополнения. Если
тебе понадобится еда, можешь заказать ее по тому телефону. Надеюсь, ты
знаешь, что убежать невозможно. Если ты слиняешь из клетки, тебе некуда
будет рвануть.
Бранд потянулся к столу и что-то нажал. Под ногами Карла круглая
часть пола размером с пластмассовую тарелку для катания со снежных гор
стала прозрачной, и Карл обнаружил, что смотрит на район Залива, от
которого его отделяют миль десять или больше. Даже от небольшой высоты у
него всегда кружилась голова; он вцепился в край стола и уже готов был
брякнуться в обморок, когда пол вновь стал сплошным.
- Я хотел, чтобы ты увидел, - сказал Бранд, - что действительно
находишься на борту нашего корабля. Кстати, если захочешь снова взглянуть
туда, вот кнопка.
- Спасибо, - выдавил Карл, припоминая одну из своих самых вежливых
шуток, - не благодарю.
- Как вам будет угодно. Хотите еще что-нибудь, прежде чем мы вновь
встретимся?
- Ну... вы сказали, что доставляете сюда и других, ну, землян. Если
бы вы могли доставить мою жену, я был бы?..
Ответ на этот вопрос представлял для Карла лишь чисто академический
интерес. Они с Би разошлись больше года назад, после скандала из-за
колледжа; и в целом все прошло безболезненно, поскольку они были
достаточно цивилизованы, чтобы пожениться в первую очередь потому, что так
принято, да и то немного случайно. Но было бы мило иметь здесь кого-то
знакомого, хотя бы просто с нормальной розовой кожей.
Серебряный человек сказал:
- Увы. Ни один из других мужчин, которых мы собираемся принять на
борт не знаком с тобой, или друг с другом. Мы стараемся придерживаться
этого правила и в отношении женщин, чтобы избежать претензий и
собственничества.
Он встал и направился к двери, имевшей обычную форму, а не овальную,
как предыдущая. Он по-прежнему казался достаточно любезным, но у двери
обернулся и добавил:
- Мы хотим, чтобы ты с самого начала понял, что тут, наверху, тебе
никто не принадлежит - и ты не принадлежишь никому, кроме нас.
И с этими словами, в последнем безмолвном жесте высокомерия он канул
в пустоту, оставив Карла пялиться остекленевшими глазами на
неоткрывавшуюся дверь.
Конечно, никакой запрет не мог помешать Карлу, да и кому угодно с
уровнем развития, превышающим нематоду, думать о побеге; и Карл, поскольку
его выбрали в качестве одного из волонтеров-дилетантов для посещения
космического корабля, видимо потому, что он иногда думал или читал о
космических кораблях, считал, что он в состоянии придумать какой-то план -
если конечно на пару минут перестанет нервничать. Чтобы собраться с
мыслями, он разделся, влез в казенную пижаму - впервые за десять лет он
надел подобный наряд - и заказал (по телефону на столе) бутылку мускателя,
которая незамедлительно появилась из отверстия в центре стола. Чтобы
проверить доброжелательность корабля, он заказал еще пять сортов напитков
и получил их все, некоторые из них он, гордясь своим самообладанием, вылил
в туалет.
Затем он подумал - рассеянно смешивая роскошный коктейль, бурбон с
имбирной; звякание льда почему-то успокаивало - какого черта пентагоновцы
из стольких претендентов выбрали в качестве "волонтера-дилетанта"
и_м_е_н_н_о_ его? Чужой корабль попросил образцы людей, чтобы взять к
своей далекой звезде, и хотел, чтобы один из них был человеком, не имеющим
абсолютно никакой специальности - во всяком случае специальности, которую
корабль хотел бы указать. Пентагон подобрал своих специалистов, которым,
наверняка, было приказано стать "добровольцами"; но "волонтер-дилетант"
дело другое.
Как и все остальные, Карл не сомневался, что на самом деле Пентагон
хотел бы иметь "волонтером-дилетантом" самого профессионального из всех
профессиональных шпионов, не какого-нибудь Джеймса Бонда, а нечто вроде
Лимаса, человека, который мог сойти за кого-угодно; но оказалось иначе.
Пентагон утвердил Карла, бездельника, не имеющего средств к существованию
и выгнанного из колледжа, который верил в чудеса и космические корабли, но
- посмотрим правде в лицо, монстры и джентльмены - вряд ли представлял
особый интерес как для чужаков, так и для людей, в равной мере.
Почему, к примеру, "волонтером-дилетантом", необходимым чужакам, не
мог оказаться какой-нибудь бэрчист, Черный мусульманин, коммунист или
ротарианец - короче, какой-нибудь фанатик, считающий что имеет дело с
р_е_а_л_ь_н_ы_м_ миром - а не юноша, помешанный только на воображаемых
существах, зовущихся хоббитами? Даже обычный поклонник научной фантастики
подошел бы лучше; почему человек, увлекающийся книгами о рыцарях и
колдунах, должен ломать голову, как выбраться из классического заточения
на космическом корабле?
Понемногу он начал чувствовать - болезненно и только краешком - что
этому есть объяснение. Он встал, начал расхаживать повсюду, и оказался в
спальне. Попав туда, он нервно присел на кровать.
Тут же погас свет. Решив, что он нечаянно сел на выключатель, он
снова встал; но темнота не исчезла.
Неужели металлические люди опять читают его мысли - и пытаются
помешать ему думать дальше? Неплохой способ. Он устал, да и вообще отвык
думать. Ладно, можно лечь и притвориться спящим. Может быть это их....

Вспыхнул свет.
Хотя он был абсолютно уверен, что не засыпал, он чувствовал себя
отдохнувшим. Он вспомнил, что когда взглянул в дырку под столом, вокруг
Залива зажигались фонари. Стиснув зубы и сглотнув, чтобы подавить
ожидаемую тошноту, он подошел к столу и дотронулся до кнопки.
К счастью, одного взгляда хватило. На Земле стояло утро. Ночь прошла.
А что за мысль он упустил? Он не мог вспомнить. Корабль его
перехитрил - легко, будто щелкнув выключателем.

3
Он заказал завтрак; корабль выполнил заказ. Он заметил, что бутылки и
стаканы убраны. И оскорбительная деталь, корабль вновь вымыл его, хотя он
ванну не заказывал. Он смирился с этим, поскольку не видел преимуществ
разгуливать тут грязным; это произвело бы так же мало впечатления, как
хождение с плакатом вокруг этой дырки. Бритвы он не обнаружил; очевидно
корабль не имел ничего против бороды.
Затем он поискал сигареты, не нашел, и наконец, начал понемногу
заводиться, что было несложно, учитывая его положение, но почему-то не
доставляло обычного удовлетворения. "Я им покажу" думал он, но что он
покажет? Они выглядели неуязвимыми - а кроме того, он понятия не имел,
зачем он им нужен; все официальные версии лопнули, а замены никто не
представил.
Может приударить за Лавель? Но как до нее добраться. Карл ничего не
знал о сексуальных табу этих людей; возможно, им вообще не до того, как
большинству земных людей, находящихся в рейсе. А кроме того, девчонка
казалась совершенно недоступной. Но зато, вот был бы прикол ее трахнуть.
У него заболел живот, и он встал, чтобы пройтись. Проблема в том, что
ему нечем произвести впечатление на Лавель, кроме своего сложения, но
Бранд был сложен ничуть не хуже. Его энциклопедические знания привычек
хоббитов вряд ли кого здесь потрясут и умение спеть "Фоллаут-блюз" в двух
разных тональностях тоже. Черт побери, они не оставили ему ничего, с чем
можно _р_а_б_о_т_а_т_ь_! Так нечестно.
Вспомнив вдруг о вчерашних напитках, он остановился у стола и
попытался попросить сигареты. Они мгновенно материализовались. Слава богу,
чужаки хоть не были пуританами - это обнадеживало. Только ему не нужна
податливая Лавель; это никому ничего не докажет, и в первую очередь ему
самому. В потаскушках особого кайфа нет.
Но если ему дают выпивку и курево, ему могут позволить и пошастать по
округе. Может тут найдется кто-то еще, с кем можно развлечься, или другой
пленник, который его в чем-то просветит. Почему-то мысль о выходе из
клетки вызвала панику, но он подавил ее, представив, что корабль всего
лишь обычный отель, и попробовал открыть дверь.
Она открылась легко, как дверь в туалет. Он задержался на пороге,
прислушиваясь, но не услышал абсолютно ничего, кроме ожидаемого гудения
механизмов. Теперь вопрос, предположим, дверь открылась случайно,
разрешено ли ему шастать по кораблю? Но это их проблема, не его; у них нет
оснований ожидать, что он будет подчиняться их правилам. Кроме того, как
говаривал Бак Роджерс в подобных обстоятельствах, есть только один способ
узнать.
Выбирать направление не приходилось, оба конца коридора были
одинаково неизвестны. Двигаясь почти бесшумно - единственное настоящее
достоинство кроссовок - он мягко проскользнул мимо ряда дверей, ничем не
отличавшихся от его собственной, все они были закрыты, и не было смысла
гадать, кто или что находится за ними. Однако скоро он заметил, что
коридор плавно поворачивает вправо, и повернув, Карл оказался на краю
парка.
В изумлении он отпрянул, затем, крадучись, двинулся вперед с еще
большей осторожностью. Уклон вел в обширное пространство, длинный
куполообразный зал овальной формы длиной, наверно, с десять городских
кварталов, а шириной в два в том самом широком месте, куда выходил проем
коридора. Высота в середине составляла этажей десять, а пол был покрыт
травой и кустарником. Зал окаймляли маленькие одинаковые внутренние
дворики - один из которых, сообразил Карл, совершенно не удивившись, как
во сне, должен был граничить с его собственной клеткой. Все это неприятно
напомнило ему один из тех современных зоопарков, где животным позволяют
бродить, пользуясь иллюзорной свободой, в "экологической декорации",
окруженной непроходимым рвом.

В то время как он разглядывал парк, послышался длинный идущий
ниоткуда вздох, похожий на шепот металлических листьев, и двери в глубине
двориков открылись. Медленно начали выходить люди - розовые люди, не
металлические. Карл почувствовал досаду и разочарование; останься он в
своей клетке, его сейчас автоматически выпустили бы в парк, и ему не
пришлось бы нервно и бессмысленно красться по коридору.
Но все равно, как он и рассчитывал, он отыскал собратьев-пленников, и
безопаснее находиться там внизу, чем здесь наверху. Он вприпрыжку помчался
вниз.
Пологий пандус, по которому он бежал, проходил между двумя двориками.
Один из них занимала девушка, сидевшая в совершенно обычном складном
кресле и читавшая. Он свернул, сбавляя скорость.
- Эй, там, привет! - окликнул он ее.
Она подняла взгляд, вежливо улыбнулась, но вовсе не выразила, как он
мог бы ожидать, удовольствия при виде другого заключенного. Она была
миниатюрной, изящной и смуглой, с высокими скулами и черными волосами -
видимо латиноамериканская индианка, но без застенчивости, на которую Карл
обычно рассчитывал, общаясь с девушками такого типа.
- Привет, - ответила она. - За что тебя взяли?
Это он понял; обычный вопрос в тюряге.
- Я должен быть местным поклонником фантастики, - сказал он, в
необычном для себя приступе скромности. - Во всяком случае, я понял так.
Меня зовут Карл Уэйд. А вы специалист?
- Я Джанетт Хилберт. Я метеоролог. Но что касается причины моего
нахождения здесь, она явно вымышленная - тут столько же погоды, как в
ангаре для цеппелина. Очевидно, та же история со всеми нами.
- Сколько вы уже здесь?
- Я полагаю, недели две. Не могу поклясться в этом.
- Так долго? Меня сцапали только этой ночью.
- Не будь так уверен, - сказала Джанетт. - Время тут странная штука.
Эти металлические люди, похоже, прыгают в нем взад-вперед - или же могут
что угодно делать с твоей памятью.
Карл вспомнил перемену на циферблате часов, когда Бранд и Лавель
демонстрировали ему свои способности. Несмотря на эту деталь, ему и в
голову не приходило, что здесь может быть замешано скорее время, чем
пространство. Он пожалел, что мало читал Хаббарда - что-то насчет переноса
"тэта-вектора" от одной магнитоэлектростатической сущности к другой - нет,
он не мог припомнить идею, впрочем, она никогда не казалась ему понятной.
Коржибский? Мадам Блаватская? К черту все это. Он сказал:
- Как ты попала на борт?
- Неожиданно. Меня взяли прямо из моей квартиры на следующий день
после того, как НАСА включило меня в список добровольцев.
1 2 3 4 5