— Кто же построил все это? — удивлялся Жора
— Не торопись, богатырь. Все узнаем! Когда три охотника едины в своих усилиях, они свяжут самого сильного льва.
— Разве в Монголии есть львы, Батсур?
— Сейчас нет, но в минувшие геологические эпохи были. Я имел в виду…
Батсур не кончил. Впереди послышался какой-то шум.
— Ветер? — предположил Озеров.
— Пожалуй, нет… Может, вода? Мы спустились довольно глубоко.
Они осторожно двинулись вперёд. Шум становился все более явственным. Ток воздуха стал настолько сильным, что почти задувал факел. И вдруг впереди забрезжил слабый свет. Коридор кончился. Они очутились в огромном круглом зале. Свет проникал откуда-то сверху и падал на каменное лицо огромного изваяния, высеченного в стене зала.
— Вот она — статуя Великого Ламы, — тихо сказал Батсур. — Какой колосс!..
Статуя имела в высоту более тридцати метров. Лама был изображён сидящим, глаза его были закрыты, огромные руки с толстыми пальцами лежали на коленях. У ног статуи из трещины в стене зала бил источник. Сильная струя воды обрывалась водопадом и исчезала в глубоком тоннеле.
Жора поспешил попробовать воду на вкус.
— Роскошная вода, — объявил он. — С самого отъезда из Алма-Аты не пил такой.
— Наверно, священный вода, — предположил Жамбал. — Возьмём с собой побольше. Чай будет ай-ай какой…
Озеров и Батсур поднялись на огромный постамент статуи и, включив электрические фонари, осматривали ворох разноцветного хлама, некогда оставленного паломниками.
— Историкам здесь найдётся работа, — заметил Батсур. — Это, вероятно, один из старейших храмов Монголии и, вдобавок, заброшенный очень давно. Едва ли кто помнит о нем… Судя по этому тряпью, последние паломники были здесь лет сто назад.
— Все правильно, — прервал вдруг Озеров. — Вот кусок священной плиты громовых духов, о которой говорил умирающий сторож.
В руке Аркадия заискрился большой осколок блестящего кристалла.
— Так я и думал, — продолжал Озеров. — Это то же вещество, которое Жора нашёл в расщелине базальтового плато. Ты понимаешь, что это значит, Батсур?..
— Но ведь это не минерал… — вскричал молодой монгол, рассматривая переданный ему Аркадием осколок, — это…
— Конечно, это обломок какого-то прибора… Вот тебе и конденсация солнечной энергии черным базальтовым плато.
— Здесь высечена надпись, — сказал Батсур, указывая на постамент статуи.
Аркадий осветил причудливые письмена лучом электрического фонаря.
— Надо обязательно прочитать её, Батсур. Здесь лежал осколок этого удивительного вещества. Надпись, вероятно, относится к нему.
— Это по-китайски, — пробормотал Батсур, водя пальцем по иероглифам. — Почти ничего не понимаю… Что-то о тайне Гремящей расщелины, о громовых духах Адж-Богдо. Придётся перерисовать и сфотографировать. Потом переведём.
Пока Батсур копировал надпись, Озеров и Жора, помогая друг другу, взобрались на плечо Великого Ламы.
— Наверху в стене зала такие же “бойницы”, как и в подземелье монастыря, где жил старик-монгол! — крикнул сверху Аркадий. — Вероятно, все эти подземелья некогда служили для одной цели. И, судя по ориентировке, “бойницы” направлены… в сторону базальтового плато. Неужели и отсюда можно было наблюдать пляску громовых духов над Адж-Богдо?
— Знаешь, Аркадий, — сказал Батсур, когда Озеров спустился к подножию статуи, — по-моему, спящий Лама высечен на месте какого-то более древнего сооружения. Статуя обработана гораздо грубее, чем стены подземных тоннелей и залов, а вот кое-где на постаменте и на ногах статуи сохранились участки с более совершенной обработкой камня.
— Без сомнения, — согласился Озеров, — этот Лама сравнительно молодой, а подземелью много тысяч лет. Много тысяч, Батсур.
— Куда пойдём теперь? — спросил Жора.
Озеров и Батсур переглянулись.
— Теперь остаётся самое главное, — торжественно объявил Озеров. — Все исходные данные в наших руках. Старик-сторож оказался прав… Надпись Батсур расшифрует по дороге. Теперь остаётся возвратиться к базальтовому плато, хоть по воздуху добраться до его центрального вулкана и спуститься в жерло Гремящей расщелины. Если, конечно, туда ещё можно спуститься. Мы слишком много времени потеряли на Атас-Ула. Теперь дорога каждая минута.
* * *
Через два дня зелёный вездеход подъехал к месту старого лагеря у обрывов базальтового плато. Здесь запаслись свежей водой. Жора хотел искупаться, но Озеров не разрешил.
— На обратном пути, а сейчас некогда. Если опоздаем, “злые духи” не пустят нас в Гремящую расщелину.
Жора мрачно полез в кузов вездехода. Последние дни он перестал понимать, когда Аркадий Михайлович и Батсур говорили серьёзно, а когда подтрунивали над ним. Собственно, все началось в котловине возле Атас-Ула, когда Жора ляпнул об аэродроме и о лаве… Теперь Батсур называл “аэродромом” каждый встречный такыр, а Аркадий Михайлович, говоря о подземельях Атас-Ула, именовал их не иначе, как “Подземный лабиринт у аэродрома”.
Батсур всю дорогу бился над расшифровкой китайской надписи. Что-то у него не получалось. Трясясь в кузове вездехода, он бормотал о плясках громовых духов, священных плитах и ламе. Из разговоров, которые вели на коротких привалах Батсур и Аркадий Михайлович, тоже ничего нельзя было понять. Казалось, что они оба всерьёз поверили в старинную легенду, рассказанную стариком-монголом, и сейчас собираются заглянуть к злым духам, обитающим в центре базальтового плато, и очень боятся опоздать.
На все вопросы Жоры Батсур неизменно отвечал:
— Потерпи, богатырь. Ещё не все ясно. Пока это гипотеза…
“Хороша гипотеза!” — сердито думал Жора. Однако после промаха с аэродромом остерегался высказывать свои мысли вслух. Он поделился сомнениями с Жамбалом и молчаливым шофёром. Шофёр многозначительно поднял брови, сплюнул сквозь зубы и по обыкновению промолчал, а Жамбал неожиданно сказал:
— Все правильно! Надо злой дух прогоняй из Гоби. Новый жизнь пришёл. Зачем нам злой дух! Монахи уходил, пускай злой дух тоже уходил. Хорошо будет…
Лагерь устроили под обрывами базальтового плато, километрах в тридцати к западу от источника. На следующее утро Озеров, Батсур и Жора, захватив радиометры и верёвки, направились к центральному вулканическому конусу, который находился невдалеке. Летом со стороны источника к нему так и не удалось проникнуть из-за трещин. Однако конус оказался недоступен и от нового лагеря. Глубокие трещины, рассекающие покровы базальтовых лав, вскоре преградили путь исследователям.
— Здесь без вертолёта не обойтись, — со злостью сказал Батсур.
— Как радиоактивность, Жора? — поинтересовался Аркадий Михайлович.
— Нормально…
— До центрального конуса около километра. До его кратера километра полтора. Пожалуй, ещё рано, Батсур.
— Если излучение направленное, то пожалуй. Но до Гремящей расщелины остаётся каких-нибудь триста—четыреста метров. Её влияние должно сказаться.
— Не забывай, что разряд произошёл всего несколько месяцев назад.
“О чем они?” — думал Жора, с отвращением поглядывая на глубокие трещины.
— Аркадий Михайлович, — спросил он после того как Озеров и Батсур замолчали, — что вы называете Гремящей расщелиной?
— Вон то глубокое ущелье, которое подходит к центральному конусу. Мы его хорошо рассмотрели с самолёта. Из этой расщелины можно проникнуть в жерло центрального вулкана. Это единственное жерло, в котором нет лавовой пробки. И над ним мы наблюдали повышение радиоактивности.
— А не попробовать ли пробраться к вулкану по самой расщелине? — неуверенно предложил Жора. — Ведь она, наверно, доходит до края плато…
— Это мысль, — заметил Батсур, — если, конечно, дно расщелины доступно и если мы не заблудимся в лабиринте трещин. Со дна ничего не будет видно.
— Надо попробовать, — сказал Озеров. — Теперь мы окончательно убедились, что по поверхности плато пути к центральному вулкану нет. А тем не менее лама, который принёс в подземный лабиринт осколок плиты, по-видимому, ухитрился побывать в центральном жерле. Попробуем поступить, как советует Жора.
Только к вечеру следующего дня удалось найти в обрывах плато вход в Гремящую расщелину. Он ничем не отличался от устьев иных расщелин, сотнями уходящих в глубь плато. Дно Гремящей расщелины было завалено огромными глыбами базальта. По ним и пришлось пробираться, рискуя на каждом шагу сломать ногу.
Ещё несколько дней было затрачено на то, чтобы в запутанном лабиринте трещин отыскать ту главную расщелину, которая вела к каналу центрального вулкана. Местами ширина расщелины составляла немногим более метра. Чёрные стены уходили вертикально вверх, и лишь узкая полоса голубого неба, где-то на недосягаемой высоте, напоминала об огромном мире, оставшемся за пределами этого тесного каменного лабиринта.
Пробираясь по дну трещины, Жора старался не думать о том, что произойдёт в случае землетрясения. Эти трещины могут так же легко закрыться, как когда-то открылись. Тогда в доли секунды исследователи будут раздавлены и затем превратятся в окаменелости, заключённые в многосотметровой толще базальтов.
Но вот, наконец, задрожали стрелки радиометров. Очевидно, центральный канал вулкана был близок. Жора крикнул об этом Озерову и Батсуру, которые ушли вперёд. Эхо подхватило возглас и начало перекликаться, то удаляясь, то снова приближаясь. Казалось, сам воздух в лабиринте трещин угрожающе загудел и завыл.
— Истина — не в громком крике, — пошутил без улыбки Батсур. — Ты разбудишь всех духов Гремящей расщелины.
Показания приборов с каждым шагом возрастали. Жора ждал, что вот сейчас откроется жерло вулкана, но вместо этого расщелина ещё раз разветвилась.
— Куда пойдём? — спросил Батсур.
— Давайте разделимся, — предложил Озеров. — Вы с Жорой идёте направо, а я налево. Кто попадёт в тупик, вернётся к разветвлению, а кто доберётся до жерла, останется ждать возле него. Жерло должно быть близко.
Так и сделали. Жора и Батсур углубились в правую ветвь расщелины. Осторожно переступая с глыбы на глыбу, они прошли несколько сот метров. Стрелки приборов колебались все сильнее. Вдруг расщелина резко расширилась — и Жора ахнул. У их ног раскрылась тёмная бездна кратера. Она вертикально уходила куда-то вниз. Там, внизу, царила непроглядная тьма.
Жора лёг на край расщелины и заглянул в кратер. Ничего не видно. Жора взял камень и хотел бросить вниз, но Батсур предостерегающе поднял руку.
— Мы не знаем, что там, под нами, — серьёзно сказал он.
— Будем ждать Аркадия Михайловича?
Батсур кивнул.
— Смотрите, до чего гладки стены кратера, — заметил после небольшого молчания Жора. — Словно их специально полировали.
— Не кажется тебе, что они похожи на стены залов и коридоров того подземелья в Атас-Ула? — спросил Батсур.
— Чисто внешнее сходство, — пренебрежительно махнул рукой Жора.
— Это ещё вопрос, — усмехнулся Батсур.
— Почему вы не хотите со мной говорить серьёзно? — обиделся Жора. — Каждому дураку ясно, что там все сделано человеческими руками, а здесь…
— А вот мне, например, далеко не ясно, человеческие ли руки создали подземелье Атас-Ула, — задумчиво сказал Батсур. — И здесь, богатырь, тоже все не так просто, как кажется… Этот кратер больше похож на огромную шахту. Завтра принесём верёвки, попробуем спуститься и тогда решим.
— Мы будем спускаться туда? — спросил Жора, искоса поглядывая в тёмную бездну.
— Когда шакала спросили, будет ли он есть курицу, его смех разобрал. Для этого же мы сюда и добирались. Впрочем, ты можешь не спускаться, если не захочешь.
— Я как все, — мрачно сказал Жора.
Они долго сидели на краю кратера и ждали. Озерова все не было.
— Странно, — сказал, наконец, Батсур. — Аркадию пора быть здесь. Едва ли та ветвь расщелины длиннее нашей.
— А может, он тоже добрался до кратера и ждёт нас, — предположил Жора.
— Придержи меня за ноги, — попросил Батсур.
Он свесился в жерло и долго оглядывал тёмные стены.
— В верхней части кратера больше трещин не видно, — объявил он наконец, осторожно отползая от обрыва. — Странная труба. Она совершенно круглая и напоминает канал ствола исполинской пушки. Конечно, Аркадий прав… Однако придётся узнать, где он. Пошли, богатырь.
Они вернулись к разветвлению расщелины. Озерова и здесь не было.
— Очень странно, — пробормотал Батсур, и Жора понял, что его товарищ встревожен не на шутку.
Батсур написал коротенькую записку, положил на камень и придавил камнем поменьше.
— Увидит, если разойдёмся, — сказал он. — Поехали дальше…
Они направились в левую расщелину. Эта расщелина оказалась настолько узкой, что местами трудно было протиснуться. В ней было почти темно. Батсур включил фонарь и медленно пробирался вперёд. Жора, тяжело дыша, лез за ним. Рюкзак пришлось снять и волочить сзади. С рюкзаком за плечами Жора уже давно застрял бы в этой каменной ловушке.
Но вот проход снова стал шире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14