Верю в тебя, Мики. У нас обязательно получится, - взволнованно сказала она, схватив мою руку. И тут у меня все поплыло перед глазами. - Так хочется, чтобы ты это увидел!.. Это будет что-то необыкновенное... Ты останешься?
- Конечно, кто же пропустит такое?
- В этом есть что-то от религии, правда? - прошептала она мне в ухо.
- Ну вот, - сказал Арманд. - Мы взяли в фокус маленький участок мозга. Теперь сделаем снимок, загрузим информацию в переводчика и посмотрим, можно ли выудить из него собственное имя.
Арманд закрепил положение цилиндров и подсоединил к ним свой дисковвод, получив изображение бесформенной серой массы, висящей на тонких нитях внутри черного квадрата. Это была голова внутри капсулы, помещенной, в свою очередь, в железный ящик.
- Мы попали в самое яблочко, - сказал он. - Ирма, не могла бы ты...
- Включаю волновод, - сказала она, щелкнув рычажком на крохотном диске, прикрепленном к ящику.
- Пошла запись, - произнес Арманд бесстрастным голосом.
И все смолкли. Ничто в наступившей тишине не выдавало важности происходящего. На дисплее Арманда квадраты замелькали в верхнем правом углу ящика. Я разглядел, что голова накренилась на один бок. Неясно было, лицом она к нам находится или затылком. Я, не отрываясь, смотрел на эти квадраты, вспыхивающие один за другим по контуру черепа, и понял с отвращением, что голова деформировалась. За несколько десятилетий она под воздействием гравитации вдавилась в сетку, словно замерзшая дыня.
- Готово!.. - воскликнул Арманд. - Ну вот, теперь осталась всего одна безымянная.
Только ради Ро я остался посмотреть, как будут сканировать вторую голову, записывая ее нейроструктуру и определяя тип ментальности. Когда все закончилось, я чмокнул Ро в щеку, поздравил с успехом и сел в лифт, снова погрузившись в тот невнятный гул, создаваемый голосами из хранилища и с моста, - сплошной поток непонятных мне технических терминов.
Из последних сил добрел я до своей цистерны и рухнул на кровать.
Как ни странно, спал я крепко.
Ро разбудила меня в двенадцать сотен, явившись в комнату через восемь часов после того, как мы расстались в хранилище. Скорее всего, Ро вообще не сомкнула глаз. Судя по растрепанной прическе, она постоянно ерошила волосы, а затем приводила их в порядок. Глаза ее лихорадочно блестели.
- Имя одного неизвестного мы уже установили! - похвасталась она. Думаем, скорее всего это женщина. Правда, мы еще не сделали проверку на уровне хромосом. Ирма настроила приборы так, что мы вошли в участок кратковременной памяти, действующей за пять минут до смерти. Потом озвучили все это. Мы услышали...
Она вдруг наморщила лицо, как будто собиралась заплакать. А потом неожиданно расхохоталась:
- Мики, мы услышали голос. Скорее всего, голос доктора. Он все время твердил: "Инчмор, вы меня слышите? Ивлин? Нам необходимо ваше разрешение..."
Я уже сидел на кровати, потирая веки.
- Это... - Я так и не смог подобрать подходящего слова.
- Да, - сказала Ро, присаживаясь на краешек. - Это Ивлин Инчмор. Я отправила запрос на Землю, вкладчикам Стартайма. - Ивлин Инчмор... Ивлин Инчмор... - повторила она несколько раз. В голосе слышались восторг и усталость. - Ты понимаешь, что это означает, Мики?!
- Ну что же, поздравляю.
- В первый раз людям удалось вступить в контакт с препаратами!
- Но она не ответила тебе. Ты только проникла в ее память. - Я пожал плечами. - Она по-прежнему мертва.
- Да, я лишь получила доступ к ее памяти. Постой-ка... - Она посмотрела на меня, внезапно осененная какой-то догадкой: - А вдруг это все-таки мужчина?.. Мы решили, что имя женское... Но разве оно не могло принадлежать мужчине? Ведь был же столетия назад писатель...
- Ивлин Во, - подтвердил я.
- Конечно, снова могла произойти путаница... - Казалось, она слишком устала, чтобы переживать по этому поводу. - Надеюсь, мы успеем выяснить это наверняка, пока газетчики ничего не разнюхали.
Я тут же насторожился:
- А ты уже поделилась радостью с Томасом?
- Нет, не успела.
- Ро, если в прессу просочатся сведения, что мы проникли в память... Хотя оннесы и кайлететы все равно об этом раструбят по всей Луне.
- Ты считаешь, у нас появятся проблемы?
Я ощутил смутное чувство гордости, что наконец научился предвидеть опасность, как того требовал Томас.
- Это может произвести эффект разорвавшейся бомбы, - сказал я.
- Я знаю, ты побывал в серьезной передряге. - Она посмотрела на меня с сочувствием. - Мне очень не хотелось бы снова подкладывать тебе свинью.
- Ты слышала о том, что случилось в Порте Инь?
- Томас вкратце рассказал мне, пока ты летел домой. - Она поджала губы и грустно покачала головой. - Вот ведьма! Неужели никто не потребует ее импичмента? Давно пора осадить этих Таск-Фелдеров.
- Я полностью разделяю твои чувства, но пока происходит нечто обратное. Ты могла бы придержать информацию несколько дней?
- Постараюсь. Кайлететы и оннесы связаны контрактом и не имеют права по собственному усмотрению делиться информацией с кем-либо, даже если достоверность ее не вызывает сомнений. Я скажу, что мы ждем подтверждения наших данных от вкладчиков с Земли, хотим проанализировать структуру третьей безымянной головы, а также поработать с несколькими головами, занесенными в список, чтобы проверить надежность метода.
- А как насчет прабабушки и прадедушки? - спросил я.
- Пока прибережем их, - сказала Ро, заговорщически подмигивая.
- Ты ведь не собираешься ставить эксперименты на членах семьи?
Она кивнула.
- Мы займемся Робертом и Эмилией, только когда широко опробуем этот метод. Мики, мне пора немного вздремнуть. Вот только отдам кое-какие распоряжения кайлететам и оннесам и пойду к себе. А с тобой давно жаждет поговорить Вильям.
- А он не станет ворчать, что я отрываю его от дела?
- Не думаю. У него вроде бы все идет гладко.
Ро крепко обняла меня и встала с кровати. Все, иду на боковую. Вряд ли мне сегодня что-нибудь приснится...
- И голоса из прошлого не будут взывать к тебе?
- Хотелось бы верить.
Вильям выглядел усталым, но умиротворенным и довольным собой. Он сидел в центре управления лабораторией, фамильярно похлопывая мыслителя по корпусу, словно они стали закадычными друзьями.
- Я не нахвалюсь этим парнем, Мики. Настроил все так, что комар носа не подточит. Теперь никакому квантовому жучку не разгрызть мою установку. Дестабилизирующие насосы, после модернизации, тоже перешли под его контроль. Он предчувствует любое колебание и тут же корректирует приборы. Все почти готово. Мне осталось отрегулировать насосы на полную мощность.
Я попытался изобразить на своем лице энтузиазм, но без особого успеха. Слишком много событий обрушилось на меня: сокрушительное поражение в Порте Инь, предстоящее заседание Совета, успех Ро с первыми несколькими головами...
Мне было совершенно ясно, что события принимают скверный оборот. В то время как Томас из кожи вон лез, убеждая Совет отказаться от публичной порки, меня, бог весть зачем, понесло в эту лабораторию, полностью отрезанную от внешнего мира, в которой Вильям уже ликовал, предчувствуя свой скорый триумф. Вильям, видимо, уловивший мое настроение, потрепал меня по ладони.
- Да брось переживать! Ты еще совсем молодой, всякий в таком возрасте может сесть в лужу.
Лицо мое перекосилось от гнева, постепенно сменившегося непередаваемой досадой. Я отвернулся, чувствуя, как слезы ручьем побежали по щекам. Вильям выразился со своей обычной прямотой. Особая деликатность не была ему свойственна, а я сейчас, как никогда, нуждался в деликатном собеседнике.
- Ну спасибо, утешил!.. - пробурчал я.
Вильям продолжал похлопывать меня по ладони, пока я не отдернул руку.
- Ну, извини, если я сболтнул лишнее, - сказал он. - Я никогда не боялся признать свои ошибки. Иногда они меня тоже бесят, и я настойчиво твержу себе, что всегда должен поступать правильно. Но мы не для этого сюда спустились. Правильность - не для нас. Правильность - это смерть, Мики. Мы здесь для того, чтобы учиться на ходу. И ошибок нам не избежать.
- Благодарю за лекцию, - сказал я, посмотрев на него почти враждебно.
- Я на двенадцать лет старше тебя. И сделал в двенадцать раз больше серьезных ошибок. И что? Думаешь, я стал спокойнее относиться к своим промахам? Ясно как Божий день: когда на тебя сваливается такая ответственность, просто невозможно не сесть в лужу. Но - черт возьми! разве от этого легче?
- Не думаю, что это была ошибка, - возразил я. - Скорее, меня предали. Президент повела себя бесчестно и очень коварно.
Вильям откинулся назад в кресле и недоверчиво покачал головой.
- Твои рассуждения - для простачков, Мики. А на что ты, собственно, рассчитывал. Что такое политика, по-твоему? Насилие и ложь!
От этих слов я распалился еще больше:
- Нет, Вильям! Смысл политики совсем в другом. Люди считают, что мы запутались, устроили из нее черт знает что.
- Не понимаю тебя.
- Политика - это искусство управления и взаимодействия. Она предполагает обратную связь. Политические структуры - это направляющая сила общества. Но, кажется, здесь, на Луне, об этом забыли. Смысл политики - в управлении большими группами людей. Не важно, в хорошие они живут времена или в плохие, понимают благо или нет. "Обойдемся без политики!" Ты рассуждаешь как простачок, Вильям. - Я гневно потряс кулаками в воздухе. Ты все равно никуда не уйдешь от политики. Никому этого не дано... - Я смолк, мучительно подбирая метафору. - Это все равно что отказаться от словесного общения между людьми или правил хорошего тона.
- Спасибо и тебе за лекцию, - буркнул Вильям, но достаточно беззлобно. Вместо ответа я с размаху врезал кулаком по столу. - То, о чем ты сейчас говорил, давно муссируется по всей Луне. Согласен: община Таск-Фелдеров вводит нас в искушение. Но по мне лучше никогда не становиться политиком или администратором. Мне чуждо понятие породы, Мики. Я не имею в виду тебя. Это понятие, возникшее на Луне, всегда отравляло мне жизнь. И Совет, в нынешнем составе, лишь укрепляет мои убеждения. И что ты с этим поделаешь? - Он вопросительно посмотрел на меня.
- Возможно, со временем у меня прибавится мудрости, и я стану гораздо лучшим... администратором и политиком.
Вильям иронически улыбнулся.
- Ты хочешь сказать, более хитрым? Более искушенным в этих играх?
Я покачал головой. Нет, речь шла вовсе не о хитрости и умении играть по правилам, навязанным Таск-Фелдерами, а о моральном превосходстве, об этических ограничениях, о законности, наконец.
- А пока готовься к худшему, - продолжал Вильям. - Они отрежут нас от всех ресурсов, вынудят другие общины отказаться от помощи нам. Возможно, преданные анафеме, мы все-таки выживем и даже сумеем заключить какие-то сепаратные сделки внутри Триады.
- Но это очень... опасно, - сказал я.
- А что нам еще останется? Наши деловые интересы распространяются на всю Триаду, мы обязаны выжить.
- Температурная устойчивость нарушена, - раздался с платформы мягкий голос К.Л.
- Доложите подробнее! - приказал Вильям, подскочив в кресле.
- Незнакомый прежде эффект вызвал ротацию температуры в новой фазе. Температура ячеек в настоящее время неопределима.
- Что это значит? - спросил я.
Вильям схватил пульт управления мыслителем и, нетерпеливо откинув занавес, выскочил на мост. Я бросился следом, даже обрадовавшись поводу отвлечься от невеселых мыслей. Технологи, кайлететы и оннесы, уже закончили дежурство и ушли спать. На Ледяной Впадине установилась полная тишина.
- Что-то не так? - спросил я.
- Не знаю. - Вильям говорил приглушенным голосом, не сводя глаз с дисплея, показывающего состояние внутри Полости. - Четыре из восьми ячеек близки к энергетическому истощению, а К.Л. отказывается комментировать температурные данные. К.Л., объясните ситуацию.
- Фазовая ротация в лямбде. Колебания между группами ячеек.
- Черт знает что! - процедил Вильям. - Одна четверка поглощает энергию, а другая осталась стабильной. К.Л., у вас есть какие-нибудь соображения? Что здесь происходит? - Он взглянул на меня с озабоченным видом.
- Вторая группа сейчас пребывает в нижнем цикле ротации. Верхний цикл наступит через три секунды.
- Видишь, все перевернулось, - сказал Вильям. - Теперь так и пойдет: туда - обратно. К.Л., что вызвало энергетическое истощение?
- Необходимость поддержания температуры.
- Объясните поподробнее, - настаивал Вильям.
- Энергия забирается ячейками, находящимися в нижней фазе, пытающимися сохранить температуру.
- Значит, ячейками, а не рефрижераторами или насосами?
- Для сохранения температуры необходима прямая подача энергии в ячейки, в виде микроволнового излучения.
- Не понимаю, К.Л.
- Ячейки принимают на себя излучение, чтобы сохранять стабильность, но они пребывают в такой температуре, которую мыслитель не в состоянии интерпретировать.
- То есть нам следует повысить температуру? - спросил Вильям со снисходительно-недоверчивым видом.
- Изменение фазы, - объявил К.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19