Так, во всяком случае, казалось Россу. Новый удар сломал бедняге переносицу. У Джоржа потемнело в глазах. Когда он очнулся, все было как в кошмарном сне — коровы окружали его. Глаза животных едва не лезли из орбит, на мордах выступила пена. Росса топтали ногами. Если он вставал, многочисленные коровьи туши придавливали его к земле. Животные бодали фермера, чтобы он не мог подняться. Бедняга заслонялся от них рукой, но коровы кусали его, отрывая ему пальцы. Ударом несчастному раздробило челюсть, горлом пошла кровь. Крик перешел в булькающий, удушливый хрип.
Наконец Росс потерял сознание. Его тело лежало на залитой кровью, грязной траве. Толпящиеся вокруг коровы вышибали из бедняги последний дух.
* * *
Затаившийся в укрытии Том Эббот пристально следил за домом полковника. Выйдя из тумана, браконьер направился не к своей стоявшей на отшибе, полуразвалившейся хибаре, а пошел по дороге, ведущей в обширное поместье Мередита. Незаметно проскользнув по длинной извилистой подъездной аллее, Том спрятался в кустах. Вдруг его глаза странно заблестели, взгляд переметнулся вправо. Эббот тихонько пополз к задней двери.
Несколько лет назад Том помогал старшему садовнику, поэтому прекрасно знал все укромные местечки, где можно удачно поохотиться и скрыться от преследователей. В глубине сада был сарай. Эббот распахнул дверь. Взгляд его был неподвижен. Сейчас Том не боялся, что его услышат. Он действовал спокойно и размеренно. В сарае нашелся топор, заржавевший от времени, но все еще острый. У двери стоял ящик с трехдюймовыми гвоздями, Том зачерпнул пригоршню и вышел из сарая.
Ни от кого не скрываясь, он направился к дому полковника. Оказалось, что задняя дверь открыта: кухарка проветривала кухню. Завтрак был только что приготовлен, и горничная понесла его наверх. К ленчу ждали гостей, и, прежде чем взяться за дело, кухарка решила подкрепиться чашкой чая. Прислуге полковника предстоял хлопотливый день.
Удар топора обрушился так быстро, что кухарка даже крикнуть не успела. Лишь на секунду встретились взгляды жертвы и убийцы. Смерть наступила сразу же. Мгновенная, без боли и страха. Выйдя из кухни, Том Эббот поднялся по лестнице, ведущей в холл. В доме он был впервые и ориентировался по голосам. Открыв дверь, убийца вошел в гостиную. Хибара Тома целиком поместилась бы в этой огромной комнате. Эббот остановился на полпути и прислушался: за открытой дверью гостиной послышались шаги. Возвращаясь на кухню, горничная что-то напевала. В руках у нее был поднос с недоеденным грейпфрутом и корками тоста.
— Ставьте чайник, миссис Пибоди, — крикнула девушка. — Давайте-ка попьем чайку, пока они там едят яичницу с беконом.
Увидев, что в кухне никого нет, горничная изумленно посмотрела вокруг. Чайник кипел вовсю. Служанка поставила поднос на стол, подошла к плите и выключила газ. Дверь в сад была открыта. Должно быть, кухарка дышит свежим воздухом или пошла выносить мусор. Обойдя большой кухонный стол, горничная подошла к двери. Она уже собиралась позвать миссис Пибоди, но тут наткнулась на лежащее у самого порога мертвое тело и не могла издать ни звука. В черепе кухарки зияла глубокая, по самую переносицу, дыра. Лицо, залитое кровью, исказила застывшая гримаса ужаса. Опознать труп можно было лишь по фигуре и одежде.
«Да ведь это же миссис Пибоди», — подумала горничная и тут же упала в обморок.
Придя в себя, девушка долго не могла вспомнить, что случилось, а вспомнив, оцепенела от ужаса. Ее ноги почти касались трупа, дрожа всем телом, девушка отползла назад. Она пыталась звать на помощь, но голос не слушался ее. С трудом встав на ноги, шатаясь, бедняжка пошла к лестнице и, всхлипывая и спотыкаясь, стала подниматься наверх. Ни за что на свете не осталась бы она на этой кухне. Добравшись до холла, служанка бросилась в столовую. Она жадно ловила ртом воздух, пытаясь закричать.
Споткнувшись о порог столовой, девушка застыла от ужаса.
На полу в луже крови лежала ее хозяйка. Ее повернутую набок голову соединяли с телом лишь несколько сухожилий. Девушке невыносимо было видеть обращенный на нее оскал покойной. Полковник был распростерт на огромном обеденном столе, к которому длиннющими гвоздями были прибиты его ступни и ладони. Рядом стоял убийца с окровавленным топором.
Объятая страхом служанка молча смотрела, как Эббот поднял топор над головой и нанес удар. Кисть руки упала на пол. Топор застрял в столе. Незнакомец вытащил его и снова замахнулся. От второго удара полковник потерял сознание. Когда убийца отрубил ступни, жертва была мертва.
Наконец служанка закричала. Том оглянулся. Его безумный взгляд застыл на новой жертве.
Глава 4
— Привет, Джон!
— Привет, Кейси! — улыбнулся Холмен девушке.
— Как самочувствие?
— Прекрасно!
Холмен сидел на ступеньках больницы. Ему не хотелось ждать внутри. Больничная атмосфера действовала на него угнетающе.
— Говорят, тебе нужно задержаться хотя бы еще на пару недель, — заметила девушка и села рядом с Джоном.
— Да нет, сейчас я в порядке, но еще один день здесь — и я взбешусь снова.
Кейси вздрогнула от этих слов. Страшно вспомнить, в каком состоянии был Джон, когда она впервые навестила его.
Известие о землетрясении взволновало всю страну. Распространялась паника, геологи были в смятении, соседние города и фермы охватила тревога. Кейси и в голову не могло прийти, что Холмен стал жертвой землетрясения. Джон никогда слишком не распространялся о своей работе, его подруга даже не знала толком, чем он, собственно, занимается. Известно только, что в эти выходные Холмен занят, что он не может сказать, куда едет, и ни в коем случае не возьмет девушку с собой. Да если бы Кейси только знала, что Джон был на месте катастрофы, она бы... Но об этом думать не хотелось. Хватит и того, что случилось потом, когда Кейси позвонила Холмену на работу, узнать, почему от него до сих пор нет ни ответа ни привета. Сначала девушке сказали, что Джон все еще на задании, что он попал в зону землетрясения и никаких известий от него пока не поступало. Может быть, он помогает пострадавшим, может быть, его задержали многочисленные машины «Скорой помощи» и толпы зевак, без которых, как это ни отвратительно, не обходится ни одно несчастье. Кроме того, Холмен мог нарваться на патруль, что очень беспокоило его шефов: ведь тогда не миновать скандала с министерством обороны. Но Кейси совсем не обязательно знать об этом, пусть она перезвонит попозже. Скоро обязательно выяснится, где Джон и что с ним случилось. И вовсе ни к чему ей ехать в Уилтшир: на дорогах творится Бог знает что, и Холмена ей все равно не найти.
Остаток дня прошел в устрашающем оцепенении. Кейси позвонила своему начальнику, владельцу антикварного магазина на одной из прилегающих к Бонд-стрит улиц. Девушка сказала, что больна и не может выйти на работу. Антиквар, суетливый человечек, видевший в женщинах только деловых партнеров, угрюмо выразил надежду, что завтра Кейси будет лучше. Есть не хотелось, и девушка вяло бродила по дому, боясь уйти и пропустить телефонный звонок. Она слушала по радио новости о землетрясении.
Они были знакомы почти год, и Кейси все сильнее привязывалась к своему другу. Даже отец, которого она боготворила, отошел на второй план. Когда Кейси было восемь лет, ее родители развелись. Девочка осталась с отцом. Она часто обращалась к нему за поддержкой. Мистер Симмонс был превосходным отцом, он и дочь души не чаяли друг в друге, пока на их пути не стал Джон Холмен. Сначала бессознательно, потом мягко, но целенаправленно Джон пытался ослабить эту привязанность. Однако делал это не из любви к Кейси, а просто по-человечески желая ей добра. Девушка умная, с сильной волей, но отцовская любовь подавляет ее. Этому нужно положить конец, иначе Кейси никогда не станет самостоятельным человеком. Кроме того, что-то смущало Холмена в этой взаимной привязанности.
Джон уговаривал Кейси (вообще-то девушку звали Кристин, но Холмен придумал ей это имя, так и не сказав почему) уйти от отца и начать самостоятельную жизнь. Она бы так и поступила, позови он ее к себе, но здесь Холмен был непреклонен. Наученный горьким опытом, он решил избегать серьезных привязанностей. Джон много раз влюблялся, а однажды даже сделал предложение, но девушка отвергла его, понимая, что он ее не любит. Прошли годы, и Холмену стало казаться, что он уже никогда не влюбится по-настоящему. После встречи с Кейси он порастерял большую часть своего цинизма, но еще сопротивлялся как мог, хотя и понимал, что это бесполезно. Конечно, он не одинок, но как же не хватает ему кого-то близкого, кому можно было бы довериться. Наверное, с этого и начинается старение?
Кейси старалась разрушить стоящий между ними барьер, и в этом было что-то общее с тем, как Холмен пытался ослабить ее привязанность к отцу. Процесс шел медленно, но необратимо. Обе стороны продолжали сопротивляться. Кейси не покинет отца, пока не будет уверена, что кто-то заменит его, а Холмен не собирался стать этим кем-то: все-таки есть разница между бегством и началом самостоятельной жизни. Конечно, он старше Кейси, но и не отец ей. Трудно было разорвать этот заколдованный круг.
Кейси тревожно ждала звонка. Теперь она знала, что поступит так, как захочет Джон. Ей стало ясно, почему он так настаивает на своем. Конечно, отца ждет тяжелый удар, но ведь они будут видеться. Папа поймет, что иначе было нельзя, и его враждебность к Джону исчезнет. В противном же случае ей снова придется сделать выбор, уже окончательный. И не в пользу отца.
В три часа Кейси снова позвонила в комитет по экологии. Там уже кое-что разузнали. Извинились, что не позвонили девушке сами, но у них сейчас все вверх дном из-за этого землетрясения. Кто бы мог поверить, что в Англии возможно такое?! Наконец Кейси сообщили, что в одну из больниц Солсбери был доставлен пациент в состоянии крайнего умопомешательства. При нем были документы на имя Джона Холмена, работника комитета по экологии. Кейси потребовала подробностей. Ее сердце бешено стучало, мысли точно молнии мелькали одна за другой. Ей уклончиво ответили, что физически Холмен совершенно здоров, попросили держать связь и обещали информировать о дальнейшем ходе событий.
Кейси поблагодарила и повесила трубку. После этого она сама позвонила в больницу. Диспетчер извинился, сказал, что линия перегружена, и предложил перезвонить попозже.
Терпение Кейси лопнуло. Оставив отцу наспех нацарапанную записку, отыскав на карте нужную дорогу, девушка поспешила к своему ярко-желтому автомобилю. Как здорово, что папа подарил ей машину! На главных дорогах сейчас не протолкнуться. Лучше ехать окольным путем.
Девушка миновала Бейсингсток и Андовер. Забитые машинами центральные шоссе остались в стороне. На подъезде к Солсбери Кейси застряла в пробке. Полицейские, регулировавшие движение, выясняли, кто, зачем и куда едет, и отправляли восвояси всех, кто, не имея в Солсбери никаких важных дел, собирался просто поглазеть на несчастье. Наконец очередь дошла до Кейси. Она рассказала про Джона. Девушку пропустили при условии, что она будет держаться подальше от места происшествия, посоветовали оставить машину на окраине города, чтобы поскорее добраться до больницы. Добравшись до цели своего путешествия, Кейси стала наводить справки о Джоне, но оказалось, что это не так-то просто. Многочисленные родственники и друзья ждали известий о пострадавших. Нужно запастись терпением.
Лишь в восемь часов вечера, когда девушка потеряла всякую надежду узнать хоть что-то о Холмене, к ней вышел падающий от усталости врач, отвел ее в сторону и тихо сказал, что сегодня лучше не встречаться с Джоном, который все еще не пришел в себя и ранен, впрочем, не опасно, хотя и необходимо сделать переливание крови. А пока что больному дали успокоительное. Заметив волнение девушки, врач решил оставить подробности болезни на потом. Завтра, в более спокойной обстановке, он объяснит девушке, что ее приятель, возлюбленный или кем он ей приходится, совершенно невменяем, и, несмотря на успокоительное, его приходится привязывать к кровати, чтобы он не причинил вреда себе и окружающим. Этот парень из кожи лез, лишь бы покончить с собой. Уже по пути в больницу его пришлось связать, но сумасшедший вырвался, разбил в «скорой» окно и чуть не вонзил себе в горло длинный, острый как нож осколок. Здоровяк шофер удержал его от этого, за что и поплатился сломанной челюстью. Потом Холмен вконец разбушевался, в результате чего пострадали два санитара и врач. Наконец безумца схватили, дали ему успокоительное, но лекарство не подействовало. Больного пришлось связать.
«Нет, — подумал врач, — сейчас лучше не рассказывать. Завтра сама все увидит».
Кейси переночевала в гостинице, до отказа переполненной журналистами и местными жителями, предпочитавшими держаться подальше от разрушенного городка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Наконец Росс потерял сознание. Его тело лежало на залитой кровью, грязной траве. Толпящиеся вокруг коровы вышибали из бедняги последний дух.
* * *
Затаившийся в укрытии Том Эббот пристально следил за домом полковника. Выйдя из тумана, браконьер направился не к своей стоявшей на отшибе, полуразвалившейся хибаре, а пошел по дороге, ведущей в обширное поместье Мередита. Незаметно проскользнув по длинной извилистой подъездной аллее, Том спрятался в кустах. Вдруг его глаза странно заблестели, взгляд переметнулся вправо. Эббот тихонько пополз к задней двери.
Несколько лет назад Том помогал старшему садовнику, поэтому прекрасно знал все укромные местечки, где можно удачно поохотиться и скрыться от преследователей. В глубине сада был сарай. Эббот распахнул дверь. Взгляд его был неподвижен. Сейчас Том не боялся, что его услышат. Он действовал спокойно и размеренно. В сарае нашелся топор, заржавевший от времени, но все еще острый. У двери стоял ящик с трехдюймовыми гвоздями, Том зачерпнул пригоршню и вышел из сарая.
Ни от кого не скрываясь, он направился к дому полковника. Оказалось, что задняя дверь открыта: кухарка проветривала кухню. Завтрак был только что приготовлен, и горничная понесла его наверх. К ленчу ждали гостей, и, прежде чем взяться за дело, кухарка решила подкрепиться чашкой чая. Прислуге полковника предстоял хлопотливый день.
Удар топора обрушился так быстро, что кухарка даже крикнуть не успела. Лишь на секунду встретились взгляды жертвы и убийцы. Смерть наступила сразу же. Мгновенная, без боли и страха. Выйдя из кухни, Том Эббот поднялся по лестнице, ведущей в холл. В доме он был впервые и ориентировался по голосам. Открыв дверь, убийца вошел в гостиную. Хибара Тома целиком поместилась бы в этой огромной комнате. Эббот остановился на полпути и прислушался: за открытой дверью гостиной послышались шаги. Возвращаясь на кухню, горничная что-то напевала. В руках у нее был поднос с недоеденным грейпфрутом и корками тоста.
— Ставьте чайник, миссис Пибоди, — крикнула девушка. — Давайте-ка попьем чайку, пока они там едят яичницу с беконом.
Увидев, что в кухне никого нет, горничная изумленно посмотрела вокруг. Чайник кипел вовсю. Служанка поставила поднос на стол, подошла к плите и выключила газ. Дверь в сад была открыта. Должно быть, кухарка дышит свежим воздухом или пошла выносить мусор. Обойдя большой кухонный стол, горничная подошла к двери. Она уже собиралась позвать миссис Пибоди, но тут наткнулась на лежащее у самого порога мертвое тело и не могла издать ни звука. В черепе кухарки зияла глубокая, по самую переносицу, дыра. Лицо, залитое кровью, исказила застывшая гримаса ужаса. Опознать труп можно было лишь по фигуре и одежде.
«Да ведь это же миссис Пибоди», — подумала горничная и тут же упала в обморок.
Придя в себя, девушка долго не могла вспомнить, что случилось, а вспомнив, оцепенела от ужаса. Ее ноги почти касались трупа, дрожа всем телом, девушка отползла назад. Она пыталась звать на помощь, но голос не слушался ее. С трудом встав на ноги, шатаясь, бедняжка пошла к лестнице и, всхлипывая и спотыкаясь, стала подниматься наверх. Ни за что на свете не осталась бы она на этой кухне. Добравшись до холла, служанка бросилась в столовую. Она жадно ловила ртом воздух, пытаясь закричать.
Споткнувшись о порог столовой, девушка застыла от ужаса.
На полу в луже крови лежала ее хозяйка. Ее повернутую набок голову соединяли с телом лишь несколько сухожилий. Девушке невыносимо было видеть обращенный на нее оскал покойной. Полковник был распростерт на огромном обеденном столе, к которому длиннющими гвоздями были прибиты его ступни и ладони. Рядом стоял убийца с окровавленным топором.
Объятая страхом служанка молча смотрела, как Эббот поднял топор над головой и нанес удар. Кисть руки упала на пол. Топор застрял в столе. Незнакомец вытащил его и снова замахнулся. От второго удара полковник потерял сознание. Когда убийца отрубил ступни, жертва была мертва.
Наконец служанка закричала. Том оглянулся. Его безумный взгляд застыл на новой жертве.
Глава 4
— Привет, Джон!
— Привет, Кейси! — улыбнулся Холмен девушке.
— Как самочувствие?
— Прекрасно!
Холмен сидел на ступеньках больницы. Ему не хотелось ждать внутри. Больничная атмосфера действовала на него угнетающе.
— Говорят, тебе нужно задержаться хотя бы еще на пару недель, — заметила девушка и села рядом с Джоном.
— Да нет, сейчас я в порядке, но еще один день здесь — и я взбешусь снова.
Кейси вздрогнула от этих слов. Страшно вспомнить, в каком состоянии был Джон, когда она впервые навестила его.
Известие о землетрясении взволновало всю страну. Распространялась паника, геологи были в смятении, соседние города и фермы охватила тревога. Кейси и в голову не могло прийти, что Холмен стал жертвой землетрясения. Джон никогда слишком не распространялся о своей работе, его подруга даже не знала толком, чем он, собственно, занимается. Известно только, что в эти выходные Холмен занят, что он не может сказать, куда едет, и ни в коем случае не возьмет девушку с собой. Да если бы Кейси только знала, что Джон был на месте катастрофы, она бы... Но об этом думать не хотелось. Хватит и того, что случилось потом, когда Кейси позвонила Холмену на работу, узнать, почему от него до сих пор нет ни ответа ни привета. Сначала девушке сказали, что Джон все еще на задании, что он попал в зону землетрясения и никаких известий от него пока не поступало. Может быть, он помогает пострадавшим, может быть, его задержали многочисленные машины «Скорой помощи» и толпы зевак, без которых, как это ни отвратительно, не обходится ни одно несчастье. Кроме того, Холмен мог нарваться на патруль, что очень беспокоило его шефов: ведь тогда не миновать скандала с министерством обороны. Но Кейси совсем не обязательно знать об этом, пусть она перезвонит попозже. Скоро обязательно выяснится, где Джон и что с ним случилось. И вовсе ни к чему ей ехать в Уилтшир: на дорогах творится Бог знает что, и Холмена ей все равно не найти.
Остаток дня прошел в устрашающем оцепенении. Кейси позвонила своему начальнику, владельцу антикварного магазина на одной из прилегающих к Бонд-стрит улиц. Девушка сказала, что больна и не может выйти на работу. Антиквар, суетливый человечек, видевший в женщинах только деловых партнеров, угрюмо выразил надежду, что завтра Кейси будет лучше. Есть не хотелось, и девушка вяло бродила по дому, боясь уйти и пропустить телефонный звонок. Она слушала по радио новости о землетрясении.
Они были знакомы почти год, и Кейси все сильнее привязывалась к своему другу. Даже отец, которого она боготворила, отошел на второй план. Когда Кейси было восемь лет, ее родители развелись. Девочка осталась с отцом. Она часто обращалась к нему за поддержкой. Мистер Симмонс был превосходным отцом, он и дочь души не чаяли друг в друге, пока на их пути не стал Джон Холмен. Сначала бессознательно, потом мягко, но целенаправленно Джон пытался ослабить эту привязанность. Однако делал это не из любви к Кейси, а просто по-человечески желая ей добра. Девушка умная, с сильной волей, но отцовская любовь подавляет ее. Этому нужно положить конец, иначе Кейси никогда не станет самостоятельным человеком. Кроме того, что-то смущало Холмена в этой взаимной привязанности.
Джон уговаривал Кейси (вообще-то девушку звали Кристин, но Холмен придумал ей это имя, так и не сказав почему) уйти от отца и начать самостоятельную жизнь. Она бы так и поступила, позови он ее к себе, но здесь Холмен был непреклонен. Наученный горьким опытом, он решил избегать серьезных привязанностей. Джон много раз влюблялся, а однажды даже сделал предложение, но девушка отвергла его, понимая, что он ее не любит. Прошли годы, и Холмену стало казаться, что он уже никогда не влюбится по-настоящему. После встречи с Кейси он порастерял большую часть своего цинизма, но еще сопротивлялся как мог, хотя и понимал, что это бесполезно. Конечно, он не одинок, но как же не хватает ему кого-то близкого, кому можно было бы довериться. Наверное, с этого и начинается старение?
Кейси старалась разрушить стоящий между ними барьер, и в этом было что-то общее с тем, как Холмен пытался ослабить ее привязанность к отцу. Процесс шел медленно, но необратимо. Обе стороны продолжали сопротивляться. Кейси не покинет отца, пока не будет уверена, что кто-то заменит его, а Холмен не собирался стать этим кем-то: все-таки есть разница между бегством и началом самостоятельной жизни. Конечно, он старше Кейси, но и не отец ей. Трудно было разорвать этот заколдованный круг.
Кейси тревожно ждала звонка. Теперь она знала, что поступит так, как захочет Джон. Ей стало ясно, почему он так настаивает на своем. Конечно, отца ждет тяжелый удар, но ведь они будут видеться. Папа поймет, что иначе было нельзя, и его враждебность к Джону исчезнет. В противном же случае ей снова придется сделать выбор, уже окончательный. И не в пользу отца.
В три часа Кейси снова позвонила в комитет по экологии. Там уже кое-что разузнали. Извинились, что не позвонили девушке сами, но у них сейчас все вверх дном из-за этого землетрясения. Кто бы мог поверить, что в Англии возможно такое?! Наконец Кейси сообщили, что в одну из больниц Солсбери был доставлен пациент в состоянии крайнего умопомешательства. При нем были документы на имя Джона Холмена, работника комитета по экологии. Кейси потребовала подробностей. Ее сердце бешено стучало, мысли точно молнии мелькали одна за другой. Ей уклончиво ответили, что физически Холмен совершенно здоров, попросили держать связь и обещали информировать о дальнейшем ходе событий.
Кейси поблагодарила и повесила трубку. После этого она сама позвонила в больницу. Диспетчер извинился, сказал, что линия перегружена, и предложил перезвонить попозже.
Терпение Кейси лопнуло. Оставив отцу наспех нацарапанную записку, отыскав на карте нужную дорогу, девушка поспешила к своему ярко-желтому автомобилю. Как здорово, что папа подарил ей машину! На главных дорогах сейчас не протолкнуться. Лучше ехать окольным путем.
Девушка миновала Бейсингсток и Андовер. Забитые машинами центральные шоссе остались в стороне. На подъезде к Солсбери Кейси застряла в пробке. Полицейские, регулировавшие движение, выясняли, кто, зачем и куда едет, и отправляли восвояси всех, кто, не имея в Солсбери никаких важных дел, собирался просто поглазеть на несчастье. Наконец очередь дошла до Кейси. Она рассказала про Джона. Девушку пропустили при условии, что она будет держаться подальше от места происшествия, посоветовали оставить машину на окраине города, чтобы поскорее добраться до больницы. Добравшись до цели своего путешествия, Кейси стала наводить справки о Джоне, но оказалось, что это не так-то просто. Многочисленные родственники и друзья ждали известий о пострадавших. Нужно запастись терпением.
Лишь в восемь часов вечера, когда девушка потеряла всякую надежду узнать хоть что-то о Холмене, к ней вышел падающий от усталости врач, отвел ее в сторону и тихо сказал, что сегодня лучше не встречаться с Джоном, который все еще не пришел в себя и ранен, впрочем, не опасно, хотя и необходимо сделать переливание крови. А пока что больному дали успокоительное. Заметив волнение девушки, врач решил оставить подробности болезни на потом. Завтра, в более спокойной обстановке, он объяснит девушке, что ее приятель, возлюбленный или кем он ей приходится, совершенно невменяем, и, несмотря на успокоительное, его приходится привязывать к кровати, чтобы он не причинил вреда себе и окружающим. Этот парень из кожи лез, лишь бы покончить с собой. Уже по пути в больницу его пришлось связать, но сумасшедший вырвался, разбил в «скорой» окно и чуть не вонзил себе в горло длинный, острый как нож осколок. Здоровяк шофер удержал его от этого, за что и поплатился сломанной челюстью. Потом Холмен вконец разбушевался, в результате чего пострадали два санитара и врач. Наконец безумца схватили, дали ему успокоительное, но лекарство не подействовало. Больного пришлось связать.
«Нет, — подумал врач, — сейчас лучше не рассказывать. Завтра сама все увидит».
Кейси переночевала в гостинице, до отказа переполненной журналистами и местными жителями, предпочитавшими держаться подальше от разрушенного городка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38