И снова у Уилкокса были неприятности, ибо в армии неодобрительно смотрели на больных сифилисом, хотя случалось такое в армии постоянно.
Потом эта неугомонная парочка пригласила капрала в одно очень милое, уютное заведение в Северной Ирландии. Босуэлл и Эванс утверждали, что это недалеко от казармы и там их ждет радушный прием, если они переоденутся в штатское. В этом «милом и уютном» заведении все трое чуть не получили по пуле в затылок. Спасло их только то, что Уилкокс вовремя разбил стулом окно, через которое они и смогли удрать. Убегая, Эванс запустил бутылкой в заманившую их сюда суку и получил за это пулю в задницу. Начальство, конечно, не было обрадовано подобным происшествием.
Но все-таки Уилкокс довольно удачно выпутывался из этих передряг. Он и сам понимал, что все могло кончиться куда хуже. Эти многочисленные происшествия, хоть и не влекли за собой слишком строгих взысканий, мешали капралу получить повышение.
Беда в том, что Уилкокс не мог устоять, когда эта парочка вовлекла его в очередную передрягу. Эванс и Босуэлл придумывали тысячи способов, чтобы подвести капрала. То с помощью лести, то хитростью они заставляли его делать глупости, за которые потом приходилось расплачиваться.
— Боже, какой длинный тоннель!
Уилкокс оглянулся и решил, что, должно быть, свернул за поворот. Свет фонарей пропал. Тогда капрал включил свой фонарь, но увидел только блестящую, влажную стену тоннеля. Похоже, сейчас его никто не видит. «Далеко же я забрел», — подумал Уилкокс. Сойдя с рельсов, он прислонил винтовку к стене, сунул фонарь под мышку и начал расстегивать брюки. Тут Уилкокс снова вспомнил про Босуэлла и Эванса. «Даже поссать нормально не дают», — с досадой подумал он. Их ухмыляющиеся физиономии создавали некий психологический барьер, мешавший капралу справлять малую нужду. Эванс и Босуэлл знали об этом и, когда Уилкокс шел в уборную, следовали за ним, становились по бокам и, осклабясь, следили, как бедняга тщетно пытается выдавить из себя хоть каплю.
Даже сейчас при мысли о них капрал не смог помочиться. Какого хрена эти козлы отравляют ему жизнь? Ну и покажет он им, когда станет сержантом. Может быть, дело только в этом. Может быть, эти двое нарочно мешают ему, чувствуя, что, получив повышение, Уилкокс все им припомнит. Ублюдки!
Капрал тупо уставился в стену тоннеля. Луч фонаря освещал его лицо, расставленные ноги и держащиеся за пенис руки. Охваченный мрачными мыслями, Уилкокс не заметил, что у него под ногами расстилается сероватый туман. Облако становилось все гуще, поднималось все выше, пока полностью не окутало капрала.
— Застрял где-то наш Эдди, — сказал Босуэлл. Он всегда старался выкуривать всю сигарету, и сейчас короткий окурок обжег ему пальцы.
— Ты себе этак рак заработаешь, — заметил Эванс, — ведь больше всего никотина именно в последней трети сигареты.
Босуэлл пожал плечами. Есть о чем беспокоиться!
— Эй, капрал, что вы там застряли? Пьянствуете там втихаря, что ли? — крикнул в темноту Эванс.
Ответа не последовало.
— Дуется, должно быть, — предположил Эванс, стряхивая пепел с сигареты и опираясь локтями на колени.
— Бедняга Эдди... Не понимает он шуток, верно? — сказал Босуэлл.
— Ага. Хотя мужик он ничего. Только вот соображает туго. И поржать над ним всегда можно.
— Как думаешь, станет он когда-нибудь сержантом?
— Не-а. Никаких шансов. Каждый раз, когда его хотят повысить, он умудряется влипнуть в какое-нибудь дерьмо. Каждый раз! Ведь это ж исхитриться надо!!!
На освещенном фонарем лице Эванса появилась злая усмешка.
— Что же это все-таки за туман? — спросил Босуэлл. — Только без трепа, Рей.
У Эванса всегда было несколько взглядов на одну и ту же тему, и его приятель знал об этом.
— Честно говоря, Бернард, ни хрена я не знаю. Но голову даю на отсечение, что во всем виноваты химики. Среду только загрязнять умеют. Слыхал небось, как их вонючие заводы сливают в реки разные отбросы, а после там рыба дохнет? То-то. А сейчас какой-то дрянью, уж не знаю какой, они отравили воздух. Знаешь, как в фильме ужасов...
— Иди ты!
— Сам иди! Никакой это не туман, а ядовитый газ, который быстренько ликвидировали. Верно говорю.
Увлеченные разговором, они не заметили, как из темноты тоннеля к ним подкрался туман, в котором скрывался некто. Это был капрал Уилкокс с винтовкой на изготовку. Казалось, ему предстояла драка с толпой мятежников. Впереди послышались голоса, от звука которых в помутившемся сознании Уилкокса всколыхнулась какая-то неприятная мысль.
Капрал увидел две фигуры, освещенные лучами фонарей. Обломки его собственного разбитого фонаря валялись где-то на рельсах в глубине тоннеля.
— Где вы были? — поинтересовались Эванс и Босуэлл, но Уилкокс не обращал внимания на их расспросы.
Он медленно приставил заряженную винтовку ко лбу Эванса и спустил курок.
По тоннелю пронесся грохот выстрела, смешавшийся с воплями Босуэлла. На долю секунды короткая вспышка осветила леденящую кровь сцену. В первое мгновение рядовой совершенно растерялся, затем швырнул фонарем в капрала.
Уилкокс стоял, держа в руках дымящуюся винтовку. Его неподвижный взгляд был устремлен на Эванса, медленно падавшего на спину. Не переставая вопить, Босуэлл бросился наутек, оставив свою винтовку у стены тоннеля. От страха он совершил промах, начав карабкаться по крутому склону рядом с входом в тоннель. Ноги Босуэлла скользили по мокрой траве. Он падал, цеплялся за траву, но все было напрасно.
Наконец его рука нащупала куст, уцепившись за который бедняга смог вскарабкаться на несколько футов повыше. В прохладном ночном воздухе резко и отчетливо щелкнул затвор, что заставило Босуэлла карабкаться дальше. Бедняга понимал, что сейчас грянет выстрел.
Босуэлл напряг все свои силы, и, несмотря ни на что, ему почти удалось взлететь на самую вершину склона.
Он оглянулся назад. В этом заключалась его вторая оплошность.
Внизу, у подножия склона, стоял Уилкокс. Не поднимая винтовки, он пожирал взглядом свою новую жертву.
Босуэлл всхлипнул и пополз дальше, словно надеясь, что впереди его ждет помощь. Он вцепился в траву, но это было бесполезно. Растущий в рыхлой почве дерн не мог выдержать его вес. Лишившись всякой опоры, Босуэлл начал соскальзывать вниз, по мокрой траве. Его скрюченные пальцы тщетно пытались найти за что ухватиться.
Он сползал медленно-медленно, пока его ноги не согнулись под прямым углом, коснувшись земли. Уилкокс стоял над ним, готовый нанести удар прикладом винтовки.
Из тоннеля робкой прозрачной дымкой выползал туман. Он становился все гуще, окутывая толстой, пеленой обоих солдат.
Глава 18
Холмен открыл глаза. Мгновение спустя его мозг начал работать как следует. Глядя в потолок, Джон приводил в порядок мысли, а затем повернулся к лежавшей рядом с ним Кейси. В тусклом полумраке лицо девушки казалось спокойным, почти безжизненным, но при ярком дневном свете станут заметнее следы тех трудных дней, и кто знает, не будет ли душевная травма опаснее всех телесных?
Как не похожа она сейчас на ту Кейси, которая была здесь в прошлый раз. Сможет ли Холмен забыть тот безумный, полный ненависти взгляд и ярость, с которой девушка напала на него? Перестанет ли Джон бояться, что все может повториться? Забудет ли он когда-нибудь прошлое? Неужели болезнь затаилась на время в глубинах сознания и ждет только подходящего момента, чтобы вспыхнуть вновь?
Дженет Холстед утверждает, что Кейси полностью излечилась и что о возвращении болезни не может быть и речи, но Холмен не мог отделаться от своих страхов. От них исцелит только время. Джон был рад, что ему позволили забрать Кейси из больницы. Конечно, исследования завершены, и ни он сам, ни Кейси особенно не нужны, но их могли оставить в больнице на всякий случай, если бы Дженет Холстед не согласились, что лучше разрешить им пожить дома, где в спокойной обстановке они смогут залечить раны, помочь друг другу. Однако Джон и Кейси каждый день должны появляться в исследовательском центре. Врачи сделали все, что могли. Остальное зависит от жизненной силы пациентов.
Холмену могли позвонить в любую минуту, хотя прошло уже два дня с тех пор, как исчез туман. Но остались ужасные последствия, так как не все смогли вовремя укрыться от тумана. В большинстве случаев клетки мозга разрушались с молниеносной скоростью. Охваченные безумием, люди убивали друг друга, совершали самоубийства.
В первый день затишья, после внезапного исчезновения тумана, вся страна словно оцепенела. Затем по Британии прокатилась волна беспокойства. Народ требовал объяснений. Что это за туман? Откуда он взялся? Если он пришел из моря, то где его источник? Где сейчас пострадавшие и каковы первые признаки безумия? Достаточно ли оперативно действует правительство? Какие меры приняты, чтобы подобная катастрофа не повторилась в мировом масштабе? Не виновата ли в случившемся какая-либо иностранная держава и какое ее ждет наказание?
Все эти и многие другие вопросы требовали незамедлительного ответа. Правительство понимало, что пришло время дать объяснения. На специальном заседании кабинета министров было предложено рассказать правду, но этот путь был отвергнут.
Рука Холмена коснулась мягкого изгиба талии Кейси. Больше всего Джон боялся, что сейчас зазвонит телефон и им придется расстаться. Ему была ненавистна мысль, что нужно будет вернуться в туман. Холмен молил Бога, чтобы желтовато-серое облако исчезло навсегда.
Кейси вздрогнула, прижалась к Джону и что-то тихо пробормотала. Холмен обнял девушку. В полусне она просунула ногу между его ног, обняла его и начала гладить его ягодицы. Джон напрягся. Его пенис касался мягкой ляжки Кейси.
Теперь девушка проснулась окончательно, хотя в голове еще после сна оставался приятный сумбур, ее рука поползла вниз, лаская ноги Холмена.
— Джон! — выдохнула Кейси.
— Я люблю тебя, — прошептал он, целуя ее лоб и волосы.
Девушка подняла голову и приникла губами к влажным, настойчиво-нежным губам Холмена. Джон начал ласкать ее груди, почувствовал, как твердеют соски от прикосновения его пальцев, как наливается окружающая их плоть. Джон приник губами к одному из сосков, поигрывая кончиком языка.
Кейси застонала, напряглась телом и крепко обхватила ногами ноги Холмена. Вчера им обоим не хотелось заниматься любовью. Все их мысли были заняты смертью Симмонса. Джон и Кейси ждали друг от друга только теплоты и утешения. Изнуренные морально и физически, они быстро заснули.
За ночь их тела отдохнули, а рассудок сделал первый шаг к выздоровлению. Кейси вытащила сосок изо рта Холмена, возбуждение росло, и впилась зубами ему в шею, сначала осторожно, а затем посильнее...
Джона охватил мимолетный страх, который сразу же исчез, когда Кейси, лепеча любовные признания, начала целовать грудь и твердые соски Холмена, потом провела языком по его животу и принялась вылизывать пупок.
Вздыбленный, трепещущий пенис Холмена встретился с полуоткрытым ртом Кейси. Шелковистый язык девушки долго и жадно облизывал пенис Джона. Кейси приподнялась, целуя и покусывая все тело Холмена. Дрожа от страсти, Джон вцепился ей в плечи. Теперь их тела двигались синхронно.
Прежде чем дрожь усилилась, а наслаждение достигло апогея, Холмен отпрянул от Кейси, нежно привлек к себе ее лицо и приник к ее губам долгим и страстным поцелуем. Почувствовав на языке у Кейси слабый привкус собственного тела, Джон распалился еще больше.
Его рука энергично потянулась к ее животу, пальцы скользнули по крошечному треугольничку волос на лобке и нащупали мокрые от слизи губы влагалища. Кейси извивалась всем телом, упираясь пятками в кровать. Девушка застонала, когда пальцы Холмена начали ласкать ее клитор. На этот раз Кейси оттолкнула от себя Холмена. В-этот миг Джон, с трудом сдерживая свой пыл, медленно и легко воткнул свой пенис во влагалище Кейси. Девушка крепко вцепилась Холмену в ягодицы, прижала его к себе, словно хотела завладеть каждым дюймом его тела. Кейси вскрикнула, когда тело Холмена начало ритмично двигаться. Ее губы отчаянно требовали поцелуя. Потом голова Кейси медленно опустилась на подушку. Наслаждение плавно возрастало. Ноги девушки обвились вокруг ног Джона. Холмен сильно стиснул ее грудь, но девушка поняла и оценила его страстную жестокость.
Кейси расслабилась на несколько секунд раньше Джона. Она с наслаждением почувствовала, как в нее вливается теплая сперма, ей было приятно ощущать на себе тяжелое тело Холмена. Наконец Джон остановился. Они оба лежали не шелохнувшись, пока их дыхание не стало ровным, а сердца не забились медленнее. Кейси гладила затылок Джона. Холмен немного приподнялся, опираясь на локти, чтобы не давить на девушку всем телом, перекатился на спину и поцеловал набухшую грудь Кейси. Кейси повернулась на бок, лицом к Джону, одной рукой обняла его за плечи и обвила ногой его ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Потом эта неугомонная парочка пригласила капрала в одно очень милое, уютное заведение в Северной Ирландии. Босуэлл и Эванс утверждали, что это недалеко от казармы и там их ждет радушный прием, если они переоденутся в штатское. В этом «милом и уютном» заведении все трое чуть не получили по пуле в затылок. Спасло их только то, что Уилкокс вовремя разбил стулом окно, через которое они и смогли удрать. Убегая, Эванс запустил бутылкой в заманившую их сюда суку и получил за это пулю в задницу. Начальство, конечно, не было обрадовано подобным происшествием.
Но все-таки Уилкокс довольно удачно выпутывался из этих передряг. Он и сам понимал, что все могло кончиться куда хуже. Эти многочисленные происшествия, хоть и не влекли за собой слишком строгих взысканий, мешали капралу получить повышение.
Беда в том, что Уилкокс не мог устоять, когда эта парочка вовлекла его в очередную передрягу. Эванс и Босуэлл придумывали тысячи способов, чтобы подвести капрала. То с помощью лести, то хитростью они заставляли его делать глупости, за которые потом приходилось расплачиваться.
— Боже, какой длинный тоннель!
Уилкокс оглянулся и решил, что, должно быть, свернул за поворот. Свет фонарей пропал. Тогда капрал включил свой фонарь, но увидел только блестящую, влажную стену тоннеля. Похоже, сейчас его никто не видит. «Далеко же я забрел», — подумал Уилкокс. Сойдя с рельсов, он прислонил винтовку к стене, сунул фонарь под мышку и начал расстегивать брюки. Тут Уилкокс снова вспомнил про Босуэлла и Эванса. «Даже поссать нормально не дают», — с досадой подумал он. Их ухмыляющиеся физиономии создавали некий психологический барьер, мешавший капралу справлять малую нужду. Эванс и Босуэлл знали об этом и, когда Уилкокс шел в уборную, следовали за ним, становились по бокам и, осклабясь, следили, как бедняга тщетно пытается выдавить из себя хоть каплю.
Даже сейчас при мысли о них капрал не смог помочиться. Какого хрена эти козлы отравляют ему жизнь? Ну и покажет он им, когда станет сержантом. Может быть, дело только в этом. Может быть, эти двое нарочно мешают ему, чувствуя, что, получив повышение, Уилкокс все им припомнит. Ублюдки!
Капрал тупо уставился в стену тоннеля. Луч фонаря освещал его лицо, расставленные ноги и держащиеся за пенис руки. Охваченный мрачными мыслями, Уилкокс не заметил, что у него под ногами расстилается сероватый туман. Облако становилось все гуще, поднималось все выше, пока полностью не окутало капрала.
— Застрял где-то наш Эдди, — сказал Босуэлл. Он всегда старался выкуривать всю сигарету, и сейчас короткий окурок обжег ему пальцы.
— Ты себе этак рак заработаешь, — заметил Эванс, — ведь больше всего никотина именно в последней трети сигареты.
Босуэлл пожал плечами. Есть о чем беспокоиться!
— Эй, капрал, что вы там застряли? Пьянствуете там втихаря, что ли? — крикнул в темноту Эванс.
Ответа не последовало.
— Дуется, должно быть, — предположил Эванс, стряхивая пепел с сигареты и опираясь локтями на колени.
— Бедняга Эдди... Не понимает он шуток, верно? — сказал Босуэлл.
— Ага. Хотя мужик он ничего. Только вот соображает туго. И поржать над ним всегда можно.
— Как думаешь, станет он когда-нибудь сержантом?
— Не-а. Никаких шансов. Каждый раз, когда его хотят повысить, он умудряется влипнуть в какое-нибудь дерьмо. Каждый раз! Ведь это ж исхитриться надо!!!
На освещенном фонарем лице Эванса появилась злая усмешка.
— Что же это все-таки за туман? — спросил Босуэлл. — Только без трепа, Рей.
У Эванса всегда было несколько взглядов на одну и ту же тему, и его приятель знал об этом.
— Честно говоря, Бернард, ни хрена я не знаю. Но голову даю на отсечение, что во всем виноваты химики. Среду только загрязнять умеют. Слыхал небось, как их вонючие заводы сливают в реки разные отбросы, а после там рыба дохнет? То-то. А сейчас какой-то дрянью, уж не знаю какой, они отравили воздух. Знаешь, как в фильме ужасов...
— Иди ты!
— Сам иди! Никакой это не туман, а ядовитый газ, который быстренько ликвидировали. Верно говорю.
Увлеченные разговором, они не заметили, как из темноты тоннеля к ним подкрался туман, в котором скрывался некто. Это был капрал Уилкокс с винтовкой на изготовку. Казалось, ему предстояла драка с толпой мятежников. Впереди послышались голоса, от звука которых в помутившемся сознании Уилкокса всколыхнулась какая-то неприятная мысль.
Капрал увидел две фигуры, освещенные лучами фонарей. Обломки его собственного разбитого фонаря валялись где-то на рельсах в глубине тоннеля.
— Где вы были? — поинтересовались Эванс и Босуэлл, но Уилкокс не обращал внимания на их расспросы.
Он медленно приставил заряженную винтовку ко лбу Эванса и спустил курок.
По тоннелю пронесся грохот выстрела, смешавшийся с воплями Босуэлла. На долю секунды короткая вспышка осветила леденящую кровь сцену. В первое мгновение рядовой совершенно растерялся, затем швырнул фонарем в капрала.
Уилкокс стоял, держа в руках дымящуюся винтовку. Его неподвижный взгляд был устремлен на Эванса, медленно падавшего на спину. Не переставая вопить, Босуэлл бросился наутек, оставив свою винтовку у стены тоннеля. От страха он совершил промах, начав карабкаться по крутому склону рядом с входом в тоннель. Ноги Босуэлла скользили по мокрой траве. Он падал, цеплялся за траву, но все было напрасно.
Наконец его рука нащупала куст, уцепившись за который бедняга смог вскарабкаться на несколько футов повыше. В прохладном ночном воздухе резко и отчетливо щелкнул затвор, что заставило Босуэлла карабкаться дальше. Бедняга понимал, что сейчас грянет выстрел.
Босуэлл напряг все свои силы, и, несмотря ни на что, ему почти удалось взлететь на самую вершину склона.
Он оглянулся назад. В этом заключалась его вторая оплошность.
Внизу, у подножия склона, стоял Уилкокс. Не поднимая винтовки, он пожирал взглядом свою новую жертву.
Босуэлл всхлипнул и пополз дальше, словно надеясь, что впереди его ждет помощь. Он вцепился в траву, но это было бесполезно. Растущий в рыхлой почве дерн не мог выдержать его вес. Лишившись всякой опоры, Босуэлл начал соскальзывать вниз, по мокрой траве. Его скрюченные пальцы тщетно пытались найти за что ухватиться.
Он сползал медленно-медленно, пока его ноги не согнулись под прямым углом, коснувшись земли. Уилкокс стоял над ним, готовый нанести удар прикладом винтовки.
Из тоннеля робкой прозрачной дымкой выползал туман. Он становился все гуще, окутывая толстой, пеленой обоих солдат.
Глава 18
Холмен открыл глаза. Мгновение спустя его мозг начал работать как следует. Глядя в потолок, Джон приводил в порядок мысли, а затем повернулся к лежавшей рядом с ним Кейси. В тусклом полумраке лицо девушки казалось спокойным, почти безжизненным, но при ярком дневном свете станут заметнее следы тех трудных дней, и кто знает, не будет ли душевная травма опаснее всех телесных?
Как не похожа она сейчас на ту Кейси, которая была здесь в прошлый раз. Сможет ли Холмен забыть тот безумный, полный ненависти взгляд и ярость, с которой девушка напала на него? Перестанет ли Джон бояться, что все может повториться? Забудет ли он когда-нибудь прошлое? Неужели болезнь затаилась на время в глубинах сознания и ждет только подходящего момента, чтобы вспыхнуть вновь?
Дженет Холстед утверждает, что Кейси полностью излечилась и что о возвращении болезни не может быть и речи, но Холмен не мог отделаться от своих страхов. От них исцелит только время. Джон был рад, что ему позволили забрать Кейси из больницы. Конечно, исследования завершены, и ни он сам, ни Кейси особенно не нужны, но их могли оставить в больнице на всякий случай, если бы Дженет Холстед не согласились, что лучше разрешить им пожить дома, где в спокойной обстановке они смогут залечить раны, помочь друг другу. Однако Джон и Кейси каждый день должны появляться в исследовательском центре. Врачи сделали все, что могли. Остальное зависит от жизненной силы пациентов.
Холмену могли позвонить в любую минуту, хотя прошло уже два дня с тех пор, как исчез туман. Но остались ужасные последствия, так как не все смогли вовремя укрыться от тумана. В большинстве случаев клетки мозга разрушались с молниеносной скоростью. Охваченные безумием, люди убивали друг друга, совершали самоубийства.
В первый день затишья, после внезапного исчезновения тумана, вся страна словно оцепенела. Затем по Британии прокатилась волна беспокойства. Народ требовал объяснений. Что это за туман? Откуда он взялся? Если он пришел из моря, то где его источник? Где сейчас пострадавшие и каковы первые признаки безумия? Достаточно ли оперативно действует правительство? Какие меры приняты, чтобы подобная катастрофа не повторилась в мировом масштабе? Не виновата ли в случившемся какая-либо иностранная держава и какое ее ждет наказание?
Все эти и многие другие вопросы требовали незамедлительного ответа. Правительство понимало, что пришло время дать объяснения. На специальном заседании кабинета министров было предложено рассказать правду, но этот путь был отвергнут.
Рука Холмена коснулась мягкого изгиба талии Кейси. Больше всего Джон боялся, что сейчас зазвонит телефон и им придется расстаться. Ему была ненавистна мысль, что нужно будет вернуться в туман. Холмен молил Бога, чтобы желтовато-серое облако исчезло навсегда.
Кейси вздрогнула, прижалась к Джону и что-то тихо пробормотала. Холмен обнял девушку. В полусне она просунула ногу между его ног, обняла его и начала гладить его ягодицы. Джон напрягся. Его пенис касался мягкой ляжки Кейси.
Теперь девушка проснулась окончательно, хотя в голове еще после сна оставался приятный сумбур, ее рука поползла вниз, лаская ноги Холмена.
— Джон! — выдохнула Кейси.
— Я люблю тебя, — прошептал он, целуя ее лоб и волосы.
Девушка подняла голову и приникла губами к влажным, настойчиво-нежным губам Холмена. Джон начал ласкать ее груди, почувствовал, как твердеют соски от прикосновения его пальцев, как наливается окружающая их плоть. Джон приник губами к одному из сосков, поигрывая кончиком языка.
Кейси застонала, напряглась телом и крепко обхватила ногами ноги Холмена. Вчера им обоим не хотелось заниматься любовью. Все их мысли были заняты смертью Симмонса. Джон и Кейси ждали друг от друга только теплоты и утешения. Изнуренные морально и физически, они быстро заснули.
За ночь их тела отдохнули, а рассудок сделал первый шаг к выздоровлению. Кейси вытащила сосок изо рта Холмена, возбуждение росло, и впилась зубами ему в шею, сначала осторожно, а затем посильнее...
Джона охватил мимолетный страх, который сразу же исчез, когда Кейси, лепеча любовные признания, начала целовать грудь и твердые соски Холмена, потом провела языком по его животу и принялась вылизывать пупок.
Вздыбленный, трепещущий пенис Холмена встретился с полуоткрытым ртом Кейси. Шелковистый язык девушки долго и жадно облизывал пенис Джона. Кейси приподнялась, целуя и покусывая все тело Холмена. Дрожа от страсти, Джон вцепился ей в плечи. Теперь их тела двигались синхронно.
Прежде чем дрожь усилилась, а наслаждение достигло апогея, Холмен отпрянул от Кейси, нежно привлек к себе ее лицо и приник к ее губам долгим и страстным поцелуем. Почувствовав на языке у Кейси слабый привкус собственного тела, Джон распалился еще больше.
Его рука энергично потянулась к ее животу, пальцы скользнули по крошечному треугольничку волос на лобке и нащупали мокрые от слизи губы влагалища. Кейси извивалась всем телом, упираясь пятками в кровать. Девушка застонала, когда пальцы Холмена начали ласкать ее клитор. На этот раз Кейси оттолкнула от себя Холмена. В-этот миг Джон, с трудом сдерживая свой пыл, медленно и легко воткнул свой пенис во влагалище Кейси. Девушка крепко вцепилась Холмену в ягодицы, прижала его к себе, словно хотела завладеть каждым дюймом его тела. Кейси вскрикнула, когда тело Холмена начало ритмично двигаться. Ее губы отчаянно требовали поцелуя. Потом голова Кейси медленно опустилась на подушку. Наслаждение плавно возрастало. Ноги девушки обвились вокруг ног Джона. Холмен сильно стиснул ее грудь, но девушка поняла и оценила его страстную жестокость.
Кейси расслабилась на несколько секунд раньше Джона. Она с наслаждением почувствовала, как в нее вливается теплая сперма, ей было приятно ощущать на себе тяжелое тело Холмена. Наконец Джон остановился. Они оба лежали не шелохнувшись, пока их дыхание не стало ровным, а сердца не забились медленнее. Кейси гладила затылок Джона. Холмен немного приподнялся, опираясь на локти, чтобы не давить на девушку всем телом, перекатился на спину и поцеловал набухшую грудь Кейси. Кейси повернулась на бок, лицом к Джону, одной рукой обняла его за плечи и обвила ногой его ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38