– О, Господи, Редж, как будто вы сами не понимаете.
– Ах, вот оно что.
– Я девушка, запомните это, вы, мерзкие, мерзкие мужчины!
Мэнрайт сжал в ладонях пылающее лицо Галатеи.
– Дорогая, никто не собирается обвинять тебя. Тем более устраивать избиение младенцев. Но если несчастье все-таки произошло, я должен знать, где у меня вышла осечка. Итак, с кем ты была, когда и где?
– Ни с кем я не была. Никогда и нигде.
– Так-таки ни разу?
– Ни разу! Только во сне.
Мэнрайт рассмеялся.
– Сны пусть остаются снами. Присниться может все, что угодно, я спрашиваю тебя не об этом, дорогая.
«РДЖ СПР»
– О чем спросить ее, Клаудиа?
«ПУСТЬ РСК СН»
– Пусть расскажет свой сон? Для чего, Клаудиа?
– Ну, хорошо, если ты настаиваешь. Расскажи мне, что тебе снилось, любимая.
– Нет. Сны это личное дело каждого.
– Клаудиа просит тебя.
– Она единственная знает о них. Я не могу рассказывать такое.
Клаудиа изобразила на пальцах следующее: «Скажи ему, Галли. Это очень важно».
– Нет!
«Галатея, ты собираешься ослушаться свою няньку? Я приказываю тебе».
– Пожалуйста, нянюшка, не нужно. Это эротический сон.
«Знаю, дорогая, потому и говорю, что важно».
Галатея собралась с духом и произнесла:
– Выключите свет. Совсем.
Корк, едва дыша от волнения, выполнил ее просьбу.
Комната погрузилась в темноту, и Галатея начала:
– В общем, это эротический сон. Такой ужасный, постыдный сон и все время повторяется. И мне правда очень стыдно, но я не могу его прогнать и вижу снова… Мне снится мужчина, бледнолицый, человек с Луны, и я… я… хочу его, я так хочу, чтобы он владел мною. Я знаю, что с ним я испытаю наслаждение, но… он не хочет меня. Он убегает, я преследую его. И вот я настигаю его. Со мной еще какие-то люди. Друзья. Они помогают мне схватить его и связать. Потом они уходят и оставляют меня с ним наедине. И тогда… я могу делать с этим бледнолицым мужчиной все. Я делаю с ним то, о чем я мечтала, то, что он не захотел сделать со мной…
Было слышно, как она всхлипывает и ерзает на стуле.
Очень мягко Мэнрайт спросил:
– Кто этот бледнолицый, Галатея?
– Я не знаю.
– Но тебя тянет к нему, ты хочешь его?
– О да, да! Я всегда хотела быть только с ним.
– Ты любишь только его одного или есть и другие бледнолицые мужчины?
– Кроме него мне не нужен никто. Мне кажется, я всегда любила его.
– Но ты даже не знаешь, кто он. А ты сама во сне знаешь, что это ты?
– Да, конечно. Я такая же, как и в жизни. Только одежда на мне какая-то странная.
– Странная?
– Ну да. Бусы. Юбочка из оленьей шкуры.
Все услышали сдавленный возглас Мэнрайта.
– Ты одета наподобие краснокожей индианки, да, Галатея?
– Мне это не приходило в голову. Да, вы правы. Я индианка, живу высоко в горах, там родина моего племени, и каждую ночь люблю этого бледнолицего человека.
– О, Боже! – язык едва повиновался Мэнрайту. – Значит, это был не сон. Свет! Чарльз, Игорь, включите свет!
В ярком свете ламп все увидели смертельно побледневшее, покрытое испариной лицо Мэнрайта. Словно в бреду, не помня себя, он повторял:
– Кого я создал, о. Боже, кого я создал!
– Гоффподин…
– Редж!
– Ну как вы не понимаете! Одна Клаудиа заподозрила истину, поэтому-то она и заставила Галатею рассказать мне свой сон.
– Но… но это всего лишь сон. Неприличный, конечно, но сон. Что здесь плохого?
– Плохого?! Черт бы всех вас побрал, плохо то, что это не сон, а самая настоящая реальность, только я об этом не подозревал. Мой кошмар и ее сны одно и то же. Это было с нами в действительности. Я создал чудовище!
– Да успокойтесь вы, Редж. Попытайтесь рассуждать здраво.
– Не могу, Чарльз. То, что вы видите, полный бред, и все-таки это существует. Вот она, та изюминка, тот неожиданный сюрприз, который я обещал Валера.
– Неужели та самая неожиданность нашей Галатеи?
– Увы, Чарльз. Вы все пытали меня об этом. Теперь вы знаете наверняка. Доказательства налицо.
– Какие доказательства?
– Меня преследовал кошмар: за мной гнались краснокожие. Потом они схватили меня и отдали в руки потрясающей скво. Что она делала со мной! О-о, что она со мной делала! Я же говорил вам об этом тысячу раз.
Мэнрайт огромным усилием воли овладел собой, но чувствовалось, что он вот-вот сорвется.
– Припоминаю, что-то такое вы говорили.
– Галатее снится, что она в обличье индейской скво гонится за бледнолицым мужчиной и настигает его. Она хочет его, тут у них все и происходит. Вы же слышали, что она рассказывала?
– Слышал.
– Подумайте, могла ли она догадываться о моих кошмарах?
– Нет.
– Ну а я? Откуда я мог знать про ее сон?
– Пожалуй, вы правы.
– Совпадение.
– Не исключено.
– И вы могли бы с уверенностью утверждать, что это совпадение?
– Ни в коем случае.
– Вот видите! Наши так называемые сны не что иное, как оборотная сторона реальности. Той реальности, которую отвергает наше сознание. Каждую ночь со мной в постели была Галатея, и мы с ней любили друг друга.
– Невероятно!
– Вы ведь не будете отрицать, что она беременна?
– Куда уж там.
– Так значит, я и есть тот самый умелец, которого искал Валера. Я в ответе за все.
– Редж, поймите, это ни в какие ворота не лезет! Скажите нам, Клаудиа, не отлучалась ли Галатея из своей комнаты по ночам?
«НЕТ»
– Что скажете, Редж?
– Дьявольщина! Если бы это была обыкновенная женщина человеческой породы. Но вы же знаете, кто выходит из стен моей лаборатории. Я создал существо, каких нет на земле, существо, чей душевный мир столь же материален, как и физическая оболочка. Более того, ее внутреннее «я», сгусток ее страстей и желаний, отделившись от тела, поступает так, как если бы то была сама Галатея. Двойник, воплотивший овеществленные желания Галатеи, и она сама – одно и то же. Вот чем обернулся наш непредсказуемый сбой программы. Все правильно: R = L x шN. Наша Галатея суккуб.
– Это еще что такое?
– Суккуб – это дьявол в женском обличье. Днем земная женщина, ничем не примечательная. А ночью похотливый демон-призрак, приходящий к мужчинам во сне и соблазняющий их. Кошмар плотского желания, врывающийся в безмятежный сон человека, вот что такое суккуб.
– Нет! – в ужасе вскричала Галатея. – Это не я!
– Она и сама не подозревает об этом. В сущности, она не знает себя, Чарльз, – обреченно заметил Мэнрайт. – Помереть можно со смеху. Дьявольщина! Я закладываю в программу ошибку – получается идеальная красота. Во всю стараюсь внушить нашей супер Бэби непреодолимую страсть к Валера, она же переносит свою любовь на меня, грешного.
– Ничего удивительного. У вас с ним много общего.
– Знаете, мне сейчас не до шуток. И в довершение ко всему Галатея оказывается, сама того не подозревая, демоном ночи, и под покровом темноты вытворяет со мной все, что ей угодно.
– Нет! Нет! Это было во сне!
– Ну да! – терпению Мэнрайта наступал конец. – И забеременела ты во сне, разумеется. И не смей спорить со мной нахалка краснощекая! Ого, – ему, казалось, пришла новая идея, – не додумался я добавить в программу хоть что-нибудь от Маргарет Сэнгер . Как же мне это в голову не пришло?
Все с облегчением вздохнули: Мэнрайт вновь обрел свою обычную издевательскую манеру.
– И что же дальше, Редж?
– А что тут думать? Я женюсь на безобразнице. Не могу же я вот так выпустить из дома опаснейшего демона.
– Вы хотите сказать, отпустить от себя.
– Ни за что! – встрепенулась Галатея. – Чтобы я вышла замуж за этого гнусного, самовлюбленного индюка, за этого распоясавшегося мужлана! Никогда! Если я по-вашему демон, то вы… вы… Пойдем, Клаудиа.
Галатея и Клаудиа стремительно поднялись наверх.
– Вы что и впрямь собрались на ней жениться, Редж?
– А почему бы и нет, Чарльз? Все-таки я не Валера, любовная связь даже с такой женщиной, как наша супер Бэби, меня не прельщает.
– Вы любите ее?
– Я одинаково хорошо отношусь ко всем своим творениям.
– Не увиливайте, Редж. Скажите прямо: вы любите ее как женщину?
– Эту сексуальную дьяволицу? Демона-младенца? Неужели я могу любить ее? Абсурд полнейший. Нет уж, увольте. Я хочу одного: я хочу иметь законное право привязывать ее к столбу. Каждую ночь и без всяких там снов. Ха-ха!
Корк рассмеялся.
– Вы меня не проведете, Редж. Как я рад за вас обоих. А ведь вам предстоит ухаживать за Галли.
– Вот еще. Стану я ухаживать за нахальной, краснощекой соплячкой. Ждите.
– Дорогой Редж, пора бы вам понять, что Галли уже не ребенок, а взрослая молодая женщина. Есть у нее и гордость и характер.
– Ну, положим, вы сами в нее влюблены с той самой минуты, как она появилась на свет, – сердито бросил Мэнрайт и глубоко вздохнул. Ничего не оставалось, кроме как признать собственное поражение. – Боюсь, вы правы, Чарльз. Игорь, друг мой, поди сюда.
– Да, гофподин.
– Пожалуйста, накрой снова на стол. Приборы, свечи, цветы. Посмотри, не осталось ли от обеда твоих замечательных чудовищ. Белые перчатки обязательно.
– Приготовить мофги, гофподин?
– Не сегодня. Принеси еще бутылку вина, эту разбили. Передай мисс Галатее мои извинения и скажи, что преданнейший из поклонников приглашает ее отужинать с ним a deux . Вручи ей от меня букет, ну там орхидеи какие-нибудь. Роман с черной магией, это что-то новенькое, не правда ли, Чарльз? Что нам пророчит старинное заклятие? «Петрушка, шалфей, розмарин и тимьян. Что демон, а что человек? Ребята наши дьяволами станут, и ведьмами девчонки». Ну с ведьмами у нас полный порядок.

1 2 3 4 5 6 7