Сектор двенадцать».
«Дайте изображение».
«Получите».
«Опять не то».
«Вот это да!»
«Метель?»
«Нет. Льет как из ведра».
«Впереди люди, Линк. Сектор сорок один».
«Дайте изображение».
«Пожалуйста».
«Не они».
«Линк, объясните, как лазят по пальмам».
«Перехватывайте ствол руками и ногами и взбирайтесь вверх».
«Мне нужно вниз, а не вверх».
«А как вы попали наверх, ваша честь?»
«Не знаю. Спросите у носорога, которого я встретил возле этой пальмы».
«Впереди люди, Линк. Сектор тридцать семь».
«Перешлите их изображение».
«Держите».
«Не годится».
«Впереди люди, Линк. Сектор шестьдесят».
«Гоните их изображение».
«Пожалуйста…»
«Шагайте мимо».
«Долго нам еще тут странствовать?»
«Они опередили нас по меньшей мере на восемь часов».
«Нет, щупачи, поправка. Они взяли старт на восемь часов раньше нас, но это не значит, что нас разделяет восемь часов пути».
«Нельзя ли попонятней, Линк?»
«Ричи не обязательно забираться в глубь Заповедника. Он мог и поближе к воротам облюбовать удобное местечко».
«Удобное для чего?»
«Для убийства».
«Простите. Как уговорить дикую кошку, чтобы она вас не сожрала?»
«Прибегните к политической психологии».
«Прибегните к защитному барьеру, мистер секретарь».
«Впереди люди, Линк. Сектор один».
«Дайте их изображение, мистер главный кибернетик».
«Пожалуйста».
«Пройдите мимо, сэр. Это Рич и Хэссоп».
«ЧТО?!»
«Без паники. Не привлекайте к себе внимания. Спокойно проходите мимо. Когда скроетесь из поля зрения, сверните к сектору два. Всем возвратиться к воротам и разойтись по домам. Тысяча благодарностей. С этой минуты я начинаю действовать на свой риск».
«Возьмите нас в долю, Линк».
«Не выйдет. Здесь нужна ювелирная работа. Рич не должен знать, что я похитил Хэссопа. Все будет выглядеть естественно, закономерно и не вызовет подозрений. Так сказать, кража без взлома».
«И совершите ее, конечно вы».
«Кто украл погоду, Пауэл?»
Шаркая вспышка смущения догнала направлявшихся к воротам эсперов.
Облюбованная Ричем квадратная миля представляла собой густые заболоченные, насыщенные влажными испарениями джунгли. Когда спустилась темнота, Пауэл медленно пополз к костру, который Рич разложил на поляне у небольшого озерца. Вода кишела крокодилами, гиппопотамами и водяными. На земле и на деревьях тоже бурлила жизнь. Экологи Заповедника употребили немало усилия, чтобы совместить и сосредоточить максимум живности на крохотном клочке земли. И поскольку их усилия увенчались блестящим успехом, непроницаемый защитный барьер Рича работал с максимальной нагрузкой.
Пауэл слышал, как попискивают, ударяясь о барьер, москиты, как со щелчком отскакивают от невидимой стены более крупные насекомые. Он не рискнул установить свой собственный барьер: защитные барьеры слегка гудят, работая, а у Бена Рича острый слух. Пауэл подобрался поближе к костру и стал прощупывать.
Хэссоп был спокоен и беспечен; ему слегка кружила голову дружба могущественного шефа, слегка пьянила мысль, что в его коробке с пленками хранится судьба Бена Рича. Рич лихорадочно мастерил огромный самодельный лук, обдумывая, как подстроить «несчастный случай» и устранить Хэссопа. Этот лук и лежавший рядом с Ричем на земле пучок стрел с закаленными на огне остриями съели восемь часов, на которые он опередил Пауэла. Но для того чтобы подстроить несчастный случай на охоте, нужно охотиться.
Пауэл встал на колени и подполз поближе, нацелив все свои чувства на восприятие Рича. Он замер как вкопанный, когда в сознании Рича звякнул сигнал тревоги. Рич, который только что доделал лук, вскочил и, напряженно вглядываясь в темноту, прицелился.
— Что случилось, Бен? — шепотом спросил Хэссоп.
— Не знаю. Там что-то есть.
— Вот страсть-то. Но ведь у нас барьер.
— Да, я о нем все забываю.
Он снова сел на землю и поворошил костер. Рич не забыл о барьере, но недремлющий инстинкт убийцы смутно и в то же время настойчиво предупреждал его… Пауэлу оставалось только удивляться изощренной чуткости человеческого сознания. Он опять прощупал Рича. Тот, как всегда, когда чувствовал приближение опасности, машинально прикрылся привычным блоком: «И когда сказал „четыре“, получил синяк под глаз. Три, четыре, три, два, раз!»
Глубже бушевал водоворот. Все острей желание убить… убить немедленно и беспощадно… и уж после позаботиться о том, чтобы придать убийству видимость несчастного случая.
Стараясь не глядеть на Хэссопа, Рич взял лук. Ему не терпелось поскорее выпустить смертоносную стрелу. Пауэл двинулся вперед. Но не успел Рич пройти и десяти футов, как новый сигнал тревоги заставил его вскочить на ноги. Выхватив из костра горящее полено, он запустил им в темноту, туда, где скрывался Пауэл. Рич так быстро принял и осуществил свое решение, что Пауэл не успел его предугадать. Пылающая головня наверняка бы угодила в Пауэла, если бы не защитный барьер, о котором забыл Рич. На лету наткнувшись на преграду, полено упало на землю.
— А-а! — крикнул Рич и вдруг повернулся к Хэссопу.
— Да что случилось, Бен?
Вместо ответа Рич прицелился в Хэссопа, так туго натянув тетиву, что тупой конец стрелы коснулся мочки его уха.
Хэссоп испуганно вскочил.
— Бен, осторожнее! Вы можете в меня попасть!
Рич выстрелил, но Хэссоп неожиданно метнулся в сторону, и стрела пролетела мимо.
— Бен! Да что вы там…
Внезапно Хэссоп все понял. С приглушенным криком он побежал прочь от костра и от Рича, который положил уже новую стрелу на тетиву. Хэссоп, с разбегу врезавшись в барьер, отлетел назад. Стрела, просвистевшая над самым его плечом, тоже уткнулась в барьер.
— Бен! — взвизгнул Хэссоп.
— У, сукин сын! — прохрипел Рич, еще раз заряжая лук.
Пауэл был уже возле барьера. Но он не мог проникнуть внутрь. Хэссоп с визгом метался у дальней стены, а Рич на него надвигался, держа перед собою лук. Вторично налетев на невидимую стену барьера, Хэссоп упал, пополз на четвереньках, потом встал на ноги и, словно загнанная крыса, шмыгнул в сторону от неотступно преследующего его Рича.
— Боже мой! — прошептал Пауэл и отступил в темноту. Нужно было что-то предпринять и предпринять немедленно. В ушах у него гудело от набегавшего волнами ропота и рева, которыми джунгли откликнулись на вопли Хэссопа. Пауэл весь обратился в телепатическую восприимчивость. Слепой страх, слепой гнев, слепые инстинкты — вот все, что его окружало. Бегемоты, тяжелые, тупые… Глухие, злобные, голодные крокодилы… Огромные водяные, свирепые как носороги, которых они вдвое превышали размером. Издали долетают приглушенные расстоянием телепатические сигналы слонов, вапити, гигантских кошек.
— Ну, была, не была, — решился Пауэл. — Попробую взломать барьер. Другого пути нет.
Он задвинул все блоки, пригнал их впритирку и, оставив выход только для сообщения эмоций, начал передавать: «страх, страх, ужас, страх…» Он посылал самые примитивные эмоции из всего ряда… «Страх. Страх. Ужас. Страх. СТРАХ — БЕГСТВО — УЖАС. СТРАХ — БЕГСТВО — УЖАС — БЕЖАТЬ!»
Во всех гнездах, пискнув, пробудились птицы. На птичий писк жалобным воплем отозвались обезьяны, и тысячи ветвей заколыхались под телами четвероруких беглецов. На озерце послышался нестройный залп громких чавкающих взрывов — то вытаскивали из прибрежной отмели охваченные слепым ужасом бегемоты. Стонала земля под ногами слонов, которые бежали в панике и оглашали джунгли пронзительным трубным ревом. Рич услыхал все это и застыл на месте, забыв о Хэссопе, который, плача и крича, все еще продолжал метаться между стенами барьера.
Бегемоты первыми наткнулись на барьер. За ними следовали гигантские водяные и крокодилы. Затем подоспели слоны. А дальше на барьер с тяжелым топотом обрушились стада зебр, гну, вапити. История Заповедника еще не знала такого массового бегства животных. Не мудрено, что и создатели непроницаемого защитного барьера не предусмотрели возможности столь интенсивного напора. Барьер рухнул с пронзительным скрежетом, будто кто-то резал ножницами стекло.
Бегемоты раскидали и затоптали костер. Пробравшись в темноте к ополоумевшему от ужаса Хэссопу, Пауэл схватил его за руку и потащил к краю поляны, где были сложены вещи. Удар копыта чуть не сбил Пауэла с ног, но он не выпустил Хэссопа и вскоре обнаружил драгоценную коробку с пленкой. В кромешной, напоенной страхом тьме Пауэл различал телепатемы бегущих в панике животных, и ему удалось выбраться, таща за собой Хэссопа, из середины живого потока. Спрятавшись за широким стволом тукового дерева, он приостановился, чтобы отдышаться и спрятать в карман коробку. Хэссоп все еще всхлипывал. Затем Пауэл поймал телепатемы Рича — тот стоял прижавшись спиной к дереву всего лишь в сотне футов и сжимал оцепеневшими руками лук и стрелы. Он был растерян, взбешен, перепуган… и пока что невредим. Больше всего на свете Пауэлу хотелось сберечь его в целости и сохранности для Разрушения.
Отцепив свой собственный защитный барьер, Пауэл швырнул его через поляну к выжженной костром проплешине, где Ричу уже нетрудно было бы его найти. Потом он повернулся и повел к воротам покорно следовавшего за ним шифровальщика.
13
Дело Рича можно было наконец передать окружному прокурору. Пауэл надеялся, что оно достаточно подготовлено и для того, чтобы им мог заняться толстокожий скептик, ненасытный пожиратель фактов, старикашка Моз.
Пауэл и его сотрудники собрались в кабинете Моза. В середине кабинета стоял круглый стол. На столе находился прозрачный макет Бомон Хауза, населенный миниатюрными андроидами. Сотрудники лаборатории, изготовляя модели, изображающие главных действующих лиц, превзошли себя. Крохотные Рич, Тэйт, Мария Бомон и другие передвигались по макету, воспроизводя все особенности походки оригиналов. Рядом с макетом на столе лежала кипа документов, подготовленных для Моза сотрудниками парапсихологического отдела.
Сам «старикашка» занимал всю окружность стены своего гигантского круглого кабинета. Помаргивали и мерцали холодным блеском его многочисленные глаза. Гудели и жужжали многочисленные блоки памяти. Конус рта чуть приоткрылся, словно в изумлении перед человеческой глупостью. Многочисленные руки-рычаги застыли над рулоном перфорированной ленты, готовые сразу же вслед за получением данных отстучать логический вывод. Моз, он же Мозаичный Следственный компьютер окружной прокуратуры, держал в страхе всех сотрудников полиции, контролируя и оценивая каждое их действие, решение и заключение.
— Сперва не будем беспокоить Моза, — сказал Пауэл прокурору. — Включим модели и посмотрим, насколько точно их действия совпадут с имеющимся у пас графиком. У ваших сотрудников есть таблицы времени. Сверяйтесь с ними: если наши куклы что-нибудь сделают не так, дайте знать, и мы выбросим макет на помойку.
Он кивнул де Сантису, вспыльчивому заведующему лабораторией, и тот, сдерживая раздражение, спросил:
— Один к одному?
— Нет, это слишком быстро. Сделайте один к двум. Вдвое медленней нормальной скорости движения.
— При таком темпе андроиды выглядит неестественно, — вскипел де Сантис. — Их не смогут оценить. Мы как проклятые вкалывали две недели…
— Не тревожьтесь. Мы повосхищаемся ими потом.
Употребив титаническое усилие воли, де Сантис сдержался, затем нажал на кнопку. В макете зажегся свет, и куклы ожили. Возник звуковой фон, в котором угадывались музыка, смех, разговоры. В главном зале Бомон Хауза пневматическая модель Марии медленно взобралась на помост, держа крохотный томик в руках.
— Это происходило в одиннадцать ноль девять, — пояснил Пауэл сотрудникам прокуратуры. — Следите за часами над макетом. Они, как и модели, будут работать в два раза медленней обычного.
Все умолкли и затаив дыхание следили за сценой, на которой андроиды воспроизводили события рокового вечера. Вновь, как и тогда, Мария Бомон, стоя на помосте в главном зале, прочитала объяснение к игре в «Сардинки». Свет стал меркнуть и погас. Бен Рич осторожно пробрался из главного зала в концертный, повернул направо, поднялся по ступенькам в картинную галерею, через бронзовую дверцу проник в прихожую брачных покоев, оглушил охрану и вошел в багряно-золотую комнату в форме цветка.
И снова Рич там встретил де Куртнэ, подошел к нему вплотную, вытащил из кармана нож-револьвер и лезвием разомкнул челюсти старика, который и не пробовал сопротивляться. Снова резко распахнулась дверь, впустив Барбару де Куртнэ в белом, искрящемся, как иней, халатике. Снова она все пыталась подбежать к отцу, а Рич никак не мог ее поймать, а потом вдруг выстрелил в рот де Куртнэ и пробил ему череп.
— Подлинные кадры, — шепотом сообщил Пауэл. — Я раздобыл этот материал, прощупывая ее подсознание.
Барбара подползла к телу отца, вынула револьвер и неожиданно выбежала из комнаты. Рич бросился за ней вслед, но не сумел ее найти в темном доме, и девушка через парадный вход проскользнула на улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
«Дайте изображение».
«Получите».
«Опять не то».
«Вот это да!»
«Метель?»
«Нет. Льет как из ведра».
«Впереди люди, Линк. Сектор сорок один».
«Дайте изображение».
«Пожалуйста».
«Не они».
«Линк, объясните, как лазят по пальмам».
«Перехватывайте ствол руками и ногами и взбирайтесь вверх».
«Мне нужно вниз, а не вверх».
«А как вы попали наверх, ваша честь?»
«Не знаю. Спросите у носорога, которого я встретил возле этой пальмы».
«Впереди люди, Линк. Сектор тридцать семь».
«Перешлите их изображение».
«Держите».
«Не годится».
«Впереди люди, Линк. Сектор шестьдесят».
«Гоните их изображение».
«Пожалуйста…»
«Шагайте мимо».
«Долго нам еще тут странствовать?»
«Они опередили нас по меньшей мере на восемь часов».
«Нет, щупачи, поправка. Они взяли старт на восемь часов раньше нас, но это не значит, что нас разделяет восемь часов пути».
«Нельзя ли попонятней, Линк?»
«Ричи не обязательно забираться в глубь Заповедника. Он мог и поближе к воротам облюбовать удобное местечко».
«Удобное для чего?»
«Для убийства».
«Простите. Как уговорить дикую кошку, чтобы она вас не сожрала?»
«Прибегните к политической психологии».
«Прибегните к защитному барьеру, мистер секретарь».
«Впереди люди, Линк. Сектор один».
«Дайте их изображение, мистер главный кибернетик».
«Пожалуйста».
«Пройдите мимо, сэр. Это Рич и Хэссоп».
«ЧТО?!»
«Без паники. Не привлекайте к себе внимания. Спокойно проходите мимо. Когда скроетесь из поля зрения, сверните к сектору два. Всем возвратиться к воротам и разойтись по домам. Тысяча благодарностей. С этой минуты я начинаю действовать на свой риск».
«Возьмите нас в долю, Линк».
«Не выйдет. Здесь нужна ювелирная работа. Рич не должен знать, что я похитил Хэссопа. Все будет выглядеть естественно, закономерно и не вызовет подозрений. Так сказать, кража без взлома».
«И совершите ее, конечно вы».
«Кто украл погоду, Пауэл?»
Шаркая вспышка смущения догнала направлявшихся к воротам эсперов.
Облюбованная Ричем квадратная миля представляла собой густые заболоченные, насыщенные влажными испарениями джунгли. Когда спустилась темнота, Пауэл медленно пополз к костру, который Рич разложил на поляне у небольшого озерца. Вода кишела крокодилами, гиппопотамами и водяными. На земле и на деревьях тоже бурлила жизнь. Экологи Заповедника употребили немало усилия, чтобы совместить и сосредоточить максимум живности на крохотном клочке земли. И поскольку их усилия увенчались блестящим успехом, непроницаемый защитный барьер Рича работал с максимальной нагрузкой.
Пауэл слышал, как попискивают, ударяясь о барьер, москиты, как со щелчком отскакивают от невидимой стены более крупные насекомые. Он не рискнул установить свой собственный барьер: защитные барьеры слегка гудят, работая, а у Бена Рича острый слух. Пауэл подобрался поближе к костру и стал прощупывать.
Хэссоп был спокоен и беспечен; ему слегка кружила голову дружба могущественного шефа, слегка пьянила мысль, что в его коробке с пленками хранится судьба Бена Рича. Рич лихорадочно мастерил огромный самодельный лук, обдумывая, как подстроить «несчастный случай» и устранить Хэссопа. Этот лук и лежавший рядом с Ричем на земле пучок стрел с закаленными на огне остриями съели восемь часов, на которые он опередил Пауэла. Но для того чтобы подстроить несчастный случай на охоте, нужно охотиться.
Пауэл встал на колени и подполз поближе, нацелив все свои чувства на восприятие Рича. Он замер как вкопанный, когда в сознании Рича звякнул сигнал тревоги. Рич, который только что доделал лук, вскочил и, напряженно вглядываясь в темноту, прицелился.
— Что случилось, Бен? — шепотом спросил Хэссоп.
— Не знаю. Там что-то есть.
— Вот страсть-то. Но ведь у нас барьер.
— Да, я о нем все забываю.
Он снова сел на землю и поворошил костер. Рич не забыл о барьере, но недремлющий инстинкт убийцы смутно и в то же время настойчиво предупреждал его… Пауэлу оставалось только удивляться изощренной чуткости человеческого сознания. Он опять прощупал Рича. Тот, как всегда, когда чувствовал приближение опасности, машинально прикрылся привычным блоком: «И когда сказал „четыре“, получил синяк под глаз. Три, четыре, три, два, раз!»
Глубже бушевал водоворот. Все острей желание убить… убить немедленно и беспощадно… и уж после позаботиться о том, чтобы придать убийству видимость несчастного случая.
Стараясь не глядеть на Хэссопа, Рич взял лук. Ему не терпелось поскорее выпустить смертоносную стрелу. Пауэл двинулся вперед. Но не успел Рич пройти и десяти футов, как новый сигнал тревоги заставил его вскочить на ноги. Выхватив из костра горящее полено, он запустил им в темноту, туда, где скрывался Пауэл. Рич так быстро принял и осуществил свое решение, что Пауэл не успел его предугадать. Пылающая головня наверняка бы угодила в Пауэла, если бы не защитный барьер, о котором забыл Рич. На лету наткнувшись на преграду, полено упало на землю.
— А-а! — крикнул Рич и вдруг повернулся к Хэссопу.
— Да что случилось, Бен?
Вместо ответа Рич прицелился в Хэссопа, так туго натянув тетиву, что тупой конец стрелы коснулся мочки его уха.
Хэссоп испуганно вскочил.
— Бен, осторожнее! Вы можете в меня попасть!
Рич выстрелил, но Хэссоп неожиданно метнулся в сторону, и стрела пролетела мимо.
— Бен! Да что вы там…
Внезапно Хэссоп все понял. С приглушенным криком он побежал прочь от костра и от Рича, который положил уже новую стрелу на тетиву. Хэссоп, с разбегу врезавшись в барьер, отлетел назад. Стрела, просвистевшая над самым его плечом, тоже уткнулась в барьер.
— Бен! — взвизгнул Хэссоп.
— У, сукин сын! — прохрипел Рич, еще раз заряжая лук.
Пауэл был уже возле барьера. Но он не мог проникнуть внутрь. Хэссоп с визгом метался у дальней стены, а Рич на него надвигался, держа перед собою лук. Вторично налетев на невидимую стену барьера, Хэссоп упал, пополз на четвереньках, потом встал на ноги и, словно загнанная крыса, шмыгнул в сторону от неотступно преследующего его Рича.
— Боже мой! — прошептал Пауэл и отступил в темноту. Нужно было что-то предпринять и предпринять немедленно. В ушах у него гудело от набегавшего волнами ропота и рева, которыми джунгли откликнулись на вопли Хэссопа. Пауэл весь обратился в телепатическую восприимчивость. Слепой страх, слепой гнев, слепые инстинкты — вот все, что его окружало. Бегемоты, тяжелые, тупые… Глухие, злобные, голодные крокодилы… Огромные водяные, свирепые как носороги, которых они вдвое превышали размером. Издали долетают приглушенные расстоянием телепатические сигналы слонов, вапити, гигантских кошек.
— Ну, была, не была, — решился Пауэл. — Попробую взломать барьер. Другого пути нет.
Он задвинул все блоки, пригнал их впритирку и, оставив выход только для сообщения эмоций, начал передавать: «страх, страх, ужас, страх…» Он посылал самые примитивные эмоции из всего ряда… «Страх. Страх. Ужас. Страх. СТРАХ — БЕГСТВО — УЖАС. СТРАХ — БЕГСТВО — УЖАС — БЕЖАТЬ!»
Во всех гнездах, пискнув, пробудились птицы. На птичий писк жалобным воплем отозвались обезьяны, и тысячи ветвей заколыхались под телами четвероруких беглецов. На озерце послышался нестройный залп громких чавкающих взрывов — то вытаскивали из прибрежной отмели охваченные слепым ужасом бегемоты. Стонала земля под ногами слонов, которые бежали в панике и оглашали джунгли пронзительным трубным ревом. Рич услыхал все это и застыл на месте, забыв о Хэссопе, который, плача и крича, все еще продолжал метаться между стенами барьера.
Бегемоты первыми наткнулись на барьер. За ними следовали гигантские водяные и крокодилы. Затем подоспели слоны. А дальше на барьер с тяжелым топотом обрушились стада зебр, гну, вапити. История Заповедника еще не знала такого массового бегства животных. Не мудрено, что и создатели непроницаемого защитного барьера не предусмотрели возможности столь интенсивного напора. Барьер рухнул с пронзительным скрежетом, будто кто-то резал ножницами стекло.
Бегемоты раскидали и затоптали костер. Пробравшись в темноте к ополоумевшему от ужаса Хэссопу, Пауэл схватил его за руку и потащил к краю поляны, где были сложены вещи. Удар копыта чуть не сбил Пауэла с ног, но он не выпустил Хэссопа и вскоре обнаружил драгоценную коробку с пленкой. В кромешной, напоенной страхом тьме Пауэл различал телепатемы бегущих в панике животных, и ему удалось выбраться, таща за собой Хэссопа, из середины живого потока. Спрятавшись за широким стволом тукового дерева, он приостановился, чтобы отдышаться и спрятать в карман коробку. Хэссоп все еще всхлипывал. Затем Пауэл поймал телепатемы Рича — тот стоял прижавшись спиной к дереву всего лишь в сотне футов и сжимал оцепеневшими руками лук и стрелы. Он был растерян, взбешен, перепуган… и пока что невредим. Больше всего на свете Пауэлу хотелось сберечь его в целости и сохранности для Разрушения.
Отцепив свой собственный защитный барьер, Пауэл швырнул его через поляну к выжженной костром проплешине, где Ричу уже нетрудно было бы его найти. Потом он повернулся и повел к воротам покорно следовавшего за ним шифровальщика.
13
Дело Рича можно было наконец передать окружному прокурору. Пауэл надеялся, что оно достаточно подготовлено и для того, чтобы им мог заняться толстокожий скептик, ненасытный пожиратель фактов, старикашка Моз.
Пауэл и его сотрудники собрались в кабинете Моза. В середине кабинета стоял круглый стол. На столе находился прозрачный макет Бомон Хауза, населенный миниатюрными андроидами. Сотрудники лаборатории, изготовляя модели, изображающие главных действующих лиц, превзошли себя. Крохотные Рич, Тэйт, Мария Бомон и другие передвигались по макету, воспроизводя все особенности походки оригиналов. Рядом с макетом на столе лежала кипа документов, подготовленных для Моза сотрудниками парапсихологического отдела.
Сам «старикашка» занимал всю окружность стены своего гигантского круглого кабинета. Помаргивали и мерцали холодным блеском его многочисленные глаза. Гудели и жужжали многочисленные блоки памяти. Конус рта чуть приоткрылся, словно в изумлении перед человеческой глупостью. Многочисленные руки-рычаги застыли над рулоном перфорированной ленты, готовые сразу же вслед за получением данных отстучать логический вывод. Моз, он же Мозаичный Следственный компьютер окружной прокуратуры, держал в страхе всех сотрудников полиции, контролируя и оценивая каждое их действие, решение и заключение.
— Сперва не будем беспокоить Моза, — сказал Пауэл прокурору. — Включим модели и посмотрим, насколько точно их действия совпадут с имеющимся у пас графиком. У ваших сотрудников есть таблицы времени. Сверяйтесь с ними: если наши куклы что-нибудь сделают не так, дайте знать, и мы выбросим макет на помойку.
Он кивнул де Сантису, вспыльчивому заведующему лабораторией, и тот, сдерживая раздражение, спросил:
— Один к одному?
— Нет, это слишком быстро. Сделайте один к двум. Вдвое медленней нормальной скорости движения.
— При таком темпе андроиды выглядит неестественно, — вскипел де Сантис. — Их не смогут оценить. Мы как проклятые вкалывали две недели…
— Не тревожьтесь. Мы повосхищаемся ими потом.
Употребив титаническое усилие воли, де Сантис сдержался, затем нажал на кнопку. В макете зажегся свет, и куклы ожили. Возник звуковой фон, в котором угадывались музыка, смех, разговоры. В главном зале Бомон Хауза пневматическая модель Марии медленно взобралась на помост, держа крохотный томик в руках.
— Это происходило в одиннадцать ноль девять, — пояснил Пауэл сотрудникам прокуратуры. — Следите за часами над макетом. Они, как и модели, будут работать в два раза медленней обычного.
Все умолкли и затаив дыхание следили за сценой, на которой андроиды воспроизводили события рокового вечера. Вновь, как и тогда, Мария Бомон, стоя на помосте в главном зале, прочитала объяснение к игре в «Сардинки». Свет стал меркнуть и погас. Бен Рич осторожно пробрался из главного зала в концертный, повернул направо, поднялся по ступенькам в картинную галерею, через бронзовую дверцу проник в прихожую брачных покоев, оглушил охрану и вошел в багряно-золотую комнату в форме цветка.
И снова Рич там встретил де Куртнэ, подошел к нему вплотную, вытащил из кармана нож-револьвер и лезвием разомкнул челюсти старика, который и не пробовал сопротивляться. Снова резко распахнулась дверь, впустив Барбару де Куртнэ в белом, искрящемся, как иней, халатике. Снова она все пыталась подбежать к отцу, а Рич никак не мог ее поймать, а потом вдруг выстрелил в рот де Куртнэ и пробил ему череп.
— Подлинные кадры, — шепотом сообщил Пауэл. — Я раздобыл этот материал, прощупывая ее подсознание.
Барбара подползла к телу отца, вынула револьвер и неожиданно выбежала из комнаты. Рич бросился за ней вслед, но не сумел ее найти в темном доме, и девушка через парадный вход проскользнула на улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32