— Я уверен в этом. Всего лишь небольшая демонстрация. Мистер Заместитель Секретаря, в этой части небосклона появилась новая звезда, у которой нет аналогов в природе. Мистер Кику помедлил. Если все это правда, то тогда ситуация, при которой хрошии покажут свои когти, может служить и его собственным целям. Потеря нескольких бесполезных лунных гор ничего не значит… но эвакуировать даже несколько обитателей этих мест будет довольно трудно.
— Вы говорили им, что наша Луна обитаема?
— Их хрошиа там не обитает — и это все, что имеет для них значение.
— М-да… я понимаю. Доктор, могли бы вы сообщить им, что, во-первых, мы практически обнаружили их хрошию, и, во-вторых, она находится на одном из спутников, что и объясняет столь затянувшиеся поиски?
Раргиллианин изобразил широкую человеческую улыбку:
— Сэр, я восхищаюсь вами. Я буду счастлив доставить подобное известие. Я уверен, что демонстрации силы не будет.
— Доброго вам здоровья, доктор. Я буду на связи с вами.
— И вам доброго здоровья, сэр.
На обратном пути мистер Кику обнаружил, что присутствие медузоида уже не производит на него отталкивающего впечатления… то есть, внешность Фтаемла была столь же ужасна, но доктор Морган в самом деле оказался умелым психотерапевтом.
Корзина для бумаг, как обычно, была полна до краев. Кику выкинул всех этих хрошии из головы и с наслаждением погрузился в работу. Несколько позже полудня отдел связи оповестил его, что с ним хочет поговорить мистер Гринберг.
— Давайте его сюда, — сказал мистер Кику, чувствуя, что куски головоломки, наконец, складываются в законченную картину.
— Босс? — начал Гринберг.
— Да, Сергей. Какого черта ты выглядишь таким расстроенным?
— Потому что я ломаю себе голову, как мне наняться рядовым во Внешний Легион.
— Кончай бродить вокруг и около. Что случилось?
— Птичка улетела.
— Улетела? Куда?
— Хотел бы я знать. Скорее всего, в леса к западу от Вествилла.
— Тогда чего ради ты тратишь время на болтовню со мной? Отправляйся и доставь мне ее.
Гринберг вздохнул:
— Мне бы вашу уверенность. Видите ли, босс, эти заросли покрывают примерно десять миллионов квадратных акров — высокие деревья, огромные горы и ни одной тропинки. А местный шеф полиции со своей всей командой наступает мне на пятки. Он отдал приказ стрелять во все, что движется, и такой же приказ получили все разведывательные корабли.
— Что?
— То, что я сказал. Пришла ваша роспись на приговоре суда; а отмена его где-то затерялась… как, я не знаю. А шериф — ископаемое с психологией мелкого клерка. Он тычет пальцем в приказ и его ни в чем не убедить… он даже не позволил мне использовать полицейскую систему связи. И поскольку наше вмешательство не предусмотрено, я не могу сдвинуть его ни на йоту.
— И ты с этим смирился? — едко спросил мистер Кику. — Скоро дождешься, что тебя будут бить по физиономии.
— Близко к этому. Я дозвонился до мэра — его нет в городе. До губернатора — он на сессии. Сунулся к главному лесничему… похоже, он в отпуске. После нашего разговора я пойду выламывать руки этому деятелю, пока у него в глазах не потемнеет и…
— Тебе давно надо было это сделать.
— Я не трачу времени зря. Я позвонил вам, чтобы вы поддали им жару. Мне нужна помощь.
— Ты ее получишь.
— Да, но не только для того, чтобы дозвониться до губернатора и обеспечить ваше вмешательство. Даже когда я доберусь до этого полицейского идиота и уговорю его отозвать своих псов, мне все равно нужна будет помощь. Босс, десять миллионов квадратных акров сплошных гор… это означает люди и корабли, много людей и много кораблей. Это работа не для одного человека с дипломатом. Нет, я все-таки завербуюсь во Внешний Легион.
— Мы оба туда пойдем, — хмыкнул Кику. — Ладно, давай. Двигай.
— Как приятно было поговорить с вами.
Отключившись, мистер Кику начал стремительно действовать, обеспечивая вмешательство Департамента: он послал сверхсрочные телеграммы губернатору штата, мэру Вествилла и в Вествиллский окружной суд. Совершив все необходимое, он несколько секунд сидел в неподвижности, перебирая в памяти, что ему еще надо было бы сделать… затем отправился к Секретарю предупредить его, что, может быть, потребуется помощь военной мощи Федерации.
X. ЗАКОН СИГНИ
Проснувшись и вспомнив, где он находится, Джон Томас ощутил беспокойство. В спальном мешке было тепло. Чувствовал Джонни себя хорошо отдохнувшим и расслабленным. Постепенно перед его глазами всплыли картины окружающей местности; вспомнив, как и почему он здесь очутился, Джонни высунулся из спальника. Солнце стояло уже высоко и вокруг разливалось приятное тепло. Луммокс бродил поблизости.
— Эй, Лумми!
— Хей, Джонни! Ты долго спал. И храпел.
— Неужто? — Выбравшись наружу, Джонни собрал одежду, скатал спальный мешок. Сделав это, он повернулся в сторону Луммокса — и застыл.
— Что это?
Рядом с Луммоксом лежал мертвый медведь гризли — расплющенный в лепешку. Изо рта и носа зверя тянулись струйки засохшей крови.
— Это завтрак, — повернувшись, объяснил Луммокс. Джонни с отвращением посмотрел на то, что осталось от медведя.
— Только не для меня. Где ты его раздобыл?
— Я поборол его, — сказал Луммокс и смущенно улыбнулся.
— Не поборол, а поймал.
— Но я в самом деле поборол его. Он хотел добраться до тебя, и мы с ним поборолись.
— Ну ладно. Спасибо тебе. — Джон Томас снова посмотрел на медведя, отвернулся и открыл мешок с припасами.
Вынув банку, где была яичница с ветчиной, он отвинтил крышку и стал ждать, пока содержимое банки согреется.
Луммокс воспринял его действия как сигнал, что настало время позавтракать и для него, что он немедленно и сделал — первым делом запихнул в пасть медведя, затем пару сосенок и пустую банку от завтрака. Когда они спустились к воде, Джонни осторожно оглядел небосклон, а Луммокс запил свой завтрак чистой горной водой. Встав на колени, Джонни тоже напился и, вымыв лицо и руки, вытер их подолом рубашки.
— Что мы теперь будет делать, Джонни? — спросил Луммокс. — Пойдем гулять? Может быть, еще кого-нибудь поборем?
— Нет, — отрезал Джонни. — Мы вернемся под эти деревья и будем лежать там до темноты. Ты должен вести себя, точно камень. — Джонни поднялся на берег в сопровождении Луммокса. — Садись, — приказал он. — Я хочу посмотреть на твои опухоли.
Луммокс повиновался, и его хозяин начал осмотр. Ощупывая опухоли, Джонни чувствовал растущую тревогу. Опухоли заметно увеличились, и Джонни пытался припомнить, к чему это может привести. Кожа на них воспалилась и натянулась, заметно утончившись и теперь ничем уже не напоминала могучую броню, прикрывавшую тело Луммокса. На ощупь опухоли были сухими и горячими. Джонни осторожно ощупал левую: Луммокс отпрянул.
— Беспокоит? — с тревогой спросил Джонни.
— Я так больше не могу, — запротестовал Луммокс. Он вытянул ноги, поднялся и, подойдя к сосне, стал тереться об нее опухолью.
— Эй! — крикнул Джонни. — Не делай этого! Ты повредишь себе…
— Но оно зудит, — сказал Луммокс, продолжая чесаться. Твердо намереваясь добиться своего, Джон Томас подошел к Другу — И в тот же момент опухоль лопнула.
Джонни в ужасе отпрянул.
Что-то непонятное, мокрое и темное, облепленное клочьями разодранной кожи, вывалилось из опухоли, повисло, а затем развернулось, как змея, повисшая на лианах в джунглях. В эти ужасные мгновения Джонни пришло в голову, что он видит нечто… нечто вроде гигантского червя, который, паразитируя, поедает изнутри своего хозяина. С запоздалым раскаянием он вспомнил, как заставлял Лумми карабкаться в гору… когда эта штука грызла его.
Луммокс облегченно потянулся и вздохнул:
— Ух! — сказал он с удовлетворением. — Теперь мне куда лучше.
— Луммокс! Ты в порядке?
— А что со мной должно быть, Джонни?
— Но… но что это такое?
— Что?
— Луммокс огляделся: странное образование свисало вниз, и Луммокс посмотрел на него. — Ах, это… — небрежно сказал он.
Оконечность отростка развернулась, как распустившийся цветок, и Джонни увидел, что это было. Луммокс вырастил Руку.
Скоро рука высохла, обрела окраску и начала твердеть. Луммокс не обращал на нее особого внимания, но Джон Томас следил, как она обретает законченную форму. У руки были два сустава, типа локтевых, и кисть с пальцами. Пальцев было пять, каждый состоял из семи фаланг, и средний палец был более длинным и гибким, напоминая маленький слоновый хобот. От человеческой кисти рука эта отличалась, но не было никаких сомнений в ее предназначении — во всяком случае, если сначала фаланги пальцев двигались довольно беспомощно, то постепенно их движения становились все увереннее.
Луммокс не возражал против того, чтобы Джон Томас изучал его руку, но не проявлял особого интереса к ее развитию; он вел себя так, словно с ним после завтрака всегда случалось нечто подобное.
— Дай я посмотрю на вторую опухоль, — сказал Джонни. Нарост с правой стороны набух еще больше. Как только Джон Томас притронулся к нему, Луммокс отпрянул и направился к соседнему дереву. — Подожди! — окликнул его Джон Томас. — Постой!
— Но мне надо почесаться.
— Ты изувечишь себя. Стой тихонько. Я кое-что попробую сделать.
Луммокс неохотно повиновался: из ножен на поясе Джонни вынул клинок и сделал осторожный надрез в центре опухоли.
Разрез стремительно расширился и вылетевшая правая рука Луммокса едва не шлепнула Джонни по лицу. Он отпрянул.
— Спасибо, Джонни!
— Всегда пожалуйста. — Джонни спрятал нож и задумчиво посмотрел на новорожденную руку.
Он не мог еще представить, что Луммокс будет делать со своими так неожиданно появившимися новыми органами. Но он понимал, что они меняют дело. Каким образом, Джонни еще не знал. Может быть, теперь ему не придется заботиться о Лумми так, как прежде. С другой стороны, теперь за ним надо присматривать, потому что Лумми обязательно сделает что-то, чего делать не должен. Джонни с сокрушением вспомнил поговорку, гласящую: слава Богу, что у кошек нет рук… А Луммокс был любопытнее любого котенка.
Но как бы там ни было, без колебаний решил Джонни, одного это не меняет: шериф Дрейзер до них не доберется!
Сквозь ветви он оглядел небо, прикидывая, можно ли их заметить сверху.
— Лум…
— Да, Джонни?
— Подогни ноги. Пора стать похожим на скалу.
— Ой, давай лучше погуляем, Джонни.
— Мы пойдем гулять вечером. А пока не стемнеет, я хочу, чтобы ты оставался на месте и не шевелился.
— Ой, Джонни!
— Слушай, ты же не хочешь снова отправиться в город, не так ли? Так что перестань болтать.
— Что ж, если ты так считаешь… — Луммокс опустился на землю.
Джон Томас сел рядом, прислонился к нему и задумался.
Возможно, он как-то выкрутится, и они с Лумми смогут зарабатывать на жизнь… например, будут участвовать в карнавалах. Ни один карнавал не обходится без В. З. — существ — даже если половина из них всего лишь чучела — а Луммокс самый что ни на есть настоящий внеземной. Возможно, Джонни научит его делать какие-нибудь штуки своими руками, играть там или что-то еще. Может быть, в цирк им пойти?
Нет, все это не годится для Луммокса; в присутствии толпы он начинает нервничать. Черт, как бы им заработать… не говоря уж о том, что должна улечься вся эта шумиха! Заняться фермерством? Луммокс сильнее любого трактора, а с руками он может делать любые работы по ферме. Может, в этом и есть выход, хотя, честно говоря, он никогда серьезно не думал о работе на земле.
Джонни представил перед своим мысленным взором себя и Луммокса, обрабатывающими землю… колосья ржи… грядки с овощами… и не заметил, как уснул.
Пробудил его странный звук, и он смутно припомнил, что уже слышал нечто подобное. Открыв глаза, он огляделся и увидел, что лежит рядом с Луммоксом. Тот оставался на старом месте, но вовсю размахивал руками. Одну, с зажатым в кисти камнем, он занес над головой. Раздался тот же самый звук… и небольшая осинка неподалеку внезапно рухнула. Несколько других осин уже лежали на земле. Джон Томас вскочил на ноги.
— Эй, прекрати!
Луммокс остановился.
— В чем дело, Джонни? — обиженно спросил он. Перед ним лежала куча булыжников, за одним из которых он потянулся.
— Перестань бросать камни в деревья.
— Но ты это сам делаешь, Джонни.
— Да, но я не ломаю их. Можешь есть их на здоровье, но не надо выдирать их с корнем.
— Тогда я пойду есть их.
— Отлично. — Джонни огляделся. Уже смеркалось, через несколько минут солнце должно было закатиться. — Иди и подкрепись. Хотя, подожди минутку. — Он осмотрел руки Луммокса. Они уже были такого же цвета, как и остальное тело, и начали заметно твердеть. Но самое удивительное, что руки стали примерно вдвое толще, чем при появлении, и теперь достигали объема бедра Джонни. Кожа с них почти вся слезла, а оставшаяся шелушилась, Джонни ободрал ее. — Ладно, давай.
Пока Джонни готовил себе еду, Луммокс расправился с обломанными осинками и закусил на сладкое консервной банкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34