Цель данного решения будет сугубо предупредительной, так как мы не можем допустить, чтобы потенциальная опасность обрела силу и причинила вред жизни, здоровью или имуществу любого члена нашего общества. Вашего маленького мальчика может схватить за руку няня… а здесь мы встречаемся с созданием весом в несколько тонн, способным уничтожить человека одним неосторожным движением. Так что у него нет ничего общего с шаловливым малышом, который крадет печенье.
— Ах вот как? Ничего общего? А вам приходит в голову, что маленький мальчик может вырасти, нажать маленькую аккуратную кнопочку — и снести с лица земли целый город? Так давайте ему голову долой — до того, как он вырастет! Не спрашивайте его, почему он стащил пирожное, вообще ничего не спрашивайте — оторвите ему голову и живите спокойно.
Гринберг опять невольно закусил губу:
— Значит, вы хотите, чтобы мы допросили Луммокса?
— Я уже сказала об этом.
— Было не совсем ясно, что вы, в сущности, сказали. Суд принимает к сведению…
— У меня возражение, ваша честь, — торопливо сказал мистер Ломбард. — Если этот экстраординарный…
— Прошу вас, придержите ваши возражения. Суд удаляется на десять минут. Всем оставаться на местах. — Гринберг встал и вышел. Вытащив из кармана сигареты, он поискал спички и, не обнаружив, сунул сигареты обратно в карман.
Черт бы побрал эту девчонку! Он уже прикидывал, как половчее разделаться с этой историей, так, чтобы Департамент был доволен и ни у кого не было бы претензий… разве что у мальчишки Стюарта, но тут уж ничего не поделаешь… у мальчишки и его чудовищного питомца, которого он пригрел на своей груди.
Он не может позволить, чтобы это уникальное создание было уничтожено. Но добиться этого надо достаточно тонко… отвергнуть жалобу, с которой этот старый дурак, словно с алебардой наперевес, бросился на него (а ведь жалоба продиктована ничем иным, как злобой и раздражением), а затем уговорить шефа полиции забрать все остальные претензии. На жалобу «Спасти-Мир-От-Неандертальцев» можно не обращать внимания. Но поскольку эта дерзкая девчонка получила право присутствовать при судоговорении, она может повернуть дело так, что высокий суд, за которым наблюдает сам Межзвездный Департамент, будет вынужден выслушивать всякий сентиментальный антропоморфный бред! Ох, эти ее невинные голубые глазки!
Может статья, его еще обвинят в том, что он поддался их чарам. Ах, как плохо, что дети не сидят по домам!
Потери и убытки должен нести владелец животного; имеются тысячи прецедентов со «зверями на привязи», в которых это правило действовало неукоснительно, — тем более, что мы не на планете Тенкора. Все эти разговоры, что действия Луммокса объясняются неправильными действиями тех лиц, которые напугали его, — детский лепет. Но данный экземпляр неземного существа может представлять такой интерес для науки, что он, интерес этот, далеко перекроет нанесенные убытки; кроме того, решение суда не должно нанести мальчику большой финансовый ущерб.
Гринберг поймал себя на том, что мысли его отклонились далеко в сторону от рамок законодательства. Способен ответчик оплатить нанесенный ущерб или нет — не должно волновать суд.
— Простите, ваша честь. Я попросил бы вас не баловаться с этими вещами.
Гринберг в ярости обернулся и увидел, что к нему обращается секретарь суда. Тут он обнаружил, что в рассеянности перебирал выключатели и тумблеры на панели. Он отдернул руку.
— Прошу прощения.
— Человек, который не разбирается в этом, — извиняющимся тоном сказал секретарь, — может наделать неприятностей.
— Вы правы. К сожалению, вы совершенно правы. — Гринберг резко встал. — Суд продолжает заседание. — Снова сев, он сразу же повернулся к Бетти:
— Суд пришел к выводу, что Луммокс не может быть свидетелем.
Бетти вздохнула:
— Ваша честь, вы делаете большую ошибку.
— Возможно.
Она задумалась на несколько секунд.
— Мы хотели бы, чтобы дело рассматривалось в другом судебном округе.
— Откуда вы набрались этих слов? Куда бы вы ни забрались, Департамент будет контролировать это дело. Тем и кончится. Так что о переносе дела помалкивайте.
Бетти побагровела:
— Вы должны сами себе дать отвод!
Гринберг напрягся, стараясь сохранить присущее ему олимпийское спокойствие. Тем не менее ему пришлось сделать три глубоких вдоха и выдоха.
— Молодая леди, — отчетливо произнес он, — весь день вы пытаетесь помешать работе суда. Теперь вы можете помолчать; вы и так сказали достаточно много. Ясно?
— Я еще не все сказала, и я еще буду говорить!
— Что? Повторите, пожалуйста!
Бетти посмотрела на Посланника:
— Ну уж нет. Лучше я возьму свои слова обратно, а то вы еще обвините меня в неуважении к суду.
— Нет, нет. Я просто хотел бы запомнить их. Не думаю, что мне когда-либо приходилось слышать столь смелое заявление. Впрочем, неважно. Держите язык за зубами. Если только вы знаете, как это делается. Вам будет дано слово позже.
— Да, сэр.
Он повернулся к остальным:
— Суд уже объявлял, что, если мы не уложимся в установленный срок, об этом будет сделано соответствующее оповещение. Но суд не видит причин для такого решения. Есть ли возражения?
Адвокаты помялись и обменялись вопросительными взглядами. Гринберг обратился к Бетти:
— Ваше мнение?
— Мое? Я думала, что лишена права голоса.
— Можем ли мы закончить слушание дела сегодня — ваше мнение?
Бетти взглянула на Джона Томаса и мрачно сказала:
— Не возражаю. — А затем склонилась к нему и шепнула:
— Ох, Джонни, я так старалась! Под столом он нащупал ее руку и потрепал по ладошке.
— Ты выкладывалась изо всех сил. Червячок.
Гринберг сделал вид, что ничего не слышал.
— Суд рассмотрел прошение, — сказал он холодным официальным тоном, — об уничтожении внеземного существа Луммокса на том основании, что он опасен и не поддается контролю. Факты не подтверждают эту точку зрения: прошение отклоняется.
Бетти со всхлипом глотнула воздух. Джон Томас с изумлением огляделся, а затем в первый раз за день улыбнулся.
— Соблюдайте порядок, — мягко сказал Гринберг. — Перед нами еще одно прошение о том же самом, но на другом основании. — Он приподнял листок бумаги из Лиги «Сохраним Землю для Людей». — Суд считает для себя невозможным следовать положениям данного документа. Прошение отклоняется. Из четырех исков уголовного характера я отклоняю все четыре. Суд считает…
Советник городского муниципалитета не мог сдержать удивления:
— Но ваша честь…
— Если у вас есть иная точка зрения, придержите ее при себе. Никаких преступных намерений не обнаружено, следовательно, из этого вытекает, что не было и преступления. Конструктивный подход должен проявляться в тех случаях, когда закон требует от человека принимать все необходимые меры предосторожности для защиты окружающих, и именно с этой точки зрения должны рассматриваться все представленные иски. Исходя из опыта… из опыта, который мы приобрели в прошлый понедельник, суд считает, что принятые меры должны быть достаточными. — Повернувшись, Гринберг обратился непосредственно к Джону Томасу: — Я имею в виду, молодой человек, следующее: можно считать, что вы сделали все, что могли. Но если ваш питомец снова вырвется на свободу, вам крепко достанется.
Джонни сглотнул комок в горле:
— Да, сэр.
— Остались гражданские иски о возмещении ущерба. Критерии здесь могут быть различными. Воспитатель малолетнего ребенка или хозяин животного отвечает за ущерб, нанесенный этим ребенком или животным, и суд считает, что в данном случае тяжесть закона должен почувствовать воспитатель или хозяин, а не невинная третья сторона. И, кроме одного момента, который я пока оставлю в стороне, ситуация подпадает под данное правило. Первым делом должен отметить, что во всех исках говорится о преднамеренном нанесении ущерба. Что же касается его возмещения, то, поскольку Межзвездный Департамент призван действовать в интересах общества, он берет это возмещение на себя.
— Как хорошо, — шепнула Бетти, — что мы успели назвать Луммокса нашим имуществом. Ты только посмотри на этих стервятников из страховых компаний.
— Теперь о том пункте, который я пока оставил в стороне, — продолжил Гринберг. — Вопрос этот возник косвенным образом и связан с тем, что Луммокс, возможно, не животное… и тем более не имущество… а мыслящее существо, подпадающее под действие «Законов Цивилизации»… — так же, как и его хозяин. — Гринберг помолчал; теперь важно было выбрать правильную линию поведения. — Мы давно покончили с рабством. Ни одно мыслящее существо не может принадлежать другому. Но как поступить, если Луммокс в самом деле — мыслящее существо? Может ли он находиться в чьем-то личном пользовании? И в таком случае является ли его так называемый хозяин его фактическим владельцем, и несет ли он за него ответственность? Словом, все сказанное сводится вот к чему: Луммокс — имущество или свободное существо?
Данный суд в какой-то мере выразил свое мнение, когда пришел к выводу, что Луммокс не имеет права присутствовать перед судом… в настоящее время. Но суд не обладает достаточной эрудицией, чтобы прийти к окончательному решению — пусть даже суд будет полностью убежден, что Луммокс всего лишь животное.
Суд вернется к рассмотрению этого вопроса в дальнейшем, когда будет окончательно установлен статус Луммокса. А пока местные власти возьмут на себя заботу о Луммоксе и его безопасности, а также о безопасности общества. — Гринберг замолчал и сел.
Муха могла залететь в открытые рты присутствующих. Первым опомнился мистер Шнейдер, представитель Западной страховой компании.
— Ваша честь? А что же делать нам?
— Не знаю.
— Но… видите ли, ваша честь, давайте обратимся к фактам. Миссис Стюарт не имеет какой-либо движимости или накоплений, которые могли бы быть описаны; она пользуется лишь процентами с капитала по завещанию. То же самое и с мальчиком. Мы надеялись выручить определенную сумму непосредственно за животное; соответствующий покупатель может дать за него неплохую цену. А теперь вы, если позволите мне так выразиться, опрокидываете тележку с яблоками. Если эти научники… м-м-м, простите, ученые, начнут свои бесконечные тесты и испытания, может быть, пройдут годы. То же произойдет, если они подвергнут сомнению его статус как имущества… и что же мы получим в возмещение? Должны ли мы возбуждать дело против городских властей?
Едва Шнейдер кончил, тут же вскочил на ноги Ломбард:
— Ну, нет, город здесь ни при чем! Город — одна из пострадавших сторон. С этой точки зрения…
— Призываю вас к порядку, — сухо сказал Гринберг. — Ни на один из этих вопросов нельзя дать немедленной) ответа. Рассмотрение всех гражданских исков откладывается до окончательного выяснения статуса Луммокса. — Он посмотрел на потолок. — Есть и другая возможность. Имеются все основания подозревать, что это создание прибыло на Землю с «Летающим Лезвием». Если мне не изменяет память, все существа, доставленные данным кораблем, являются собственностью государства. Даже если Луммокс будет признан движимым имуществом, все равно он не может находиться в частном владении. В таком случае, вопрос о возмещении потерь и убытков станет предметом долгого судебного разбирательства.
Мистер Шнейдер остолбенел, мистер Ломбард был преисполнен гнева, Джон Томас смутился и прошептал Бетти:
— Что он там говорит? Луммокс принадлежит мне.
— Тс-с-с, — прошептала Бетти. — Я же говорила тебе, что мы выкарабкаемся. Ох, мистер Гринберг просто душка!
— Но…
— Заткнись! Мы на коне!
Все время, за исключением дачи свидетельских показаний, сын мистера Ито хранил молчание. Наконец он встал.
— Ваша честь!
— Да, мистер Ито.
— Ничего я тут не понимаю. Я простой фермер. Но я хотел бы знать одно. Кто заплатит за садовый домик моего отца?
Джон Томас вскочил.
— Я, — коротко сказал он.
Бетти дернула его за рукав:
— Идиот! Садись!
— Сама помолчи, Бетти. Вы тут много чего говорили. — Бетти поперхнулась и замолчала. — И мистер Гринберг, и все остальные. Могу я, наконец, сказать?
— Давайте.
— Весь день я только и делал, что слушал. Тут старались доказать, что Луммокс опасен, хотя это вовсе не так. Его старались убить, просто из-за… да, я вас имею в виду, миссис Донахью!
— Обращайтесь к суду, — тихо сказал Гринберг.
— И вы тоже много чего сказали. Все я не помню, но, простите меня, сэр, кое-что показалось мне ужасно глупым. Простите меня.
— Я понимаю, что вы не собирались меня оскорблять.
— Ну… взять хотя бы вот это — является ли Луммокс движимым имуществом или нет. Или хватит у него мозгов, чтобы голосовать. У Луммокса-то мозгов хватит, и думаю, никто, кроме меня, не знает, как он умен. Но он ничему не учился и нигде не был. Но все это не имеет никакого отношения к тому, кому он принадлежит. Он принадлежит м н е. Так же, как я принадлежу ему… Мы вместе выросли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Ах вот как? Ничего общего? А вам приходит в голову, что маленький мальчик может вырасти, нажать маленькую аккуратную кнопочку — и снести с лица земли целый город? Так давайте ему голову долой — до того, как он вырастет! Не спрашивайте его, почему он стащил пирожное, вообще ничего не спрашивайте — оторвите ему голову и живите спокойно.
Гринберг опять невольно закусил губу:
— Значит, вы хотите, чтобы мы допросили Луммокса?
— Я уже сказала об этом.
— Было не совсем ясно, что вы, в сущности, сказали. Суд принимает к сведению…
— У меня возражение, ваша честь, — торопливо сказал мистер Ломбард. — Если этот экстраординарный…
— Прошу вас, придержите ваши возражения. Суд удаляется на десять минут. Всем оставаться на местах. — Гринберг встал и вышел. Вытащив из кармана сигареты, он поискал спички и, не обнаружив, сунул сигареты обратно в карман.
Черт бы побрал эту девчонку! Он уже прикидывал, как половчее разделаться с этой историей, так, чтобы Департамент был доволен и ни у кого не было бы претензий… разве что у мальчишки Стюарта, но тут уж ничего не поделаешь… у мальчишки и его чудовищного питомца, которого он пригрел на своей груди.
Он не может позволить, чтобы это уникальное создание было уничтожено. Но добиться этого надо достаточно тонко… отвергнуть жалобу, с которой этот старый дурак, словно с алебардой наперевес, бросился на него (а ведь жалоба продиктована ничем иным, как злобой и раздражением), а затем уговорить шефа полиции забрать все остальные претензии. На жалобу «Спасти-Мир-От-Неандертальцев» можно не обращать внимания. Но поскольку эта дерзкая девчонка получила право присутствовать при судоговорении, она может повернуть дело так, что высокий суд, за которым наблюдает сам Межзвездный Департамент, будет вынужден выслушивать всякий сентиментальный антропоморфный бред! Ох, эти ее невинные голубые глазки!
Может статья, его еще обвинят в том, что он поддался их чарам. Ах, как плохо, что дети не сидят по домам!
Потери и убытки должен нести владелец животного; имеются тысячи прецедентов со «зверями на привязи», в которых это правило действовало неукоснительно, — тем более, что мы не на планете Тенкора. Все эти разговоры, что действия Луммокса объясняются неправильными действиями тех лиц, которые напугали его, — детский лепет. Но данный экземпляр неземного существа может представлять такой интерес для науки, что он, интерес этот, далеко перекроет нанесенные убытки; кроме того, решение суда не должно нанести мальчику большой финансовый ущерб.
Гринберг поймал себя на том, что мысли его отклонились далеко в сторону от рамок законодательства. Способен ответчик оплатить нанесенный ущерб или нет — не должно волновать суд.
— Простите, ваша честь. Я попросил бы вас не баловаться с этими вещами.
Гринберг в ярости обернулся и увидел, что к нему обращается секретарь суда. Тут он обнаружил, что в рассеянности перебирал выключатели и тумблеры на панели. Он отдернул руку.
— Прошу прощения.
— Человек, который не разбирается в этом, — извиняющимся тоном сказал секретарь, — может наделать неприятностей.
— Вы правы. К сожалению, вы совершенно правы. — Гринберг резко встал. — Суд продолжает заседание. — Снова сев, он сразу же повернулся к Бетти:
— Суд пришел к выводу, что Луммокс не может быть свидетелем.
Бетти вздохнула:
— Ваша честь, вы делаете большую ошибку.
— Возможно.
Она задумалась на несколько секунд.
— Мы хотели бы, чтобы дело рассматривалось в другом судебном округе.
— Откуда вы набрались этих слов? Куда бы вы ни забрались, Департамент будет контролировать это дело. Тем и кончится. Так что о переносе дела помалкивайте.
Бетти побагровела:
— Вы должны сами себе дать отвод!
Гринберг напрягся, стараясь сохранить присущее ему олимпийское спокойствие. Тем не менее ему пришлось сделать три глубоких вдоха и выдоха.
— Молодая леди, — отчетливо произнес он, — весь день вы пытаетесь помешать работе суда. Теперь вы можете помолчать; вы и так сказали достаточно много. Ясно?
— Я еще не все сказала, и я еще буду говорить!
— Что? Повторите, пожалуйста!
Бетти посмотрела на Посланника:
— Ну уж нет. Лучше я возьму свои слова обратно, а то вы еще обвините меня в неуважении к суду.
— Нет, нет. Я просто хотел бы запомнить их. Не думаю, что мне когда-либо приходилось слышать столь смелое заявление. Впрочем, неважно. Держите язык за зубами. Если только вы знаете, как это делается. Вам будет дано слово позже.
— Да, сэр.
Он повернулся к остальным:
— Суд уже объявлял, что, если мы не уложимся в установленный срок, об этом будет сделано соответствующее оповещение. Но суд не видит причин для такого решения. Есть ли возражения?
Адвокаты помялись и обменялись вопросительными взглядами. Гринберг обратился к Бетти:
— Ваше мнение?
— Мое? Я думала, что лишена права голоса.
— Можем ли мы закончить слушание дела сегодня — ваше мнение?
Бетти взглянула на Джона Томаса и мрачно сказала:
— Не возражаю. — А затем склонилась к нему и шепнула:
— Ох, Джонни, я так старалась! Под столом он нащупал ее руку и потрепал по ладошке.
— Ты выкладывалась изо всех сил. Червячок.
Гринберг сделал вид, что ничего не слышал.
— Суд рассмотрел прошение, — сказал он холодным официальным тоном, — об уничтожении внеземного существа Луммокса на том основании, что он опасен и не поддается контролю. Факты не подтверждают эту точку зрения: прошение отклоняется.
Бетти со всхлипом глотнула воздух. Джон Томас с изумлением огляделся, а затем в первый раз за день улыбнулся.
— Соблюдайте порядок, — мягко сказал Гринберг. — Перед нами еще одно прошение о том же самом, но на другом основании. — Он приподнял листок бумаги из Лиги «Сохраним Землю для Людей». — Суд считает для себя невозможным следовать положениям данного документа. Прошение отклоняется. Из четырех исков уголовного характера я отклоняю все четыре. Суд считает…
Советник городского муниципалитета не мог сдержать удивления:
— Но ваша честь…
— Если у вас есть иная точка зрения, придержите ее при себе. Никаких преступных намерений не обнаружено, следовательно, из этого вытекает, что не было и преступления. Конструктивный подход должен проявляться в тех случаях, когда закон требует от человека принимать все необходимые меры предосторожности для защиты окружающих, и именно с этой точки зрения должны рассматриваться все представленные иски. Исходя из опыта… из опыта, который мы приобрели в прошлый понедельник, суд считает, что принятые меры должны быть достаточными. — Повернувшись, Гринберг обратился непосредственно к Джону Томасу: — Я имею в виду, молодой человек, следующее: можно считать, что вы сделали все, что могли. Но если ваш питомец снова вырвется на свободу, вам крепко достанется.
Джонни сглотнул комок в горле:
— Да, сэр.
— Остались гражданские иски о возмещении ущерба. Критерии здесь могут быть различными. Воспитатель малолетнего ребенка или хозяин животного отвечает за ущерб, нанесенный этим ребенком или животным, и суд считает, что в данном случае тяжесть закона должен почувствовать воспитатель или хозяин, а не невинная третья сторона. И, кроме одного момента, который я пока оставлю в стороне, ситуация подпадает под данное правило. Первым делом должен отметить, что во всех исках говорится о преднамеренном нанесении ущерба. Что же касается его возмещения, то, поскольку Межзвездный Департамент призван действовать в интересах общества, он берет это возмещение на себя.
— Как хорошо, — шепнула Бетти, — что мы успели назвать Луммокса нашим имуществом. Ты только посмотри на этих стервятников из страховых компаний.
— Теперь о том пункте, который я пока оставил в стороне, — продолжил Гринберг. — Вопрос этот возник косвенным образом и связан с тем, что Луммокс, возможно, не животное… и тем более не имущество… а мыслящее существо, подпадающее под действие «Законов Цивилизации»… — так же, как и его хозяин. — Гринберг помолчал; теперь важно было выбрать правильную линию поведения. — Мы давно покончили с рабством. Ни одно мыслящее существо не может принадлежать другому. Но как поступить, если Луммокс в самом деле — мыслящее существо? Может ли он находиться в чьем-то личном пользовании? И в таком случае является ли его так называемый хозяин его фактическим владельцем, и несет ли он за него ответственность? Словом, все сказанное сводится вот к чему: Луммокс — имущество или свободное существо?
Данный суд в какой-то мере выразил свое мнение, когда пришел к выводу, что Луммокс не имеет права присутствовать перед судом… в настоящее время. Но суд не обладает достаточной эрудицией, чтобы прийти к окончательному решению — пусть даже суд будет полностью убежден, что Луммокс всего лишь животное.
Суд вернется к рассмотрению этого вопроса в дальнейшем, когда будет окончательно установлен статус Луммокса. А пока местные власти возьмут на себя заботу о Луммоксе и его безопасности, а также о безопасности общества. — Гринберг замолчал и сел.
Муха могла залететь в открытые рты присутствующих. Первым опомнился мистер Шнейдер, представитель Западной страховой компании.
— Ваша честь? А что же делать нам?
— Не знаю.
— Но… видите ли, ваша честь, давайте обратимся к фактам. Миссис Стюарт не имеет какой-либо движимости или накоплений, которые могли бы быть описаны; она пользуется лишь процентами с капитала по завещанию. То же самое и с мальчиком. Мы надеялись выручить определенную сумму непосредственно за животное; соответствующий покупатель может дать за него неплохую цену. А теперь вы, если позволите мне так выразиться, опрокидываете тележку с яблоками. Если эти научники… м-м-м, простите, ученые, начнут свои бесконечные тесты и испытания, может быть, пройдут годы. То же произойдет, если они подвергнут сомнению его статус как имущества… и что же мы получим в возмещение? Должны ли мы возбуждать дело против городских властей?
Едва Шнейдер кончил, тут же вскочил на ноги Ломбард:
— Ну, нет, город здесь ни при чем! Город — одна из пострадавших сторон. С этой точки зрения…
— Призываю вас к порядку, — сухо сказал Гринберг. — Ни на один из этих вопросов нельзя дать немедленной) ответа. Рассмотрение всех гражданских исков откладывается до окончательного выяснения статуса Луммокса. — Он посмотрел на потолок. — Есть и другая возможность. Имеются все основания подозревать, что это создание прибыло на Землю с «Летающим Лезвием». Если мне не изменяет память, все существа, доставленные данным кораблем, являются собственностью государства. Даже если Луммокс будет признан движимым имуществом, все равно он не может находиться в частном владении. В таком случае, вопрос о возмещении потерь и убытков станет предметом долгого судебного разбирательства.
Мистер Шнейдер остолбенел, мистер Ломбард был преисполнен гнева, Джон Томас смутился и прошептал Бетти:
— Что он там говорит? Луммокс принадлежит мне.
— Тс-с-с, — прошептала Бетти. — Я же говорила тебе, что мы выкарабкаемся. Ох, мистер Гринберг просто душка!
— Но…
— Заткнись! Мы на коне!
Все время, за исключением дачи свидетельских показаний, сын мистера Ито хранил молчание. Наконец он встал.
— Ваша честь!
— Да, мистер Ито.
— Ничего я тут не понимаю. Я простой фермер. Но я хотел бы знать одно. Кто заплатит за садовый домик моего отца?
Джон Томас вскочил.
— Я, — коротко сказал он.
Бетти дернула его за рукав:
— Идиот! Садись!
— Сама помолчи, Бетти. Вы тут много чего говорили. — Бетти поперхнулась и замолчала. — И мистер Гринберг, и все остальные. Могу я, наконец, сказать?
— Давайте.
— Весь день я только и делал, что слушал. Тут старались доказать, что Луммокс опасен, хотя это вовсе не так. Его старались убить, просто из-за… да, я вас имею в виду, миссис Донахью!
— Обращайтесь к суду, — тихо сказал Гринберг.
— И вы тоже много чего сказали. Все я не помню, но, простите меня, сэр, кое-что показалось мне ужасно глупым. Простите меня.
— Я понимаю, что вы не собирались меня оскорблять.
— Ну… взять хотя бы вот это — является ли Луммокс движимым имуществом или нет. Или хватит у него мозгов, чтобы голосовать. У Луммокса-то мозгов хватит, и думаю, никто, кроме меня, не знает, как он умен. Но он ничему не учился и нигде не был. Но все это не имеет никакого отношения к тому, кому он принадлежит. Он принадлежит м н е. Так же, как я принадлежу ему… Мы вместе выросли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34