Может, месячные скоро? Погоди-ка… — Аська позагибала в задумчивости пальцы, потом мотнула головой. — Не помню. Слушай, Морж, а они ей чего не сделают?
…Вавила с Вамбой стояли — большие и странно примолкшие. Между ними металась, подпрыгивая, Вика. Она выкрикивала что-то, судя по всему, оскорбительное. Язык, на котором разорялась Виктория, был Сигизмунду решительно незнаком.
Но что еще удивительнее — он оказался незнаком также и Вамбе с Вавилой.
Помутненное сознание Сигизмунда с трудом втиснуло в себя мысль о том, что могут существовать ДВА в равной степени неизвестных ему языка.
Заметив Сигизмунда, Виктория вдруг замолчала. Наставила на него палец. Прошипела яростно:
— Парни-то твои прокололись. Это ты их сюда притащил. Я была права. Ну ты и гадина!
— Морж! — завозмущалась Аська. — Что ты молчишь? Это что, правда? Ты правда их сюда приволок? На хрена? Ты правда ее дурачил? Ты че, рехнулся?
Сигизмунд понял, что больше не может.
— Слушайте, я спать хочу… — выговорил он. — Разбудите, когда разберетесь, ладно?
И, не дожидаясь ответа, ушел в «светелку», где действительно сразу вырубился.
* * *
Сигизмунда разбудила Виктория. Тихо потрясла за плечо.
Он зашевелился, сел.
— Что тебе?
— Морж, — безжалостно нависая, спросила Вика, — кто они такие?
— Отстань… — простонал Сигизмунд, норовя опять завалиться на тахту.
Но Вика не пускала.
— Кто они такие? Где ты их откопал?
— А что? — слабо спросил Сигизмунд.
— Они говорят на этом искусственном языке лучше, чем я на русском… Что-то есть и от древнеисландского…
— Ты с ними уже объяснилась?
— Нашли общие слова. Произношение другое, дифтонги другие, вообще многое иначе… Язык тот же, что у твоей девицы.
— Естественно, — сказал Сигизмунд. — Вамба ее брат.
Вика едва не плакала.
— КТО ОНИ ТАКИЕ? Ты можешь мне сказать, КТО ОНИ ТАКИЕ?
— Открой шкаф, — проговорил Сигизмунд, исступленно мечтая избавиться от Вики, — там на ремешке висит… за шмотками. Повороши.
Вика метнулась к шкафу. Зашуршала тряпками.
— Что это?
— Свет зажги.
В темной комнате вспыхнул свет. И тотчас жирно просверкнули три свастики на золоте.
При виде лунницы Вика задохнулась. Краска отхлынула от ее щек. Она наклонилась над лунницей, будто не смея прикоснуться, стала рассматривать. Потом подняла на Сигизмунда обезумевший взор. Прошептала:
— Это что… настоящая?
— Да.
— Золотая?
— Можешь на зуб попробовать.
— Откуда у тебя это?
— Это на Лантхильде было, когда я ее нашел.
Вика сделалась такая белая, что Сигизмунд вдруг не на шутку встревожился.
— Тебе нехорошо? Давление?
— Идиот! — проговорила Вика еле слышно. — У меня сейчас весь мир рушится…
— Да Вика! Все в порядке. Просто так вышло…
Она помотала головой.
— Нет. Не верю. Не могу.
— Сходи в гостиную. Там, на пианино, лежит… Полюбуйся.
Вика стремительно выбежала из «светелки». Сигизмунд закрыл глаза. Слышно было, как Вика ходит по комнате. Со стуком положила меч на крышку пианино. Вернулась.
— Удовлетворена? — не открывая глаз, спросил Сигизмунд.
— Морж. Что это получается?.. Они говорят, ты их сам пригласил.
— Да не приглашал я никого! У меня жилплощадь не позволяет… А старик умер. Кто же знал, что он помрет? А он в ночь на сегодня возьми да помри. Инфаркт, блин.
— Какой старик? Близкий кто-то?
— Такой старик… Потом расскажу.
— Ой, Морж, я же не знала, что у тебя такое горе…
— У меня горе. Только не такое. Другое. — Сигизмунд сел. Посмотрел на Вику.
— Ты действительно понимаешь, что они говорят?
— Так, с пятого на десятое. Кое-что.
— Пойдем-ка спросим этих парней. Только прими как данность, что они не врут. Я тебе потом все объясню. Все как есть. Но мне сперва надо кое-что самому выяснить. Пошли?
Вика пошла вперед и вдруг остановилась.
— Морж…
— Что?
— Ты не сердишься? — спросила она тихо.
Сигизмунд молча поцеловал ее в макушку. Он был счастлив просто оттого, что скандал наконец прекратился.
* * *
Сидя на коленях у Вавилы, неунывающая Аська демонстрировала собравшимся свое кольцо. Завидев Сигизмунда, соскочила, зачастила:
— Ну что, выдрыхся, Морж? Помирились? Морж, а ребята-то клевые! Они нам целый мешок пшеницы притащили, представляешь? Я оладушек напекла!
— Каких оладушек?
— Из пшеницы!
— Что, из зерен?
— Слушай, Морж, ты действительно такой или прикидываешься? Конечно, из муки. Я в кофемолке смолола. Поначалу коричневое получалось, с кофейком, а потом нормальная мука. Скушай оладушек…
На тарелке действительно громоздилась гора тонких липких оладушек.
Сигизмунд взял одну, машинально сунул в рот. Вавила, жадно следивший за ним, закивал с очень довольным видом. Мол, вот как угодил!
Вспомнив одну из реплик Вамбы, Сигизмунд спросил Викторию:
— Вика, а что такое «бади-тиви»?
Вика подумала немного. Потом предположила:
— Служанка в постели… Наложница, что ли? Что, уже наложницу просит? Ну, обнаглел…
— Да нет, это он тебя так вчера называл… — ляпнул Сигизмунд, не подумав.
Вика побагровела.
— Так вот, значит, как ты ко мне относишься!
— Вика, я тебя очень прошу. Все выяснения отношений — потом, ладно? Я к тебе НЕ ТАК отношусь. И ты об этом прекрасно знаешь.
Переборов себя, Вика заговорила с гостями о чем-то. Вамба, поигрывая наручниками, отвечал с глубоким достоинством. Несколько раз поправлял викино произношение, подсказывал слова, снисходительно кивал, когда она за ним повторяла. С некоторым недоумением Вика обратилась к Сигизмунду с Аськой.
— Я спросила: великий воин Сигизмунд так и не добился от Лантхильды, из каких краев она родом. Вамба же ответил, что Лантхильда вечно путаницу разводит и что весь их род происходит с реки Быстротечной.
— Спроси, как их народ называется.
Вамба неспешно перебрал несколько слов. Вика хмыкнула:
— Он назвал, но все эти слова переводятся как «люди» или «народ». — Она подумала немного и предложила: — Я спрошу, как их народ называется другими народами.
Было произнесено множество других слов. Вика старательно вникала, и вид у нее делался все более и более растерянный. Наконец она промолвила, запинаясь:
— Я не вполне понимаю… Они говорят… что они — виндилы… или вандилы… В общем…
— Вандалы? — завопила Аська. — Морж, я их отвлеку, а ты звони в ментовку! Они сейчас тебе нос отобьют и вообще! Ихний Аттила Рим разграбил и пожег, мы в школе проходили, в пятом классе! Вон, смотри, один уже с наручниками! Сейчас начнется!
Вика поморщилась.
— Морж, приструни ее, быстро.
— Аська! — рявкнул Сигизмунд.
Гости наблюдали эту сцену совершенно бесстрастно.
Так. Вандалы, стало быть. А этот, чернобородый, кто? Сейчас выясним.
Сигизмунд ткнул в сидевшего в углу мужика пальцем и обратился к Вавиле:
— Вандал?
Вавила переглянулся с Вамбой. Оба с достоинством повозмущались. Какой же это вандал? Что, не видно разве — не вандал это? Не бывает у людей народа вандальского столь подлой морды! И это в глаза должно бросаться сразу. А потом Вавила скорчил хитрую рожу, дружески хлопнул Сигизмунда по плечу и заржал. Все-таки большой ты шутник, Сигисмундс, раз так спрашиваешь! Умеешь насмешить других и сам посмеяться! Будто сам не видишь, что скалкс это ничтожный перед тобой!
— «Скалкс» это у нас хво? — осведомился Сигизмунд у Вики.
— Раб, — тотчас уверенно перевела Вика.
Вавила же дальше речь повел. Вика машинально переводила. Она настолько углубилась в лингвистическую суть проблемы, что не сразу вникла в содержание вавилиных разговоров.
Дерзки наложницы твои, Сигисмундс, говорил между тем Вавила. Должно быть, смешит тебя это очень. И то роднит нас с тобой, Сигисмундс, ибо меня бы это тоже очень смешило. А Вамбу не очень смешит. Это потому, что Вамба слишком благочинию привержен. Иной раз и лишним такое оказывается.
Новая удачная мысль посетила Вавилу. Аж голубые глаза засияли. Скалкс — хоть и презрен, а хорош, подлец! Полмира обойдешь — а второго такого скалкса не сыщешь! Давай, махта-харья Сигисмундс, меняться! Ты мне — Ассику бади-тиви отдашь, а я тебе — Дидиса-скалкса! Выгодный обмен! Не прогадаешь!..
— Что? — взревела Аська. — Началось! Звони в ментовку, Морж! Или ты с ними сговорился? Продать меня решил? И фирму свою на том поднять? Предатель! Иуда! Павлик Морозов! Бандера!
Сигизмунд поморщился. Сейчас он был не в состоянии переносить громкие звуки. Вавила, заглядывавший Сигизмунду в глаза — больно уж упрашивал! — заметил недовольство друга. Хлопнул его по плечу, хохотнув. Мол, сейчас все будет о'кей.
Вавила приблизился к Аське, навис над ней, щекоча ей макушку бородой, а потом вдруг наклонился и сгреб в охапку. Аська завизжала, отбиваясь, несколько раз стукнула Вавилу по спине кулаком. Вамба гулко захохотал.
Вавила легко потащил брыкающуюся Аську к «светелке». Сгрузил там. Дидиса позвал.
Скалкс — гигантская лохматая фигура — поднялся и, скребя в бороде, побрел следом за Вавилой.
Виктория побледнела.
— Что он с ней сделает?
— Не знаю.
— Они все-таки… вандалы… — Последнее слово Вика выговорила с усилием.
— Думаешь, нос ей отобьют? — спросил Сигизмунд. — Нормальные они мужики, ничего с ней не сделают… Побесится и утихнет. Боишься — пойдем посмотрим.
Оказалось — и в самом деле ничего особенного Вавила с Аськой не сделал. Просто запер буйную бади-тиви в «светелке», дабы благочинной беседе преград не чинила, а дверь скалксом Дидисом подпер.
Вавила был укушен. Посасывал руку, ухмыляясь. Сигизмунда по плечу одобрительно хлопнул. Мол, какую стервищу в доме держишь и не страшишься!
Слышно было, как запертая в «светелке», колотится в двери Аська.
— Гады!.. Не забуду!.. Урою!.. Всех урою!.. Вика, змея подколодная!.. А ты, Морж, ты!.. Жди завтра угрюмых мальчиков в подъезде!.. — И завыла визгливо:
— Смеясь отдамся королю и плача — палачу!.. Кайф невозможно отсосать назад!.. Будет тебе, Морж, кайф!.. Я тебе ЛСД в кофе подсыплю, гаду! Насмотришься у меня мультиков! Сдам слюноротого!.. Ви-ка! Вавила! Гондон штопаный! Убери этого мордоворота!
Сигизмунд беспомощно посмотрел на Вавилу. По квартире неудержимо неслось:
— Фа-арш невозмо-ожно… проверну-уть наза-ад!.. У, суки!.. Пусти-и-ите!..
— Как бы соседей не переполошила, — озаботился Сигизмунд.
Вика посмотрела на него с откровенным презрением.
— Больше тебя ничего не беспокоит?
— Меня слишком многое беспокоит, Виктория. Ты даже себе не представляешь — насколько.
Из коридора доносилось бормотание скалкса — колыбельную Аське напевал, что ли, или иначе как общался?
Тишину разрывали визгливые аськины выкрики:
— Я отрезанный ломоть, Я оторванный билет, Будет жизнь меня молоть, Словно мясо для котлет!
А тебя, Виктория, я больше за родственницу не держу! Моржу все равно, его сегодня завалят, а тебе плохо будет!..
Я потертый воробей, Я обстреляный калач, Я творец судьбы своей, Я сама себе палач!
И-и-и!!! Я измени-и-ила себе!..note 1
С тобой, Морж, с гадом продажным, изменила!..
Однажды Аська орала блатные песни семь часов кряду. А опосля серебристым комариным сопрано пропищала романс «Белой акации гроздья душистые». Голос у нее, видите ли, от природы поставленный. Поэтому — и Сигизмунд знал это слишком хорошо — надрываться Анастасия может о-очень долго. Придется терпеть. В сталинских застенках и не такое терпели. И ничего. Даже Анахрон, гляди ж ты, сляпали.
…Они сидели на кухне и пытались чинно пить чай. Вели беседы.
Вамба, отпив неумеренно сладкого чая, по-сельски кондово — из блюдца, что-то сказал Сигизмунду. Вика перевела:
— Говорит, понравилась ему та штука, «где вода».
— Какая штука? Где вода? — не понял Сигизмунд.
— Унитаз, должно быть.
Сигизмунд неспешно ответил, что непременно поможет родовичу завести у себя в хузе подобное. Отчего же не помочь? И унитазом поможет, и трубами… Оно, конечно, водопровода в хузе нету, но можно ведь и без водопровода. Поставить «белого брата» посередь хуза, а рядом ведерко спроворить. И пользоваться. И глазу приятно, и гигиенично.
Сигизмунд говорил, а Вика переводила, переводила, дурея и плохо соображая. Слова «трубы», «водопровод», «унитаз» использовала русские.
Вамба послушал. Поразмыслил. Ответил так. Благодарен он махта-харье Сигисмундсу за предложенную помощь. Однако ж негоже пред оком богов подобным делом заниматься. За пределы очага «белого брата» вынести надобно. Так будет правильно. Так богами будет одобрено.
Сигизмунд почувствовал, что краснеет. Превзошел-таки его Вамба благолепием, ох превзошел!
Аська как-то особенно противно проскандировала:
— Как бельмо на глазу старика Денетора,
Рассекая пространство! И время разъемля!
Черный назгул кружит! Над землею Гондора!
Предвещая беду! Мрачно гадит на землю!
Вечером, когда весь мир усну-у-ул!
Пролетал! Над Гондором! Назгу-у-ул!..
Снизу кто-то начал бить по батарее. Аська с новой силой возликовала.
— Спасите! Насилуют! Назгулы!..
Воспаленное воображение Сигизмунда рисовало уже ментов, вандалов… «Откуда у вас, гражданин Морж, золотая лунница?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
…Вавила с Вамбой стояли — большие и странно примолкшие. Между ними металась, подпрыгивая, Вика. Она выкрикивала что-то, судя по всему, оскорбительное. Язык, на котором разорялась Виктория, был Сигизмунду решительно незнаком.
Но что еще удивительнее — он оказался незнаком также и Вамбе с Вавилой.
Помутненное сознание Сигизмунда с трудом втиснуло в себя мысль о том, что могут существовать ДВА в равной степени неизвестных ему языка.
Заметив Сигизмунда, Виктория вдруг замолчала. Наставила на него палец. Прошипела яростно:
— Парни-то твои прокололись. Это ты их сюда притащил. Я была права. Ну ты и гадина!
— Морж! — завозмущалась Аська. — Что ты молчишь? Это что, правда? Ты правда их сюда приволок? На хрена? Ты правда ее дурачил? Ты че, рехнулся?
Сигизмунд понял, что больше не может.
— Слушайте, я спать хочу… — выговорил он. — Разбудите, когда разберетесь, ладно?
И, не дожидаясь ответа, ушел в «светелку», где действительно сразу вырубился.
* * *
Сигизмунда разбудила Виктория. Тихо потрясла за плечо.
Он зашевелился, сел.
— Что тебе?
— Морж, — безжалостно нависая, спросила Вика, — кто они такие?
— Отстань… — простонал Сигизмунд, норовя опять завалиться на тахту.
Но Вика не пускала.
— Кто они такие? Где ты их откопал?
— А что? — слабо спросил Сигизмунд.
— Они говорят на этом искусственном языке лучше, чем я на русском… Что-то есть и от древнеисландского…
— Ты с ними уже объяснилась?
— Нашли общие слова. Произношение другое, дифтонги другие, вообще многое иначе… Язык тот же, что у твоей девицы.
— Естественно, — сказал Сигизмунд. — Вамба ее брат.
Вика едва не плакала.
— КТО ОНИ ТАКИЕ? Ты можешь мне сказать, КТО ОНИ ТАКИЕ?
— Открой шкаф, — проговорил Сигизмунд, исступленно мечтая избавиться от Вики, — там на ремешке висит… за шмотками. Повороши.
Вика метнулась к шкафу. Зашуршала тряпками.
— Что это?
— Свет зажги.
В темной комнате вспыхнул свет. И тотчас жирно просверкнули три свастики на золоте.
При виде лунницы Вика задохнулась. Краска отхлынула от ее щек. Она наклонилась над лунницей, будто не смея прикоснуться, стала рассматривать. Потом подняла на Сигизмунда обезумевший взор. Прошептала:
— Это что… настоящая?
— Да.
— Золотая?
— Можешь на зуб попробовать.
— Откуда у тебя это?
— Это на Лантхильде было, когда я ее нашел.
Вика сделалась такая белая, что Сигизмунд вдруг не на шутку встревожился.
— Тебе нехорошо? Давление?
— Идиот! — проговорила Вика еле слышно. — У меня сейчас весь мир рушится…
— Да Вика! Все в порядке. Просто так вышло…
Она помотала головой.
— Нет. Не верю. Не могу.
— Сходи в гостиную. Там, на пианино, лежит… Полюбуйся.
Вика стремительно выбежала из «светелки». Сигизмунд закрыл глаза. Слышно было, как Вика ходит по комнате. Со стуком положила меч на крышку пианино. Вернулась.
— Удовлетворена? — не открывая глаз, спросил Сигизмунд.
— Морж. Что это получается?.. Они говорят, ты их сам пригласил.
— Да не приглашал я никого! У меня жилплощадь не позволяет… А старик умер. Кто же знал, что он помрет? А он в ночь на сегодня возьми да помри. Инфаркт, блин.
— Какой старик? Близкий кто-то?
— Такой старик… Потом расскажу.
— Ой, Морж, я же не знала, что у тебя такое горе…
— У меня горе. Только не такое. Другое. — Сигизмунд сел. Посмотрел на Вику.
— Ты действительно понимаешь, что они говорят?
— Так, с пятого на десятое. Кое-что.
— Пойдем-ка спросим этих парней. Только прими как данность, что они не врут. Я тебе потом все объясню. Все как есть. Но мне сперва надо кое-что самому выяснить. Пошли?
Вика пошла вперед и вдруг остановилась.
— Морж…
— Что?
— Ты не сердишься? — спросила она тихо.
Сигизмунд молча поцеловал ее в макушку. Он был счастлив просто оттого, что скандал наконец прекратился.
* * *
Сидя на коленях у Вавилы, неунывающая Аська демонстрировала собравшимся свое кольцо. Завидев Сигизмунда, соскочила, зачастила:
— Ну что, выдрыхся, Морж? Помирились? Морж, а ребята-то клевые! Они нам целый мешок пшеницы притащили, представляешь? Я оладушек напекла!
— Каких оладушек?
— Из пшеницы!
— Что, из зерен?
— Слушай, Морж, ты действительно такой или прикидываешься? Конечно, из муки. Я в кофемолке смолола. Поначалу коричневое получалось, с кофейком, а потом нормальная мука. Скушай оладушек…
На тарелке действительно громоздилась гора тонких липких оладушек.
Сигизмунд взял одну, машинально сунул в рот. Вавила, жадно следивший за ним, закивал с очень довольным видом. Мол, вот как угодил!
Вспомнив одну из реплик Вамбы, Сигизмунд спросил Викторию:
— Вика, а что такое «бади-тиви»?
Вика подумала немного. Потом предположила:
— Служанка в постели… Наложница, что ли? Что, уже наложницу просит? Ну, обнаглел…
— Да нет, это он тебя так вчера называл… — ляпнул Сигизмунд, не подумав.
Вика побагровела.
— Так вот, значит, как ты ко мне относишься!
— Вика, я тебя очень прошу. Все выяснения отношений — потом, ладно? Я к тебе НЕ ТАК отношусь. И ты об этом прекрасно знаешь.
Переборов себя, Вика заговорила с гостями о чем-то. Вамба, поигрывая наручниками, отвечал с глубоким достоинством. Несколько раз поправлял викино произношение, подсказывал слова, снисходительно кивал, когда она за ним повторяла. С некоторым недоумением Вика обратилась к Сигизмунду с Аськой.
— Я спросила: великий воин Сигизмунд так и не добился от Лантхильды, из каких краев она родом. Вамба же ответил, что Лантхильда вечно путаницу разводит и что весь их род происходит с реки Быстротечной.
— Спроси, как их народ называется.
Вамба неспешно перебрал несколько слов. Вика хмыкнула:
— Он назвал, но все эти слова переводятся как «люди» или «народ». — Она подумала немного и предложила: — Я спрошу, как их народ называется другими народами.
Было произнесено множество других слов. Вика старательно вникала, и вид у нее делался все более и более растерянный. Наконец она промолвила, запинаясь:
— Я не вполне понимаю… Они говорят… что они — виндилы… или вандилы… В общем…
— Вандалы? — завопила Аська. — Морж, я их отвлеку, а ты звони в ментовку! Они сейчас тебе нос отобьют и вообще! Ихний Аттила Рим разграбил и пожег, мы в школе проходили, в пятом классе! Вон, смотри, один уже с наручниками! Сейчас начнется!
Вика поморщилась.
— Морж, приструни ее, быстро.
— Аська! — рявкнул Сигизмунд.
Гости наблюдали эту сцену совершенно бесстрастно.
Так. Вандалы, стало быть. А этот, чернобородый, кто? Сейчас выясним.
Сигизмунд ткнул в сидевшего в углу мужика пальцем и обратился к Вавиле:
— Вандал?
Вавила переглянулся с Вамбой. Оба с достоинством повозмущались. Какой же это вандал? Что, не видно разве — не вандал это? Не бывает у людей народа вандальского столь подлой морды! И это в глаза должно бросаться сразу. А потом Вавила скорчил хитрую рожу, дружески хлопнул Сигизмунда по плечу и заржал. Все-таки большой ты шутник, Сигисмундс, раз так спрашиваешь! Умеешь насмешить других и сам посмеяться! Будто сам не видишь, что скалкс это ничтожный перед тобой!
— «Скалкс» это у нас хво? — осведомился Сигизмунд у Вики.
— Раб, — тотчас уверенно перевела Вика.
Вавила же дальше речь повел. Вика машинально переводила. Она настолько углубилась в лингвистическую суть проблемы, что не сразу вникла в содержание вавилиных разговоров.
Дерзки наложницы твои, Сигисмундс, говорил между тем Вавила. Должно быть, смешит тебя это очень. И то роднит нас с тобой, Сигисмундс, ибо меня бы это тоже очень смешило. А Вамбу не очень смешит. Это потому, что Вамба слишком благочинию привержен. Иной раз и лишним такое оказывается.
Новая удачная мысль посетила Вавилу. Аж голубые глаза засияли. Скалкс — хоть и презрен, а хорош, подлец! Полмира обойдешь — а второго такого скалкса не сыщешь! Давай, махта-харья Сигисмундс, меняться! Ты мне — Ассику бади-тиви отдашь, а я тебе — Дидиса-скалкса! Выгодный обмен! Не прогадаешь!..
— Что? — взревела Аська. — Началось! Звони в ментовку, Морж! Или ты с ними сговорился? Продать меня решил? И фирму свою на том поднять? Предатель! Иуда! Павлик Морозов! Бандера!
Сигизмунд поморщился. Сейчас он был не в состоянии переносить громкие звуки. Вавила, заглядывавший Сигизмунду в глаза — больно уж упрашивал! — заметил недовольство друга. Хлопнул его по плечу, хохотнув. Мол, сейчас все будет о'кей.
Вавила приблизился к Аське, навис над ней, щекоча ей макушку бородой, а потом вдруг наклонился и сгреб в охапку. Аська завизжала, отбиваясь, несколько раз стукнула Вавилу по спине кулаком. Вамба гулко захохотал.
Вавила легко потащил брыкающуюся Аську к «светелке». Сгрузил там. Дидиса позвал.
Скалкс — гигантская лохматая фигура — поднялся и, скребя в бороде, побрел следом за Вавилой.
Виктория побледнела.
— Что он с ней сделает?
— Не знаю.
— Они все-таки… вандалы… — Последнее слово Вика выговорила с усилием.
— Думаешь, нос ей отобьют? — спросил Сигизмунд. — Нормальные они мужики, ничего с ней не сделают… Побесится и утихнет. Боишься — пойдем посмотрим.
Оказалось — и в самом деле ничего особенного Вавила с Аськой не сделал. Просто запер буйную бади-тиви в «светелке», дабы благочинной беседе преград не чинила, а дверь скалксом Дидисом подпер.
Вавила был укушен. Посасывал руку, ухмыляясь. Сигизмунда по плечу одобрительно хлопнул. Мол, какую стервищу в доме держишь и не страшишься!
Слышно было, как запертая в «светелке», колотится в двери Аська.
— Гады!.. Не забуду!.. Урою!.. Всех урою!.. Вика, змея подколодная!.. А ты, Морж, ты!.. Жди завтра угрюмых мальчиков в подъезде!.. — И завыла визгливо:
— Смеясь отдамся королю и плача — палачу!.. Кайф невозможно отсосать назад!.. Будет тебе, Морж, кайф!.. Я тебе ЛСД в кофе подсыплю, гаду! Насмотришься у меня мультиков! Сдам слюноротого!.. Ви-ка! Вавила! Гондон штопаный! Убери этого мордоворота!
Сигизмунд беспомощно посмотрел на Вавилу. По квартире неудержимо неслось:
— Фа-арш невозмо-ожно… проверну-уть наза-ад!.. У, суки!.. Пусти-и-ите!..
— Как бы соседей не переполошила, — озаботился Сигизмунд.
Вика посмотрела на него с откровенным презрением.
— Больше тебя ничего не беспокоит?
— Меня слишком многое беспокоит, Виктория. Ты даже себе не представляешь — насколько.
Из коридора доносилось бормотание скалкса — колыбельную Аське напевал, что ли, или иначе как общался?
Тишину разрывали визгливые аськины выкрики:
— Я отрезанный ломоть, Я оторванный билет, Будет жизнь меня молоть, Словно мясо для котлет!
А тебя, Виктория, я больше за родственницу не держу! Моржу все равно, его сегодня завалят, а тебе плохо будет!..
Я потертый воробей, Я обстреляный калач, Я творец судьбы своей, Я сама себе палач!
И-и-и!!! Я измени-и-ила себе!..note 1
С тобой, Морж, с гадом продажным, изменила!..
Однажды Аська орала блатные песни семь часов кряду. А опосля серебристым комариным сопрано пропищала романс «Белой акации гроздья душистые». Голос у нее, видите ли, от природы поставленный. Поэтому — и Сигизмунд знал это слишком хорошо — надрываться Анастасия может о-очень долго. Придется терпеть. В сталинских застенках и не такое терпели. И ничего. Даже Анахрон, гляди ж ты, сляпали.
…Они сидели на кухне и пытались чинно пить чай. Вели беседы.
Вамба, отпив неумеренно сладкого чая, по-сельски кондово — из блюдца, что-то сказал Сигизмунду. Вика перевела:
— Говорит, понравилась ему та штука, «где вода».
— Какая штука? Где вода? — не понял Сигизмунд.
— Унитаз, должно быть.
Сигизмунд неспешно ответил, что непременно поможет родовичу завести у себя в хузе подобное. Отчего же не помочь? И унитазом поможет, и трубами… Оно, конечно, водопровода в хузе нету, но можно ведь и без водопровода. Поставить «белого брата» посередь хуза, а рядом ведерко спроворить. И пользоваться. И глазу приятно, и гигиенично.
Сигизмунд говорил, а Вика переводила, переводила, дурея и плохо соображая. Слова «трубы», «водопровод», «унитаз» использовала русские.
Вамба послушал. Поразмыслил. Ответил так. Благодарен он махта-харье Сигисмундсу за предложенную помощь. Однако ж негоже пред оком богов подобным делом заниматься. За пределы очага «белого брата» вынести надобно. Так будет правильно. Так богами будет одобрено.
Сигизмунд почувствовал, что краснеет. Превзошел-таки его Вамба благолепием, ох превзошел!
Аська как-то особенно противно проскандировала:
— Как бельмо на глазу старика Денетора,
Рассекая пространство! И время разъемля!
Черный назгул кружит! Над землею Гондора!
Предвещая беду! Мрачно гадит на землю!
Вечером, когда весь мир усну-у-ул!
Пролетал! Над Гондором! Назгу-у-ул!..
Снизу кто-то начал бить по батарее. Аська с новой силой возликовала.
— Спасите! Насилуют! Назгулы!..
Воспаленное воображение Сигизмунда рисовало уже ментов, вандалов… «Откуда у вас, гражданин Морж, золотая лунница?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62