- И если к нам прибыла парочка джедаев, мы не думаем собираться вокруг них в благоговейном трепете. Глаза человека сузились.
– К чему это ты ведешь?
Огомоор сделал неопределенный жест.
– Почему Сообщество должно сидеть и ждать, пока джедаи сделают свое черное дело? Ведь может же такое случиться, что они не вернутся из путешествия по прериям, верно? Положим, они решили испытать алвари на прочность. Так почему же самим алвари не испытать на прочность их?
Выражение человеческого лица говорило о том, что он до сих пор так и не понял конечной точки рассуждений Огомоора.
– Если джедаи не вернутся обратно… Или вернутся несолоно хлебавши. Ты говоришь, что после встречи с кочевниками они могут принять их сторону?
Огомоор понуро посмотрел в сторону.
– Нет, такого я не говорил. Просто в отсутствие джедаев ничто не мешает Сообществу продолжать двигаться вперед, вместо того чтобы сидеть, замерев на одном месте. Мы, жители Ансиона, должны сидеть и канючить до тех пор, пока иноземцы не вернутся из своего дурацкого похода и не прикажут нам, что нужно делать. Какая разница, джедаи они или нет?
Медленно кивнув, мужчина осушил залпом последний стакан вина.
– Что вы хотите от меня? Огомоор фыркнул через одну-единственную ноздрю.
– Созовите очередное заседание совета, проголосуйте и примите решение. Если джедаи по возвращению окажутся чем-то недовольны - пускай подают официальную жалобу в Сенат. Ансион давно имеет свое собственное правительство, которое не должно подвергаться влиянию чужеземцев. Какой вред может принести голосование?
– Сенат не примет его к рассмотрению. Огомоор понимающе кивнул.
– Результаты голосования очень трудно проигнорировать, согласны? Если джедаи были бы здесь, то необходимость в подобных действиях не возникла бы, но сейчас, когда их нет… Все карты в ваши руки, - управляющий подошел к окну и показал жестом на простирающиеся за ним просторы, - Джедаи ушли. Это наш шанс.
Делегат на протяжении длительного времени сохранял полное молчание. Когда же, наконец, он поднял голову, во взгляде сквозила неуверенность.
– Вашу просьбу выполнить не так-то просто. В особенности будет возражать армалату, а вы знаете, какое он имеет влияние…
– Пришло время образумить эту упрямицу, - рассудительно произнес Огомоор. - И чем дольше джедаи остаются за пределами Куипернама, тем меньше доверия в их способноетях останется у членов совета. Мой боссбан и его друг верят в вашу способность убеждать.
– Я до сих пор… все еще не знаю, - пробормотал человек, беспомощно разводя руками.
– Не стоит думать, что ваших стремлений никто не оценит, - произнес Огомоор и поднялся с неудобного кресла, от которого уже начала болеть поясница. - Подумайте об этом. Мой боссбан говорит о таких переменах, грозящих Республике, что ни я, ни даже вы о них не догадываетесь, - проследовав с хозяином апартаментов до дверей, он понизил голос и добавил: - Мне кажется, что вам гораздо выгоднее находиться на этом краю баррикады, чем на другом.
Человек даже не заметил, как его гость покинул комнату. В голове крутилось такое множество мыслей, что все остальные проблемы мгновенно отошли на задний план.
Глава 8
Утром следующего дня, когда отряд отправился дальше, Луминара осознала, что нападение гиарок не принесло им, в сущности, никакого вреда. Более того, это событие позволило осознать одну простую вещь: даже в присутствии проводников-алвари планета Ансион могла причинить немало проблем.
Завернувшись в плащи, джедаи полностью сконцентрировались на путешествии, в то время как падаваны, возбужденные событиями прошедшего дня, никак не могли успокоиться; лица последних выражали крайнюю напряженность и волнение. Сидя в удобных седлах поверх высокой травы, Анакин и Баррисс старались ни на секунду не ослаблять внимания, отслеживая каждую потенциальную угрозу, возникающую у них на пути. Луминара, конечно, старалась следить за Баррисс, но не давала указаний - нет ничего лучше собственного жизненного опыта.
Анакин, как и прежде, пытался увидеть опасность раньше других, но основной причиной подобного поведения являлось пошатнувшееся превосходство перед другим падаваном. Кажется, Оби-Ван Кеноби говорил о прекрасных навыках юноши во владении лазерным мечом. Но настоящее искусство заключалось не только и не столько в боевых качествах, сколько в умении выбрать правильный момент для применения оружия. Тем не менее Луминара не могла осуждать Анакина. В конце концов, вчера он пожертвовал жизнью ради товарища, а подобное поведение дорогого стоило.
Стая птиц онгун-нур дала им хороший урок. Пернатые двигались на запад, а их огромные, словно надувные шары, крылья на мгновение закрыли собой половину неба. Внушительный вид птиц с длинным изогнутым клювом и когтистыми лапами мог повергнуть в тревогу кого угодно; Анакин извлек световой меч и держал его наготове до тех пор, пока то же не сделала Баррисс.
Стая медленно приближалась, не производя никаких попыток отклониться с пути несущейся во весь опор шестерки суубатаров. Большой палец Анакина нервно подрагивал на кнопке, активирующей световой меч. Ощутив невероятное волнение, Баррисс не выдержала, пришпорила коня и поравнялась со своим учителем.
– Как вы думаете, учитель Луминара, должны ли мы предпринять в сложившейся ситуации какие-либо действия? - спросила она и указала рукой на приближающуюся стаю. - Эти твари, кем бы они ни являлись, движутся прямо на нас.
Луминара сделала широкий жест, призывая Киакхту и показывая в сторону онгун-нуров.
– Посмотри на наших проводников, Баррисе. Они проявляют признаки беспокойства?
– Нет, учитель, но это вовсе не значит, что стая птиц, летящая перед нами, всецело безопасна.
– Тебе стоит тренировать свои ощущения, моя дорогая. Местные жители лучше других разбираются в планетарной флоре и фауне, а возможные источники опасности замечаются ими гораздо раньше тебя. Доверься собственному чутью, но ни в коем случае не расслабляйся. В нынешней ситуации нет никаких причин для паники. - Вытянув руку, Луминара указала на стаю птиц, которая в данный момент была прямо над ними. - Огромные размеры и внушительная внешность вовсе не свидетельствуют об опасности неизвестных тебе существ. Посмотри, как они управляются с потоками воздуха.
Баррисс поняла, что учитель была права. Несмотря на свой огромный размер, онгун-нуры были способны лишь парить в воздухе. Они двигались в направлении шести суубатаров вовсе не затем, чтобы осуществить атаку, а в надежде, что последние изменят траекторию и уйдут с их пути. В последнюю минуту птицам все же удалось изменить градус своего снижения, и они вновь устремились в небеса, чуть ли не чиркнув по путешественникам когтистыми лапами. В какое-то мгновение они оказались настолько близко, что Баррисс с Анакином непроизвольно склонили головы, успев тем не менее разглядеть их широкие крылья толщиной с папиросную бумагу и тщедушное тело, раздуваемое потоками воздуха и кажущееся оттого гораздо более значительным. Онгун-нуры были по природе планерами, и летели они только туда, куда их несли потоки воздуха. Судя по всему, птицы оказались испуганы неожиданным сближением гораздо больше, чем восседающие на суубатарах люди, поскольку через несколько секунд после кульминационного момента падаваны услышали с неба радостное курлыканье, призванное оповестить всех присутствующих, что опасность столкновения осталась позади.
Баррисс со свойственной ей педантичностью занесла сей урок в долговременную память; с этого момента она позволила себе немного расслабиться и больше не вздрагивала после резкого изменения направления движения суубатаров или появления очередной черной точки на горизонте. Но когда Булган и Киакхта начали медленно подниматься в седлах, девушка поняла: настало время сосредоточиться.
Поднявшись на возвышенность, путешественники оказались в центре огромной долины, покрытой сочной зеленой травой. Неподалеку от них, в низине, располагалось широкое, но мелкое озеро, заросшее голубоватым тростником весьма необычной формы. У противоположного берега озера виднелось поселение, состоящее из небольшого временного загона для скота, где содержались одомашненные доргумы и внушительные авикуоды. Несколько складных хибарок из импортируемого на планету материала демонстрировали явные признаки жизни; из большинства труб струился сизый дымок. Каждая хибара была снабжена огромной солнечной батареей, которая переводила энергию скудного ансионского солнца в электричество.
Луминара и Оби-Ван поравнялись с проводниками. Булган и Киакхта склонились к шее своих суубатаров и принялись разглядывать лагерь.
– Борокии? - с надеждой в голосе спросила Луминара.
– Судя по передвижному лагерю, я бы сказал, что это Иивы, - произнес Киакхта, - из Киемо Адрангар. Не такой невлиятельный клан, как Ейджины или Гаксуны, но до Борокии и Джануулов им пока далеко.
– Если у кочевников имеется электричество, - спросил Оби-Ван, рассматривая солнечные батареи, - зачем им разводить огонь?
– Традиция, - Булган внимательно посмотрел на товарища, а затем обратился к джедаям. - Надеюсь, теперь вам понятно, какое значение имеет это слово на наших землях. Не забывайте о традициях среди алвари, и вам будет сопутствовать успех.
Оби-Ван принял этот совет с огромной благодарностью: любая новая информация может пригодиться в любой момент.
– Они вышли из домов для приветствия, - заметил Киакхта. - Иивы - это очень гордый клан, который постоянно находится в движении, превосходя в этом большинство остальных алвари. Возможно, у них имеется информация относительно Борокии… И я надеюсь, что они захотят с нами поделиться этим.
– А в чем может возникнуть проблема? - поинтересовалась Луминара.
Булган сощурил единственный глаз.
– Иивы - крайне обидчивый народ. Порой даже мы не способны понять, чего они, в сущности, хотят от этой жизни.
– В таком случае нам предстоит проявить знание дипломатии и все известные на данный момент манеры, - заметил Оби-Ван Кеноби, поворачиваясь в седле. - Не так ли, Анакин?
Падаван мгновенно нахмурился.
– И чего это вы смотрите все на меня, а?
Иивы подъехали к холму на других животных, которые носили название садаины. Приземистые и выносливые, эти четырехногие парнокопытные обладали круглыми мордами с четырьмя выдающимися вперед глазами. В отличие от ушей суубатаров их длинные, высокие уши гордо реяли на ветру. Предназначение данных животным также отличалось: садаины были тяжеловозами, предназначенными для тяжелой службы, а вовсе не быстрого бега. Кеноби отметил, что выдающиеся вперед уши садаинов, которые просвечивались на фоне солнечных лучей густой сетью мелких капилляров, служили, вероятно, для предупреждения пастухов о грозящей опасности со стороны диких шанхов или иных хищников, что водились в местных краях.
Приветственная группа остановилась. Их было порядка дюжины представителей, облаченных в типичные для варваров одеяния. Кустарные колокольчики и ожерелья из белых зубов неизвестного происхождения контрастировали с яркими драгоценными камнями, привезенными, видимо, из других миров Республики. Всадники выкрасили свои гривы в странное сочетание всех возможных цветов, а выбритые затылки кочевников были покрыты немыслимыми татуировками традиционных ансионских рисунков. Вся внешность являла собой аляповатое смешение древней культуры и достижений современной цивилизации; Кеноби в очередной раз отметил про себя, что подобное несоответствие можно было встретить, пожалуй, только лишь на Ансионе.
Двое всадников имели на запястьях комлинки, которые, без всякого сомнения, позволяли поддерживать связь с теми представителями племени, что остались в лагере. В то же самое время несколько других горделиво помахивали оружием, которое вышло из употребление уже пару веков назад.
Воспользовавшись преимуществом высоты своего седла, Киакхта пришпорил суубатара, приблизился на середину дистанции к группе Иивов и сказал им несколько приветственных слов, представив себя и спутника-проводника. Посланники сурово выслушали алвари, а затем один из всадников, чей шлем был украшен парой острых клыков шанха, восседая на не менее вычурном садаине, повторил маневр Киакхты.
Его огромные красно-коричневые глаза подозрительно осматривали то алвари неизвестного им племени, то совсем уже странных чужеземцев. Луминара ожидала, что первые комментарии кочевников будут касаться либо ее, либо иных джедаев, но женщина ошиблась. Обучение большинству местных наречий еще до отправки на Ансион дало свои плоды: речь Иивов была грубой и гортанной, но вполне различимой.
– Я - Иива Мазонг. Что лишенные клана алвари делают здесь, восседая на суубатарах?
Киакхта сглотнул горькую слюну. Оби-Ван был несказанно удивлен той легкости и скорости, с которой уверенный в себе алвари изменил стиль общения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51