- Нет! - Бэрби решительно встал. - Я не потерплю...
- Вот именно, - удовлетворенно кивнул психиатр. - Сознательно вы
подобного не потерпите. Потому-то комплекс вины и укоренился в вашем
подсознании... где в воспоминаниях о лекциях доктора Мондрика он нашел
весьма удобные образы, чтобы напомнить вам о своем существовании.
Бэрби глядел на него, как кролик на удава. Карие глаза Глена были
неумолимы. - Наш разум требует наказания за каждое изменение, которые мы
не смогли или не захотели принять. В работе подсознания есть какая-то
природная справедливость... иногда жестокая пародия на справедливость...
слепую и неотвратимую.
- Какая справедливость? - хрипло воскликнул Бэрби. - Я не понимаю...
- Вот об этом-то я и говорю, - снова закивал Глен. - Вы не понимаете,
потому что не можете позволить себе понять. Но это не прекращает работу
вашего подсознания. Вы явно вините себя в постигшем миссис Мондрик
несчастье. И ваше чувство вины требует наказания - под стать преступлению.
Мне представляется, что вы подсознательно выстраиваете ваши сновидения в
поисках искупления... расплачиваясь в конце концов вашим собственным
рассудком.
Глен улыбнулся, словно ему самому очень понравились эти рассуждения.
- Ну как, теперь видите слепую справедливость ваших снов?
- Нет, - покачал головой Бэрби. - Даже если бы все было так, как вы
говорите, это ничего не объясняет. Остается еще сон о саблезубом тигре...
и смерть Рекса Читтума. Мои мысли о миссис Мондрик не имеют к этому
никакого отношения. К тому же, Рекс всегда был моим другом.
- Но одновременно и вашим врагом, - мягко добавил Глен. - Рекс, Сэм и
Ник перешли работать в Фонд. Вы сами мне об этом рассказывали. Вы же
остались за бортом. Это был жестокий удар. Неужели вам не было завидно?
- Но не настолько, чтобы кого-то убивать!
- Сознательно, - понимающе кивнул доктор Глен. - Но подсознание не
признает норм морали. По самой своей природе оно абсолютно эгоистично.
Время для него ничего не значит, противоречия отвергаются. Вы хотели зла
своему другу Читтуму - и он умер. А значит, опять вы должны нести
ответственность за свои желания.
- Очень убедительно! - язвительно сказал Бэрби. - Вот только вы
забыли одну маленькую деталь: я видел этот сон до того, как узнал о смерти
Рекса.
- Я знаю, что вам так кажется, - кивнул психиатр. - Но в стрессовой
ситуации сознание вполне способно поменять местами причину и следствие.
Вполне вероятно, что вы сочинили сон уже после того, как узнали о гибели
своего друга. А может, вы ожидали, что он погибнет.
- С какой стати?
- Вы знали, что Рекс Читтум поедет ночью через горы. Вы догадывались,
что он будет усталым, что будет торопиться. - Глен прищурился. -
Скажите... вам что-нибудь было известно о состоянии тормозов того
автомобиля?
Бэрби оторопел.
- Нора сказала, что как раз собиралась их починить.
- Теперь понимаете? - весело кивнул Глен. - Подсознание слышит
абсолютно все. Оно никогда не упустит возможности лишний раз напомнить о
себе. Ложась в постель, вы знали, что есть довольно высокая вероятность,
что Рекс Читтум может погибнуть на крутом повороте холма Сардис.
- Вероятность... - содрогнувшись, прошептал Бэрби. - Может, вы и
правы...
- Я не верю в Бога, мистер Бэрби. Я не приемлю сверхъестественного.
Моя философия основывается на том, что доказано наукой. Но я все еще верю
в ад.
Он улыбнулся.
- Каждый человек создает свой собственный ад и населяет его своими
собственными демонами, по заслугам воздающими за все тайные грехи -
истинные или мнимые. Моя работа как раз и заключается в том, чтобы
вскрывать такого рода личные преисподние. Я разоблачаю демонов, объясняю,
что они есть на самом деле. Обычно они оказываются далеко не такими
страшными, как казались на первый взгляд. Ваши оборотни - и волк, и тигр -
это порожденные вашим разумом демоны. Ваши собственные, мистер Бэрби, и
ничьи больше. Надеюсь, теперь вы уже меньше их боитесь.
Бэрби неуверенно покачал головой.
- Честно говоря, не знаю... эти сны такие... такие реальные! - И с
внезапной яростью добавил: - Вы все очень ловко объяснили, доктор, и тем
не менее, происходит нечто, не вписывающееся в вашу схему. Сэм Квейн и Ник
Спивак все еще охраняют свой драгоценный зеленый ящик. Они все еще ведут
отчаянную борьбу с... не знаю, с чем. Они мои друзья, доктор, и я хочу им
помочь... Я не хочу быть орудием в руках их врагов.
Глен удовлетворенно кивнул.
- Глубина ваших чувств заставляет меня еще больше укрепиться в оценке
вашего состояния... хотя, наверно, не стоит излишне торопиться. - Он снова
улыбнулся и посмотрел на часы. - К сожалению, сейчас у меня больше нет
времени. Если вы решите остаться в Гленхавене, мы можем встретиться
завтра. Но мне лично кажется, что прежде, до обследования, вам не помешало
бы пару дней отдохнуть.
Он выразительно посмотрел в сторону двери, но Бэрби не двинулся с
места.
- Я останусь, доктор, но есть еще один вопрос, который я хотел вам
задать. Прямо сейчас. - Голос его дрожал от волнения. - Април Белл
говорила, что как-то обращалась к вам. Обладает ли она...
сверхъестественной силой?
- Профессиональная этика не позволяет мне обсуждать своих пациентов,
- вставая, серьезно сказал Глен. - Если вас удовлетворит общий ответ,
скажу... Я помогал моему отцу исследовать тысячи всевозможных, так
называемых психических феноменов - и признаюсь, не встретил ни одного
случая, где были бы неприменимы законы природы.
Глен повернулся, чтобы открыть дверь, но Бэрби не торопился уходить.
- Единственное действительно научное доказательство экстрасенсорных и
телекинетических феноменов было получено в университете Дюка. Некоторые из
опубликованных результатов вроде бы подтверждают реальность существования
телепатии и мысленного контроля над вероятностью. В целом, они весьма
убедительны, но, боюсь, стремясь показать бессмертие человеческой души,
экспериментаторы не заметили какой-то ошибки в методике экспериментов или
в статистических методах обработки данных.
Глен печально покачал головой.
- Для меня этот мир чисто механистичен. Все, что в нем происходит -
от рождения солнц до стремления человека жить в страхе перед богами и
дьяволами - все это было заложено в первичном сверх-атоме, своим взрывом
породившем нашу вселенную. Усилия ряда известных ученых найти место для
свободной человеческой воли или созидания сверхъестественного творца в
таких очевидных дефектах механистического подхода, как, скажем, принцип
неопределенности Гейзенберга... эти бесплотные усилия кажутся мне такими
же жалкими, как попытки шамана вызвать дождь, брызгая водой на землю. Все
эти так называемые сверхъестественные явления, мистер Бэрби - чистый
обман, основанный на игре эмоций, неточных наблюдениях и нелогичном
мышлении.
Смуглое лицо доктора Глена озарилось улыбкой.
- Теперь вы чувствуете себя лучше?
- Да, доктор. - Бэрби взял Глена за руку и снова ощутил странное
чувство "узнавания", словно он случайно обнаружил сильную, но забытую им
связь с этим именитым психиатром. Глен, решил Бэрби, станет могучим,
верным союзником.
- Спасибо, - горячо зашептал он. - Именно это я и хотел услышать.

14. УДАР ЗМЕИ
Сестра Граулиц поджидала его за порогом кабинета доктора Глена.
Устало подчиняясь ее умелому руководству, Бэрби позвонил Престону Трою и
сказал, что хочет на несколько дней лечь в клинику Гленхавен. На
обследование.
- Ну разумеется, Бэрби! - в голосе Троя звучало сочувствие. - Ты же
буквально загнал себя... да и, насколько я знаю, Читтум был твоим другом.
Ничего, я верю в Арчера Глена. Он живо поставит тебя на ноги. А если вдруг
возникнут какие-нибудь трудности с оплатой, пусть он позвонит мне. И не
беспокойся насчет работы...
Престон Трой, видимо, совсем не так плох, - благодарно подумал Бэрби,
бормоча в трубку слова искренней признательности. Возможно, он несколько
погорячился в своей оценке избирательной компании Валравена. Да и "улики"
в комнате Април Белл были, прямо скажем, косвенные...
Уступая рекомендациям сестры Граулиц, Бэрби решил, что возвращаться в
Кларендон не имеет смысла. В Гленхавене для него найдется и пижама, и
зубная щетка. Он послушно прошел вслед за сестрой по крытой галерее из
главного корпуса во флигель.
Она показала Бэрби библиотеку, комнаты для музыкальных занятий, для
игр, для отдыха, столовую. Она, как бы между прочим, познакомила его с
несколькими людьми... Бэрби так и не понял, пациенты это были или
работники клиники. Он все время оглядывался в поисках Ровены Мондрик и, не
видя ее, спросил у сестры.
- Она в отделении для беспокойных, - мягко пророкотала сестра. - Это
в соседнем корпусе. Я слышала, что сегодня ей хуже - что-то здорово
расстроило ее на прогулке. Но посетителей к ней не пускают. Так что пока
ей не станет лучше, вы не увидитесь.
Под конец сестра Граулиц оставила его одного в отведенной ему комнате
на втором этаже. Если ему что-нибудь потребуется, - уходя, сказала она, -
пусть позвонит в звоночек. Сегодня ночью дежурит сестра Эттинг. Она все
сделает.
Комната была маленькая, но уютная. С ванной. Ключа от двери Бэрби не
оставили. Окна, заметил он, были из стекла, армированного стальной
проволокой. Рамы тоже стальные, открывающиеся, но так, что между ними
смогла бы проскользнуть разве что змея. Но все это, с мрачным юмором
подумал Бэрби, не удержит его, если он решит увидеть очередной сон. В
Гленхавене не догадались использовать на окнах серебряную проволоку, да и
в стенах наверняка нет серебряной сетки.
Так вот оно какое - безумие!
Бэрби вымыл потные руки и лицо в маленькой ванной... как хитро здесь
все сконструировано: ни одного острого угла, да и веревку повесить не на
что... потом устало уселся на кровать.
Бэрби совсем не чувствовал себя сумасшедшим... впрочем, какой псих
чувствует? Он просто невероятно устал. Устал и совершенно запутался в
ситуации, которая окончательно вышла из-под контроля. Хорошо было вот так
сидеть и ни о чем больше не беспокоиться...
Бэрби частенько думал о сумасшествии... иногда с любопытством, чаще -
со страхом. Ведь его отец, которого Бэрби практически не помнил, окончил
свои дни в неприветливой серой государственной психушке. Ему почему-то
казалось, что сходить с ума - значит оказаться в самом центре борьбы
бесконечной, ничем не оправданной радости с таким же неестественно сильным
унынием. Но, наверно, чаще все происходило по-другому... просто стремление
уйти от проблем, разрешить которые кажется совершенно невозможным...
Поглощенный этими мрачными, серыми мыслями, Бэрби, судя по всему,
уснул. Он смутно помнил, как его будили к ленчу, но когда Бэрби наконец
открыл глаза, часы показывали четыре. Кто-то снял с него ботинки и прикрыл
простыней. Слегка побаливала голова.
Бэрби хотелось выпить. Может, он бы и смог протащить сюда
бутылочку?.. Даже если виски и довело его до сумасшедшего дома, все равно,
ему было просто необходимо сейчас выпить... Под конец, без особой надежды,
он решил поговорить с сестрой Эттинг. Сев, Бэрби нажал на кнопку в
изголовье кровати.
Сестра Эттинг была загорелой и мускулистой. Смешное лицо с
выступающими вперед зубами, и серые, мышиного цвета волосы. При ходьбе она
переваливалась из стороны в сторону, напоминая Бэрби одну королеву родео,
у которой он брал интервью. Небось тоже кривые ноги. К удивлению Бэрби,
она объявила, что он может получить выпивку - одну порцию перед ужином, и
две, но не больше - после. А потом она принесла ему вполне приличного
бурбона и стакан содовой.
- Спасибо! - Не ожидавший так легко получить выпивку, Бэрби все равно
чувствовал некоторое раздражение самоуверенными манерами доктора Глена и
предупредительностью и вежливостью сестер. - Ну, поехали! - провозгласил
он, залпом осушая стакан. Ничему не удивляясь, сестра Эттинг выкатилась из
комнаты с пустым бокалом. А Бэрби лег обратно на кровать. Он думал о том,
что говорил Глен. Может, этот воинствующий материалист и прав. Может, и в
самом деле оборотни - и волк, и тигр - не более, чем галлюцинация...
Но Бэрби никак не мог забыть необычайную остроту ощущений: полная
запахов ночь, хрустящий иней под мягкими подушечками лап, холмы в звездном
свете, увиденные острым взором могучего саблезубого тигра. У него не шли
из головы волшебная теплота обнаженной девушки, ехавшей на его спине,
яростная сила прыжка и горячий вкус крови, бьющей из разорванного горла
Рекса Читтума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43