Неприятный стерильный воздух «Беглеца» заполнил его легкие. Углы всех комнат и коридоров были прямыми. Жгутики Двенадцатого тщетно вибрировали в поисках запаха Возлюбленной, аромата, который всегда сопровождал его, сообщая о ее присутствии. Его воукодер не слышал знакомых звуков. Двенадцатого снова охватила паника.
Он нащупал застежки скафандра, снял его и поставил в шкафчик. Волоча за собой резервуар с пищей, прошел вслед за Юби и Марией по коридору и оказался в другом помещении. Оно было просторным и наполнено гулом, шелестом циркулирующего воздуха, светом индикаторов и дисплеев.
— Это вспомогательная рубка, — сказала Мария. — Мы поместим вас здесь. Вы всегда будете в невесомости, за исключением моментов разгона и торможения; в этих случаях вы можете воспользоваться одним из кресел.
— Я потрясен доверием, которое оказывает мне уважаемый командор, разрешая находиться в таком месте.
Изящным движением головы Мария откинула упавшие ей на глаза волосы. Двенадцатый задумался, для чего нужны эти «волосы». В словаре объяснялась лишь их природа, но не функция. Возможно, они предназначались для усиления «красоты», что бы этот термин ни обозначал.
— Мы подумали о выделениях, — сказала Мария. — В углу находится кабинка туалета, но мы не уверены, подойдет ли она вам.
— Я выделяю твердые катышки и немного жидкости из расположенного между ног клапана, — ответил Двенадцатый.
Мария и Юби переглянулись.
— Звучит похоже, — произнес Юби — Кажется, туалет должен сработать.
Двенадцатого проинструктировали, как пользоваться предназначенным для невесомости туалетом и креслом. Затем Прекрасная Мария достала маленький, похожий на коробочку предмет ярко-красного цвета.
— Это многоканальное устройство записи, — объяснила она. — Включенный, он записывает все звуки. Если захотите попрактиковаться в разговорной речи, можете записать наши голоса на одном канале, а свой — на другом. Таким образом вы будете иметь возможность следить за своим произношением и корректировать его.
Двенадцатый был ошеломлен.
— Премного благодарен, уважаемый командор. Я буду беречь устройство записи и аккуратно с ним обращаться.
Двенадцатый взял в руки прибор. Красный корпус был сделан из какого-то мягкого пластика, вроде кожи Неразумного грузчика. Мария показала, как им пользоваться. Двенадцатый немного попрактиковался, записав издаваемые его воукодером звуки на первый канал, а затем воспроизведя их. Потом он записал окончание разговора на второй канал.
Юби зацепился ногой за поручни, проходящие вдоль всей рубки, и указал на расположенные в помещении пять кресел.
— Каждое из кресел расположено на одном из командных постов: навигационном, пилотском, управления сингулярностью, коммуникационном и контроля за системами корабля. Мы просим без разрешения и инструктажа не трогать органы управления.
— Конечно, уважаемый командор.
— Мы покажем вам, как пользоваться коммуникационной панелью. Вы сможете при необходимости поговорить с нами, а также включить музыку или учебный видеофильм.
— Благодарю вас, уважаемый командор.
Мария грациозно изогнулась в воздухе, уперлась ногами в стенку, слегка оттолкнулась и ухватилась за обитые мягким материалом поручни, тянувшиеся по верху всей рубки. Перебирая руками, она подплыла к коммуникационной панели. Девушка посмотрела на Двенадцатого и показала свои белые зубы — он знал, что это «улыбка», обозначающая одобрение.
— Вы знаете, что такое видеофильм? — спросила она.
— Запись драмы, обычно сенсуалистской природы, — всплыло определение из его памяти.
— Вы понимаете, что это фантазия? Что этого не было на самом деле?
Двенадцатый задумался над этим замечанием — хотя слово «видеофильм» содержалось в его словаре, но он никогда не думал о его значении раньше — и с трудом сдержал дрожь.
— Значит, это запись лжи?
Юби и Мария переглянулись, а затем посмотрели на Двенадцатого.
— Да, — ответила Мария. — В какой-то мере.
Двенадцатый задрожал. В его мозгу боролись два желания: он не хотел загрязнять свои мысли ложью, а с другой стороны, боялся обидеть хозяев.
— Фильмы и пьесы о вымышленных персонажах… — Мария запнулась, перевела взгляд на Юби, а затем снова на Двенадцатого, — …это то, что могло случиться, и в них убраны все несущественные детали.
Двенадцатый посмотрел на нее. Внезапно он почувствовал себя очень одиноким.
— Я подумаю об этом, Прекрасная Мария.
— Пьесы, — вмешался Юби громким голосом, — это гипотетическое действие. Это то, что может произойти, и в них показано… как люди могут реагировать на то… что может произойти. Господи! Кажется, я повторяюсь. Но…
Он взглянул на Марию и пожал плечами.
— Мы не хотели, чтобы вы воспринимали их слишком серьезно, — сказала Мария. — Некоторые из них переполнены насилием, и нам не хотелось бы, чтобы вы думали, что все люди такие. Просто люди проявляют некоторый интерес к насилию и посвящают ему много произведений.
Двенадцатый с трудом соображал.
— Значит, фильмы основываются на выдуманных событиях?
— Да, — волосы Марии плавали перед ее лицом, и она откинула их в сторону.
«Зачем они нужны? — опять подумал Двенадцатый. — Нужно спросить в подходящий момент».
— То есть, видеофильмы имеют обучающую природу? — спросил Двенадцатый. — Они демонстрируют, как люди должны действовать в определенных обстоятельствах? Что-то вроде имитаций подпространственных прыжков вашими компьютерами?
— Да, — сказал Юби.
— Нет, — ответила Мария.
Двенадцатый был в шоке, услышав, что Прекрасная Мария противоречит командору. Он задрожал, осознав оскорбление, нанесенное Юби. Что он сделает с ней: прикажет немедленно дезинтегрировать или просто тут же убьет, отделив ее голову.
К изумлению Двенадцатого Юби никак не отреагировал. Он просто посмотрел на Марию со странным выражением на лице.
— И да, и нет, — поправилась девушка. — Поведение людей в фильмах может быть очень разным. Здесь демонстрируется весь диапазон возможного поведения людей, а не рассматривается один конкретный случай в качестве примера для коррекции.
Юби взглянул на Двенадцатого.
— Мария права, — подтвердил он.
Двенадцатый застыл в изумлении. Командор не только позволил спорить с собой, но и изменил свое мнение под действием аргументов слуги. Слабость охватила Двенадцатого. Он чуть не потерял сознание. Он покорно выслушал объяснения, как пользоваться коммуникационной панелью. Затем Юби и Прекрасная Мария ушли, сказав, что им нужно подготовиться к полету. Они подадут ему сигнал, когда придет время готовиться к перегрузкам.
Двенадцатый сходил в туалет и, не дожидаясь сигнала, устроился в кресле перед коммуникационной панелью. Мысли его путались.
Воздух в помещении был ужасно сухой и плотный. Желтый свет притуплял его зрение. Маленькое белое существо с четырьмя лапами появилось в дверном проеме и поплыло через всю рубку. Оно ничего не сказало, коснулось противоположной стены и поспешно удалилось. Мысль Двенадцатого билась в тщетных поисках Возлюбленной. Он включил второй канал звукозаписывающего устройства.
— Да. Нет.
«Отвратительно. Ужасно. Кощунственно».
«Да/нет, — прыгало у него в голове. — Нет/да».
Они все сумасшедшие. Они заражают друг друга ложью и спорят с высшими по рангу без страха быть дезинтегрированными. Он здесь в ловушке. Паника опять охватила его.
Зазвучал сигнал, предупреждающий о перегрузке. Мария спросила, готов ли он.
«Да/нет», — подумал он и внутренними пальцами набрал на клавиатуре утвердительный ответ.
Рубка повернулась. Корабль начал набирать скорость, сначала медленно, а затем со все возрастающим ускорением. Сила тяжести сжимала плоть Двенадцатого, камнем давила на сердца. Стало трудно дышать, мысли путались. Он зажмурился, приготовившись к страданию и смерти.
Страх его, казалось, ушел навсегда.
Затем все закончилось. Грохот утих, и Двенадцатый повис на удерживающих его в кресле ремнях. Его сердца стучали так сильно, словно хотели наверстать упущенное время.
«Возлюбленная!»
«Да, — подумал он. — Нет».
Мягкие волосы Марии нежно касались лица Юби. Он потерся о них щекой. Мария еще теснее прижалась к нему, поцеловала в шею и обвила ногами его бедра.
Юби висел в воздухе, ухватившись верхней парой рук за поручни, установленные под потолком его каюты. Перед набором скорости центрифуга была выключена, и он удерживал свое тело на месте лишь кончиками пальцев. Нижней парой рук он удерживал бедра Марии, позволяя ее телу свободно двигаться в такт дыханию.
Мария целовала его, ощущая соленый вкус кожи на губах. Он висел неподвижно, а она гладила кончиками пальцев его тело, касалась сосками его груди, медленно поворачивала голову, проводя волосами по его лицу и шее.
Юби отпустил поручни, и они, медленно вращаясь, поплыли в воздухе. Оказавшись в его кровати, они привязались друг к другу эластичными ремнями. Четыре руки Юби путались в ремнях, его мускулы напряглись в поисках опоры…
Мария медленно возвращалась к действительности. Она изогнулась, разминая затекшие мышцы. Казалось, ее кожа представляет собой один сложный живой сенсор, улавливающий излучение радости, потоки счастья и сигналы удовольствия от микромира, раскинувшего свои сети вокруг, такого же запутанного, как и связывавшие их с Юби ремни… Она открыла глаза и откинула плававшее перед ее лицом облако волос. Тело Юби было рядом, но в глазах его застыло отсутствующее выражение.
— Интересно, что бы об этом подумал наш пассажир? — произнесла Мария.
Юби немного помедлил с ответом.
— Наверное, он подумал бы, что мы соединяемся друг с другом, как он с Возлюбленной.
— Именно этим мы и занимались.
— У нас получается лучше, — усмехнулся Юби.
— Возможно. По крайней мере, это не покажется ему смешным.
— Вряд ли он понимает, что такое «смешно».
Она опять откинула волосы со лба.
— Ты не заплетешь мне волосы? Они мешают в невесомости.
— Давай.
Мария повернулась к нему спиной. Он уселся на нее верхом, крепко сжав ее тело своими мощными бедрами, и всеми четырьмя руками ловко и аккуратно принялся заплетать косу. Когда он закончил, Мария опять довольно потянулась, упираясь в держащие ее ремни.
— Я не хочу возвращаться, — сказал Юби. Его тон заставил Марию внимательно посмотреть на брата через плечо.
— А я с удовольствием. Мне хочется еще раз пройтись по Фринжу, — она улыбнулась. — Повидаться с друзьями, сыграть в «Черную дыру». Это будет забавно, когда ставки не имеют значения.
— Фринж умирает, — сказал Юби. — И мы не можем это остановить, как бы хорошо не пошли у нас дела.
Он отвел взгляд.
— Я не хочу смотреть на это.
Мария нахмурилась. Что-то изменилось в нем.
— В чем дело? Что случилось?
Он пожал плечами.
— Я подумал о том, что сейчас мы победители. Мы единственные обладаем сведениями о другой цивилизации, у нас трюмы заполнены бесценным грузом, мы свободны… и если дела пойдут хорошо, мы сможем лишь сохранить то, что имеем. Если нет, то все потеряем.
Мы потеряем друг друга. Вот что он имел в виду. Она повернулась и посмотрела ему в лицо.
— Но ведь мы ничего не можем сделать, правда? Не можем же мы вечно прятаться здесь.
— Нет.
— У нас есть план. Твой план. Построенные на заказ корабли, станции…
— Да, — он слегка усмехнулся. — Масса планов. Теперь удача улыбнулась нам. Мне не приходилось испытывать этого раньше, и сейчас хочется, чтобы все это быстрее закончилось.
Она вздохнула.
— Не понимаю, что тебе нужно, Юби.
— Только то, что у меня сейчас есть. И ничего больше.
Мария обняла его за шею и заглянула в глаза.
— Все меняется.
— Да, — его глаза вдруг приняли холодное выражение — голубые стеклянные кристаллы. Он приподнялся и стал отстегивать ремни.
Сердце Марии учащенно забилось.
— Ты куда?
— Пора готовиться к полету, — его голос звучал резко. Он сердился, и Мария не могла сказать, почему. — Кроме того, нужно объяснить Двенадцатому, как пользоваться лифтом центрифуги. Иначе он сломает себе что-нибудь.
Мария загрустила. Она не понимала, что происходит, и как справиться с этим.
— Ладно, — сказала она. — Как скажешь.
После того, как он научился забираться в середину центрифуги и пользоваться лифтом для перемещения на другие уровни, Двенадцатый вернулся в резервную рубку и пристегнулся к креслу. Во время подпространственного прыжка он оставался на месте, скованный страхом. Он еще никогда не находился в сознании при перемещении в подпространстве и думал, что это будет так же ужасно, как при наборе скорости, когда они удалялись от зелено-голубой гигантской планеты. Сжав подлокотники кресла, он прислушивался к автоматическому отсчету секунд, а затем — он даже не успел моргнуть — все закончилось. Удивление охватило его, а затем радость. Он остался жив, с неповрежденным телом и разумом.
Он открыл контейнер с едой, поел, выпил воды из-под крана — никто не показал ему, как надо пользоваться чашкой — а затем сходил в туалет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Он нащупал застежки скафандра, снял его и поставил в шкафчик. Волоча за собой резервуар с пищей, прошел вслед за Юби и Марией по коридору и оказался в другом помещении. Оно было просторным и наполнено гулом, шелестом циркулирующего воздуха, светом индикаторов и дисплеев.
— Это вспомогательная рубка, — сказала Мария. — Мы поместим вас здесь. Вы всегда будете в невесомости, за исключением моментов разгона и торможения; в этих случаях вы можете воспользоваться одним из кресел.
— Я потрясен доверием, которое оказывает мне уважаемый командор, разрешая находиться в таком месте.
Изящным движением головы Мария откинула упавшие ей на глаза волосы. Двенадцатый задумался, для чего нужны эти «волосы». В словаре объяснялась лишь их природа, но не функция. Возможно, они предназначались для усиления «красоты», что бы этот термин ни обозначал.
— Мы подумали о выделениях, — сказала Мария. — В углу находится кабинка туалета, но мы не уверены, подойдет ли она вам.
— Я выделяю твердые катышки и немного жидкости из расположенного между ног клапана, — ответил Двенадцатый.
Мария и Юби переглянулись.
— Звучит похоже, — произнес Юби — Кажется, туалет должен сработать.
Двенадцатого проинструктировали, как пользоваться предназначенным для невесомости туалетом и креслом. Затем Прекрасная Мария достала маленький, похожий на коробочку предмет ярко-красного цвета.
— Это многоканальное устройство записи, — объяснила она. — Включенный, он записывает все звуки. Если захотите попрактиковаться в разговорной речи, можете записать наши голоса на одном канале, а свой — на другом. Таким образом вы будете иметь возможность следить за своим произношением и корректировать его.
Двенадцатый был ошеломлен.
— Премного благодарен, уважаемый командор. Я буду беречь устройство записи и аккуратно с ним обращаться.
Двенадцатый взял в руки прибор. Красный корпус был сделан из какого-то мягкого пластика, вроде кожи Неразумного грузчика. Мария показала, как им пользоваться. Двенадцатый немного попрактиковался, записав издаваемые его воукодером звуки на первый канал, а затем воспроизведя их. Потом он записал окончание разговора на второй канал.
Юби зацепился ногой за поручни, проходящие вдоль всей рубки, и указал на расположенные в помещении пять кресел.
— Каждое из кресел расположено на одном из командных постов: навигационном, пилотском, управления сингулярностью, коммуникационном и контроля за системами корабля. Мы просим без разрешения и инструктажа не трогать органы управления.
— Конечно, уважаемый командор.
— Мы покажем вам, как пользоваться коммуникационной панелью. Вы сможете при необходимости поговорить с нами, а также включить музыку или учебный видеофильм.
— Благодарю вас, уважаемый командор.
Мария грациозно изогнулась в воздухе, уперлась ногами в стенку, слегка оттолкнулась и ухватилась за обитые мягким материалом поручни, тянувшиеся по верху всей рубки. Перебирая руками, она подплыла к коммуникационной панели. Девушка посмотрела на Двенадцатого и показала свои белые зубы — он знал, что это «улыбка», обозначающая одобрение.
— Вы знаете, что такое видеофильм? — спросила она.
— Запись драмы, обычно сенсуалистской природы, — всплыло определение из его памяти.
— Вы понимаете, что это фантазия? Что этого не было на самом деле?
Двенадцатый задумался над этим замечанием — хотя слово «видеофильм» содержалось в его словаре, но он никогда не думал о его значении раньше — и с трудом сдержал дрожь.
— Значит, это запись лжи?
Юби и Мария переглянулись, а затем посмотрели на Двенадцатого.
— Да, — ответила Мария. — В какой-то мере.
Двенадцатый задрожал. В его мозгу боролись два желания: он не хотел загрязнять свои мысли ложью, а с другой стороны, боялся обидеть хозяев.
— Фильмы и пьесы о вымышленных персонажах… — Мария запнулась, перевела взгляд на Юби, а затем снова на Двенадцатого, — …это то, что могло случиться, и в них убраны все несущественные детали.
Двенадцатый посмотрел на нее. Внезапно он почувствовал себя очень одиноким.
— Я подумаю об этом, Прекрасная Мария.
— Пьесы, — вмешался Юби громким голосом, — это гипотетическое действие. Это то, что может произойти, и в них показано… как люди могут реагировать на то… что может произойти. Господи! Кажется, я повторяюсь. Но…
Он взглянул на Марию и пожал плечами.
— Мы не хотели, чтобы вы воспринимали их слишком серьезно, — сказала Мария. — Некоторые из них переполнены насилием, и нам не хотелось бы, чтобы вы думали, что все люди такие. Просто люди проявляют некоторый интерес к насилию и посвящают ему много произведений.
Двенадцатый с трудом соображал.
— Значит, фильмы основываются на выдуманных событиях?
— Да, — волосы Марии плавали перед ее лицом, и она откинула их в сторону.
«Зачем они нужны? — опять подумал Двенадцатый. — Нужно спросить в подходящий момент».
— То есть, видеофильмы имеют обучающую природу? — спросил Двенадцатый. — Они демонстрируют, как люди должны действовать в определенных обстоятельствах? Что-то вроде имитаций подпространственных прыжков вашими компьютерами?
— Да, — сказал Юби.
— Нет, — ответила Мария.
Двенадцатый был в шоке, услышав, что Прекрасная Мария противоречит командору. Он задрожал, осознав оскорбление, нанесенное Юби. Что он сделает с ней: прикажет немедленно дезинтегрировать или просто тут же убьет, отделив ее голову.
К изумлению Двенадцатого Юби никак не отреагировал. Он просто посмотрел на Марию со странным выражением на лице.
— И да, и нет, — поправилась девушка. — Поведение людей в фильмах может быть очень разным. Здесь демонстрируется весь диапазон возможного поведения людей, а не рассматривается один конкретный случай в качестве примера для коррекции.
Юби взглянул на Двенадцатого.
— Мария права, — подтвердил он.
Двенадцатый застыл в изумлении. Командор не только позволил спорить с собой, но и изменил свое мнение под действием аргументов слуги. Слабость охватила Двенадцатого. Он чуть не потерял сознание. Он покорно выслушал объяснения, как пользоваться коммуникационной панелью. Затем Юби и Прекрасная Мария ушли, сказав, что им нужно подготовиться к полету. Они подадут ему сигнал, когда придет время готовиться к перегрузкам.
Двенадцатый сходил в туалет и, не дожидаясь сигнала, устроился в кресле перед коммуникационной панелью. Мысли его путались.
Воздух в помещении был ужасно сухой и плотный. Желтый свет притуплял его зрение. Маленькое белое существо с четырьмя лапами появилось в дверном проеме и поплыло через всю рубку. Оно ничего не сказало, коснулось противоположной стены и поспешно удалилось. Мысль Двенадцатого билась в тщетных поисках Возлюбленной. Он включил второй канал звукозаписывающего устройства.
— Да. Нет.
«Отвратительно. Ужасно. Кощунственно».
«Да/нет, — прыгало у него в голове. — Нет/да».
Они все сумасшедшие. Они заражают друг друга ложью и спорят с высшими по рангу без страха быть дезинтегрированными. Он здесь в ловушке. Паника опять охватила его.
Зазвучал сигнал, предупреждающий о перегрузке. Мария спросила, готов ли он.
«Да/нет», — подумал он и внутренними пальцами набрал на клавиатуре утвердительный ответ.
Рубка повернулась. Корабль начал набирать скорость, сначала медленно, а затем со все возрастающим ускорением. Сила тяжести сжимала плоть Двенадцатого, камнем давила на сердца. Стало трудно дышать, мысли путались. Он зажмурился, приготовившись к страданию и смерти.
Страх его, казалось, ушел навсегда.
Затем все закончилось. Грохот утих, и Двенадцатый повис на удерживающих его в кресле ремнях. Его сердца стучали так сильно, словно хотели наверстать упущенное время.
«Возлюбленная!»
«Да, — подумал он. — Нет».
Мягкие волосы Марии нежно касались лица Юби. Он потерся о них щекой. Мария еще теснее прижалась к нему, поцеловала в шею и обвила ногами его бедра.
Юби висел в воздухе, ухватившись верхней парой рук за поручни, установленные под потолком его каюты. Перед набором скорости центрифуга была выключена, и он удерживал свое тело на месте лишь кончиками пальцев. Нижней парой рук он удерживал бедра Марии, позволяя ее телу свободно двигаться в такт дыханию.
Мария целовала его, ощущая соленый вкус кожи на губах. Он висел неподвижно, а она гладила кончиками пальцев его тело, касалась сосками его груди, медленно поворачивала голову, проводя волосами по его лицу и шее.
Юби отпустил поручни, и они, медленно вращаясь, поплыли в воздухе. Оказавшись в его кровати, они привязались друг к другу эластичными ремнями. Четыре руки Юби путались в ремнях, его мускулы напряглись в поисках опоры…
Мария медленно возвращалась к действительности. Она изогнулась, разминая затекшие мышцы. Казалось, ее кожа представляет собой один сложный живой сенсор, улавливающий излучение радости, потоки счастья и сигналы удовольствия от микромира, раскинувшего свои сети вокруг, такого же запутанного, как и связывавшие их с Юби ремни… Она открыла глаза и откинула плававшее перед ее лицом облако волос. Тело Юби было рядом, но в глазах его застыло отсутствующее выражение.
— Интересно, что бы об этом подумал наш пассажир? — произнесла Мария.
Юби немного помедлил с ответом.
— Наверное, он подумал бы, что мы соединяемся друг с другом, как он с Возлюбленной.
— Именно этим мы и занимались.
— У нас получается лучше, — усмехнулся Юби.
— Возможно. По крайней мере, это не покажется ему смешным.
— Вряд ли он понимает, что такое «смешно».
Она опять откинула волосы со лба.
— Ты не заплетешь мне волосы? Они мешают в невесомости.
— Давай.
Мария повернулась к нему спиной. Он уселся на нее верхом, крепко сжав ее тело своими мощными бедрами, и всеми четырьмя руками ловко и аккуратно принялся заплетать косу. Когда он закончил, Мария опять довольно потянулась, упираясь в держащие ее ремни.
— Я не хочу возвращаться, — сказал Юби. Его тон заставил Марию внимательно посмотреть на брата через плечо.
— А я с удовольствием. Мне хочется еще раз пройтись по Фринжу, — она улыбнулась. — Повидаться с друзьями, сыграть в «Черную дыру». Это будет забавно, когда ставки не имеют значения.
— Фринж умирает, — сказал Юби. — И мы не можем это остановить, как бы хорошо не пошли у нас дела.
Он отвел взгляд.
— Я не хочу смотреть на это.
Мария нахмурилась. Что-то изменилось в нем.
— В чем дело? Что случилось?
Он пожал плечами.
— Я подумал о том, что сейчас мы победители. Мы единственные обладаем сведениями о другой цивилизации, у нас трюмы заполнены бесценным грузом, мы свободны… и если дела пойдут хорошо, мы сможем лишь сохранить то, что имеем. Если нет, то все потеряем.
Мы потеряем друг друга. Вот что он имел в виду. Она повернулась и посмотрела ему в лицо.
— Но ведь мы ничего не можем сделать, правда? Не можем же мы вечно прятаться здесь.
— Нет.
— У нас есть план. Твой план. Построенные на заказ корабли, станции…
— Да, — он слегка усмехнулся. — Масса планов. Теперь удача улыбнулась нам. Мне не приходилось испытывать этого раньше, и сейчас хочется, чтобы все это быстрее закончилось.
Она вздохнула.
— Не понимаю, что тебе нужно, Юби.
— Только то, что у меня сейчас есть. И ничего больше.
Мария обняла его за шею и заглянула в глаза.
— Все меняется.
— Да, — его глаза вдруг приняли холодное выражение — голубые стеклянные кристаллы. Он приподнялся и стал отстегивать ремни.
Сердце Марии учащенно забилось.
— Ты куда?
— Пора готовиться к полету, — его голос звучал резко. Он сердился, и Мария не могла сказать, почему. — Кроме того, нужно объяснить Двенадцатому, как пользоваться лифтом центрифуги. Иначе он сломает себе что-нибудь.
Мария загрустила. Она не понимала, что происходит, и как справиться с этим.
— Ладно, — сказала она. — Как скажешь.
После того, как он научился забираться в середину центрифуги и пользоваться лифтом для перемещения на другие уровни, Двенадцатый вернулся в резервную рубку и пристегнулся к креслу. Во время подпространственного прыжка он оставался на месте, скованный страхом. Он еще никогда не находился в сознании при перемещении в подпространстве и думал, что это будет так же ужасно, как при наборе скорости, когда они удалялись от зелено-голубой гигантской планеты. Сжав подлокотники кресла, он прислушивался к автоматическому отсчету секунд, а затем — он даже не успел моргнуть — все закончилось. Удивление охватило его, а затем радость. Он остался жив, с неповрежденным телом и разумом.
Он открыл контейнер с едой, поел, выпил воды из-под крана — никто не показал ему, как надо пользоваться чашкой — а затем сходил в туалет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57