Я не смел и дышать. Но в конце концов любопытство взяло верх над страхом. Я чуть-чуть – неслышно – приоткрыл дверцу шкафа.
Что это?! Я не смел верить своим глазам.
В воздухе, не поддерживаемый никем, висел щит сэра Баярда. Что за фокус?! Ведь тяжеленный щит не может сам по себе висеть в воздухе!
А посреди комнаты, совершенно неподвижно, стоял… мой брат Бригельм!
Вот доспехи вспыхнули сначала красным, затем желтым и наконец белым светом. Разъединенные части доспехов поднялись – сами по себе – с пола и стали скрепляться воедино. От камина поднялись ножные латы и зашагали к матрацу – словно какое-то привидение надело их на себя.
Зазвучала какая-то неземная музыка – было такое впечатление: это звучат стены комнаты. А мой брат, стоя все так же неподвижно с поднятой левой рукой, стал негромко подпевать в лад музыке. Как только все части доспехов соединились, музыка смолкла. Бригельм чуть слышно засмеялся и сел на матрац.
А я, изумленный, с размаху сел на пол в шкафу.
Несколько минут я просто-напросто приходил в себя.
Затем в комнате снова послышался скрежет металла. Я вновь прильнул к дверной щели. Бригельм неслышно прошел через комнату. Подошел к лежащему на полу матрацу.
В комнате не было слышно ни звука. Зато за окном запел соловей. Как в тот вечер, когда в замке впервые появился Скорпион.
Затем послышалось фырканье лошадей… А ведь у меня из головы начисто вылетело: сегодня утром сэр Баярд покидает замок! Вместе со мной!
Это все Бригельм виноват; я до сих пор не мог прийти в себя – словно спал. Но ведь «фокус» с доспехами, – наверняка, не единственное, на что способен мой брат. Получается, я знал его столько лет – и ничего не знал о нем!
Я с опаской открыл дверцу и вышел из шкафа.
Доспехи как ни в чем не бывало стояли в углу, у двери. Бригельм сидел на своем жестком матраце; он был здесь – и словно бы отсутствовал. Я негромко окликнул его – брат и не шевельнулся, позвал второй, третий раз – никакого ответа. Бригельм сидел на матраце, скрестив ноги, закрыв глаза; раскрытые ладони на уровне груди.
Меня почему-то стала бить мелкая дрожь.
И вдруг – не меняя позы, не открывая глаз, Бригельм воспарил над матрацем и повис в воздухе.
Я застыл на месте, как громом пораженный.
Из оцепенения меня вывел голос отца, раздавшийся за окном. Отец говорил с сэром Баярдом обо мне.
– Он, не стану скрывать, и на коне по-настоящему ездить-то не умеет. Так что, дорогой сэр Баярд, когда будете учить его искусству верховой езды, – не стесняйтесь, используйте и телесные наказания.
– Не беспокойтесь, сэр Эндрю, я не забуду о вашей просьбе… Но не будете ли вы так добры и не подтяните ли подпругу?
– Конечно, конечно… Верховой езде – из всех трех своих сыновей – я обучал только Алфрика, да и тому нечем, к сожалению, похвастаться. Настанет время – Галену придется сесть на боевого коня. Так что для его же блага – не церемоньтесь с ним, если он будет нерадив…
– Да, да, сэр Эндрю. Но не слишком ли туго вы затянули подпругу?
– Полагаю, что нет, сэр Баярд, в самый раз. И перед турниром вы…
– Не беспокойтесь, сэр Эндрю. Если что – я его хорошенько отлуплю. Рука у меня тяжелая… А стремена, как вы полагаете, достаточно высоки?
– Кажется, все в порядке… Но вот мой младший сын…
Ну, в общем, и так далее… Отец, если речь заходила о его сыновьях – вернее, о их нерадивости – мог говорить часами.
Однако, похоже, терпение сэра Баярда лопнуло, и он, прервав отца, спросил, где же его оруженосец и его доспехи?
Я взглянул на Бригельма – тот все так же парил в воздухе. Я быстро подошел к матрацу, собрал свои вещички, сунул их в карман. Секунду подумав, поднял с матраца щенка и положил его на ладонь брата. Пусть, когда вернется к реальности, поломает голову над вопросом материализации собаки и смыслом этой материализации. Если бы я остался в замке, похихикал бы я над ним!
Затем, взвалив себе на спину доспехи соламнийского рыцаря сэра Баярда, я вышел из комнаты.
О, я не предполагал, конечно, что еще увижусь с этим щенком…
* * *
Было еще раннее утро. Совсем раннее.
Заспанные слуги недовольно ворчали. Лошади, похоже, тоже были не в восторге от раннего пробуждения. Они всхрапывали и пофыркивали. Возле их ног вертелись собаки, – некоторые из них повизгивали, другие истошно лаяли. Было весьма холодно; От лошадей, от собак и от людей поднимался пар.
С помощью самого сэра Баярда я взгромоздил доспехи на спину вьючной кобылы – та повернула ко мне голову и посмотрела на меня с откровенной ненавистью. Я накрыл доспехи попоной, надежно привязал их. Затем перепоясался мечом. О, каким маленьким показался он мне по сравнению с мечом сэра Баярда! Подошел к своей лошади, сэр Баярд помог мне взобраться на ее круп. К моей радости, мне выделили нашего старого Моласеса – коня, на котором катались по двору дети приезжавших к нам в замок гостей.
Отец давал мне последние наставления.
– Ты долен во всем слушаться сэра Баярда, мой мальчик. Никогда не забывай, что ты – оруженосец соламнийского рыцаря. А это значит, что ты не должен лгать или совершать какие-либо неблаговидные поступки. Не забывай чистить доспехи и оружие сэра Баярда. И знай, что он – всегда и во всем твой защитник…
Последняя фраза мне чрезвычайно понравилась. Но отец еще не закончил. Я украдкой зевнул.
– Почему ты отворачиваешься, когда я с тобой разговариваю? Я ведь тебе ничего дурного, мой сын, не посоветую!… Добросовестно исполняй все приказания сэра Баярда. Ухаживай за лошадьми… И вот еще что. Помни: мох растет на северной стороне деревьев. Это может тебе пригодиться, если ты вдруг потеряешься в лесу. А доведется встретиться с врагом – без страха бросайся в бой, сражайся храбро и умело. Помни рыцарский завет: «Защищай жизнь свою и всех, кто обижен и оскорблен». Жизнь, мой сын, дарована нам богами. И дарована она нам для свершения благих дел. Никогда не забывай об этом!…
Холодный порыв ветра пронесся по двору замка. Мой конь Моласес вздрогнул всем телом.
Сэр Баярд легко впрыгнул в седло своего Вэлороуса и воскликнул:
– Досточтимый сэр Эндрю! Нам пора отправляться в путь! Отец все никак не мог остановиться – у него была припасена еще куча советов для меня.
– Минутку, сэр Баярд. Никогда, сын мой, не пей воду сразу после еды. Лучше всего – через час. И не пей из рек, ручьев и озер, какой бы прозрачной ни была бы в них вода. Они только кажутся чистыми, а на самом деле…
Сэр Баярд что-то пробормотал сквозь зубы и резко дернул поводья своего коня. Наш караван двинулся со двора.
Отец шел рядом с Моласесом и все говорил, говорил:
– Мальчик мой, пока тебе не исполнится двадцать лет – не пей вина! Не болтай лишнего! Не играй в азартные игры! Помни: женщины приносят одни несчастья и неприятности!…
Наконец-то отец устал – и говорить, и идти. Он повернул назад, к замку.
А мы с сэром Баярдом продолжали путь вперед.
Там, впереди, нас ждали еще неведомые приключения и опасности!
Но разве рыцари и не созданы именно для опасностей и приключений?!
* * *
Я обернулся посмотреть в последний раз на родной замок. И вдруг увидел в рассветных сумерках: на его зубчатой стене появилась чья-то неясная фигура. Кто-то смотрел нам вслед.
Отец?
Внезапно фигура озарилась ярким оранжевым светом. Я узнал человека и все понял.
Это был Гилеандос. Он вышел на крепостную стену в халате, в карманы которого я насыпал, когда сидел взаперти в его библиотеке, разные горючие порошки. Они перемешались и вспыхнули.
Я улыбнулся, довольный своей проделкой, так сказать, прощальный фейерверк…
* * *
Наступало утро.
Первые лучи солнца уже осветили верхушки деревьев. Ночные птицы смолкли. Запели утренние птицы, забегали по стволам белки. Ранним утром в лесу я бывал и прежде, но сейчас все вокруг казалось увиденным впервые.
Дорога была пустынной; исчезающая в утренней полутьме она, чудилось, таит в себе опасность.
Было холодно, а вдобавок ко всему пошел мелкий дождь.
Сэр Баярд на Вэлороусе ехал впереди, за ним шла навьюченная кобыла, последним – я на Моласесе. Мой старый конь быстро устал – он шел все медленней и медленней, и я все больше отставал от хозяина. Пожалуй, сейчас я предпочел бы ехать на муле или осле, но только чтобы побыстрее. Ехать рядом с сэром Баярдом, болтать с ним о том, о сем… Правда, еще в начале нашего пути, когда я пытался завязать с ним разговор, он не отвечал мне. Он был задумчив. Без сомнения, мыслями он был уже на турнире. И уже видел, как побеждает – одного за другим – всех своих соперников.
В общем, путешествовать с рыцарем в качестве его оруженосца это, оказывается, так же скучно и печально, как сидеть в тюрьме… И цокот копыт напомнил мне тоже темницу: там также равномерно капали с потолка капли… И там было так же холодно, как сейчас в лесу…
Я увидел: сэр Баярд остановил своего коня и ожидал, когда я подъеду.
– А вот… – начал я, поравнявшись с ним.
Но сэр Баярд, пристально глядя на меня, тотчас сказал:
– В замок ди Каэла.
– Простите, сэр…
– Ты, мой мальчик, хочешь знать, где будет проходить турнир, не правда ли?
– О да, конечно. Мне, как вашему оруженосцу, просто необходимо это знать, сэр!
Мой хозяин посмотрел вперед, потом обернулся ко мне:
– Замок ди Каэла – это вовсе и не далеко отсюда. К завтрашнему утру, полагаю, мы доберемся до него… Он на полпути между Солантусом и Вингаардской Башней. Надеюсь, что мы приедем за три дня до начала турнира. Ты разобьешь палатку и пойдешь поприветствовать от моего имени Робера ди Каэлу и внесешь мое имя в списки участников турнира.
– А вы, сэр Баярд, не…
– Э, я знаю. Ты хочешь спросить: не староват ли я для турнира?
Да, он угадал мои мысли.
Дождь между тем превратился в настоящий ливень; дорога стала еще темнее и еще неприветливее.
– Ну что же, я, пожалуй, готов согласиться с тобой. Но завоевать сердце восемнадцатилетней красавицы! Да я ради этого одолею любого!
Чтобы не промокнуть, он надвинул на голову капюшон.
– Но это может оказаться вам печальным уроком, – невольно вырвалось у меня.
Сэр Баярд наклонился ко мне. О, не хотел бы я еще раз увидеть его лицо таким, какое оно было, когда он процедил:
– А твоим первым уроком должен стать урок вежливости, Гален.
* * *
Мы ехали под непрерывный аккомпанемент дождя и хлюпанье копыт по лужам. Я, кажется, даже задремал в седле.
И вдруг что-то треснуло в кустах возле дороги. Я, полусонный, тотчас схватился за меч. Сэр Баярд откинул с головы капюшон и насмешливо взглянул на меня.
– Барсук.
– Простите, сэр, что вы сказали?
– Это барсук. Ты решил сразиться с барсуком, мой храбрый оруженосец?
– О, сэр! Я преклоняюсь перед вами. Вы знаете все-все на свете!
– Умный человек понимает даже то, что шепчет ему ветер, – сказал сэр Баярд без тени улыбки.
– Сэр, смогу ли я стать когда-нибудь таким, как вы?!
– Поживем – увидим. А сейчас мы устроим привал. Пора отдохнуть и поесть. Попытаюсь развести костер.
Мы спешились под огромным раскидистым деревом. Погода не предвещала ничего хорошего. Птицы молчали. Холод пробирал до костей.
Сэр Баярд вытащил из-под плаща огниво, снял перчатки. Огниво утонуло в его больших широких ладонях. Я невольно подумал: ему легче было бы завязать маленький бантик кукле, чем высечь огонь.
А вслух сказал:
– И кто же эта юная красавица, сердце которой вы хотите завоевать?
– Дочь сэра Робера ди Каэлы, рыцаря меча. Твой учитель Гилеандос наверняка рассказывал тебе о роде ди Каэла.
– Старинный соламнийский род, – тотчас отозвался я.
И тут я увидел: из-под большого можжевелового куста высунулся мокрый-премокрый кролик. «Ого, мы, наверное, выглядим, как этот кролик. Да нет – как мокрые курицы!…»
– Да, старинный соламнийский род, – повторил я. – Его основатель – Габриэль ди Каэла, кузен самого Винаса Соламна. В бою – храбрый, умелый, расчетливый воин, в дни мира – расчетливый хозяин. Его род на протяжении нескольких столетий играл важную роль в истории Соламнии. Однако сейчас этот род пришел в упадок – по причинам, о которых нигде не упоминается…
Я говорил, а сам думал о чистой теплой постели. Кролик, увидев нас, юркнул назад, под можжевеловый куст. У кролика была нора, в которой он мог обсохнуть, отдохнуть, поспать. А что у меня?…
– Ну что же, все верно, – сказал сэр Баярд и добавил: – Робер ди Каэла – последний мужчина в роду. Теперь наследницей, впервые за всю историю рода, стала женщина, его дочь. И если она не выйдет замуж, то после смерти сэра Робера аод ди Каэла, увы, пресечется. Вот почему отец и устраивает рыцарский турнир.
Как это ни удивительно, моему хозяину удалось быстро развести костер.
– И вот почему на турнир прибудут рыцари со всего Ансалона.
Костер разгорался все больше и больше. Пламя с веселым треском лизало ветки. Стало заметно теплее.
Сэр Баярд спрятал огниво и сказал:
– И все они будут добиваться руки леди Энид.
– Энид, – повторил я с некоторым разочарованием.
Из всех имен Робер ди Каэла выбрал для своей дочери имя «Энид»…
Но ведь Энид, как представлял я, – это рослая, угловатая женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40