Черты вашего лица не говорят ни о глубине, ни о тонкости ума, хотя нам обоим известно, что этими качествами вы обладаете и что в ряде случаев вам удалось добиться определенного успеха в работе с пациентами других видов. Со стороны ваша техника психологических консультаций выглядит жесткой, но при этом эффективна. Жесткость же ваша такова, что ваши бедолаги-пациенты и представить не в состоянии, насколько глубоко и тонко они обследованы в процессе ваших немилосердных атак. А вам никогда не приходило в голову испытать такой прием, как... ну, скажем, наигранная вежливость?
О'Мара сердито и нетерпеливо вздохнул, но губы при этом разжал еле заметно, чтобы Крейторн его вздоха не заметил.
- Знакома ли вам земная пословица, сэр - «Мягко стелет, жестко спать»? Вы же знаете, в атмосфере притворного дружелюбия мне работается из рук вон плохо.
Крейторн сдержанно кивнул, но был ли его кивок ответом на вопрос о пословице или подтверждением заявления О'Мары, тот так и не понял.
- Давайте пока забудем об этом, О'Мара. Ваше следующее задание будет состоять в том, чтобы вы обосновались в группе кельгиан. При общении с ними неискренность и вежливость будут пустой тратой времени, поскольку оба эти понятия им чужды. Вот где вы будете чувствовать себя как дома. Вам прежде приходилось работать с особями этого вида?
О'Мара отрицательно покачал головой.
Майор улыбнулся.
- Будь у меня время рассказать вам о них, вы бы мне не поверили. К несчастью, именно сейчас времени у меня положительно нет. Они прибывают через два часа. Перед тем как с ними встретиться, вам следует вкратце ознакомиться с информацией, заложенной в компьютер нашей библиотеки...
В это мгновение за дверью (на самом деле двери в кабинете еще не было) кто-то уронил что-то металлическое и тяжелое, из-за чего вся комната сотряслась и зазвенела, словно плохо настроенный колокол. Крейторн вздрогнул и подчеркнуто спокойно закончил:
- ...которая, на счастье, является одной из немногих служб нашего благословенного учреждения, которые уже приведены в божеский вид и работают.
Майор был человеком, которого О'Мара с превеликой радостью возненавидел бы, но увы, возненавидеть не мог, поскольку тот был редкостным симпатягой. Как бы и почему бы кто-либо из его подопечных ни оступался, Крейторн никогда не выходил из себя. Вместо того, чтобы бушевать и устраивать провинившемуся разнос, майор принимал такой разочарованный и тоскливый вид, что тому, кто совершил ошибку, сразу делалось так стыдно, что больше он этой ошибки ни за что и никогда не совершал. Манеры у Крейторна были безупречные, он был всегда и во всем корректен. Седеющие волосы, тонкие, живые черты лица - так мог бы выглядеть дипломат-карьерист. Даже в рабочей одежде он смотрелся безукоризненно. Казалось, будто бы зловредная взвесь маслянистой смазки и металлической пыли, которой был пропитан воздух госпиталя и которой в те дни были заляпаны с ног до головы все сотрудники, к Крейторну прилипнуть просто не осмеливается. Он производил впечатление доброго человека - и не только производил впечатление, он и был добрым человеком. Он предложил О'Маре работу тогда, когда все остальные оказались для него недоступны.
- Майор, - с завистью проговорил О'Мара, - и как вам все это удается?
Крейторн улыбнулся и покачал головой.
- Вы пытаетесь заглянуть в мои скрытые глубины, а я - в ваши. Однако попытка использовать психоанализ для раскрутки глубоко закопанных психозов друг друга - пустая трата времени, поскольку мы, будучи психолотами, не имеем права на психозы. Мы должны быть разумными, психически здоровыми, гармоничными личностями. Это прописано в наших контрактах.
- В вашем контракте, может быть, так и прописано, - начал было О'Мара.
Крейторн мягко прервал его:
- Если вы не знакомы с тем, как работает новый библиотечный компьютер, то имейте в виду, что в библиотеке полным полно безумных гениев, которые с превеликой радостью помогут вам освоиться.
Из грузовых подъемников работало пока только несколько, а в их кабинах чаще всего было полным-полно людей и оборудования, так что ждать в надежде втиснуться в переполненную кабину смысла не имело. И потом, О'Мара уже привык находить путь по многокилометровым коридорам недостроенного госпиталя, хотя сейчас различить их можно было только благодаря намалеванным на стенах краской номерам уровней и самих коридоров - на перекрестках. О'Мара сбавил шаг, чтобы обойти двоих здоровяков в зеленой форме Корпуса Мониторов, которые, взмокнув от пота и немилосердно ругаясь, устанавливали какую-то трубу в потолке. Нижний ее конец упал на пол. Сержант окликнул О'Мару:
- Эй, ты, - резко проговорил он, - помоги нам поднять эту хреновину и установить на место. Я тебе сейчас покажу, куда она вставляется...
Куда должна была вставляться эта хреновина, и так было ясно. Не говоря ни слова, О'Мара пододвинул поближе к месту происшествия стоявшую неподалеку скамью, уложил на нее упавший конец трубы, после чего сам вспрыгнул на скамью. Затем он поднял конец трубы к потолку и подтянул точно к тому месту, куда ее следовало вставить. Двое военных без труда укрепили трубу.
- Вот спасибо, дружище, - осклабился сержант. - Ты малый сообразительный, так что я тебя займу делом на пару часов. Если у тебя что-то другое было на уме, лучше об этом забудь.
О'Мара покачал головой и спрыгнул на пол.
- Да ты не бойся, все нормально, - произнес сержант тоном человека, не привыкшего к отказам, - а с твоим командиром я договорюсь. Тут сейчас первым делом положено исполнять приказы офицеров Корпуса, а уж потом делать все, что взбредет в голову гражданским.
- Простите, - покачал головой О'Мара, - но мне действительно пора. Меня ждут в другом месте. - Он развернулся и успел сделать несколько шагов.
- Стой. Ни с места, - сердито рявкнул сержант. - Ты, видно, туго соображаешь... В чем дело, Бейтс?
Сержант умолк. О'Мара обернулся. Ему не впервой было решать спор кулаками. Но подобные случаи имели место в недобрые старые времена, и Крейторна такой рецидив не порадовал бы. Кроме того, второй из мониторов, Бейтс, пристально смотрел на него и усиленно дергал сержанта за рукав.
- Я его знаю, сержант, - сказал он негромко. - Не надо.
О'Мара отвернулся и продолжил свой прерванный путь к библиотеке. Отойдя от вояк на двадцать ярдов, он услышал, как сержант оглушительно громко воскликнул:
- Ассистент майора Крейторна, говоришь? Но... на кой черт какому-то психологу сдались такие бицепсы?!
Этот вопрос О'Маре доводилось не раз слышать за его жизнь. Надо сказать, что отвечать на него ему самому чаще всего не приходилось - то есть не приходилось отвечать вербально.
Подобными недоразумениями жизнь О'Мары изобиловала с детства. В три года он лишился обоих родителей, а его тетка, отчасти из-за собственного слабого здоровья, а отчасти из-за того, что юный О'Мара был поистине несносным ребенком, и не думала защищать его от взрослых и учителей, которые только тем и занимались, что непрестанно твердили мальчику, где ему следует быть и что следует делать.
Учителя сразу отправили его на спортивную площадку, а его тягу к учебе считали забавной и ненужной аномалией.
Позднее он постоянно озадачивал армейских офицеров. Те никак не могли поверить, что молодой человек с такой неинтересной квадратной физиономией и такими здоровенными плечищами, что голова, сидящая на них, казалась до потешного маленькой, может всерьез интересоваться такой заумной ерундой, как электроника, медицина и психология. О'Мара отправился в космос в надежде, что хоть там положение дел изменится и ему встретятся люди с более гибким мышлением, но увы... Невзирая на постоянные попытки во время собеседований произвести на людей впечатление своим недюжинным интеллектом, впечатлял их О'Мара исключительно своей мышечной массой. Его выслушивали, а на заявлениях неизменно проставляли штамп:
«ГОДЕН К ТЯЖЁЛОЙ ФИЗИЧЕСКОЙ РАБОТЕ».
Вот он и мотался с одного строящегося космического объекта на другой и всегда работал с людьми, мозг которых был так же мускулист, как плечи. В конце концов судьба занесла его на заключительные сборочные работы в Главный Госпиталь Двенадцатого Сектора. Тут О'Мара решил хоть немного разбавить свой каждодневный монотонный физический труд и применить свой интеллект для тайных вылазок в область чужой психики.
Он понимал, что так не годится поступать с друзьями, но в ту пору у него друзей не было.
Его секретные эксперименты (тайная психотерапия коллеги-землянина и проведенное на авось лечение осиротевшего в космосе и ужасно страдавшего малыша-худларианина весом в полтонны) привлекли внимание Крейторна. Офицер-исследователь не только снял с О'Мары все обвинения в несчастном случае, из-за которого погибли родители худларианского младенца, но и добился того, что в ходе судебного разбирательства выяснились тончайшие подробности успешного терапевтического подхода к решению О'Марой эмоциональных проблем страдавшего тяжелым неврозом товарища по работе. Эти достижения О'Мары настолько впечатлиди Крейторна, что майор предложил ему работу с испытательным сроком. Работать предполагалось мозгами, а не мышцами, а испытательный срок должен был продлиться до того момента., как стало бы ясно, что О'Мара с работой не справляется. Работа оказалась самой трудной и самой благодарной в жизни О'Мары.
Эту работу он не хотел потерять.
Однако приступив к изучению сведений о кельгианах, он понял, что на этот раз порадовать майора будет нелегко. Собственно говоря, ни одно из последних заданий, порученных О'Маре Крейторном, нельзя было назвать легким. При работе с первым в своей жизни инопланетянином О'Мара чуть не погиб, хотя бывали дни, когда ему не хотелось заниматься чем-либо более обременительным, чем кормление, купание и баюканье капризничающего детеныша-худларианина весом в полтонны.
Через два часа О'Мара уже находился на тридцать седьмом уровне у шлюза "F", к которому причаливали звездолеты, доставлявшие сотрудников, и смотрел на кельгиан, которых видел впервые в жизни, а не на картинках, и которые в данный момент семенили вдоль переходной трубы. «По крайней мере они хотя бы теплокровные кислорододышащие, как и я», - попытался мысленно утешить себя О'Мара. Однако только этим сходство людей с кельгианами и ограничивалось.
Они были похожи на разжиревших гусениц, покрытых серебристой шерстью. Длина тела кельгиан, от конической, заостренной головы до кончика торчащего вверх хвоста составляла более двух метров. Они быстро переступали двенадцатью парами коротеньких лапок, но те четыре пары, что располагались ближе к голове, были немного длиннее, тоньше и заканчивались мягкими розовыми пальчиками. Мелкие, собранные к носу черты физиономий кельгиан были чересчур инопланетянскими, чтобы О'Мара мог понять их выражение, но из усвоенных им сведений он знал о том, что все свои эмоции кельгиане выражают непроизвольными движениями чрезвычайно подвижной шерсти. Шерсть была способна прилегать к телу, вставать дыбом и гулять по телу кельгиан рябью или волнами. Таким вот способом представители этого вида давали знать о своем настроении всем окружающим, и их сородичи как минимум их прекрасно понимали. В итоге при общении с кельгианами было совершенно бесполезно лгать или даже скрывать правду.
На вид кельгиане были существами нежными и симпатичными. Если бы их можно было бы уменьшить раз в десять, в детстве О'Мара с удовольствием держал бы одного из них в качестве домашнего зверька - если бы ему, конечно, позволили это.
Кельгиане выбрались из переходной трубы и встали полукругом перед О'Марой. Он машинально попятился. Кельгиане поднялись на четыре пары задних лап и вытянули и немного наклонили головы вперед, в результате чего их глаза оказались на уровне глаз О'Мары. Ему казалось, что его окружила компания пушистых вопросительных знаков. О'Мара, у которого вдруг под ложечкой словно стайка бабочек запорхала, понял, что перед ним ситуация, которая официально именовалась процедурой первого контакта. Если бы он сказал или что-то сделал не так, из-за этого могла начаться межзвездная война. Кельгиане имели репутацию существ с развитым интеллектом, их цивилизация отличалась высоким уровнем развития техники. Скорее всего они больше знали о людях, чем о них - О'Мара. Он искренне надеялся, что кельгиане на этот счет сделают ему скидку.
Как бы повел себя в этой ситуации сдержанный и безупречно корректный майор Крейторн?
О'Мара протянул руку кельгианину, стоявшему к нему ближе других, но тут же резко отдернул. Библиотечный компьютер ничего не говорил о такой форме физического приветствия. Для двуруких землян такой телесный контакт означал выражение дружелюбия и доверия - эта традиция родилась в те далекие времена, когда люди тем самым показывали друг другу, что безоружны. Но передние лапки кельгиан были до смешного крошечными, да и было их слишком много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45