Посмотрев на часы (20 минут четвертого - "скоро рассвет, паскуда такая"),
Ребрин снова стая разглядывать десантников. Почти все они были в крови,
некоторые сидели на полу, прижимая К себе изувеченные руки. Кое-кто чуть
слышно стонал. Было совершенно очевидно, что помощники из них явно
никудышные. Ребрин нахмурился.
- Сержант.
- Я, господин полковник.
- Отодвиньте кровать.
Сержант выкрикнул несколько фамилий, после чего указанные десантники,
обступив кровать, отодвинули ее в сторону. Как Ребрин и предполагал, под
кроватью оказалось все их оружие, а также - обмундирование. Отыскав свои
вещи, Виктор быстро оделся, бросил сержанту: выводите людей, - после чего,
передернув затвор автомата, направился к выходу. За ним, натягивая на ходу
рубашку, побежал Шорохов.
- Так вы все-таки не ответили на мой вопрос,- сказал он, когда они вышли
из коттеджа. Не глядя на Шорохова, Ребрин произнес:
- Я не могу вас взять с собой. Не имею права.
Он отошел от коттеджа метров на десять, остановился и, готовый в любой
момент отреагировать на любую опасность принялся оглядывать темные стволы
окружавших их сосен и еще более темное пространство между ними.
- Но вы обещали, - сказал Шорохов обиженно. Он стоял уже рядом, глядел на
Ребрина, и возможные опасности его ничуть, казалось, не беспокоили.
- Ну как я могу вас взять с собой, - сказал Ребрин. - Вы же здесь и часу
не продержитесь... Нет, вам лучше вернуться.
- Но вы обещали, - повторил Шорохов упрямо и с жаром добавил: - И с чего
вы взяли, что я не продержусь здесь и часа? Если бы не инкуб, я бы уже
давно был в нужном месте... Кстати, вы имеете хотя бы малейшее
представление о том, куда нам следует идти?
- Можно подумать, вы имеете.
- Я не просто имею, я знаю.
Ребрин с интересом посмотрел на этого маленького, чересчур уверенного в
себе человека.
- Когда я проводил исследования, - пояснил Шорохов, - мне удалось
установить координаты генератора психополя. Погрешность - сотые доли
процента. - Он помолчал и добавил: - Там, возможно, придется иметь дело с
аппаратурой, а я все-таки какой-никакой, но специалист.
Ребрин окинул Шорохова испытующим взглядом и невольно улыбнулся.
- Хочешь намекнуть, что ты очень хитрый?- сказал он.
Шорохов скромно промолчал.
- Что ж,- проговорил Ребрин.- Вы меня почти убедили. Я, пожалуй, возьму
вас с собой. - Он помедлил, раздумывая, потом продолжил:- И все-таки было
бы гораздо лучше...
Тут он снова замолчал, напрягся, глядя куда-то поверх головы Шорохова, и
вдруг, сорвав с плеча пулемет, бросился в сторону коттеджа.
Шорохов ни черта не понимая побежал было следом, но уже через два шага
остановился, замер, пораженный видом открывшегося ему зрелища, а потом,
чувствуя, как от противной слабости начинают дрожать колени, невольно
попятился. Коттеджик, из которого он только что вышел, трансформировался со
сказочной быстротой. Его остроконечная крыша, проваливаясь внутрь, опадала,
деревянные стены подрагивали и пузырились, дверной проем, из которого
доносились крики перепуганных десантников, искажаясь, превращался в пасть
некоего гигантского животного. И совершенно дико и нелепо выглядела
электрическая лампа, все еще горевшая под потолком непонятно почему
сохранявшейся веранды.
Затем в дверном проеме возникла коренастая фигура сержанта Егорова. С
громадным трудом, будто бы его что-то пыталось удержать внутри, упираясь
руками в дверную коробку, он протискивался наружу, при этом его искаженное
не то от страха, не то от напряжения лицо было обращено к Шорохову, и в
какое-то мгновение тому показалось, будто сержанту удастся все-таки
выбраться из дома, но уже в следующее мгновение и сверху, и снизу выросли
вдруг огромные кинжальные зубы, после чего челюсти с хрустом сомкнулись и
раздался жуткий нечеловеческий вопль. С глухим стуком верхняя часть
туловища сержанта вместе с головой и руками упала на траву, туг же
окрасившуюся в зловещий темно-красный цвет.
Шорохов до боли закусил губу. Он все еще пятился, все еще смотрел, не в
силах повернуться и не в силах бежать, а из-под брюха чудовища, вспарывая
когтями землю, уже вылезали две исполинские куриные лапы. Потом совсем
рядом с монстром мелькнула, словно вихрь, чья-то неясная тень, и в то же
мгновение под чудовищем, как раз между лапами, что-то с грохотом вспыхнуло
и во все стороны брызнули комья земли и куски отвратительной полуобгоревшей
плоти. Электрическая лампа наконец погасла.
- Ага-a! - с каков-то злобой радостью заорал Шорохов.
Он заплясал, взбрыкивая ногами, и в этот момент что-то, вцепившись ему в
руку чуть выше локтя, потащило его куда-то во тьму. Шорохов завизжал,
отбиваясь, но тут совсем рядом с собой услышал спокойный голос Ребрина:
- Ну, будет, будет воевать. Пора сматываться отсюда. Через пару минут
сюда сбегутся твари со всей округи и здесь станет хуже, чем в аду.
* * *
Моросивший последние полчаса мелкий занудливый дождик наконец
прекратился, но желаемого облегчения это не принесло. Воздух, влажный и
холодный, пробирал до костей, и Ребрин, проклиная генерала Кротова,
втянувшего его в эту авантюру, в которой уже раз давал себе мысленно слово
при первом же удобном случае оставить эту хлопотную службу в федеральных
войсках.
Тщательно затушив сигарету, он швырнул окурок под ноги, после чего,
отстегнув от пояса фляжку с драгоценным коньячным напитком, сделал из нее
два скупых глотка и не глядя передал Шорохову.
- Мы почти у цели, - прошептал тот, принимая фляжку. - Готов спорить на
что угодно, если генератор не находится где-то поблизости. Давайте на
десять щелчков.
Ребрин не ответил.
Оглядывая раскинувшееся передними пространство, они стояли на опушке
леса, а на востоке, поверх темной кромки верхушек деревьев, уже
образовывалась бледно-розовая полоска занимающегося рассвета. В сумерках
наступающего дня впереди, метрах в трехстах, вырисовывались какие-то
полуразрушенные вагончики, грузовики, огромные металлические конструкции -
то ли нефтяные вышки, то ли опорные мачты линии электропередач. Какого-либо
движения в той местности заметно не было, только в районе вагончиков
едва-едва угадывалось в полутьме некое красноватое мерцание, природа
которого была совершенно непонятна.
С правой стороны, обтекая пологие склоны невысокого холма, к брошенному
городку нефтяников двигались рваные клочья молочно-белого тумана. За
холмом, должно быть, располагалось болото. И надоедливый хор лягушек,
звучавший там, не смолкая, и легкий ветер, приносивший оттуда слабые запахи
гниющих растений, подтверждали догадку Ребрина.
Какое-то время вокруг стояла почти полная тишина, потом где-то в стороне
-то ли на дороге, той самой, что они двадцать минут назад пересекли, то ли
еще в каком месте - глухо ахнула пушка. Целились, по всей видимости в этот
район, потому что сразу же после выстрела почти над самыми их головами
пронесся, свистнув, снаряд, который с грохотом взорвался где-то совсем
рядом, метрах, в пятидесяти, и очень хорошо было слышно, как какое-то
дерево, с треском ломая ветки, упало там, а через несколько секунд,
вытесняя запахи хвои и прелой древесины оттуда потянуло кислой вонью
пороховой гари.
- Кретины- пробормотал Ребрин, приседая от неожиданности..
Шорохов, соглашаясь, кивнул, и в этот момент снова глухо ахнула пушка.
Лотом где-то далеко, возле самого, очевидно, города, слабо завыли ракетные
установки и тотчас же свинцовое небо прочертили широкие огненные полосы...
Вокруг между тем быстро светлело. Лесные птицы, просыпаясь, уже затевали
свой обычный галдеж, а стелющийся над самой землей туман, из которого
торчали кое-где черные стволы покалеченных деревьев, уже почти вплотную
приблизился к крайним вагончикам.
Прикончив остатки содержимого фляжки, Ребрин и Шорохов по мокрой от дождя
траве, вдоль разбитой дороги, обе колеи которой были наполнены водой,
побрели в сторону красноватого мерцания.
На окраине поселка, возле одного из вагончиков, они остановились. Здесь
Ребрин, сделав знак Шорохову не двигаться, снял с плеча пулемет и осторожно
выглянул за угол. То, что он увидел, его поразило. Прямо на земле, мерцая
множеством красных лампочек, располагавшихся по всей длине периметра, лежал
в небольшой котловине дискообразный предмет, диаметр и высота которого
были, соответственно, около десяти и трех метров. В его обшивке, источая
мягкий красноватый свет, зиял овальный проем.
- Похоже, вы были правы, - пробормотал Виктор.
Шорохов удовлетворенно засопел.
- Жаль, что мы не поспорили на десять щелчков,- сказал он.
Пренебрегая указанием Ребрина, он стоял уже рядом и, разглядывая
непонятное сооружение, усиленно тер переносицу. Глаза его при этом
возбужденно блестели.
- Не огорчайтесь, - обнадежил его Ребрин, - впереди, мне кажется, еще не
мало интересного.
Шорохов принялся было смеяться, но тут Виктор схватил его за руку и
рывком втащил за угол.
- Тише, вы! - прошипел он, глядя в красноту овального проема.
Там вдруг возникла какая-то длинная костлявая фигура. Секунды две - три
она стояла неподвижно, потом зашевелилась, словно бы потягиваясь, и
неторопливо, как на прогулке, зашагала в сторону людей.
- Паскуда! - прошелестел одними губами Ребрин.
Он направил на фигуру пулемет, но тут же его опустил и, подумав, вытащил
из чехла на поясе армейский штык-нож.
Фигура между тем, приблизившись, остановилась от вагончика в шести,
примерно, шагах, и Виктор, стараясь ничем не выдать своего присутствия,
рассмотрел это существо во всех подробностях. Более всего оно походило на
гигантского богомола о двух ногах и четырех руках. Все его тело, за
исключением блестящих роговых пластин на груди и лобной части черепа, было
покрыто зеленоватой мелкочешуйчатой кожей, большую половину лица у него
занимали два огромных фасеточных, как у стрекозы, глаза, а из макушки
крохотной головки торчали в разные стороны четыре длинных усика, которые
непрестанно двигались, будто радиолокаторы в поисках радиосигналов.
Каких либо сомнений природа этого существа у Виктора не вызывала. Сам не
зная почему, он был твердо убежден, что перед ним не какой-нибудь очередной
монстр, продукт человеческого воображения, а вполне разумное существо -
результат эволюции (как утверждал Шорохов) животного мира какой-то
враждебной человеку планеты.
Наконец существо сделало в сторону вагончика еще один шаг, и этот шаг
оказался для него последним. В свете надвигающегося дня лезвие штык-ножа
тускло блеснуло, и "богомол" без единого звука как подрубленный повалился
на землю.
Ребрин тут же принялся озираться. Однако вокруг по-прежнему стояла тишина
и какого-либо движения по-прежнему заметно не было. Тогда он, сделал знак
Шорохову оставаться на месте, вышел из-за вагончика и, поглядывая по
сторонам, осторожно, оскальзываясь на каждом шагу на мягкой глинистой
почве, приблизился к поверженному противнику. Тот не шевелился. Каких-либо
других признаков жизни он, кажется, тоже не подавал. Рукоятка штык-ножа
торчала из его левого глаза, и было совершенно очевидно, что существо
мертво.
Какое-то время Ребрин неподвижно стоял над ним, разглядывая, потом рывком
выдернул штык-нож и, очистив лезвие от неприятно желтой слизи, вернул его
на прежнее место, в чехол. С неба между тем снова посыпало мелким дождем.
Мысленно чертыхнувшись, Ребрин двинулся к овальному проему.
Внутри он обнаружил узкий пустынный коридор с рядом тусклых красных
лампочек по правую сторону. Пластиковые стены и пол в этом коридоре были,
соответственно, желтого и сиреневого цветов, а напротив в торце виднелась
какая-то неясная зеленая дверь.
Махнув выглядывавшему из-за вагончика Шорохову, Ребрин подождал, когда
тот приблизится, негромко произнес:
- Предлагаю вам последнюю возможность не ввязываться в эту авантюру.
Можете остаться здесь, у выхода. Заодно прикроете меня.
Шорохов отрицательно покачал головой.
- Кажется, мы уже обсудили этот вопрос.
- Что ж, дело ваше, - вздохнул Ребрин. - Только не говорите потом, будто
я вас не предупреждал. Если уцелеете, конечно... Итак, напоминаю, моим
приказам подчиняться беспрекословно. Понятно?
- Так точно, господин полковник.
Ребрин окинул Шорохова подозрительным взглядом, не иронизирует ли тот, но
лицо последнего казалось серьезным.
- Вы пойдете сразу же следом за мной, - сказал Виктор. - Старайтесь при
этом не спускать глаз с выхода и чуть что - стреляйте. Надеюсь, это
понятно?
Шорохов кивнул.
- Тогда - с Богом!
Ребрин размашисто перекрестился и, секунду помедлив, скользнул в овальный
проем. Шорохов с автоматом в руках устремился следом. Оставляя после себя
на сиреневом пластике пола комья коричневой грязи, они благополучно
миновали большую часть коридора, и тут зеленая дверь неожиданно скользнула
в сторону и перед ними возникла маленькая тесная комнатенка площадью не
более четырех квадратных метров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12