Это само по себе говорило о том, насколько Максим его ценит, потому что до появления Пятна он рассчитывал, что новые космические корабли обеспечат ему победу над силами принца Передана.
Что касается Джадрака, то он, со своей стороны был уверен, что король Максим просчитался, доверяя ему. У него были собственные идеи насчёт того, как можно использовать эти новые сказочные корабли.
Скрытый в расщелине скалы каньона лифт, отреагировав на запах его тела, — эту характеристику подделать гораздо труднее, чем звуковые параметры голоса, отпечатки пальцев или визуальное сравнение — опустился на большой скорости и остановился у исполнительных офисов космо-кораблестроительного комплекса. Его ждал подполковник Хин Сетт, заместитель Джандрака и, если бы правда была известна, его личный пособник.
Офисы были расположены высоко в стене одной из самых крупных пещер. Из широких наклонных окон открывался вид, который сейчас больше всего возбуждал Джандрака: корпуса двенадцати огромных скользящих кораблей, в один ряд стоящих под жёлтым светом огней, расположенных наверху. Корабли были чудовищными, отливая золотистым свечением и делая техников, возившихся внизу, не более, чем муравьями.
Через звуконепроницаемые окна из пещеры доносился только слабый гул. В Джандраке росло возбуждение, росло уже несколько недель, потому что скользящий флот приближался уже к операционному уровню, или, по крайней мере, скоро он должен был быть готов к испытаниям; а в плане Джандрака это считалось одним и тем же. Он с нетерпением ждал, когда эти золотистые корабли поднимутся по штольне на поверхность.
В принципе скользящего привода был заложен один момент, состоящий в том, что его эффективность снижалась пропорционально перемещаемой массе, независимо от мощности двигателя. Если корабль был достаточно небольшим, как тот «колокольчик», на котором Джандрак путешествовал на Сморн, он мог нестись сквозь пространство с почти невероятной скоростью. Однако даже гигантские, дредноуты, стоящие в пещере, обладали несомненным преимуществом перед любым боевым кораблём как в скорости, так и в манёвренности, — если только они располагались на линии искажения пространства. И, что даже важнее, максимальная дальность их полёта была… неограниченной.
— Рад тебя видеть, Хин, — сказал Джандрак. — Как идут дела?
Подполковник жёстким взглядом посмотрел сквозь застеклённую дверь кабинета, чтобы увериться, что конструкторский персонал весь занят своей работой и никто не проявляет неположенного интереса к их беседе. Он уже поймал там одного шпиона, читавшего по губам, который был прислан из Внутреннего города.
— Технически прекрасно: укладываемся в график. Что касается остального… то надо смотреть в оба.
— Возникли проблемы?
— Смотря как посмотреть. Твоя идея, чтобы полностью отрезать базу от внешнего мира, оказалась хорошей. Некоторые наблюдатели и агенты в наших рядах начали переигрывать, когда перерезали каналы их регулярной связи с внешним миром. Вследствие этого мы знаем, кто они, и их оказалось больше, чем мы думали.
— Что ты с ними сделал?
— Посадил под замок одного-двоих, самых очевидных. Что касается остальных, то они продолжают заниматься своей работой, которой они прикрываются, и считают себя в безопасности. Позже мы сможем обвинить их в саботаже.
Высказав сдержанное удивление, Джандрак надул губы:
— Это слегка разочаровывает. Я думал, что Максим мне больше доверяет.
— Не расстраивайся. Может быть, он не знает, какое здесь ведётся наблюдение. Я просто уверен, что большинство шпионов внедрены политической полицией. Другие могут быть от иных департаментов, которые просто хотят знать, что за работы здесь ведутся. Междепартаментский шпионаж — естественное следствие методов правления. Существует множество частных бюрократических империй, и все завидуют друг другу и любыми возможными средствами стремятся к власти.
Джандрак, смотревший на скользящий флот как на свою личную империю, прекрасно понял мысль Хина.
Хин сделал большой глоток мутного тёмно-коричневого напитка вроде виски и налил ещё, себе и Джандраку:
— В настоящий момент нас серьёзно тревожат роялисты, которые жалуются на слабую систему безопасности и недостаток контроля во дворце. Эти максимисты действительно могут быть головной болью. Тебя там дожидается делегация.
— А когда флот сможет вылететь?
— Меньше чем через месяц, — триумфально объявил Хин, глотая виски.
— Вполне прилично. Впускай их.
Хин пожал плечами, нажал кнопку на столе и заговорил в коммуникатор.
Из всего огромного штата подземного кораблестроительного завода только Хин по-настоящему был посвящён в личные амбициозные планы Джандрака, состоявшие в том, чтобы сделать скользящий флот своей собственностью. В доках уже царила атмосфера личной вотчины. Долгое время он брал сюда людей только по собственному выбору, вытесняя тех, чья верность существующему порядку казалась ему чрезмерной. Он заботился о том, чтобы все, кто был заперт в этом замкнутом мире, видели его как можно больше, и делал все, чтобы производить впечатление и вдохновлять их своим присутствием. Многие из братьев-офицеров, руководящих этим проектом, были его личными друзьями. Он знал, что может на них положиться. К сожалению, за оставшееся время уже невозможно было сделать так, чтобы весь штат был настроен в его пользу, и кое-кто теперь жаловался на то, что они оказались отрезанными от внешнего мира. Пять тысяч рабочих-сборщиков так и не могли ни с кем общаться, но офицеры и конструкторы, имеющие влиятельных родственников, возмущались тем, что не учитываются их потребности. Джандрак надеялся, что после завершения проекта он докажет Максиму ценность флота и его можно будет улестить, чтобы Джандраку было отдано командование этим флотом. По сути дела, все его интриги во Внутреннем городе были направлены на устройство этого дела. Аргументы были таковы: правление короля Максима, созданное на скорую руку, не могло быть прочным. И никто не знает, укрепится ли оно, превратившись в постоянную, хотя и тираническую политическую структуру, или же начнёт разваливаться. Также Джандрак не упускал из виду и лагерь повстанцев; он чувствовал, что непосредственная победа принца Передана вряд ли послужит его интересам, потому что возвращение старого короля означало бы и возврат к стабильному и законному правительству, что оставило бы мало возможностей для авантюрных и безответственных действий, — а они для Джандрака были смыслом жизни. Однако, реставрация старой монархии, с его точки зрения, это дело очень маловероятное, особенно ввиду присутствия Пятна. Он искал какого-то столкновения, очередного гражданского конфликта — чего-нибудь такого рода, в котором скользящий флот почти несомненно сдвинет равновесие в любую сторону, какую бы Джандрак ни выбрал. Командир такого флота будет обладать невероятной властью. И если, как это почти случилось однажды, древнее королевство начнёт разваливаться на отдельные более крепкие гегемонии, то он сможет выкроить себе свою безумную мечту, своё собственное королевство.
Джандрак потягивал своё виски, размышляя: когда амбиции укоренились в душе человека, то очиститься от них уже нет никакой возможности.
Под холодными взглядами Джандрака и его заместителей делегация недовольных конструкторов вошла в офис. Джвндрак знал это тип людей: обычно они приветствовали революцию и все ещё поддерживали Максима, видя в ней какую-то возможность остановить воображаемый упадок морали и сохранить традиции. Они неспособны были понять, что Максим их использовал в своих собственных целях и что общественная жизнь при нём ещё более бесцельна и развратна, чем раньше. Если они станут ответственными работниками, то в сексуальной жизни им придётся воздерживаться или быть моногамными.
Одевались они консервативно, лица были серьёзны. Джандрак с неясным чувством неловкости осознал, насколько они контрастируют с ним и Хином, одетыми в агрессивную военную форму, вызывающий вид которой вполне соответствовал политическому климату этого времени: блестящие чёрные сапоги до колена, прочные туники с короткими, торчащими, слегка расклёшенными полами. К мундиру полагалась портупея с разными устройствами и оружием, что составляло повседневную форму одежды. Остроконечные шляпы, которые можно было прикреплять к вороту туники, так что получались абсолютно боеспособные шлемы, были украшены яркой чёрной буквой «М», инициалом Максима. Ножки буквы были эффектно скошены и заканчивались зазубренными, направленными вверх отростками, придававшими символу зловещий вид: символ как бы парил, в виде зловещей птицы с острыми когтями, надо всеми остальными знаками отличия и медалями.
— Вы желали меня видеть?
— Да, полковник. Сначала позвольте принести извинения за то, что отнимаем ваше драгоценное время.
Джандрак коротко кивнул. Он подумал, что стоящий перед ним тип выглядел нелепо: его короткие чёрные волосы с каким-то масляным блеском были зачёсаны на прямой пробор, а руки он сцепил на животе, получилось что-то елейное, подхалимское. Так же были причёсаны и другие, видимо, они все относились к одной секте. Полковник отдалённо помнил этого человека, — его звали Хорренсотт или вроде того.
— Пожалуйста, продолжайте, чтобы не тратить времени зря.
— Мы все озабочены, — начал говоривший, — нашей длительной изоляцией здесь. Переносить её нам очень трудно, поскольку у многих есть семьи…
— Позвольте, позвольте, — ровным голосом перебил его Джандрак. — Вам прекрасно известно, так как вы работаете здесь, что для подобной строгой секретности имеются серьёзные причины. Или, может быть, вы ещё не совсем понимаете, насколько важен этот проект? Что же, могу сообщить вам конфиденциально, что от него зависит будущая безопасность всего королевства. Вы будете хорошо вознаграждены за те жертвы, которые вам приходится приносить; это я вам обещаю.
— Если мы хотя бы могли писать своим семьям, сэр, — вступил, было, другой проситель. Джандрак прервал его, холодно качнув головой:
— Засекреченность есть засекреченность. Никто, повторяю, никто не имеет права передавать информацию ни с базы, ни на базу, кроме меня.
Они многозначительно посмотрели друг на друга.
— Со всем моим уважением, сэр, — сказал первый из говоривших, — с другой стороны, мы не считаем это достаточным для обеспечения безопасности. У нас есть ещё один пункт, и в данном случае это касается уже самого проекта. Без достаточного наблюдения, управления и контроля со стороны высших правительственных органов нельзя гарантировать, что проект не начнёт рассекречиваться изнутри.
— Объяснитесь, — в глазах Джандрака появился опасный блеск.
— Мы полагаем, что есть основания для тревоги; это связано с появлением множества сомнительных индивидуумом, которые, похоже, хорошо знакомы с проектом, — продолжал Хорренсотт с ханжеским видом. — Индивидуумов, необычных и по манере одеваться, и с точки зрения личных привычек, декадентских по манерам и вызывающих отвращение с точки зрения морали. Короче, личностей, совсем не подходящих для исполнения работ, жизненно важных для здоровья Его Величества.
Джандрака охватило какое-то смутное, мрачное веселье, когда он услышал, как отзываются о его друзьях:
— Вы уже довольно долго не были в столице, — заметил он. — Иначе бы вы поняли, что они совсем не странные, а совершенно нормальные. Скорее, они отстают от моды на несколько сезонов, несомненно, из-за того, что большее внимание уделяют работе, а не стилю жизни своих коллег, — при последних словах он повысил голос.
Речь Хорренсотта явно была заготовлена заранее; он продвигался вперёд осторожно, опасаясь прямо излагать дело, так как он его себе представлял, — то есть, что здесь что-то плохо, но он не знал точно, что именно. Ему отчаянно хотелось найти возможность выбраться наружу и посоветоваться кое о чём с вышестоящими.
Симулировав ярость, Джандрак грохнул кулаком по столу:
— Вы имеете наглость являться сюда и подвергать сомнению мои решения, мою лояльность! Что вы можете знать о том, какие проблемы здесь решаются, вы, сидящие за своими столами и конструирующие лампы, трубки и шунты! — он отвернулся, изобразив отвращение.
Остальные покраснели. Он удачно поставил их на место.
— Нам хотелось бы знать, известно ли королю о том, что происходит здесь внизу, — горячо заговорил другой представитель, — знает ли он о том, как обращаются с его подданными?
Трое остальных пробормотали что-то в его поддержку.
— Вам хотелось бы знать, да? Тогда его и спросите! — Джандрак склонился через стол к коммуникатору и нажал несколько кнопок. Из селектора послышался всем известный сигнал приёмной королевского дворца.
— Вперёд! Вы можете поговорить с королём! Я вам это устрою, проведу вас через коды скремблеров, — и он вызывающе сверкнул на них глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23