— Откажитесь? Какой же здесь разумный выбор? Сам факт того, что я могу отвадить Пятно, не оставляет Дому Греченов никакой власти. Где Максим со своими фаворитами может спрятаться? К кому они могут обратиться? Королевство должно обратиться ко мне или погибнуть, — он проницательно посмотрел на посмотрел на Ждандрака. — Вы должны понять одну вещь. Данный момент времени является критическим, жизненно важным для успеха моей миссии. Реорганизация королевства включает в себя неприятные решения. Я собираюсь подавлять раздоры, и подавлять их жёстким образом. Берегитесь, как бы вам не присоединиться к тем тысячам, которых сейчас казнят ежечастно.
Джандрак кивнул, полагая, что все понял.
— В этом отношении, по крайней мере, я на вашей стороне, — сказал он. Я рад слышать, что Гринсект сто своей зловещей командой уже получил по заслугам.
Пока он произносил эти слова, Либер со значением сверкал на него глазами. Но скорее взгляд принца дал ему понять, что он сказал что-то не то.
— Не говорите мне, что вы их отпустили!
— Они безопасно заперты в камерах.
Либер влез в их разговор с сухим, горьким смешком.
— Гринсект со своим штатом являются самой профессиональной политической полицией, которая вообще существует. — пояснил он Джандраку. — И они знают все королевство с изнанки. Потребуются годы, чтобы чоздать заменяющую их организацию и довести её до их уровня.
Некоторое время Джандрак не мог сказать ни слова.
— Вы… вы собираетесь сами их использовать. — сказал он вялым, недоверчевым голосом.
— Ну, разумеется, — сообщил ему принц. — Аппарат власти одинаков, независимо от того, в чьих руках он находится.
Пока он слушал слова Передана, Джандраку казалось, что всю жизнь он прожил в миреосязаемого зла, в котором никогда ничего хорошего не происходит. Ему казалось нелепым, что он никогда не принимал это зло за то, что оно есть на самом деле.
— Я рад, что я не вы, — задохнулся он, побелев. — Вы даже хуже Максима. У него, по крайней мере, есть то оправдание, что он ненормальный!
Молодое-старое лицо принца погрустнело; затем он откинул голову назад и расхохотался долгим, неприятным, пугающим смехом.
— Должно быть, я всё-таки неверно о вас судил! Я принимал вас за человека амбициозного, реально мыслящего. Но у вас, похоже, в голове ничего нет, кроме пустоголового идеализма! Что же, подобные ситуации для того и существуют, чтобы отделить мужчин от юношей!
— Простите меня, Ваше Высочество, если я предпочитаю свободу, — даже если это только духовная свобода, — службе, которую вы мне предлагаете…
— Вы дурак, свободы не существует, — хихикнул Передан. — Материальная вселенная — это ловушка, сквозь ячейки которой мы не можем проскочить, сколько бы не пытались. В течение всей истории люди лелеялм такие мысли, как та, что вы так запоздало обнаружили, из-за возникшей у вас приверженности и отвращения. Но вселенная всегда потешается над такими идеями. У неё всегда найдётся что-нибудь более странное, более чудовищное, такое, с чем нам не под силу справиться — как, например, Пятно.
Поскольку Джандрак не ответил, возбуждённым жестом он указал на ряды окружавших его книг, как старомодных, состоящих из листов, так и современных, в виде свитков, проводя пальцем поперёк полок.
— Вы думаете, я рад той роли, которая была на меня возложена? У меня нет желания заниматься политикой. Это просто моя обязанность по отношению к моему отцу, моему дому и королевству, которое в своё время должно стать моим. По правде говоря, я бы лучше занимался своими исследованиями, стараясь найти какой-нибудь другой смысл жизни. Посмотрите на эти тома: Теория Игр, Каббала. Сайентология — которую когда-то описывали как науку жизни! Психокинетика. Теории Мотивации. А вот интересней: Принятие решений и Структура Нервной Системы. И всё же — знаете ли вы, что показали мне мои прошлые исследования и современные доктрины? Они показывали мне, что у нас нет выбора, кроме как играть в ту игру, которую навязывают нам обстоятельства. Я участвую в этой игре, чтобы победить, и сейчас я сделал неотразимый ход. Шах и мат.
— Так вот что для вас это все означает, — тупо заметил Джандрак. — Личную победу.
— Вы сами бесповоротно меняете свою судьбу, герцог.
В этот момент их перебил Грэйм Либер.
— Боюсь, что я согласен с Санном, — с сожалением проговорил он. — Передан, несколько минут назад вы попросили меня написать официальную историю, обработанную согласно вашим требованиям. Даже Максим, хоть он и сумасшедший, позволял мне спокойно работать и писать отчёты, которые были объективными даже в том случае, если были не очень-то лестными для него. Может быть, он поступал так именно из-за того, что он сумасшедший. Во всяком случае, несмотря на наши прошлые отношения, я вынужден отказаться. Я не буду на вас работать.
— А я отказываюсь от вашего назначения, — присоединился к нему Джандрак, уже осознав, что подписывает себе смертный приговор. — И не буду кормить вашего монстра своей спермой.
— Глупо, глупо, — Передан повернулся к Грэйму Либеру. — Мне горько выносить смертный приговор другу. Но во многих отношениях я не такой человек, который может позволить себе испытывать нормальные чувства. Я — будущий король. Интересы государства — прежде всего, и мы не потерпим оппозиции.
Он сделал жест охранникам, стоявшим у двери по стойке «смирно».
— Отведите их обратно в камеру. Проследите за тем, чтобы в эти последние часы жизни они не испытывали неудобств.
Когда их уводили, Джандрак заметил, что принц избегает смотреть на Либера. Он отвернулся, склонив голову и опершись рукой о стол. Он трясся всем телом.
— Вы думаете, он действительно прикажет нас расстрелять? — спросил Джандрак, когда они снова уселись в камере. — В вашем случае, похоже, причина для этого не слишком серьёзна.
— Вы думаете, он действительно прикажет нас расстрелять? — спросил Джандрак, когда они снова уселись в камере. — В вашем случае, похоже, причина для этого не слишком серьёзна.
— Боюсь, что прикажет. Он не видит другой альтернативы, — хроникёр вздохнул. — Ах, быть монархом — это ужасная вещь. Это искажает мышление и расстраивает чувства.
— Это меня слабо успокаивает, — и всё же, как ни странно, Джандрак не жалел о своей вспышке в приёмной, хотя он легко мог спастись, уступив желаниям Передена. Он не воспринимал нависшую над ним смерть философски, как, похоже, её воспринимал Либер; он просто решил, что больше не будет пресмыкаться, независимо от последствий.
Возможно ли такое, подумал он, что на его взгляды повлиял жёсткий индивидуализм Кастора Кракно?
— И, кроме того, вы должны понять, что он в ужасном положении, — размышлял Либер. — Ему нужно организовать Зиготный Налог в широком масштабе, за очень короткий период времени, иначе Пятно может забеспокоиться и проглотить ещё несколько миллиардов людей. Вообразите себе, что это значит — пытаться объяснить населению, что от него требуется! Последующие несколько месяцев будут очень тяжёлыми. И я не единственный близкий друг, который кончит тем, что превратится в труп.
— У меня из-за него сердце кровью обливается, — раздражённо бросил Джандрак, бегая туда-сюда по камере.
Через час мрачного сидения в камере Джандрак услышал шум и удары в коридоре снаружи. Он прижался ухом к двери, чтобы лучше слышать, и отпрыгнул, когда дверь открылась.
— Сэр?
Джандрак вытаращил глаза. В камеру заглядывали трое растрёпанных солдата, все ещё носившие форму Королевских Военных Сил. Ему даже не нужно было смотреть знаки полка у них на форме — они были ему знакомы; это были солдаты взвода жизнеобеспечения из того полка, которым он сам командовал — Королевский Полк Армагеддона.
— Ого, будь я проклят! Ради космоса, что вы здесь делаете?
Капрал бросил взгляд в ту и в другую сторону коридора.
— Лучше побыстрее отсюда смотаться, сэр.
— Вы чертолвски правы, — Джандрак щёлкнул пальцами в сторону Либера. — Шевелитесь старина, мы уходим.
— Вы идите. Я слишком устал бороться.
— Вам не повезло; вы мне больше нравитесь живым, чем мёртвым, — схватив старика за руку, Джандрак выдернул его из камеры. В коридоре на полу лежали два охранника в зелёной форме. Жёсткие береты с перьями, которые носили все сержанты Передана, слетели у них с голов и лежали в луже крови, сочившейся из тел.
— Отсюда — куда?
Солдаты поспешно провели их до конца коридора, круто повернули и прошли в отверстие в стене. Как только они прошли, запирающая панель тихо скользнула за ними на своё место.
— Мы в подвалах Политического Крыла, — сообщил им капрал. — Это лабиринт тайных проходов.
— Ладно, — решительно сказал Джандрак, — а теперь объясните, что вы здесь делаете.
— Весь полк знает о вашем аресте, сэр. Когда в городе шли бои, Политическая Полиция сходила с ума, арестовывая практически всех, кто носил форму. Так мы и попали сюда. Конечно, немало офицеров полка было арестовано, как вы знаете.
Джандрак, который почти не контактировал с полком за прошедшие несколько месяцев, не знал об этом. Тем не менее, он кивнул.
— Когда бунтовщики захватили камеры, возникла некоторая сумятица, — продолжал капрал. — Нам удалось захватить одного из политиков, лейтенанта. Он выглядел крутым, но оказался мягким, как воск. Он дал нам схему этих проходов. Естественно, мы не могли уйти, оставив вас здесь.
У Джандрака потеплело на душе. Все ещё существовала такая вещь, как верность.
— Куда ведут эти проходы? — спросил он.
Солдаты изучали закодированную надпись на стене туннеля.
— Похоже, туннели проходят над всем Внутренним Городом. Тайные выходы из них по большей части в официальных учреждениях, иногда на улицах.
Джандрак думал быстро.
— Хмм. К этому времени бунтовщики перекроют весь Внутренний Город. Если мы сможем добраться до Старого Города, то я знаю место, где мы будем в безопасности.
— Это то же самое, что пройти сквозь стальную стену, сэр. Бунтовщики будут охранять все подряд, и особенно выходы. А мы все ещё в форме!
— Если мы можем добраться до моего коттеджа в Дубовом Парке, я, наверное, смогу помочь, — заметил. Либер.
— Каким образом? — спросил Джандрак.
— Как я вам говорил, электроника — это моё хобби. У меня есть некоторые устройства, которые помогут нам пройти через посты.
— Что же, до парка мы можем добраться, — подтвердил капрал, разглядывая план, хмуря брови. — Мы идём, сэр?
Джандрак кивнул.
— Воспользуемся шансом. Давайте, двигаемся.
Капрал дал Джандраку ручной нейтронный излучатель, который он забрал у одного из убитых бунтовщиков. Они двинулись по одному из боковых туннелей, отделанному металлом, консультируясь с диаграммами, которые с определёнными интервалами были воспроизведены на стенах туннелей. Джандрак мог вообразить, что сотни, едва не тысячи, пленников пришли этим путём. Система подземных туннелей давала возможность Политической Полиции арестовывать своих жертв и мгновенно, будто бы при помощи магии, убирать их с глаз публики.
Вскоре они поднялись по спиральной лестнице. Капрал осторожно поднял люк и выглянул наружу, затем кивнул остальным. Выбравшись, они обнаружили, что находятся в тишине и спокойствии Дубового Парка.
Вокруг никого не было. Либер вёл их через рощи огромных, мутировавших дубов, пока они не пришли к его коттеджу под ветвями одного из деревьев. Джандрак и его люди достали оружие, но, похоже, в коттедже никого не было.
— У Передана ещё руки не дошли до перетряхивания моих бумаг, буркнул Либер, открывая дверь. — Во всяком случае, ему нет необходимости идти дальше досье Гринсекта.
Внутри коттедж оказался точно таким же, каким Джандрак его и запомнил: уют, аккуратность и чистота. Старик закрыл за ним дверь, затем прошёл в соседнюю комнату. Через открытую дверь они видели, как он роется в шкафах и сундуках, выбрасывая кучи незнакомых, завораживающих аппаратов.
— Вообще-то жаль оставлять все это, — заметил Либер. — Столько труда я вложил во всё это оборудование… а, вот и они.
Он достал горсть чёрных полосок, к которым с интервалами были прикреплены блестящие, дискообразные призмы, по четыре на полоску.
— К счастью, когда я изобретаю что-нибудь такое простое, как это, то я делаю по меньшей мере дюжину экземпляров — у меня есть автоматический сборщик для вещей такого типа, как вы понимаете — так что их хватит на всех нас. Пусть каждый наденет полоску на голову.
— Что это такое? — подозрительно спросил Джандрак, ощупывая головную повязку, которую ему вручил Либер.
— Это позволяет вам незамеченным пройти мимо стражи городской стены.
Остальные начали тут же подгонять полоски. Джандрак, однако, не был удовлетворён.
— Я стану относиться к этому лучше, если вы объясните.
— Само по себе устройство очень простое. Стоящая за ним теория посложнее, но все равно её нетрудно уяснить. Области восприятия в мозгу работают путём узнавания в окружающем знакомых форм и моделей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23