— Что же, если Санн окажется не лучше, вы можете взять под своё начальство базу скользящих кораблей, как я и обещал.
— Тогда я ему желаю неудачи из неудач. Ни о чём лучшем я бы и не мечтал. К сожалению, мне кажется, что его шансы достаточно высоки.
Джандрак мудро решил не слишком расстраиваться по поводу этой встречи с Гринсектом. Таких неприятностей следует ожидать в той игре, в которую он играл, если он не собирается терять из виду свои амбиции. Риск и опасность — все это является частью игры.
Он старался также не чувствовать, что это для него небезопасно. Максим и Гринсект, он был в этом уверен, собирались только напугать каждого в эти времена максимальной угрозы. Ни один из них, похоже, ничего не знает о его закулисной деятельности. Что же касается уничтожения Четвёртого и Пятого Флотов, то по отношению к этой катастрофе Джандрак испытывал искреннее чувсво невиновности, потому что она была совсем неуместна для его двуличной позиции в этом вопросе. Источник его ощущуния состоял в том, что для него это было также неожиданно, как и для короля; он не имел ни малейшего понятия, как повстанцы узнали об этой тактике, если, разве что, они не пользовались каким-то новым видом детектора обнаружения.
Он не стал бы терять врамени, стремясь побыстрее заняться своими новыми обязанностями, от успеха которых, как он считал, зависит, останется ли скользящий флот под его командованием. Сначала он сделал короткий, скрытный звонок Хин Сетту (он был почти уверен, что Политический Отдел не знал кода скремблера, но всегда лучше перестраховаться) и затем отпппправился прямо в Старый Город, оставив форму и все украшения и одевшись в простую одежду, которая не вызовет комментариев. Его суетность, однако, не позволила ему опуститься до неряшества. Он инструктировал портного, чтобы тот сшил одежду элегантную, из хорошей ткани, и только с намёком на показушество, которое подходило его характеру.
Входная дверь доходного дома, где жила Рондана, была открыта. Джандрак поднялся по лестнице до её комнаты, коротко постучал и вошёл, не ожидая ответа.
Она повернула к нему испуганное лицо.
— А, это ты.
Она сидела за косметическим столиком, подкрашиваясь и явно собираясь уходить. В её тоне, подумал он, прозвучало не столько облегчение, сколько замкнутость. Он сознавал, что не приходил к ней почти уже полтора месяца.
— Ты не рада меня видеть? — весело спросил он, в таком стиле, который явно подразумевал положительный ответ. Но она пожала плечами, избегая смотреть ему в глаза.
— Мне жаль, но у меня уже назначено свидание. Тебе следовало дать мне знать, что придёшь.
то было на неё похоже.
— Ты встречалась с другим мужчиной! — возмущённо взорвался он.
— А почему бы и нет? Ты приходишб, или не приходишь — просто как тебе захочется. И ты думаешь, что я просто собираюсь сидеть здесь и ждать?
— Но, Рондана, я имею ввиду… мы с тобой…
Она встала, открыла шкаф и осмотрела свой небольшой, недорогой гардероб.
— Теперь мне пора идти. До свидания.
Схватив её за плечи, он повернул её к себе.
— Кто он? Где он? Давай посмотрим, достаточно ли он тебя ценит, чтобы встретиться со мной на ножах или с пистолетом!
Она яростно сбросила его руки.
— Как это на тебя похоже! Как ты будешь гордиться, тренированный солдат, когда убьёшь рабочего, который в жизни не брал в руки оружия! Скотский убийца!
Непривычная для него брань шокировала его.
— Что случилось, что ты стала такой? — хмурясь, он подёргивал себя за усы.
Она утомлённо села на стул, отвернувшись от него.
— Кто я для тебя? Просто твоя маленькая шлюха в трущебах. Мне двадцать лет, а тебе сколько? Девяносто? Сто? Могу поспорить, что ты развлекался с такими же девицами, как я семьдесят лет назад. Ты когда-нибудь навещал их сейчас, когда они стали старухами? Ты придёшь ко мне, когда я постарею, а ты ещё будешь таким же, как сейчас? Это всё ясно как день.
Джандрак неловко кашлянул. У него не было готового ответа на её слова. В данной ситуации справедливостью не пахло, это верно. Но он не был воспитан в мире справедливости, никогда не искал её и не ожидал найти. К примеру, очень маловероятно то, что он женится на Рондане, введёт её в высший класс общества; или же организует для неё что-либо для того, что означает отношение к этому классу — как, например, долгую жизнь. Тот факт, что он вообще мотается среди низших классов, было чем-то вроде безрассудства с его стороны, и большинство людей, которых он знал, сурово осудили бы его за это.
— Если бы я знал, как изменить мир, я бы так и сделал, — сказал он. — Нет смысла обвинять меня в моём рождении, так же как и тебя — в твоём. Я прихожу сюда потому, что ты мне нравишбся больше, чем любая из тех, наверху, — он презрительно ткнул большим пальцем в направлении Внутреннего Города.
— Что же, у тебя больше возможностей изменять его, чем у меня.
— Это не так. Из аристократии никто ничего не может изменить. Тебе нужно среди них жить, чтобы понять, насколько это невозможно. Любое изменение должно идти снизу, отсюда, из масс.
— Герцог, ведущий теперь бунтарские речи! — презрительно заметила она.
— Почему бы и нет? — украдкой он пробрался вперёд и положил ладони ей на плечи, затем ласкающе провёл ими вниз по рукам. Она не сопротивлялась.
— Скажи мне честно, — пробормотал он, склоняясь к ней. — Я тебе нравлюсь больше, чем этот, другой тип? Ты не можешь оспаривать свои чувства ко мне.
— Да, — шепнула она, откидываясь назад , к нему, откидываясь назад, к нему, закрывая глаза и проникаясь его ласками.
Всего несколько минут потребовалось на то, чтобы прилив крови захватил их обоих; затем они снова оказались в постели, очередной раз наслаждаясь юездыханным возбуждением мужчины и женщины, открывающих для себя друг друга.
В одно из мгновений он приподнялся и изучил противоположную стену — позиция, с которой он видел сходную сцену раньше. Любая из множества случайных точек могла оказаться шпионской камерой. Гринсект пообещал ему, что она убрана, но Гринсеку, разумеется, верить нельзя.
Да и какое значение это имело? Выкинув из головы эту вероятность, он снова обратился к трепещущей девушке. Такие вещи приходится принимать.
Все это он делал во имя службы королю.
* * *
Собеседником Джондрака оказался молодой отварищ из Общества «Смерть жизни», которого Рондана встретила в питейном доме, часто посещаемом членами движения. Потребовалось ещё два дня мягких уговоров, подлизывания и лицимерия, пока ему удалось уговорить Рондану взять его с собой, не вызывая её подозрений.
«Герцок Фринский» (Джандрак бы восхищён, узнав, чколько питейных домов в Старом Городе были названы именами аристократии) был зажат между двумя массивными фабриками. Основное помещение там представляло собой большой, дымный подвал, и именно здесь Джандрак впервые ощутил вкус бунта — настоящего, старомодного бунта, а не ссор и манёвров аристократов.
Разговоры были странными и непонятными для него. Молодые люди с растрёпанными волосами обсуждали такие термины, как «диалектика угнетения», «высвобождение творческих потенциалов» и «отрицание отрицания», и от этого у него просто возникало впечатление, что его забросили в середину сюрреалистического действа.
Вполне естественно, он поклялся Рондане, что не станет открывать, кто он такой, и в конце концов решил игнорировать жаргон движения и основать свои имидж и выражаемые мнения на эмоциональном содержании — на негодовании, которое тлело подспудно во всех ведущихся здесь разговорах. Именно в этом обличие он постарался попасться на глаза определённым личностям, которых уже определил как зловещих агентов, ищущих новобранцев для пополнения движения. За достаточно короткое время он получил приглашение посетить Собрание на Заре.
До сих пор для Джандрака всё было просто, и он был озадачен этим, не ведая, что он идёт путём, который до него уже прошли несколько агентов Гринсекта. И только когда через несколько минут после окончания собрания лазерный пистолет Хорриса Дэйджела ткнулся ему в рёбра, он осознал, что, в конце концов, все не так просто.
Дейджел отвёл его в ту же самую пустую маленькую комнату, в которой Кракно уже принял и уничтожил пятерых тренерованных агентов Гринсекта. На этот раз, однако, в помещении были два вертящихся стула. Дверь закрылась за Джандраком — напомнив ему о конфронтации с полицейским шефом — и он оказался на едине с анархистским лидером.
Он никогда не слышал о Касторе Кракно и никогда его до этого не видел. Отбросив свою позу рабочего, Джандрак встал прямо, как офицер, и посмотрел странному маленькому человеку в глаза. Кракно, внимательно изучавший его и во время собрания, и сейчас, когда Джандрак вошёл в комнату, расхохотался.
Сбитый с толку, Джандрак поспешно решил раскрыться. Даже сейчас ему невозможно было представить, что жители трущоб осмелятся приченить вред персоне его ранга.
— Я требую отпустить меня, — заявил он. — Вы пожалеете о своих своевольных действиях, как только узнаете, кто я.
— Вы, несомненно, эксперементатор, — заметил Кракно, вытирая слёзы с глаз. — Ладно, кто же вы?
— Я — герцог Саннский. — Джандрак сердито и власно смотрел на пленившего его человека, ожидая выражения страха.
Но Кракно только разразился новыми взрывами хохота.
— Ни много, ни мало! Почему бы вам и не быть им?
В первый раз самоуверенность Джандрака поколебалась. В этом человеке среднего роста с кожей лица, похожей на резину, который, как видно находил его таким смешным, было что-то тривожаще твёрдое. Это была не твердосто нормальных людей — оно было подвижным и сильным.
— Меня зовут Кракно, Кастор Кракно, — сказал тот. Он приглашающе протянул руку. — Не желаете ли присесть?
Джандрак осторожно сел. Может быть, он раскрылся слишком рано.
— Что же вы находите такого смешного? — сердито бросил он. — Вы смешные. Гринсект прислал вас сюда, я полагаю.
— Похоже, вы в более выйгышном положении, чем я, — медленно проговорил Джандрак.
— В каком-то смысле да. Но и Гринсект тоже.
Каждый раз, когда Кракно смотрел ему в глаза Джандрак ощущал этот электрически удар, вытягивающую душу силу личности другого человека.
— Видите ли, он верно увидел в вас двуличного оппортуниста, который всегда пытается играть на две стороны против середины. Поэтому он и выбрал вас для этой работы. Он каким то образом понял или догадывался инстиктивно, что я в состоянии отличить агентов, которых он засылает, по их бескомпромисной, хотя и скрытой враждебности. Поэтому ему и не удалось проникнуть в мою организацию. Тайные намерения его шпионов настолько ослепительно ясны для меня, что я или отваживаю их, или убиваю. Он полагает, что вы, с другой стороны, сможете пройти сквозь мои экраны благодаря вышему неизлечимому двуличному менталитету.
— Вы, конечно, не можете узнать обо мне так много за несколько секунд знакомстыа.
— Извините, но — могу. О, я умею читать человеческую натуру. До определённых приделов, может и Гринсект.
— «Свинья», — подумал Джандрак. Уверения анархиста были настолько уравновешенны и точны, что у него и мысли не возникло отбросить их как вымысел или предположения.
— Ладно… И что теперь? Глаза Кракно, казалось, ввинчивиаются прямо в суть его естества.
— Как я сказал, ваш эгоизм, ваши интриги, ваша двуличность — вот центральная точка вашего характера. Это необычно, что нужен такой человек, как Гринсект, чтобы это увидеть… Эти аристократы на самом деле самые невероятные дураки… — Кракно казалось, на мгновение погрузился в сны наяву. — Чего мне досих пор не доставало, так это новорбранцев из числа вельмож.
— Если вы думаете, что я объединю свои силы с вами, рождённым на свалке сбродом… — от отвращения Джандрак едва мог продолжать. — Стреляй, ублюдок, стреляй!
— Не утомляйте. У вас есть собственные глубинные интересы, разве не так? Мы живём в подвижные времена; по меньшей мере я делаю такой вывод, иначе Политический Отдел не тревожился бы так по поводу моей скромной деятельности. Ваши интересы и мои могут не так уж сильно различаться.
— К чему вы ведёте? — Джандрак теперь был заинтригован.
— Нужно ли нам быть настолько враждебными друг другу? Я так понимаю, что поставил вас в достаточно угрожающие условия. Давайте порейдем в соседнюю комнату. Это место вызывает неприятные ассоциации и у меня тоже.
Он открыл дверь и провёл Джандрака в комнату побольше, невероятно неприбранную; казалось, она выполняет функции спальни, столовой и офиса одновременно. Окна были закрыты, так что в ловушке оказался и животный запах, проходивший, несомненно, из комбинации постоянного присутствия Кракно и отсутствия свежего воздуха.
Хоррис Дэйджел уже находтлся в комнате. Кракно удобно устроился в большом кожаном кресле.
— Присаживайтесь где-нибудь, — гостеприимно сказал он Джандраку. — Я уверен, что Хоррис принесёт нам что-нибудь выпить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23