Губы его зашевелились, но слов слышно не было.
Неожиданно он весь обмяк, дыхание сделалось замедленным и прерывистым.
Живое одеяло накрыло собой рану. Макензи выпрямился и вынул из кобуры
пистолет, Засевший в кустарнике стрелок, завидев несущегося на него
робота, вскочил и вскинул винтовку. Макензи страшно закричал и выстрелил
не целясь. Он промахнулся, зато чуть ли не половину зарослей охватило
пламя. Стрелок пригнулся, и тут подоспела Нелли. Она подхватила его на
руки и с размаху швырнула на землю, остальное скрыл дым. Макензи, уронив
руку с пистолетом, тупо прислушивался к доносившимся из зарослей глухим
ударам, сопровождавшим отход в мир иной человеческой души.
К горлу подкатила тошнота, и Макензи отвернулся. Рядом со Смитом на
коленях стоял Уэйд.
- Похоже, он без сознания, - проговорил композитор.
Макензи кивнул.
- Одеяло держит его под наркозом. Не волнуйтесь, оно прекрасно
справится.
Послышался шелест травы. Энциклопедия воспользовался тем, что остался
без присмотра, и улепетывал без оглядки, направляясь к ближайшей роще
ружейных деревьев.
- Это был Александер, - сказала Нелли за спиной Макензи. - Больше он
нас не потревожит.

Фактор Нельсон Харпер раскуривал трубку, когда прозвучал сигнал
видеофона. Испуганно вздрогнув, он щелкнул переключателем. На экране
появилось лицо Макензи - грязное, потное, искаженное страхом. Не тратя
времени на приветствия, Макензи заговорил:
- Отменяется, шеф. Сделка не состоится. Я не могу забрать деревья.
- Ты должен их забрать! - рявкнул Харпер. - Я уже связался с Землей,
и дело закрутилось. Они себя не помнят от радости и пообещали, что корабль
вылетит к нам в течение часа.
- Ну так свяжитесь снова и скажите, что все сорвалось, - буркнул
Макензи.
- Ты же уверял, что все на мази, никаких осложнений не предвидится!
Или не ты клялся доставить их, даже если тебе придется ползти всю дорогу
на четвереньках?
- Я, я, - отозвался Макензи, - кто же еще? Но тогда я не знал того,
что знаю сейчас.
- Компания сообщила о нашей удаче всей Солнечной системе, - простонал
Харпер. - Радио Земли ведет через Меркурий передачу на Плутон.
Какой-нибудь час спустя все мужчины, женщины и дети узнают, что на Землю
везут музыкальные деревья. Мы ничего не можем поделать, понимаешь,
Макензи? Мы должны забрать их!
- Я не могу, шеф, - упорствовал Макензи.
- Но почему? - возопил Харпер. - Ради всего святого, почему? Если ты
не...
- Потому что Нелли сжигает их. Она отправилась в Чашу с огнеметом в
руках. Скоро на планете не останется ни одного музыкального дерева.
- Останови ее! - взвизгнул Харпер. - Чего ты ждешь, беги и останови
ее! Как угодно, хоть расплавь на месте, я разрешаю. Эта дура...
- Я сам приказал ей, - перебил Макензи. - Вот закончу с вами и пойду
помогать.
- Ты что, спятил? - вконец разъярился Харпер. - Идиот полоумный! Да
тебя съедят живьем! Скажешь спасибо, если...
На экране мелькнули две руки. Они сомкнулись на горле Макензи и
поволокли того прочь. Экран опустел, но не совсем, на нем что-то
мельтешило. Впечатление было такое, будто прямо перед видеофоном идет
жестокая драка.
- Макензи! - закричал Харпер. - Макензи!
Внезапно экран словно разлетелся вдребезги.
- Макензи! - надрывался Фактор. - Макензи, что происходит?
Экран ослепительно вспыхнул, взвыл, точно баньши, и погас. Харпер
застыл как вкопанный с микрофоном в руках. Его трубка валялась на полу, из
нее сыпались тлеющие угольки. В сердце Фактора мало-помалу закрадывался
страх, холодная и скользкая змея, страх терзал Харпера и насмехался над
ним. Он знал, что за такое Компания снимет с него голову. Лучшее, чего
можно было ожидать, это ссылки на какую-нибудь третьеразрядную планетку в
должности чернорабочего. Пятно на всю жизнь: человек, которому нельзя
доверять, который не справился со своими обязанностями и подмочил
репутацию Компании.
Впрочем, подождите-ка! Если он доберется до Чаши Гармонии довольно
быстро, то сумеет положить конец безумию, сумеет по крайней мере сохранить
хотя бы несколько деревьев. Слава Богу, флайер на месте. Значит, через
полчаса он будет в Чаше.
Харпер кинулся к двери, распахнул ее настежь, и тут что-то
просвистело возле его щеки, ударилось о косяк и взорвалось, оставив после
себя облачко пыли. Он инстинктивно пригнулся, и следующая пуля лишь
чиркнула по волосам, зато третья угодила прямо в ногу. Он повалился
навзничь, четвертая пуля взорвалась прямо перед самым его носом. Харпер
кое-как встал на колени, покачнулся, когда очередной залп пришелся ему в
бок, заслонил лицо правой рукой и немедленно получил удар, от которого
мгновенно онемело запястье. Им овладела паника; превозмогая боль, он на
четвереньках добрался до порога, переполз через него и захлопнул за собой
дверь.
Он попробовал пошевелить пальцами правой руки. Те отказывались
слушаться. Так, похоже, перелом запястья.
После долгих недель пальбы в белый свет ружейное дерево, что росло
напротив фактории, наконец сообразило поправить прицел и стреляло теперь
прямой наводкой.

Макензи приподнялся с пола, оперся на локоть, прикоснулся пальцами к
саднящему горлу. Салон вездехода виделся неотчетливо, будто в тумане,
голова раскалывалась от боли. Он передвинулся назад - ровно настолько,
чтобы прислониться спиной к стене. Салон постепенно приобрел более-менее
четкие очертания, но боль, похоже, и не думала отступать. В проеме люка
стоял человек. Макензи напряг зрение, пытаясь определить, кто это.
- Я забираю ваши одеяла, - резанул уши неестественно высокий голос. -
Получите их обратно после того, как оставите в покое деревья.
Макензи разжал губы, однако слова не шли с языка: тот еле ворочался
во рту.
- Уэйд? - наконец выдавил он.
Да, он не ошибся, с ним говорил именно Уэйд. В одной руке того
болтались живые одеяла, другой он сжимал рукоять пистолета.
- Вы спятили, Уэйд, - прошептал Макензи. - Мы должны уничтожить
деревья, иначе человечество неминуемо погибнет. У них не получилось на
этот раз, но они наверняка попробуют снова и однажды добьются своего,
причем им не придется даже лететь на Землю. Они зачаруют нас через записи:
этакая межпланетная пропаганда. Дело несколько затянется, однако результат
будет тем же самым.
- Они прекрасны, - произнес Уэйд, - прекраснее всего, что есть во
Вселенной. Я не могу допустить их гибели. Вы не смеете уничтожать их!
- Вы что, не понимаете - потому-то они и опасны? - прохрипел Макензи.
- Их красота фатальна. Никто не может устоять против нее.
- Я жил музыкой деревьев, - сказал Уэйд. - Вы утверждаете, что она
превратила меня всего лишь в подобие человека. Ну и что? Или расовая
чистота как в мыслях, так и в действиях - фетиш, который вынуждает нас
влачить жалкое существование, несмотря на то что рядом, рукой подать, нам
предлагается иной, поистине великий выбор? Мы бы никогда ни о чем не
узнали, ясно вам, никогда и ни о чем! Да, они изменили бы нас, но
постепенно, исподволь, так, что мы ничего бы не заподозрили. Поступки и
побуждения по-прежнему казались бы нам нашими собственными, и никто бы не
сообразил, что деревья - не просто музыкальная забава.
- Им понадобились наши механизмы, - проговорил Макензи. - Растения не
могут строить машины. При благополучном же для них стечении обстоятельств
они ступили бы на новый путь и увлекли нас за собой туда, куда бы мы в
здравом рассудке не согласились пойти ни за какие деньги.
- Откуда нам знать, - буркнул Уэйд, - что такое здравый рассудок?
Макензи сел прямо.
- Вы думали об этом? - спросил он, стараясь не обращать внимания на
боль в горле и стук крови в висках.
- Да, - кивнул Уэйд. - Поначалу, что вполне естественно, мне стало
страшно, но потом я осознал, что страх лишен оснований. Наших детей учат в
школе тому или иному образу жизни. Наша пресса стремится формировать
общественное мнение. Так чего же мы испугались деревьев? Вряд ли их цель
эгоистичнее нашей собственной.
- Не скажите, - покачал головой Макензи. - У нас своя жизнь. Мы
должны следовать путем, предначертанным человечеству. Помимо всего
прочего, вы попусту тратите время.
- Не понял?
- Пока мы тут беседуем, Нелли сжигает деревья. Я послал ее в Чашу
перед тем, как связался с Харпером.
- Ничего она не сжигает, - пробормотал Уэйд.
- То есть как? - вскинулся Макензи, словно порываясь вскочить. Уэйд
выразительно повел стволом излучателя.
- А вот так, - отрезал он. - Нелли ничего не сжигает, поскольку не в
состоянии что-либо сжечь, и вы тоже, потому что я забрал оба огнемета.
Вездеход не тронется с места, я о том позаботился. Так что лежите
спокойно, и никаких глупостей.
- Вы оставили его без одеяла? - проговорил Макензи, показав на Смита.
Уэйд кивнул.
- Вы хотите, чтобы Смит умер? Без одеяла у него нет ни малейшего
шанса выкарабкаться. Одеяло вылечит его, накормит, согреет...
- Вот еще одна причина, по которой нам следует как можно скорее
договориться между собой.
- Ваше условие - чтобы мы оставили в покое деревья?
- Совершенно верно.
- Нет, не пойдет, - прошептал Макензи.
- Когда передумаете, позовите меня, - сказал Уэйд. - Я буду держаться
поблизости. - С этими словами он спрыгнул на землю.
Смит отчаянно нуждался в тепле и пище. За час, который прошел с той
поры, как его лишили одеяла, он очнулся и у него началась жестокая
лихорадка. Макензи сидел на корточках рядом с ним и старался хоть как-то
облегчить страдания товарища. Стоило ему подумать о том, что ждет их
впереди, как его захлестывала волна ужаса.
В вездеходе не было ни продовольствия, ни средств обогрева, ибо ни в
том ни в другом не возникало необходимости, пока люди имели при себе живые
одеяла. Но теперь одеяла неизвестно где! Макензи отыскал аптечку первой
помощи, перерыл ее снизу доверху, но не обнаружил ничего такого, что могло
бы помочь Смиту: ни обезболивающих, ни жаропонижающих. И в самом деле,
зачем нужны таблетки, когда их с успехом заменяют живые одела? Что
касается тепла, можно было бы использовать атомный двигатель машины,
однако мерзавец Уэйд снял механизм запуска. Между тем снаружи сгущались
сумерки; значит, вот-вот похолодает, а для человека в положении Смита
холод означает смерть.
"Если бы я только мог найти Нелли", - подумалось Макензи. Он
попытался разыскать ее, пробежал около мили по краю Чаши, но никого не
встретил, а отойти дальше от вездехода не отважился из-за страха за Смита.
Смит что-то пробормотал. Макензи нагнулся к нему, надеясь разобрать
слова, но надежда оказалась тщетной. Тогда он встал и направился к люку.
Перво-наперво необходимо тепло, затем пища. Тепло, тепло, - что ж,
открытый огонь не лучший способ согреться, но когда все прочие
недоступны...
Впереди замаячил прицеп с музыкальным деревом, повернутым корнями к
небесам. Макензи сломал несколько сухих веток, решив, что они пойдут на
растопку. А вообще придется разводить костер из сырой древесины. Ничего,
до завтра как-нибудь протянем, а там, глядишь, подвернется побольше
сухостоя.
Музыкальные деревья в Чаше настраивались на вечерний концерт.
Вернувшись в машину, Макензи достал нож, аккуратно расщепил сухие
ветки, сложил их на полу и щелкнул зажигалкой. Неожиданно в проеме люка,
словно привлеченная язычком пламени, возникла крохотная фигурка. Макензи
ошарашенно уставился на незваного гостя, забыв поднести зажигалку к
хворосту.
- Что ты делаешь? - проникла в его сознание возбужденная мысль
Делберта.
- Разжигаю костер.
- Что такое костер?
- Это... А ты разве не знаешь?
- Нет.
- В костре горит огонь, - пояснил Макензи. - Происходит химическая
реакция, которая уничтожает материю и высвобождает энергию в виде тепла.
- А из чего ты разводишь костер? - Делберт прищурился, глядя на
зажигалку.
- Из веток.
Глаза Делберта расширились, в мыслях промелькнула тревога.
- Веток с дерева?
- Ну да. Мне нужна была древесина. Она горит и дает тепло.
- С какого дерева?
- С того... - начал было Макензи и запнулся на полуслове. Внезапно до
него дошло! Он убрал палец с зажигалки, и огонек погас.
- Это мое дерево! - крикнул Делберт; его душили страх и злоба. - Ты
разводишь костер из моего дерева!
Макензи промолчал.
- Когда ты сожжешь его, оно погибнет! - не успокаивался Делберт. -
Верно? Оно погибнет?
Макензи кивнул.
- Зачем тебе убивать его? - воскликнул Делберт.
1 2 3 4 5 6 7