Фуллертон, наш Четырехглазый, оказался самым молодым и, что
всего хуже, самым прилипчивым и занудным из всех Очкариков, беседовавших
со мной. Он раздражал меня все сильнее; фанатики никогда не прислушиваются
к мнению собеседника!
- А как ты определишь, что нашел именно то, что искал?
Он не ответил. Его сопение заставило замолчать и меня - того и гляди
разрыдается.
Так мы и сидели, не возобновляя разговор. Потом он достал из кармана
зубочистку, сунул в рот и начал неторопливо жевать. Я еле сдержался, чтобы
не врезать ему как следует; по-моему, нет более отвратительной привычки,
чем жевать зубочистки, к тому же в самые неподходящие моменты. Думаю, он
почувствовал мое тайное намерение, выплюнул изжеванную зубочистку и молча
удалился.

Я оглянулся на корабль. Света лампы хватало, чтобы прочесть надпись
на борту: "Кэф-7 - ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЕ АГЕНТСТВО 286". Этой небольшой
надписи достаточно, чтобы нас узнали в любом уголке Галактики.
Известно, что Кэф-7 - экспертная сельскохозяйственная планета, так же
как Альдебаран-12 - планета, занимающаяся медицинскими исследованиями, а
Капелла-9 - планета Университетов. Да что говорить, каждая планета
специализируется на исследованиях в одной, строго определенной области.
Следует добавить, что Кэф снаряжает многочисленные исследовательские
экспедиции, такие, как наш отряд.
Мы разведываем новые миры, выискиваем растения и животных, пригодных
для дальнейших экспериментальных исследований. Правда, до сих пор
похвастаться особыми успехами мы не можем. В нашем активе лишь несколько
видов трав, прижившихся на элтенианских мирах. Остальные находки не
причислишь к достижениям. Да, до сих пор Фортуна упорно поворачивалась к
нам спиной. Достаточно вспомнить ядовитый плющ. Работаем мы столь же
упорно, как и остальные отряды, но оказывается, что от одного старания
проку мало. Иногда, особенно вечерами, становится ужасно обидно: ну почему
кто-то возвращается с ценнейшими находками, приносящими славу и деньги, а
мы выщипываем лишь жалкую траву? А еще чаще возвращаемся и вовсе с пустыми
руками.
Жизнь исследователя нелегка; иногда приходится работать в невероятно
тяжелых условиях. Из таких полетов ребята возвращаются выжатые, как
лимоны, если возвращаются...
Но сегодня, похоже, нам невероятно повезло. Тихая мирная планета,
идеальный климат, ландшафт без излишеств, а главное - отсутствие враждебно
настроенной живности и ядовитой растительности.
Вебер, конечно же, проспал. Появившись, он подошел к столу и
выпучился на тушу куставра, будто впервые увидел существо.
- Фантастика, а не симбиоз, - сказал он, обходя вокруг стола, но не
отрывая от куставра взгляда. - Мозг просто отказывается воспринимать сию
зрительную информацию. Если бы существо не лежало перед самым моим носом,
я бы сказал, что подобное невозможно. Ведь симбиоз ассоциируется с
простейшими формами живых организмов.
- Ты имеешь в виду кустики на теле куставра? И пчел?
Он кивнул.
- Почему ты уверен, что это именно симбиоз?
- Не знаю, - тихо ответил Вебер и сжал кулаки так, что побелели
пальцы.
Я передал ему ружье и пошел в палатку, которую делил с Кемпером.
Бактериолог проснулся и заговорил со мной. Хотя, быть может, он и не спал.
- Это ты, Боб?
- Я. Все в порядке.
- Что-то не спится. Лежу и думаю, - сказал он. - Безумное местечко.
- Куставры?
- Не только они. Вся планета. Впервые сталкиваюсь с такой пустотой -
ни деревьев, ни цветов. Ничего. Лишь бескрайнее море травы.
- Разве есть инструкция, запрещающая находить планеты-пастбища? -
пошутил я.
- Слишком просто, - ответил он, не принимая моей шутки. - Все
неестественно упрощено. Планета аккуратно прибрана и упакована. Как будто
кто-то задался целью создать простую планету, отбросил все излишества,
прекратил все биологические эксперименты, кроме одного - выращивание
единственного вида животных и травы для их питания.
- Ты уверен? Ведь мы не знаем многих деталей. Возможно, мы не успели
обнаружить остальных обитателей планеты? Да ты и сам знаешь - загадки
возникают за секунды, а разгадываются годами. Согласен, единственные живые
существа, которых нам удалось увидеть - куставры, но, возможно, по той
простой причине, что они расплодились в невероятных количествах. Они, как
высокая гора, заслонили собой все вокруг.
- А иди ты, - прошептал он и отвернулся.
Я улыбнулся: Кемпер вновь стал самим собой, тем Кемпером, которого я
знал и любил, с которым мы десять лет подряд делили все радости и
невзгоды.

Сразу же после завтрака разгорелся ожесточенный спор.
Оливер и Вебер сказали, что вскрытие будут производить прямо на
столе. Парсонс, узнав об этом, готов был вцепиться им в глотки. Я так и не
понял, чего он взъерепенился? Ведь еще до первого произнесенного им слова
было ясно, что он потерпит очередное поражение. Шуми он, не шуми -
вскрытия всегда проводились и всегда будут проводиться именно на этом
столе. Больше не на чем.
- Я догадывался, что вы ребята не промах. Только отправляйтесь-ка
искать другое место для разделки этой туши, - неистовствовал Парсонс. -
Думаете, приятно сидеть за столом, на котором вы потрошите дохлятину?!
- Но, Карл! Ведь мы займем лишь край стола.
Мы-то знали, что через несколько минут весь стол, а потом и стулья,
окажутся завалены кусками куставра.
- Расстелите на траве брезент! - крикнул Парсонс.
- На брезенте невозможно работать скальпелем. Попробуй сам, и ты...
- Убирайте со стола это чудовище, - Парсонс даже не прислушивался к
ответам Оливера. - Еще сутки - и оно протухнет.
Мне надоело слушать их ругань, я отправился на корабль и начал
выгрузку клеток с лабораторными животными. Эта работа не входит в мои
обязанности; тем не менее, взявшись однажды за ручку клетки, я исправно
повторял ее на каждой последующей планете.
Поднявшись на корабль, я прошел в помещение, где размещались клетки.
Увидев меня, крысы запищали, зартильи с Центавра заскрипели, а панкины с
Поляриса подняли дикий вой, потому что панкины постоянно голодны.
Накормить этих тварей невозможно; избыток пищи приводит к перееданию и
смерти.
Я подтаскивал клетки к грузовому люку и опускал их на землю с помощью
веревки. Выгрузка прошла удачно: я не разбил ни одной клетки, что явилось
своеобразным рекордом. Обычно одна-две клетки падают, разбиваются, а
животные разбегаются, что дает возможность Веберу лишний раз съязвить в
мой адрес.
Окончив выгрузку из люка, я начал подтаскивать клетки к лагерю.
Оливер и Вебер колдовали над куставром, ритмично взмахивая скальпелями.
Я ставил клетки в ряд, одна к другой, а на случай дождя принялся
натягивать на них брезент. В этот момент появился Кемпер и замер возле
клеток, наблюдая, как я работаю.
- Побродил вокруг лагеря, - сказал он таким тоном, что я невольно
насторожился.
Какое-то время от стоял молча, молчал и я. Надо хорошо знать Кемпера
и то, что к нему не следует приставать с расспросами: он постоит,
подумает, а потом сам все расскажет.
- Тихое местечко, - нейтрально заметил я, активизируя процесс его
раздумий.
Место и в самом деле выглядело неплохо: яркое солнце, легкий ветерок,
чистый прозрачный воздух. И тишина. Абсолютная тишина. Ни единого звука.
- Унылое место, - сказал Кемпер.
- Не очень-то понятно, - произнес я, хотя ждал от него именно этих
слов.
- Помнишь, что я сказал тебе ночью?
- Что планета упрощена до предела.
- Да.
Кемпер вновь застыл, наблюдая, как я мучаюсь с брезентом. После
минутной паузы он все же выпалил:
- Боб, на планете нет насекомых!
- Что насеко... - но он уже слышал только гребя.
- Ты прекрасно понимаешь, что я хотел сказать. Вспомни Землю, вспомни
другие планеты земного типа. Ложишься в траву и тихо наблюдаешь... Вокруг
тебя множество насекомых! Они ползают по земле, перепрыгивают со стебелька
на стебелек, копошатся в цветках, жужжат в воздухе.
- А здесь?
Он отрицательно покачал головой:
- Не видел. Я осмотрел добрую дюжину мест, ложился в траву,
всматривался, вслушивался, я искал их все утро, но их нет! Боб, это
неправильно, неестественно. На планете нет ни одного насекомого!
Его слова вызвали дрожь в теле, тем более, что он произнес их в
сильном возбуждении. Состояние Кемпера передалось и мне: что бы как-то
скрыть волнение, я продолжал расправлять складки брезента, хотя такой
тщательности не требовалось. Что касается насекомых, то я не был большим
их поклонником, но их неестественное отсутствие может отрицательно
сказаться на нашем бизнесе.
- Пчелы, - напомнил я.
- Какие еще пчелы?
- Пчелы из куставров.
- Я не подходил близко к стаду. Возможно, пчелы летают вокруг
куставров.
- А птицы?
- О чем ты говоришь?! Конечно же, не видел ни одной. Но в отношении
цветов я ошибся. Лежа в траве, я разглядел крохотные невзрачные цветки.
- Чтобы пчелы не скучали.
Лицо Кемпера окаменело.
- Ты прав. Понимаешь в чем суть? Все спланировано...
- Понимаю, - ответил я.
Мы молча подошли к лагерю.
Парсонс что-то стряпал, продолжая ворчать. Оливер и Вебер не обращали
на него ни малейшего внимания. Как и следовало ожидать, весь стол оказался
завален различными частями туши куставра, а наши патологоанатомы выглядели
ошарашенными.
- Мозга нет, - сказал Вебер и посмотрел на нас с Кемпером так, будто
это мы его украли. - Мы не нашли мозг. Мы не нашли даже примитивной
нервной системы.
- Я не способен понять, - добавил Оливер, - как живет
высокоорганизованное существо не имея мозга и нервной системы.
- Хорошенько приберите свою мясную лавку! - гневно выкрикнул Парсонс,
не отходя от плиты. - Не то, парни, придется вам обедать стоя.
- Здорово он ляпнул про мясную лавку, - неожиданно согласился Вебер.
- Насколько нам удалось выяснить, существо состоит не менее, чем из дюжины
разных видов тканей, включая рыбу и дичь. А один вид очень походит на мясо
ящерицы.
- Запас мяса на все случаи жизни, - сказал Кемпер, - как в хорошем
ресторане. Может быть и мы, в конце концов, откопали свой клад?
- Если мясо съедобно, - спокойно добавил Оливер. - Если мы не
отравимся, отведав по кусочку, или не покроемся шерстью.
- Постановка опытов - по твоей части, - сказал я. - Клетки я
притащил, можешь использовать наших милых маленьких друзей.
Вебер печально смотрел на разделанную тушу.
- Первое вскрытие - грубый предварительный осмотр, - заявил он. - Нам
необходимо еще одно существо для дальнейшей работы. Что ты на это скажешь,
Кемпер?
Альфред молча кивнул, а Вебер перевел взгляд на меня:
- Как ты думаешь, вы сможете нам помочь?
- Уверен, что сможем, - бойко ответил я. - Никаких проблем.
Я оказался прав. Едва окончился обед, в лагерь приковылял одинокий
куставр, остановился в шести футах от стола, печально посмотрел на нас и
упал замертво.
Оливер и Вебер работали не смыкая глаз. Несколько дней они резали и
ставили опыты, ставили опыты и вновь резали. Они не могли поверить тому,
что неизменно обнаруживали внутри существа. Они спорили, эмоционально
размахивая скальпелями, а к вечеру впадали в отчаяние. Хорошо, что они
работали на пару, иначе дело кончилось бы истерикой.
Кемпер заполнял слайдами коробку за коробкой и в оцепенении сидел у
микроскопа.
Парсонс и я слонялся по лагерю. Парсонс иногда приступал к работе -
брал образцы почвы, а затем пытался классифицировать собранные травы.
Анализы образцов почвы давали идентичные результаты, а трав, во
множественном числе, не существовало; повсеместно господствовал один вид.
Еще через несколько дней он начал записывать данные о погоде, провел
анализ состава воздуха. Но большую часть времени Парсонс ворчал, не зная,
как подступиться к составлению отчета.
А я, чтобы никому не мешать, отправился на поиски насекомых, но кроме
пчел, летавших вокруг куставров, так ничего и не нашел. Я долго
всматривался в голубизну неба, надеясь разглядеть одинокую птичку, но все
напрасно. Два дня я пролежал на берегу ручья, уставившись в бегущие струи
прозрачной воды, но не обнаружил никаких признаков живых существ. Я сплел
подобие сети и установил в небольшой заводи. Через два дня я вытащил ее из
воды, как и предполагал, - пустую. Ни рыбы, ни рака, ничего.
На исходе недели я готов был полностью согласиться с рассуждениями
Кемпера.
Фуллертон бродил в окрестностях лагеря. Никто не обращал на него
внимания.
1 2 3 4 5 6