Я успел удержать его:
- Не горячись, Хэч.
Док стоял у люка и махал нам ружьем.
- Я мог бы снять его, - сказал Хэч.
- Спрячь пистолет, - приказал я.
Я пошел один к тому месту, куда Док послал пулю.
Он поднял ружье, и я замер. Если бы он даже промахнулся футов на
десять, то взрыв мог располосовать человека надвое.
- Я брошу пистолет! - крикнул я ему. - Хочу потолковать с тобой!
Док заколебался.
- Ладно. Скажи остальным, чтобы подались назад.
Я обернулся и сказал Хэчу:
- Уходи отсюда. И уведи всех.
- Он свихнулся от пьянства, - сказал Хэч. - Не соображает, что
делает.
- Я с ним управлюсь. - Я постарался сказать это твердым тоном.
Еще одна пуля взорвалась в стороне от нас.
- Сыпь отсюда, Хэч, - сказал я, не решаясь больше оглядываться.
Приходилось не спускать с Дока глаз.
- Порядок, - крикнул наконец Док. - Они отошли. Бросай пистолет.
Очень медленно, чтобы он не подумал, что я стараюсь подложить его, я
отстегнул пряжку, и пистолет упал на землю. Не спуская с Дока глаз, я
пошел вперед, а у самого по спине мурашки бегали.
- Дальше не ходи, - сказал Док, когда я почти вплотную подошел к
кораблю. - Мы можем поговорить и так.
- Ты пьян, - сказал я ему. - Я не знаю, к чему ты все это затеял, но
зато я знаю, что ты пьян.
- Пьян, да не совсем. Я полупьян. Если бы я был совсем пьян, мне было
бы просто все равно.
- Что тебя гложет?
- Порядочность заела, - сказал он, фиглярствуя, как обычно. - Я
говорил тебе много раз, что могу переварить грабеж, когда дело касается
лишь урана, драгоценных камней и прочей чепухи. Я могу даже закрыть глаза
на то, что вы потрошите чужую культуру, потому что самой культуры не
украдешь - воруй не воруй, а культура останется на месте и залечит раны.
Но я не позволю воровать знания. Я не дам тебе сделать это, капитан.
- А я по-прежнему уверен, что ты просто пьян.
- Вы даже не представляете себе, что нашли. Вы настолько слепы и
алчны, что не распознали своей находки.
- Ладно, Док, - сказал я, стараясь гладить его по верстке, - скажи
мне, что мы нашли.
- Библиотеку. Может быть, самую большую, самую полную библиотеку во
всей Галактике. Какой-то народ потратил несказанное число лет, чтобы
собрать знания в этой башне, а вы хотите захватить их, продать, рассеять.
Если это случится, то библиотека пропадет и те обрывки, которые останутся,
без всей массы сведений потеряют свое значение наполовину. Библиотека
принадлежит не нам. И даже не человечеству. Такая библиотека может
принадлежать только всем народам Галактики.
- Послушай, Док, - умолял его я, - мы трудились многие годы, я, все
мы. Потом и кровью мы зарабатывали себе на жизнь, но нам все время не
везло. Сейчас появилась возможность сорвать большой куш. И эта возможность
есть и у тебя. Подумай об этом, Док... У тебя будет столько денег, что их
вовек не истратить... хватит на то, чтобы пьянствовать всю жизнь!
Док направил на меня ружье, и я подумал, что попал как кур во щи. Но
у меня не дрогнул ни один мускул.
Я стоял и делал вид, что мне не страшно.
Наконец он опустил ружье.
- Мы варвары. В истории таких, как мы, было навалом. На Земле варвары
задержали прогресс на тысячу лет, предав огню и рассеяв библиотеки и труды
греков и римлян. Для варваров книги годились только на растопку да на
чистку оружия. Для вас этот большой склад знаний означает лишь возможность
быстро зашибить деньгу. Вы возьмете шашку с научным исследованием
важнейшей социальной проблемы и будете сдавать ее напрокат. Пожалуйте,
годичный отпуск за шесть часов.
- Избавь меня от проповеди, Док, - устало сказал я. - Скажи, чего ты
хочешь.
- Я хочу, чтобы мы вернулись и доложили о своей находке
Галактическому комитету. Это поможет загладить многое из того, что мы
натворили.
- Ты что, монахов из нас хочешь сделать?
- Не монахов. Просто приличных людей.
- А если мы не захотим?
- Я захватил корабль, - сказал Док. - Запас воды и пищи у меня есть.
- А спать-то тебе надо будет.
- Я закрою люк. Попробуйте забраться сюда.
Наше дело было швах, и он знал это. Если мы не сможем придумать, как
захватить его врасплох, наше дело швах по всем статьям.
Я испугался, но чувство досады взяло верх. Многие годы мы слушали,
что он болтал, но никто никогда не принимал его всерьез. А теперь вдруг
оказалось, что это он всерьез.
Я знал, что отговорить его невозможно. И на компромисс он ни на какой
не пойдет. Если говорить откровенно, никакого соглашения между нами быть
не могло, потому что соглашение или компромисс возможны лишь между людьми
порядочными, а какие же мы порядочные, даже по отношению друг к другу?
Положение было безвыходное, но Док до этого еще не додумался. Он
додумается, как только немного протрезвится и пораскинет мозгами. Он
вытворял все это в пьяном угаре, но это не значило, что он ничего не
поймет.
Одно было ясно: в таком положении он продержится дольше нас.
- Позволь мне вернуться, - сказал я, - нужно потолковать с ребятами.
Мне кажется, Док только сейчас сообразил, как далеко он зашел,
впервые понял, что мы не можем доверять друг другу.
- Когда вернешься, - сказал он мне, - мы все обмозгуем. Мне нужны
гарантии.
- Конечно, Док, - сказал я.
- Я не шучу, капитан. Я говорю совершенно серьезно. Я дурака не
валяю.
Я вернулся к башне, неподалеку от которой тесно сбилась команда, и
объяснил, что происходит.
- Придется рассыпаться и атаковать его, - решил Хэч. - Одного-двух он
подстрелит, зато мы его схватим.
- Он просто закроет люк, - возразил я. - И заморит нас голодом. В
крайнем случае попытается улететь на корабле. Стоит только ему
протрезвиться, и он, вероятно, так и сделает.
- Он чокнутый, - сказал Блин. - Он просто тронулся спьяну.
- Конечно, чокнутый, - согласился я, - и от этого он опаснее вдвойне.
Он вынашивал это дело уже давным-давно. У него комплекс вины мили в три
высотой. И, что хуже всего, он зашел так далеко, что не может идти на
попятный.
У нас мало времени, - сказал Фрост. - Надо что-то придумать. Мы умрем
от жажды. Еще немного, и нам страшно захочется жрать.
Все стали препираться насчет того, как быть, а я сел на песок,
прислонился к машине и попробовал стать на место Дока.
Как врач, Док оказался неудачником; иначе зачем бы ему было
связываться с нами? Скорее всего, он присоединился к нам, чтобы бросить
кому-то вызов или от отчаяния, - наверно, было и то и другое. И, кроме
того, как всякий неудачник, он идеалист. Среди нас он белая ворона, но
больше ему покуда податься, нечего делать. Многие годы это грызло его, и
он стал страдать болезненным самомнением, а дальний космос самое
подходящее место, чтобы накачаться самомнением.
Разумеется, он тронулся, но это было сумасшествие особого рода. Если
бы оно не было таким ужасным, его можно было бы назвать славным. Причем
Док - такой малый, что его даже насмешками не проймешь, стоит на своем, и
все тут.
Не знаю, услышал ли я какой-нибудь звук (шаги, может быть) или просто
почувствовал чье-то присутствие, но вдруг я осознал, что кто-то подошел к
нам. Я приподнялся и резко повернулся лицом к зданию: у входа стояло то,
что на первый взгляд показалось нам бабочкой величиной с человека.
Я не говорю, что это было насекомое - просто вид у него был такой.
Оно куталось в плащ, но лицо было не человеческое, а на голове возвышался
гребень, похожий на гребни шлемов, которые можно увидеть в исторических
пьесах.
Затем я увидел, что плащ вовсе не плащ, а часть этого существа, и
похож он был на сложенные крылья, но это были не крылья.
- Джентльмены, - сказал я как можно спокойнее, - у нас гость.
Я пошел к существу, не делая резких движений, но держась настороже. Я
не хотел напугать его, но сам приготовился отскочить в сторону, если мне
будет угрожать, опасность...
- Внимание, Хэч, - сказал я.
- Я прикрываю тебя, - заверил меня Хэч, и оттого, что он был рядом,
на душе стало поспокойней. Если тебя прикрывает Хэч, слишком большой
неприятности не будет.
Я остановился футах в шести от существа. Вблизи у него был не такой
противный вид, как издали. Глаза были добрые, а нежное, странное лицо
хранило мирное выражение. Но человеческие меры не всегда подходят к
чужестранцам.
Мы смотрели друг на друга в упор. Оба мы понимали, что говорить
бесполезно. Мы просто стояли и мерили друг друга взглядами.
Затем существо сделало несколько шагов и протянуло руку, которая была
скорее похожа на клешню. Оно взяло меня за руку и потянуло к себе.
Надо было или вырвать руку, или идти.
Я пошел за ним.
Времени на размышления не было, но кое-что помогло мне принять
решение сразу. Во-первых, существо показалось мне дружески настроенным и
разумным. Да и Хэч с ребятами были поблизости, шли позади. И самое главное
- тесных отношений с чужестранцами никогда из завяжешь, если будешь
держаться неприветливо.
Поэтому я пошел.
Мы вошли в башню, и было приятно слышать позади себя шаги остальных.
Я не стал терять времени на догадки, откуда появилось существо. Этого
следовало ожидать. Башня была такая большая, что в ней много чего
поместилось бы - даже люди или какие-нибудь существа, - и мы все равно
ничего не заметили бы. В конце концов, мы обследовали лишь небольшой
уголок первого этажа. А существо, видимо, спустилось с верхнего этажа, как
только узнало, что мы здесь. Наверно, понадобилось некоторое время, чтобы
эта новость дошла до него.
Но трем наклонным плоскостям мы поднялись на четвертый этаж и, пройдя
немного по коридору, вошли в комнату.
Она была небольшая. Там стояла всего одна машина, но на этот раз
спаренная модель - у нее было два плетеных сиденья и два шлема. В комнате
находилось еще одно существо.
Первое существо подвело меня к машине и указало на одно из сидений.
Я постоял немного, наблюдая, как Хэч, Блин, Фрост и все остальные
входили в комнату и выстраивались у стены.
Фрост сказал:
- Вы двое останьтесь-ка в коридоре и смотрите.
Хэч спросил меня:
- Ты собираешься сесть в это чудо техники, капитан.
- Почему бы и нет? - отозвался я. - Они, кажется, ничего не
замышляют. Нас больше, чем их. Они не собираются причинить нам никакого
вреда.
- Есть риск, - сказал Хэч.
- А с каких это пор мы зареклись идти на риск?
Существо, которое я встретил у входа в башню, село на одно из
сидений, а я приспособил для себя другое. Тем временем второе существо
достало из ямщика две шашки, по эти шашки были прозрачные, а не черные.
Оно сняло шлемы и вставило шашки. Затем оно надело шлем на своего товарища
и протянуло мне другой.
Я сел и позволил надеть на себя шлем, и вдруг оказалось, что я уже
сижу на корточках за чем-то вроде столика напротив джентльмена, которого
встретил около здания.
- Теперь мы можем поговорить, - сказал чужестранец.
Я не боялся, не волновался. У меня было такое ощущение, будто
напротив сидит кто-нибудь вроде Хэча.
- Все, что мы будем говорить, записывается, - сказал чужестранец. -
После нашего разговора вы получаете один экземпляр, а второй я помещу в
картотеку. Можете называть это договором, или контрактом, или как вы
сочтете нужным.
- Я не очень-то разбиралось в контрактах, - сказал я. - В этих
юридических уловках запутаешься, как муха.
- Тогда назовем это соглашением, - предложил чужестранец. -
Джентльменским соглашением.
- Хорошо, - согласился я.
Соглашения - удобные штуки. Их можно нарушать, когда вздумается.
Особенно джентльменские соглашения.
- Наверно, вы уже поняли, что здесь находится, - сказал чужестранец.
- Не совсем, - ответил я. - Скорее всего, библиотека.
- Это университет, галактический университет. Мы специализировались
на популярных лекциях и заочном обучении.
Боюсь, что у меня отвалилась челюсть.
- Ну что ж, прекрасно.
- Наши курсы могут пройти все, кто только пожелает. У нас нет ни
вступительной платы, ни платы за обучение. Не требуется также никакой
предварительной подготовки. Вы сами понимаете, как трудно было бы
поставить это условие Галактике, которая населена множеством видов,
имеющих различные мировоззрения и способности.
- Точно.
- К слушанию курсов допускаются все, кому они будут полезны, -
продолжал чужестранец. - Разумеется, мы рассчитываем на то, что
полученными знаниями воспользуются правильно, а во время самого учения
будет проявлено прилежание.
- Вы хотите сказать, что записаться может любой? - спросил я. - И это
не будет ничего стоить?
1 2 3 4 5 6 7