- И спросил у Сплетника: - Как насчет пива?
- С удовольствием. И кусочек мяса. Я проделал долгий путь, и меня
мучит голод и жажда.

21
Полная луна встала над горизонтом, гася звезды и заливая поляну
светом. Неярко горели костры, а на траве между лагерем и дорогой танцевали
маленькие существа под резкие звуки скрипки.
После еды Сплетник развернул свой сверток и достал оттуда скрипку и
смычок. Теперь он стоял, зажав под подбородком скрипку, держал левой рукой
лады, а правой работал смычком. Поеденная молью ворона по-прежнему
умудрялась сидеть у него на плече, подпрыгивая, чтобы удержать равновесие,
и издавая при этом протестующие крики.
Под столом спала маленькая хромая собачка, объевшаяся мясом, которое
ей бросали пирующие. Ее лапы вздрагивали, как будто она гонялась во сне за
кроликом.
- Их так много, - сказала Мери.
- Когда мы появились, их не было так много.
Джоунз захихикал.
- Тут все мои и большинство ваших.
- И наши тут? Они вышли из укрытий?
- Да. Их привлекла еда и пиво. Ведь не станут же они прятаться, когда
остальные едят.
- Тогда среди них должен быть и Бромли. Почему же он не подходит ко
мне?
- Ему и так весело, - сказал Корнуэлл.
Среди танцующих показался Енот. Подойдя, он потерся о ноги Хола. Хол
посадил его на колени. Енот обернул хвост вокруг лап и носа.
- Он слишком много съел, - констатировал Джиб.
- Он всегда так, - сказал Хол.
Скрипка пела и визжала. Рука Сплетника бешено работала, а ворон
протестующе кричал.
- Я не совсем вас понял, - сказал Корнуэлл Джоунзу. - Вы сказали, что
не бывали за Ведьминым Домом. Почему? И что вы здесь делаете?
Джоунз заулыбался.
- Странно, что вы у меня это спрашиваете. У нас много общего. Видите
ли, сэр ученый, я тоже студент, как и вы.
- Но почему вы не учитесь?
- Я учусь. Здесь достаточно материала для обучения и изучения. Даже
более, чем достаточно. Когда изучаешь что-нибудь, нужно все тщательно
исследовать перед тем как делать следующий шаг. Придет время, и я пойду за
Ведьмин Дом.
- Изучаете, вы говорите?
- Да, заметки, записи, картины. У меня груды записей, километры
лент...
- Ленты, картины. Вы имеете в виду картины?
- Нет, - ответил Джоунз. - Я использую фотоаппарат.
- Вы говорите загадками, - сказал Корнуэлл. - Я такого слова не знаю.
- Не хотите ли взглянуть? Не нужно беспокоить остальных.
Он встал и пошел к палатке. Корнуэлл последовал за ним. У входа в
палатку Джоунз остановил его.
- Вы человек без предрассудков? - спросил он. - Как ученый, вы должны
им быть, но...
- Я шесть лет занимался в Вайлусинге, - ответил Корнуэлл. - Я
стараюсь ко всему относиться без предрассудков, иначе трудно узнать
что-либо новое.
- Хорошо. Какая у вас тут дата?
- Октябрь, - сказал Корнуэлл. - Год господа нашего 1975-й. Но какое
точное число не знаю, так как потерял счет дням.
- Прекрасно, - сказал Джоунз. - Я только хотел удостовериться; к
вашему сведению, сегодня семнадцатое.
- Причем тут дата?
- Может и не причем, а может понадобиться. У вас первого я смог
узнать об этом. Здесь, в Диких Землях, никто не следит за календарем.
Он поднял входной клапан палатки и поманил за собой Корнуэлла. Внутри
палатка оказалась больше, чем можно было представить снаружи. Она была
уставлена множеством приборов. В углу стояла походная койка, рядом с ней
стол и стул. В центре стола находился подсвечник с толстой свечей, пламя
которой дрожало от сквозняка. В углу лежала груда книг в кожаных
переплетах. Рядом с книгами были открытые ящики. На столе, кроме
подсвечника, не оставляя места для письма, находился какой-то странный
предмет. На столе, как заметил Корнуэлл, не было ни пера, ни чернильницы,
ни песочницы, и это показалось ему странным. В противоположном углу стоял
большой металлический шкаф, а рядом с ним у восточной стены часть
помещения была отгорожена плотной черной тканью.
- Здесь я готовлю свой фильм, - пояснил Джоунз.
- Не понимаю, - напряженно сказал Корнуэлл.
- Взгляните.
Джоунз подошел к столу и взял из одного ящика пригоршню квадратных
листов.
- Вот это фотографии, о которых я говорил. Не рисунки - фотографии.
Давайте берите и смотрите.
Корнуэлл склонился над столом, не дотрагиваясь до так называемых
фотографий. На него смотрели цветные рисунки, изображавшие домовых,
гоблинов, троллей, фей, танцующих на поляне, воплощенный ужас - церберов,
двухэтажный дом на холме с каменным мостом через ручей. Корнуэлл осторожно
поднял рисунок дома и поднес его ближе к глазам.
- Ведьмин Дом, - пояснил Джоунз.
- Но это ведь рисунки, - заявил Корнуэлл. - Миниатюры. При дворе
многие художники делают их для книг и других целей. Но они заключают их в
рамку с изображением цветов, птиц, насекомых, что, по-моему, делает их
привлекательными. Они работают долгие часы.
- Посмотрите внимательней. Вы видите следы кисти?
- Это ничего не доказывает, - упрямо ответил Корнуэлл. - На
миниатюрах тоже не видны следы кисти. Художники работают так тщательно,
что никаких следов не видно. И все же какая-то разница здесь есть.
- Вы чертовски правы, какая-то разница есть. Я использую эту машину.
Джоунз положил руку на странный черный предмет на столе.
- Я также использую и другие предметы, чтобы получить фото. Я
нацеливаю машину, смотрю в это окошко, щелкаю и получаю снимок точно таким
же, каким видит аппарат. А он видит лучше, чем глаз.
- Магия, - сказал Корнуэлл.
- Опять! Говорю вам, что здесь не больше магии, чем в моем
велосипеде. Это наука, технология, способ делать вещи.
- Наука - это философия, - сказал Корнуэлл, - и не больше. Приведение
вселенной в порядок, попытка найти во всем смысл. При помощи философии вы
не можете делать все это. Тут должна быть магия.
- А где ваше отсутствие предрассудков?
Корнуэлл выронил фото и гневно выпрямился.
- Вы привели меня сюда, чтобы издеваться? Вы разыгрываете меня своей
магией, уверяя, что это не магия. Почему вы хотите представить меня глупым
и ничтожным?
- Вовсе нет, - сказал Джоунз. - Уверяю вас, вовсе нет. Я ищу вашего
понимания. Впервые появившись здесь, я пытался объяснить кое-что этому
маленькому народцу, даже Сплетнику, несмотря на его невежество и
репутацию. Я говорил, что в этом нет магии и, я не колдун, но они меня не
поняли. Потом я нашел, что слыть колдуном даже выгодно и больше не пытался
им объяснить. Но по причине, которой сам не могу понять, мне нужен
кто-нибудь, кто бы меня выслушал. Я думаю, что вы, как ученый, меня
поймете. Ну что ж, по крайней мере я сделал честную попытку объяснить.
- Кто же вы такой? - спросил Корнуэлл. - Если вы не колдун, то кто же
вы?
- Я такой же человек, как и вы, но живу в другом мире.
- Вы уже говорили об этом мире, о вашем мире. Но ведь мир только
один, который есть у вас и у меня. Впрочем, может быть, вы говорите о
Небесном Царстве? Это другой мир. Но мне трудно поверить, что вы оттуда.
- О, дьявол, - сказал Джоунз. - Все бесполезно! Я должен был это
понять. Вы упрямы и тупоголовы, как и все остальные.
- Тогда объясните. Вы сказали, кем вы не являетесь. Теперь скажите,
кто вы есть?
- Слушайте. Когда-то, как вы сами говорили, существовал лишь один
мир. Не знаю, как давно это было - десять тысяч или сто тысяч лет назад.
Это невозможно теперь установить. И вот что-то случилось, не знаю, что
именно. Мы, наверно, никогда и не узнаем, как это произошло и почему, но,
наверно, какой-то человек совершил поступок. Поступок этот совершил только
один человек. Он что-то сделал, или выговорил, или подумал. Не знаю, что
именно он сделал, но с того момента стало существовать два мира, не один,
а два. В самом начале различие было ничтожным, миры еще не разошлись, они
проникали друг в друга. Можно было подумать, что это по-прежнему один мир.
Но различий становилось все больше, и стало очевидно, что мира два, а не
один. Миры все больше расходились, так как были несовместимы. Люди, жившие
в них, пошли по разным дорогам. Вот как один мир раскололся надвое. Не
спрашивайте меня как это случилось, какие физические и метафизические
законы ответственны за этот раскол. Я об этом не знаю, да и никто,
наверно, не знает. В моем мире только горстка людей знает, что это вообще
произошло. Остальные люди не знают, а если бы узнали, то все равно бы не
поверили.
- Магия, - упрямо сказал Корнуэлл. - Вот как это случилось.
- Черт возьми! Вы опять! Как дойдешь до чего-нибудь непонятного, так
опять выскакивает это слово. Вы ведь образованный человек. Вы учились
много лет...
- Шесть нищих, голодных лет.
- Тогда вы должны знать, что магия...
- Я знаю о магии больше, сэр. Я изучал магию. В Вайлусинге приходится
изучать магию. Это обязательный предмет.
- Но церковь...
- Церковь не спорит с магией. Только с неправильным использованием
магии...
- Нам с вами бесполезно разговаривать, - сказал Джоунз. - Я говорю
вам о технологии, а вы отвечаете, что это магия. Велосипед - дракон,
фотоаппарат - злой глаз, ну, Джоунз, почему ты такой упрямый?
- Я не знаю, о чем вы говорите, - сказал Корнуэлл.
- Конечно, не знаете.
- Вы говорите, что мир разделился, что был один мир, но потом он
раскололся и их стало два.
Джоунз кивнул.
- Да, так должно быть. Другим способом этого не объяснить. Вот ваш
мир. В нем нет технологии, нет машин. О, я знаю о ваших машинах - об
осадных механизмах, о водяных мельницах. Это, конечно, машины, но у моего
мира другие машины. За последние 500 лет, а может и за тысячу, вы
совершенно не продвинулись вперед в смысле технологии. Вы даже не знаете
этого слова. Конечно, были события, например подъем христианства. Но
главное - не имею представления, как это могло произойти - у вас не было
Возрождения, не было Реформации, не было промышленной революции...
- Вы используете термины, которые я не понимаю.
- Простите, я увлекся. События, о которых я упоминаю, у вас не
произошли. Не было ни единого поворотного пункта в истории, и еще
кое-чего. Вы здесь сохранили магию и героев древнего фольклора. Здесь они
живут, а в моем мире их нет, и они просто герои старых легенд. В моем мире
утратили магию и всех этих малышей, и наш мир стал беднее.
Корнуэлл сел на постель рядом с Джоунзом.
- Вы хотите понять, как раскололся мир, - сказал он. - Я ни на минуту
не допускаю, что вы говорите правду, хотя должен признать, что ваши машины
меня поразили.
- Не будем о них говорить, - сказал Джоунз. - Сейчас мы просто два
человека, отличающихся по подходу к некоторым фактам и философским
проблемам. Конечно, я бы приветствовал выяснение причины раскола наших
миров, но я явился сюда не за этим. И я сомневаюсь, что эту причину можно
было выяснить, так как, вероятно, она давно исчезла.
- Она может еще существовать, - сказал Корнуэлл. - Какая-то
вероятность есть, пусть безумная...
- О чем вы говорите?
- Вы сказали, что мы два честных человека, отличающихся друг от
друга. Но ведь мы оба ученые.
- Вероятно. И что же?
- В моем мире ученые состоят членами особой гильдии, традиционного
братства.
Джоунз покачал головой.
- За некоторым исключением, я согласен, что примерное существует и в
моем мире. Ученые обычно честны друг с другом.
- Тогда, возможно, я открою вам тайну, не свою...
- Мы из различных культур, - сказал Джоунз. - Наши взгляды могут
различаться. Мне было бы неприятно, если бы вы открыли мне тайну, которую
мне не следует знать. Я не хотел бы затруднять вас ни сейчас, ни позже.
- Но ведь мы оба ученые, у нас общая этика.
- Ладно, - согласился Джоунз. - О чем же вы хотите мне рассказать?
- Где-то в дальних Диких Землях есть университет. Я слышал о нем и
считал, что это легенда. Но оказывается, что он действительно существует.
Есть древние летописи.
Внезапно снаружи прекратилась музыка и наступила полная тишина.
Джоунз замер, а Корнуэлл сделал шаг к выходу и остановился, прислушиваясь.
Послышался новый звук - далекий, но отчетливый крик, отчаянный и
безнадежный.
- О, боже! - прошептал Джоунз. - Еще не все кончено. Они не позволили
ему уйти.
Корнуэлл выскочил из палатки, Джоунз за ним. Танцующие отступили от
дороги и столпились у стола. Они все смотрели на дорогу. Никто не
разговаривал, и все, казалось, затаили дыхание. Костры по-прежнему
поднимали к небу столбы дыма.
По дороге, спотыкаясь, шел обнаженный человек. Он шел и кричал. Его
бессмысленный и жуткий крик поднимался и падал, но не прекращался. Откинув
голову, он кричал прямо в небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27