- Какого океана?
- Э, нет, сынок, этого я тебе не могу сказать. Таинственного океана!
- Таинственного океана нет на географической карте!
- Ты слушай лучше, что было дальше! Все шло прекрасно, пока не произошел атомный взрыв. Я приказал пилоту подняться на нужную высоту, догнать атомное облако и, когда мы оказались на расчетном расстоянии, хотел приступить к самой важной части нашего опыта. Но тут произошло что-то совершенно непонятное - атомное облако быстро сгущалось и приобрело почему-то форму не гриба, а плоского цилиндра, который стал медленно вращаться вокруг своей оси. Это было довольно странно. Но еще удивительнее оказалось другое - этот необычайный гриб совершенно не подчинялся моей системе телеуправления. Я испробовал сотни способов, пытаясь направить его хоть куда-нибудь. Я менял расстояние, высоту… Все мои попытки были тщетны - гриб отказывался повиноваться, и все! Пилот стал нервничать, сердиться - уже кончалось горючее, и нам надо было возвращаться на базу, иначе мы рухнули бы на землю. Я был вне себя от отчаяния и не мог думать о таких мелочах. Если хочешь знать, меня это нисколько не волновало - мне нужно было во что бы то ни стало заставить атомный гриб повиноваться моей воле.
- Точнее было бы сказать - не гриб, а цилиндр?
- Цилиндр, это верно! Кончилось тем, что горючее все вышло и нам пришлось выбрасываться с парашютом. Пилот, конечно, был опытнее меня - он умело управлял своим парашютом и упал в море, там его подобрали моряки. Ну а я угодил прямо в этот самый цилиндр. Если б даже я специально целился, то не попал бы точнее: я опустился, как выяснилось позже, в самый центр!
- И набил себе шишку о шоколад? - рассмеялся Паоло.
- Никакой шишки! Наоборот, я угодил прямо во взбитые сливки и вдоволь наглотался их! Можешь себе представить, в какое я пришел отчаяние, когда увидел, что все мои труды пошли прахом, - столько трудов, столько исследований, такие испытания, и вдруг на тебе - торт! Всего-навсего торт, пусть даже гигантских размеров. И все из-за какой-то нелепой случайности.
- Ну и что же дальше?
- Мне хотелось сделать в торте дырку и утопиться в океане - вот что я хотел сделать дальше!
- Какая глупость! Простите меня, конечно. Но я бы на вашем месте был самым счастливым человеком на свете! Или вы не любите сладкого?
- Конечно, люблю! Прямо обожаю! Мои дети тоже очень любят сладости.
- У вас и дети есть?
- Двое. Один лучше другого, один дороже другого!
- А вы еще бомбы делаете!
- Прошу тебя, не возвращайся к этой теме. Теперь все узнают, что я специалист исключительно по тортам. Конечно, - теперь-то я это понимаю, - пирожное, которое министр уронил в бомбу, тоже сыграло свою роль в этом нелепом превращении. Но если бы я не ошибся, когда проектировал бомбу, даже миллион самых вкусных пирожных не смог бы вызвать эту глупую шоколадную реакцию!
- Да вы должны гордиться тем, что сделали: вы же просто облагодетельствовали человечество!
- Не смейся надо мной!
- Так почему же вы не проделали в торте дырку и не бросились в океан, как думали?
- Сам не знаю… Ветер отнес торт куда-то в сторону. И меня, понятно, вместе с тортом тоже. Еды у меня было предостаточно, сам понимаешь. И это очень досадно. Но у меня оказалась с собой бумага, и я принялся проверять расчеты, чтобы отыскать ошибку. Вчера я почти нашел ее, но тут появились вы с Ритой. Я осмотрел вашу галерею, чтобы выяснить ситуацию. Я ведь и не знал, что торт приземлился, и тем более не догадывался, что он опустился в Риме.
- Все дороги ведут в Рим! - шутливо напомнил Паоло древнюю пословицу. - Ну а что вы собираетесь делать дальше?
Профессор Дзета встал и начал ходить по галерее взад и вперед, ступая прямо по лужам ликера и мятной настойки.
- Мой долг - уничтожить это свидетельство моего позора, чтобы и следа не осталось от него!
- Уничтожить всю эту благодать?! Но, профессор, вы с ума сошли! Тут ведь сладостей на целый год!
- Это исключено! Я уничтожу торт, вернее, я сделаю так, что его уничтожат!
- Кто?
- Военные, которые его окружили. Прежде всего я подтвержу их предположения, будто это космический корабль. Потом сделаю вид, будто марсиане готовятся к нападению, и навлеку на торт великолепный концентрированный удар. И огнеметы сделают свое дело.
- Не бывать этому! Кстати, вы не учли, что и сами при этом погибнете!
- Погибну, но так надо. Не впервой ученому жертвовать собой…
- Но еще не было такого, чтобы ученые погибали в торте, вместо того чтобы лакомиться им! Я не позволю вам уничтожить торт! Мало того, я всем расскажу, какой гениальный человек скрывается здесь - новый Леонардо да Винчи, который умеет превращать атомные бомбы в шоколадные торты! Вы же станете самым знаменитым человеком нашей эпохи! Подумайте, профессор, на всех площадях мира признательное человечество воздвигнет вам памятники!
- С меня хватит и одного памятника - надгробного!
- Вы сошли с ума, профессор! Вы только подумайте, как прекрасна жизнь! И как вкусен этот торт!
- Я могу думать только о том, что как ученый-атомщик я навсегда опозорен! Бесполезно меня уговаривать, Паоло. Я уже решил. Смерть не страшит меня. Помоги мне лучше осуществить мой план.
- Ни за что на свете!
- Нет, ты поможешь мне! Ты отнесешь командованию мое послание, в котором будет сказано следующее: «Землянам - с борта космического корабля «Марс-1». В вашем распоряжении имеется полчаса, чтобы сложить оружие и вручить нам заложников - тысячу мальчишек и девчонок. В противном случае по истечении тридцатой минуты мы разрядим атомную бомбу, которая в одно мгновение уничтожит Рим». И подпись: «Командир корабля…» Нужно только придумать какое-нибудь подходящее имя. Пусть это будет, например, капитан Гор. Как ты считаешь, достаточно грозное послание? Конечно, они ни за что не согласятся на мое условие - отдать тысячу мальчишек и девчонок! Так могут поступить только варвары и убийцы! Поэтому им ничего не останется, как сразу же открыть огонь по торту, прежде чем окончится срок ультиматума. И тогда все будет кончено. По-латински, как говорили древние римляне, финиш. А теперь я напишу это послание…
И профессор тотчас же дрожащей от волнения рукой принялся записывать текст ультиматума. Дойдя до фразы, в которой указывалось число заложников, он немного заколебался:
- Тысячу мальчишек… Гм… А если потребовать две? Да, да, так будет лучше! Я напишу - две тысячи ребят! Они тогда быстрее начнут обстрел и сократят мои смертные муки.
- Не тратьте попусту времени, - решительно сказал Паоло. - Неужели вы в самом деле думаете, что я отнесу командованию вашу записку? Только сумасшедший может придумать такое!
- Конечно, отнесешь!
- А вот и нет! Говорю вам - нет, и все!
- Тогда я выброшу тебя из торта!
При этих словах профессор Дзета как-то странно поморщился, и Паоло показалось, что он вот-вот расплачется.
Профессор Дзета закончил свое послание, четко написал выдуманное имя, пририсовал какие-то странные знаки и расписался.
- Это как бы марсианские письмена, - пояснил он, - чтобы было убедительней!
Профессор сложил листок и протянул его Паоло:
- Ну, отнеси!
- А если нет?
- А если нет… Я сказал - сброшу тебя вниз!…
- А ну попробуйте!
Профессор Дзета состроил страшную гримасу, пытаясь напугать Паоло, но все равно по его глазам было видно, что он никогда в жизни не способен был кого-либо напугать.
- Не мучай меня, - захныкал он, - я ведь добрый человек…
- Добрый человек! А сам хочет уничтожить торт, чтобы он никому не достался! Такой огромный, такой великолепный торт!
- Ну пожалуйста, прошу тебя, Паоло, отнеси эту бумагу вниз!
- Ни за что!
Профессор Дзета в отчаянии, упрашивая Паоло, сделал какое-то резкое движение, взяв его за рукав. Он только хотел еще раз убедительно попросить его, но забыл при этом, что есть еще один, и весьма серьезный, свидетель их беседы. Полагая, что Паоло в опасности, Зорро зарычал, вскочил и с лаем бросился на бедного профессора, вцепившись ему в ногу.
- Ай! Ой! Спасите! - закричал профессор.
- На место, Зорро! На место! Вот видите, профессор? Вы не можете даже пальцем тронуть меня, не то что выбросить отсюда! И пока я буду здесь, торт спасен. Ведь не захотите же вы, чтоб и я погиб вместе с вами! Во всяком случае, я на это надеюсь.
- Если у меня не будет выбора, я брошу послание с каким-нибудь грузом, и ты тоже умрешь здесь! Как жертва своего упрямства. Но я не хочу доводить до этого.
- А я не хочу, чтобы торт был уничтожен!
- Скуик скуок караброк брек брок! - закричал ученый на своем языке.
- Если вы будете со мной так разговаривать, я совсем перестану вас понимать, - спокойно заметил Паоло.
- Скуок скек скуик…
Профессор Дзета еще долго продолжал что-то говорить. Он был в таком отчаянии, что Паоло встревожился, не теряет ли он рассудок. Но потом ученый опять заговорил по-итальянски и снова стал терпеливо убеждать Паоло отнести записку.
- Дай мне умереть тут, в этом торте, самой большой ошибке моей жизни! - молил он.
- Тогда это было бы самой большой ошибкой истории, - отвечал Паоло.
Сколько длилась эта упорная борьба? Довольно долго, нам думается. И мы не станем описывать ее ход подробно, тем более что она была чисто словесной. Важно лишь, что в какой-то момент Зорро вдруг забеспокоился, навострил уши, тихо заскулил, наконец не выдержал и с лаем бросился вон из торта.
- Зорро, ты куда? - крикнул ему вслед Паоло. И тоже выглянул из торта. То, что он увидел, заставило его весело, безудержно и счастливо расхохотаться.
- Что так развеселило тебя? - проворчал профессор Дзета.
- Профессор, сколько вам нужно заложников?
- Тысяча… Две тысячи!…
- Ну, так вот они! Сами идут сюда, без всякого ультиматума! Их гораздо больше, чем две тысячи…
- О чем ты говоришь?
- Посмотрите, профессор, посмотрите сами! Идите сюда, скорее! Взгляните! А вы, ребята, быстрее наверх!
Как легко иметь дело с ребятами!
А теперь нам нужно возвратиться на некоторое время назад и последовать за машиной «скорой помощи», которая, прокладывая себе дорогу воем сирены, везла в больницу профессора Росси, профессора Теренцио и маленькую Риту. Ученые непрестанно стонали и охали.
- Ой, ой! Как больно! - хныкал первый.
- Ай, ай! Как болит! Позовите скорее нотариуса, я хочу составить завещание! - умолял второй.
Санитары пытались успокоить их, утешали, усмиряли, прикладывали к животу пузырь со льдом. А Рита ничего не понимала:
- Да что с ними такое?
- Они попробовали фальшивого марсианского шоколада.
- Фальшивого? Да вы что, все с ума посходили! Это же самый настоящий-пренастоящий шоколад! И он вовсе не отравлен, иначе я бы давно уже умерла. Я съела целый килограмм и никогда еще не чувствовала себя так прекрасно!
- Да замолчи ты, разве тебе понять, что тут происходит!
- Не беспокойтесь, болит у меня живот или нет - это я всегда как-нибудь разберу. Вовсе не надо быть профессором, чтобы понять, где у тебя живот и что с ним происходит.
- Да ну же, замолчи! Не беспокой этих несчастных. Видишь, как они мучаются.
- Я вижу, как они притворяются!
Санитары не стали больше разговаривать с маленькой болтуньей. Впрочем, машина «скорой помощи» уже подъехала к больнице. Добрая дюжина врачей окружила Риту, и самый главный из них стал расспрашивать ее:
- Что ты чувствуешь?
- Ничего.
- Здесь болит?
- Нет.
- А здесь? А в этом месте? А вот тут?
- Нет, нет! Я ничего не чувствую! У меня ничего не болит! И вообще - что я должна чувствовать? Я ведь только поела шоколада! Да еще такого прекрасного!
- Ну ладно, будь умницей, будь послушной девочкой и увидишь, что все это пройдет.
- Да что «ЭТО»? Я же вам говорю - я здорова! И еще скажу, если хотите, что эта штука на Монте Кукко вовсе не космический корабль, а торт! Спросите у моего брата, спросите у синьора Джепетто.
- Кто такой синьор Джепетто?
- Я не знаю, пойдите и спросите у него, он там. Он внутри торта, в самой середине. Он его хоть весь съесть может! Везет же людям!
Самый главный врач повернулся к другим врачам и печально покачал головой:
- Вы слышали, синьоры? Бедняжка бредит. Ее больной разум причудливым образом соединяет шоколад с приключениями Пиноккио! Очевидно, яд начал действовать на нервные центры. Надеюсь, мы сможем что-нибудь сделать. Для начала, я думаю, надо сделать укол - ввести успокоительное лекарство: оно просто необходимо.
- Абсолютно необходимо! - хором поддержали врачи.
Рита расплакалась навзрыд, стала звать маму и даже отбиваться от докторов. Но как она ни сопротивлялась и ни увертывалась, укол ей все же сделали. Почти сразу же рыдания прекратились, и очень скоро Рита заснула, а медсестра вытерла ей слезы.
Тем временем другие врачи занимались осмотром профессора Росси и профессора Теренцио. Они осмотрели их вдоль и поперек, по очереди вслушиваясь в их кашель, постукивали молоточками по коленям, чтобы проверить рефлексы. Но, по правде говоря, они не смогли обнаружить ничего особенного. Однако и профессор Росси и профессор Теренцио во время осмотра тоже с удивлением заметили, что не могут точно указать место, где у них что-то ужасно болит.
1 2 3 4 5 6 7 8