Почему он не завоюет мир, если это его цель? Иначе зачем он выкрадывал наших женщин, и они рожали ему Уродов?
— Если бы я знал ответ хотя бы на один из этих вопросов, — сказал Крастон, — я, возможно, за сорок восемь часов разгромил бы Гарета Кола. Но я не знаю. Никто не знает. Все, что мы можем делать, — по-разному толковать его действия и продолжать пытаться помешать ему.
— Мы очень много из-за этого теряем, — пробормотал Рислер.
— Перестань жалеть себя, Джеральд, — резко сказал Крастон. — Ты-то после всего остался в хорошей форме и знаешь это. Если однажды мы наложим руки на Донахью и Алату Дрейк, ты станешь в два раза сильнее, чем был два месяца назад. — Рислер ничего не сказал, и слепой Барон продолжал: — Теперь… что ты предпринял, чтобы схватить Донахью?
— Я послал несколько отрядов разведчиков порыскать вокруг Ступицы, в радиусе пятидесяти миль, — сказал Рислер. — Не думаю, что Рыжебородый сумеет пробраться сюда, минуя их. И я выставил постоянную стражу вокруг моего замка, замка Дрейка и твоей обители.
— Ты бы лучше поставил стражу вокруг замков Элстона и Алдана, — сказал Крастон. — Они ведь тоже собственность Донахью, как и замок Дрейка. И не забудь… у него с собой Алата. У этой бабы достаточно мозгов, чтобы не возвращаться в свой замок.
— Ты знаешь, — медленно начал Рислер, — все наши планы и приготовления базируются на предположении о том, что Алата до сих пор жива и до сих пор путешествует с Рыжебородым. Что, если она давно мертва? Что, если она убежала или Урод убил ее?
— Я не могу серьезно рассматривать такие возможности, — задумчиво ответил Крастон. — Я исхожу из предпосылки, что Алата рассказала ему о политической ситуации, чтобы спасти свою жизнь. Тогда Донахью сделает все, чтобы защитить ее. Однако, если я ошибаюсь и она или мертва, или исчезла, думаю, мы все равно можем ожидать визита Донахью. Если он не знает, что Алата дочь Алдана, то уж точно знает, что он сам — официальный наследник Майкла.
— А что, если Донахью тоже мертв? — спросил Рислер.
— Нет, — возразил Крастон.
— Что заставляет тебя говорить столь уверенно? — поинтересовался Рислер.
— Ах, Джеральд, — вздохнул Крастон. — Ты разочаровываешь меня. Разве ты не понял, что единственная реальная опасность, с которой мы столкнемся лицом к лицу, возникнет, когда мы попытаемся убить его?
— Смешно! — фыркнул Рислер. — Никто, даже Донахью, не может представлять угрозу нашим армиям.
— Угроза исходит не от Донахью, — презрительно сказал Крастон. — Бедный слепой Джеральд. Она исходит от Гарета Кола.
Глава 19
— Они поджидают нас, ты же знаешь.
— Знаю, — усмехнулся Рыжебородый, сделав остановку на вершине маленького холма и изучая раскинувшуюся перед ним страну.
— Ты был бы умнее, свернув прямо сейчас.
— И дал бы пригоршне Нормалов лишить меня Баронства? — он плюнул по ветру.
— Раньше ты о нас — Нормалах — говорил снисходительно, — заметила Алата, привалившись к дереву. — Ты хоть сознаешь, что, может быть, ты — один из нас?
— Я? — Донахью откинул голову назад и заревел со смеху.
— Я именно это имею в виду, — подтвердила она. — Меня не волнует то, кем были твои родители. Хорошенько посмотри на себя. Ты физически нормален.
— Так же как Гарет, — напомнил он ей.
— Но Гарет обладает колдовской силой, — продолжала она. — А ты?
— Я не знаю.
— Сколько тебе лет?
— Не уверен. Около тридцати, так я считаю. Может, немного больше.
— Если бы ты имел сверхъестественные силы, разве ты не понимаешь, что ты бы уже знал об этом?
— Звучит достаточно логично, — согласился Рыжебородый. — Но говорят, что и Гарет не узнал о своих колдовских силах, пока не стал взрослым.
— Это неправда, — сказала Алата. — Он узнал о них, когда был намного моложе, чем ты. Он хранил их в секрете, но знал. Ты не имеешь никаких сил. Ты — один из нас.
— Не знаю, — медленно сказал Донахью, почесав голову. — Я не знаю.
— Подумай об этом.
— Думаю, — сказал он раздражительно. — Смотри, если я в самом деле Нормал, как я мог очутиться, Рет побери, в Туннелях?
— Ты, возможно, такой же Урод от рождения, как Гарет, — сказала она. — Я думаю, что ты стал Уродом среди колдовского народа. Люди породили Гарета Кола; Уроды — тебя.
— Я не Урод! — заревел он. — Гарет — Урод, а не я!
— Я не это имела в виду, — защищалась женщина. — Я имела в виду…
— Знаю, что ты имела в виду, — перебил он. — Я виноват. Извини, что наорал на тебя.
Ее глаза округлились, на лице было написано любопытство.
— В чем дело? — требовательно спросил он.
— Ни в чем, — сказала Алата, неожиданно улыбнувшись. — Совсем ни в чем.
— Тогда почему ты так посмотрела на меня?
— Как так?
— Удивленно.
— Первый раз с тех пор как мы вместе, ты извинился, — сказала Алата. — Я польщена.
Донахью зарычал от отвращения и демонстративно отвернулся, изучая местность. Несколько минут спустя он снова повернулся к Алате.
— Итак, я — Нормал?
Она кивнула.
— Я сражался с ними всю жизнь, — сказал Рыжебородый голосом, полным муки. — Я убивал их, где бы ни находил. Я не хочу быть Hopмалом. Я ненавижу Нормалов!
— Некоторые из нас стоящие Люди.
— Страмм, — сказал Донахью, глядя в землю. — Страмм был хорошим человеком, несмотря на то, что схватил меня, — Донахью помолчал. — Гарет не хотел убивать его. Он мог дать ему жить. Страмм не мог причинить Гарету никакого вреда, — кулаки Рыжебородого сжались. Он заводил себя, приходя в смертоносную ярость, — так случалось всякий раз, когда он думал о Гарете Коле. — Черт возьми! Страмм, в самом деле, хорошо отнесся ко мне. А потом я привел его в Туннели, и его в две секунды не стало. Ничего не осталось! Ни трупа, ни костей, ни пепла — ничего! — Донахью взвыл, сыпля проклятья. — Когда я наложу на Гарета руки, я разорву его на части! Я… — Донахью так разбушевался, что понес нечто бессвязное. Через минуту он смолк, чтобы перевести дыхание. Он еще минуту молчал, потом, отчасти успокоившись, повернулся к Алате. — Я не хочу быть Норма-лом, — сказал он спокойно. — Я надеюсь, что я не Нормал. Но если я — Нормал, это дает мне еще одну причину убить Гарета Кола.
— Причин у тебя больше чем надо, — сказала Алата. — Все, что тебе нужно, так это — метод.
— Знаю, — согласился он, неожиданно опустошенный. — Я знаю, что делаю. Я уже подобрался близко. Я ненавижу его огненных существ. Однажды я понял, как можно ранить Гарета.
— Не останавливайся, — попросила она.
— Есть другая причина, по которой я не хочу быть Нормалом, — огрызнулся он. — Глупость.
— Весь ум в мире не заменит осознания истинного положения вещей.
— Рет побери! Может быть, Гарет после всего собирается убить большую часть вас! Ты, женщина, не боишься?
— Страмм не боялся, так же как ты, — сказала Алата, — так же как мой отец. И где они?
Донахью проревел что-то нечленораздельное и зашагал дальше. Со вздохом Алата пошла за ним следом. Они прошли немного больше мили, когда женщина неожиданно потянулась и взяла Донахью за руку.
— Что теперь? — требовательно спросил он.
— Что-то не так! — сказала она настоятельным полушепотом.
— О чем ты говоришь? — спросил Донахью, тоже понизив голос до шепота.
— Я не знаю, — сказала она. — У меня такое чувство.
— Что?
— Не ходи этой дорогой.
— Почему?
— Не знаю. Я только чувствую опасность.
— Все в порядке, моя храбрая Баронесса. Каким путем нам следует идти, как ты думаешь?
— Я не знаю. Налево, возможно.
— Ба! Ты видишь духов и гремлинов в каждой тени!
Донахью пошел в первоначальном направлении. Еще через полмили он услышал впереди голоса. Толкнув Алату, чтобы она отступила, Донахью вытащил дубинку и пополз вперед.
Теперь он увидел их — четырех воинов-Нормалов, сидящих в тени огромного дерева.
— Это самая безумная погоня, в какой я только участвовал, — сказал один из них. — Даже если Рыжебородый в этом районе, наши шансы обнаружить его: один к тысяче.
— По меньшей мере, — прибавил другой, делая большой глоток из фляги.
— Может, мы вернемся назад и скажем Барону Рислеру, что мы не нашли никаких его следов, — сказал первый воин. — Что ты скажешь на это, Эдвард?
Но Эдвард больше ничего не успел сказать, потому что Рыжебородый, проломившись через кусты, пробил ему череп одним ударом дубинки.
Второй Нормал был мертв раньше, чем оставшаяся пара поняла, что на них напал Донахью. Мгновением позже оба воина без движения лежали на земле.
Донахью вернулся назад к Алате.
— Ты была права, — задыхаясь проговорил он. — Черт возьми, удачный расчет. Что привело их сюда?
— Я не знаю, — сказала она.
— Что ты там разглядела? Я превосходный охотник, но тем не менее ничего не заметил.
— Это было всего лишь чувство. Я почувствовала что-то, и это очень сильно испугало меня.
Донахью пожал плечами.
— Ну, теперь нечего бояться. Они все мертвы.
— Так я и думала.
— Не жалей их. Они убили бы нас, если бы у них был шанс.
— Я знаю.
— Или ты снова считаешь меня убийцей?
— Нет. Честно, нет. Я просто не люблю убийств, не важно, правы убитые или нет.
— Тогда скажи своим друзьям — Нормалам, чтобы они перестали охотиться на меня.
— Они и на меня охотятся, — напомнила Баронесса Рыжебородому.
Донахью протяжно, глубоко вдохнул, потом выдохнул.
— Я знаю, — он посмотрел на Алату и смягчился. — Не думаю, что твое положение чем-то лучше моего.
— Да.
— И мы ничего не можем поделать с этим.
— Знаю. Хотя это кажется так глупо. Убегать несколько недель, убивать своих же подданных, так чтобы когда мы вернулись в Ступицу, нас назвали бы убийцами.
— Что же ты хочешь?.. Чтобы мы прожили в этом проклятом лесу остаток жизни?
— Нет, конечно.
— Тогда? — он выжидающе посмотрел на Алату.
— Есть другие города Нормалов. Почему бы не отправиться в один из них.
— Если бы я не собирался вернуться в Ступицу, ты бы уже была мертва, — сказал он. — Ты ведь понимаешь это, не так ли?
— Да, — мягко сказала она. — Я знаю это. Но я не говорю, чтобы ты остался там навсегда.
— И на какой срок мне отправиться в изгнание?
— Пока Эндрю не охладеет к идее убить тебя.
— Охладеет к идее? Рет побери! Весь твой проклятый город не сможет убить меня! Пусть даже каждый из них думает, что это я убил Страмма и твоего отца.
— Я забыла, — согласилась она. — Эндрю — единственный, кто хочет моей смерти, и я стала думать, что это применимо и к тебе.
— Нет, неприменимо, — грубо сказал он. — Теперь, когда все определилось, пойдем.
Они направились к Ступице, но когда достигли места, где Донахью убил воинов, там оказалось только три тела. Рыжебородый выкрикнул проклятье и повернулся к Алате.
— Черт! Я могу поклясться, что все были мертвы!
— Эти — да, — сказала она, обозревая сцену резни.
— Нет, не все. Тут нет еще одного дурака.
— Где же он?
— Не знаю, — сказал Рыжебородый. — Но если он проживет достаточно долго, чтобы добраться до другого патруля, скоро в это место сползутся Нормалы.
— Что ты собираешься делать? — спросила она.
— Не уверен, — сказал он, яростно потерев бородатый подбородок. — Я хотел отправиться в Ступицу, но теперь враги будут поджидать меня за каждым кустом и деревом.
— Мы можем отправиться в какой-то другой город.
— И я потеряю шанс стать Бароном? Нет! Мы еще некоторое время поживем в лесу, а потом воспользуемся другой дорогой, чтобы войти в Ступицу, — он сделал паузу. — Если не…
— Если не… что?
— Если ты не согласишься пройти через официальную брачную церемонию, как только мы войдем в другой город, — сказал он. — Это будет сделано официально, и Крастон с Рислером не смогут отказаться отдать мне имущество Дрейка и Повича. Договорились?
Вначале Алата хотела отказаться. Дрейк был достаточно плохим мужем, но мысль о том, чтобы выйти замуж за этого варвара, почувствовать его огромные, мозолистые руки на своем теле, осознать, что она снова стала чьей-то физической и политической собственностью и служит определенной цели, была невыносима. Только потом, обдумав все возможности, Алата поняла, что, если откажется, все будет намного неприятнее. Если она откажется выйти замуж за Донахью, он отправится в Ступицу, и они оба будут убиты на месте или станут влачить ужасное существование в лесу неопределенно долгое время, после чего ей все равно придется выйти за него замуж.
Выбора у нее не было, но, выйдя замуж за Донахью сейчас, она избежит неприятностей в самом ближайшем будущем и сможет манипулировать Рыжебородым.
— Да, договорились, — наконец-то сказала Алата.
Глава 20
Они поженились, но это получилось не так быстро и не так легко.
Рыжебородый и Алата около недели пробирались на юг в направлении Кингстона, который оказался аграрным поселением, окруженным фермами и полями, расположенными на том месте, где некогда были лишь кирпичи и бетон. Кингстон показался Рыжебородому идеальным местом, достаточно удаленным от Крастона и от Ступицы, так что здесь не нужно было беспокоиться о слепом Бароне, и достаточно близким к Туннелям, так что царства Кола можно было достигнуть дня за два.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
— Если бы я знал ответ хотя бы на один из этих вопросов, — сказал Крастон, — я, возможно, за сорок восемь часов разгромил бы Гарета Кола. Но я не знаю. Никто не знает. Все, что мы можем делать, — по-разному толковать его действия и продолжать пытаться помешать ему.
— Мы очень много из-за этого теряем, — пробормотал Рислер.
— Перестань жалеть себя, Джеральд, — резко сказал Крастон. — Ты-то после всего остался в хорошей форме и знаешь это. Если однажды мы наложим руки на Донахью и Алату Дрейк, ты станешь в два раза сильнее, чем был два месяца назад. — Рислер ничего не сказал, и слепой Барон продолжал: — Теперь… что ты предпринял, чтобы схватить Донахью?
— Я послал несколько отрядов разведчиков порыскать вокруг Ступицы, в радиусе пятидесяти миль, — сказал Рислер. — Не думаю, что Рыжебородый сумеет пробраться сюда, минуя их. И я выставил постоянную стражу вокруг моего замка, замка Дрейка и твоей обители.
— Ты бы лучше поставил стражу вокруг замков Элстона и Алдана, — сказал Крастон. — Они ведь тоже собственность Донахью, как и замок Дрейка. И не забудь… у него с собой Алата. У этой бабы достаточно мозгов, чтобы не возвращаться в свой замок.
— Ты знаешь, — медленно начал Рислер, — все наши планы и приготовления базируются на предположении о том, что Алата до сих пор жива и до сих пор путешествует с Рыжебородым. Что, если она давно мертва? Что, если она убежала или Урод убил ее?
— Я не могу серьезно рассматривать такие возможности, — задумчиво ответил Крастон. — Я исхожу из предпосылки, что Алата рассказала ему о политической ситуации, чтобы спасти свою жизнь. Тогда Донахью сделает все, чтобы защитить ее. Однако, если я ошибаюсь и она или мертва, или исчезла, думаю, мы все равно можем ожидать визита Донахью. Если он не знает, что Алата дочь Алдана, то уж точно знает, что он сам — официальный наследник Майкла.
— А что, если Донахью тоже мертв? — спросил Рислер.
— Нет, — возразил Крастон.
— Что заставляет тебя говорить столь уверенно? — поинтересовался Рислер.
— Ах, Джеральд, — вздохнул Крастон. — Ты разочаровываешь меня. Разве ты не понял, что единственная реальная опасность, с которой мы столкнемся лицом к лицу, возникнет, когда мы попытаемся убить его?
— Смешно! — фыркнул Рислер. — Никто, даже Донахью, не может представлять угрозу нашим армиям.
— Угроза исходит не от Донахью, — презрительно сказал Крастон. — Бедный слепой Джеральд. Она исходит от Гарета Кола.
Глава 19
— Они поджидают нас, ты же знаешь.
— Знаю, — усмехнулся Рыжебородый, сделав остановку на вершине маленького холма и изучая раскинувшуюся перед ним страну.
— Ты был бы умнее, свернув прямо сейчас.
— И дал бы пригоршне Нормалов лишить меня Баронства? — он плюнул по ветру.
— Раньше ты о нас — Нормалах — говорил снисходительно, — заметила Алата, привалившись к дереву. — Ты хоть сознаешь, что, может быть, ты — один из нас?
— Я? — Донахью откинул голову назад и заревел со смеху.
— Я именно это имею в виду, — подтвердила она. — Меня не волнует то, кем были твои родители. Хорошенько посмотри на себя. Ты физически нормален.
— Так же как Гарет, — напомнил он ей.
— Но Гарет обладает колдовской силой, — продолжала она. — А ты?
— Я не знаю.
— Сколько тебе лет?
— Не уверен. Около тридцати, так я считаю. Может, немного больше.
— Если бы ты имел сверхъестественные силы, разве ты не понимаешь, что ты бы уже знал об этом?
— Звучит достаточно логично, — согласился Рыжебородый. — Но говорят, что и Гарет не узнал о своих колдовских силах, пока не стал взрослым.
— Это неправда, — сказала Алата. — Он узнал о них, когда был намного моложе, чем ты. Он хранил их в секрете, но знал. Ты не имеешь никаких сил. Ты — один из нас.
— Не знаю, — медленно сказал Донахью, почесав голову. — Я не знаю.
— Подумай об этом.
— Думаю, — сказал он раздражительно. — Смотри, если я в самом деле Нормал, как я мог очутиться, Рет побери, в Туннелях?
— Ты, возможно, такой же Урод от рождения, как Гарет, — сказала она. — Я думаю, что ты стал Уродом среди колдовского народа. Люди породили Гарета Кола; Уроды — тебя.
— Я не Урод! — заревел он. — Гарет — Урод, а не я!
— Я не это имела в виду, — защищалась женщина. — Я имела в виду…
— Знаю, что ты имела в виду, — перебил он. — Я виноват. Извини, что наорал на тебя.
Ее глаза округлились, на лице было написано любопытство.
— В чем дело? — требовательно спросил он.
— Ни в чем, — сказала Алата, неожиданно улыбнувшись. — Совсем ни в чем.
— Тогда почему ты так посмотрела на меня?
— Как так?
— Удивленно.
— Первый раз с тех пор как мы вместе, ты извинился, — сказала Алата. — Я польщена.
Донахью зарычал от отвращения и демонстративно отвернулся, изучая местность. Несколько минут спустя он снова повернулся к Алате.
— Итак, я — Нормал?
Она кивнула.
— Я сражался с ними всю жизнь, — сказал Рыжебородый голосом, полным муки. — Я убивал их, где бы ни находил. Я не хочу быть Hopмалом. Я ненавижу Нормалов!
— Некоторые из нас стоящие Люди.
— Страмм, — сказал Донахью, глядя в землю. — Страмм был хорошим человеком, несмотря на то, что схватил меня, — Донахью помолчал. — Гарет не хотел убивать его. Он мог дать ему жить. Страмм не мог причинить Гарету никакого вреда, — кулаки Рыжебородого сжались. Он заводил себя, приходя в смертоносную ярость, — так случалось всякий раз, когда он думал о Гарете Коле. — Черт возьми! Страмм, в самом деле, хорошо отнесся ко мне. А потом я привел его в Туннели, и его в две секунды не стало. Ничего не осталось! Ни трупа, ни костей, ни пепла — ничего! — Донахью взвыл, сыпля проклятья. — Когда я наложу на Гарета руки, я разорву его на части! Я… — Донахью так разбушевался, что понес нечто бессвязное. Через минуту он смолк, чтобы перевести дыхание. Он еще минуту молчал, потом, отчасти успокоившись, повернулся к Алате. — Я не хочу быть Норма-лом, — сказал он спокойно. — Я надеюсь, что я не Нормал. Но если я — Нормал, это дает мне еще одну причину убить Гарета Кола.
— Причин у тебя больше чем надо, — сказала Алата. — Все, что тебе нужно, так это — метод.
— Знаю, — согласился он, неожиданно опустошенный. — Я знаю, что делаю. Я уже подобрался близко. Я ненавижу его огненных существ. Однажды я понял, как можно ранить Гарета.
— Не останавливайся, — попросила она.
— Есть другая причина, по которой я не хочу быть Нормалом, — огрызнулся он. — Глупость.
— Весь ум в мире не заменит осознания истинного положения вещей.
— Рет побери! Может быть, Гарет после всего собирается убить большую часть вас! Ты, женщина, не боишься?
— Страмм не боялся, так же как ты, — сказала Алата, — так же как мой отец. И где они?
Донахью проревел что-то нечленораздельное и зашагал дальше. Со вздохом Алата пошла за ним следом. Они прошли немного больше мили, когда женщина неожиданно потянулась и взяла Донахью за руку.
— Что теперь? — требовательно спросил он.
— Что-то не так! — сказала она настоятельным полушепотом.
— О чем ты говоришь? — спросил Донахью, тоже понизив голос до шепота.
— Я не знаю, — сказала она. — У меня такое чувство.
— Что?
— Не ходи этой дорогой.
— Почему?
— Не знаю. Я только чувствую опасность.
— Все в порядке, моя храбрая Баронесса. Каким путем нам следует идти, как ты думаешь?
— Я не знаю. Налево, возможно.
— Ба! Ты видишь духов и гремлинов в каждой тени!
Донахью пошел в первоначальном направлении. Еще через полмили он услышал впереди голоса. Толкнув Алату, чтобы она отступила, Донахью вытащил дубинку и пополз вперед.
Теперь он увидел их — четырех воинов-Нормалов, сидящих в тени огромного дерева.
— Это самая безумная погоня, в какой я только участвовал, — сказал один из них. — Даже если Рыжебородый в этом районе, наши шансы обнаружить его: один к тысяче.
— По меньшей мере, — прибавил другой, делая большой глоток из фляги.
— Может, мы вернемся назад и скажем Барону Рислеру, что мы не нашли никаких его следов, — сказал первый воин. — Что ты скажешь на это, Эдвард?
Но Эдвард больше ничего не успел сказать, потому что Рыжебородый, проломившись через кусты, пробил ему череп одним ударом дубинки.
Второй Нормал был мертв раньше, чем оставшаяся пара поняла, что на них напал Донахью. Мгновением позже оба воина без движения лежали на земле.
Донахью вернулся назад к Алате.
— Ты была права, — задыхаясь проговорил он. — Черт возьми, удачный расчет. Что привело их сюда?
— Я не знаю, — сказала она.
— Что ты там разглядела? Я превосходный охотник, но тем не менее ничего не заметил.
— Это было всего лишь чувство. Я почувствовала что-то, и это очень сильно испугало меня.
Донахью пожал плечами.
— Ну, теперь нечего бояться. Они все мертвы.
— Так я и думала.
— Не жалей их. Они убили бы нас, если бы у них был шанс.
— Я знаю.
— Или ты снова считаешь меня убийцей?
— Нет. Честно, нет. Я просто не люблю убийств, не важно, правы убитые или нет.
— Тогда скажи своим друзьям — Нормалам, чтобы они перестали охотиться на меня.
— Они и на меня охотятся, — напомнила Баронесса Рыжебородому.
Донахью протяжно, глубоко вдохнул, потом выдохнул.
— Я знаю, — он посмотрел на Алату и смягчился. — Не думаю, что твое положение чем-то лучше моего.
— Да.
— И мы ничего не можем поделать с этим.
— Знаю. Хотя это кажется так глупо. Убегать несколько недель, убивать своих же подданных, так чтобы когда мы вернулись в Ступицу, нас назвали бы убийцами.
— Что же ты хочешь?.. Чтобы мы прожили в этом проклятом лесу остаток жизни?
— Нет, конечно.
— Тогда? — он выжидающе посмотрел на Алату.
— Есть другие города Нормалов. Почему бы не отправиться в один из них.
— Если бы я не собирался вернуться в Ступицу, ты бы уже была мертва, — сказал он. — Ты ведь понимаешь это, не так ли?
— Да, — мягко сказала она. — Я знаю это. Но я не говорю, чтобы ты остался там навсегда.
— И на какой срок мне отправиться в изгнание?
— Пока Эндрю не охладеет к идее убить тебя.
— Охладеет к идее? Рет побери! Весь твой проклятый город не сможет убить меня! Пусть даже каждый из них думает, что это я убил Страмма и твоего отца.
— Я забыла, — согласилась она. — Эндрю — единственный, кто хочет моей смерти, и я стала думать, что это применимо и к тебе.
— Нет, неприменимо, — грубо сказал он. — Теперь, когда все определилось, пойдем.
Они направились к Ступице, но когда достигли места, где Донахью убил воинов, там оказалось только три тела. Рыжебородый выкрикнул проклятье и повернулся к Алате.
— Черт! Я могу поклясться, что все были мертвы!
— Эти — да, — сказала она, обозревая сцену резни.
— Нет, не все. Тут нет еще одного дурака.
— Где же он?
— Не знаю, — сказал Рыжебородый. — Но если он проживет достаточно долго, чтобы добраться до другого патруля, скоро в это место сползутся Нормалы.
— Что ты собираешься делать? — спросила она.
— Не уверен, — сказал он, яростно потерев бородатый подбородок. — Я хотел отправиться в Ступицу, но теперь враги будут поджидать меня за каждым кустом и деревом.
— Мы можем отправиться в какой-то другой город.
— И я потеряю шанс стать Бароном? Нет! Мы еще некоторое время поживем в лесу, а потом воспользуемся другой дорогой, чтобы войти в Ступицу, — он сделал паузу. — Если не…
— Если не… что?
— Если ты не согласишься пройти через официальную брачную церемонию, как только мы войдем в другой город, — сказал он. — Это будет сделано официально, и Крастон с Рислером не смогут отказаться отдать мне имущество Дрейка и Повича. Договорились?
Вначале Алата хотела отказаться. Дрейк был достаточно плохим мужем, но мысль о том, чтобы выйти замуж за этого варвара, почувствовать его огромные, мозолистые руки на своем теле, осознать, что она снова стала чьей-то физической и политической собственностью и служит определенной цели, была невыносима. Только потом, обдумав все возможности, Алата поняла, что, если откажется, все будет намного неприятнее. Если она откажется выйти замуж за Донахью, он отправится в Ступицу, и они оба будут убиты на месте или станут влачить ужасное существование в лесу неопределенно долгое время, после чего ей все равно придется выйти за него замуж.
Выбора у нее не было, но, выйдя замуж за Донахью сейчас, она избежит неприятностей в самом ближайшем будущем и сможет манипулировать Рыжебородым.
— Да, договорились, — наконец-то сказала Алата.
Глава 20
Они поженились, но это получилось не так быстро и не так легко.
Рыжебородый и Алата около недели пробирались на юг в направлении Кингстона, который оказался аграрным поселением, окруженным фермами и полями, расположенными на том месте, где некогда были лишь кирпичи и бетон. Кингстон показался Рыжебородому идеальным местом, достаточно удаленным от Крастона и от Ступицы, так что здесь не нужно было беспокоиться о слепом Бароне, и достаточно близким к Туннелям, так что царства Кола можно было достигнуть дня за два.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23