Схема простая: появляется жуткая тварь, истребляет народ, никто не может с ней справиться. Потом появляется Геракл, убивает тварь, пожинает плоды своей популярности и отправляется совершать новые подвиги. Мой отец объясняет все очень просто: Геракл и тварь — одно и тоже действующее лицо. Добро и Зло разделены тут как у доктора Джекила и мистера Хайда (вернее, так только может показаться). В отличие от бедолаги Джекила, Геракл эксплуатирует свою тёмную сторону больше, чем на сто процентов. Утолив свою жажду убийств (сознательную или бессознательную), он обретает репутацию героя-спасителя. Отдыхает, греясь в лучах славы. Потом — новый разгул кровавых страстей, новый «подвиг», ещё один шаг к вершине популярности. Каков результат? Слава Геракла превосходит славу самого Зевса!
— А как же доказательства? Убитые львы, вепрь, наконец — гидра?
— Это Гераклу-то с его силой и способностями не отыскать в лесу самого крупного вепря? Не нарубить сотню змеиных голов?
— Здорово! — искренне сказал Сол.
Теория ему очень понравилась. Если могучий герой-заступник Геракл был убийцей-маньяком, то почему и ему, Солу, не убить несколько человек во имя какой-то великой сверхзадачи?
— Ты не пугайся, гуманист, — почему-то, Аллен принялся успокаивать Сола, — это время такое жестокое было. Ни жизнь человеческую, ни мучения человеческие никто во внимание не принимал. Богиня мудрости Афина, покровительница наук, с побеждённого Палланта содрала кожу и обтянула ей свой щит. Покровитель искусств Аполлон содрал кожу с музыканта Марсия. Если такое творили богиня мудрости и покровитель искусств, то какой спрос с простого парня Геракла?
— Да, да… — алкоголь придал мышлению Сола давно забытую лёгкость. — Но ведь Зевс умел метать молнии как наш Ха, так почему же он оборотень, а не демон?
— Очень интересная тема, — Аллен налил себе и Солу ещё бренди, отпил. — Так…
Зазвонил телефон. Аллен снял трубку, послушал, выругался. Он буркнул, что сейчас выедет, швырнул трубку и залпом, как простую воду, допил бренди.
— Это Ха, — сказал Аллен уже на ходу, направляясь к простому деревянному шкафчику, на удивление плотно забитому оружием. — Его преследуют, пока ненавязчиво, даже удалось позвонить по телефону-автомату.
— А что за Ха волноваться? — Сол ещё оставался под влиянием выпитого. — Пара молний — и все о'кей!
— Если бы, если бы, если бы, — Аллен наконец-то рассовал гранаты, автоматы и запас патронов по сумкам, одну из них протянул Солу. — Даже плохая винтовка бьёт дальше, чем хорошая молния. И ещё. Ха чувствует металл на расстоянии. Та машина, которая едет за ним, набита металлом под завязку. Металлические сети, заземления… Вот во времена Зевса никто не знал, что такое заземление.
13
Тщательно проверив, нет ли за машиной слежки, Аллен высадил Сола на улице. Было не совсем понятно: то ли его, Сола, жизнь слишком драгоценна, чтобы рисковать ею, то ли его человеческая слабость и неловкость могут послужить помехой при проведении спасательной операции.
Аллен расщедрился, дав Солу изрядное количество денег. А вот на советы он оказался скуп, оставив лишь инструкции, как связаться вечером. По его же рекомендации Сол не взял с собой никакого оружия.
Для укрепления душевного спокойствия Сол зашёл в ближайший бар и заказал бренди. Пьян он или трезв? Поездка на машине подействовала отрезвляюще, но такое желание напиться… Откуда оно? Нервы сдают, все эти убийства и погони просто не проходят. Надо расслабиться, и выпивка — самое доступное средство. Но не самое лучшее. Все! Последний бокал!
Услужливо всплыла заманчивая мысль, что есть средство куда действеннее, чем бренди. Женщина! Джулия! Сейчас она на работе, можно позвонить, договориться о встрече. За её домом, без сомнения, следят, а вот на работе… Нет, опасно, это уже пьяная лихость. Хороша Джулия, но недосягаема, недоступна. Да. Но есть ведь женщины и более доступные. Предательство? Измена Джулии? Чепуха. Джулия — это человек. А вот какая-нибудь потаскушка, в чьих профессиональных услугах Сол сейчас нуждается, это… мыслящее (чуть-чуть) растение. Или одушевлённый (тоже чуть-чуть) механизм по оказанию услуг определённого рода. А разве можно человеку изменить с механизмом? Или растением? Это будет чисто психотерапевтическая процедура! Обвинять в измене… То же самое, что обвинить пациента, пришедшего к проктологу, в гомосексуализме.
Сол просто восхитился собственным внутренним красноречием. Это же надо додуматься до такого оригинального сравнения! Нет, бренди явно положительно сказывается на его умственных способностях. Так, теперь остаётся найти «мыслящее растение». Лекарственное растение, можно сказать.
Сол оглядел бар и тут до него дошло, что время для подобных поисков самое неподходящее. Все профессионалки отсыпаются. Те, кого по одежде можно принять за профессионалок, — секретарши и продавщицы, заглянувшие сюда на четверть часа. Максимум, что выгорит с ними, — это договориться о встрече на вечер. Нет, не подходит, сейчас бы Сола лучше всего устроила простейшая схема: деньги — товар. Что же делать? Ещё бренди? Нет!
Сол вышел на улицу. Отказываться от задуманного ему не хотелось. Есть ведь в городе места, где можно найти женщину в любое время суток. Сол, как добропорядочный, хотя и не зарегистрированный, семьянин туда не заглядывал, но отыскать…
Сол настолько глубоко задумался, что налетел на прохожего. Или прохожий налетел на него? Но, судя по ощущениям, это не прохожий, а ходячая каменная стена.
— Прошу прощения, — старомодно выглядящий высоченный мужчина средних лет, одетый в тёмный костюм-тройку, несмотря на душный летний день, церемонно наклонил голову. — Извините.
Сол кивнул, тоже буркнул в ответ извинение и собрался идти. Но не тут-то было.
— О! Мистер! — человек-стена загородил дорогу. — Твоё лицо мне знакомо. Где же я его видел? Ах да, в газете. Ты какой-то то ли грек, то ли еврей. Убил молодую женщину, начинающую актрису.
Сол затравленно огляделся. Бежать было некуда. Хотя, если рвануть в тот переулок…
— Не надо бояться, — старомодный джентльмен попытался улыбнуться. — Я не собираюсь звать полицию. Хотя мог бы позвать, и ты бы не убежал. Сил у меня хватает. Посмотри!
Прохожий протянул руку словно для рукопожатия. Обескураженный Сол машинально протянул свою. Ответное пожатие было такой чудовищной нечеловеческой силы, что Сол мысленно попрощался с правой рукой. На глазах невольно выступили слезы.
Нет, кажется рука уцелела. Чтобы опробовать её Сол смахнул слезы.
— Почему я запомнил твоё лицо? — продолжил незнакомец. — И почему я не зову полицию? Дело в том, что я психолог. Очень интересуюсь мышлением самых разных маньяков. Для меня вы не преступники, а объект исследования. И ценны вы лишь тогда, когда находитесь на свободе. Под арестом вы не можете исполнять свою функцию. Нам надо поговорить. В исследовательских целях, разумеется. Пошли со мной. И не вздумай бежать!
Садясь в роскошный «Ролл-Ройс», Сол пожалел, что отказал сам себе в ещё одном бокальчике бренди. Может, это была его последняя выпивка в жизни. Он не поверил ни одному слову, сказанному типом в тройке. Как же: первый встречный — специалист по маньякам, помнящий Сола в лицо! Да благодаря стараниям опекунов он, Сол, выглядел настолько неузнаваемо, что даже сам в зеркало смотрел с недоверием, он ли это. Враньё! И сила невероятная. Сол искоса глянул на сидящего за рулём незнакомца. Нет, не вампир, вампиры днём не разгуливают. Оборотень? Демон? Дьявол его разберёт. Точно! Дьявол в человеческом облике. Такая роль ему больше всего подходит. Человек-стена, человек-тиски, дьявол.
Сол мысленно излил поток ругательств на Аллена. Тупица! Болван! Нехитрый трюк с преследованием Ха оставил Сола без опеки. За ними следили, а этот самоуверенный зверь-человек Аллен не сумел обнаружить слежку. Остаётся надеяться, что раз уж Сола не убили сразу же на улице, то убивать позднее тоже не собираются.
Автомобиль остановился около двухэтажного особняка. Специалист-маньяковед открыл входную дверь, пропустил Сола и зашёл следом. Дверь захлопнулась, и Сол впервые в жизни испытал что-то вроде приступа клаустрофобии. Настолько полная изоляция чувствовалась в этом доме… Как в противоатомном бомбоубежище. А хозяин дома больше всего сам похож на маньяка. На маньяка-садиста. Не слишком ли много ярлыков для одного… существа: дьявол, маньяк, садист? Ни к чему распылять внимание и воображение. Главное — это враг. Надо собраться с мыслями и перехитрить его. Совершенно непонятно о чём он будет говорить, но тактика проста: вначале слегка возразить (сразу сдающийся противник всегда подозрителен), потом согласиться, а когда появиться относительная свобода — бежать, бежать, бежать.
— Мистер Сол Розовски, известный ранее, как Янис Триандаафилас?
Сол кивнул.
— Ты не умеешь выбирать друзей, Сол. Ты выбрал сплошные мускулы и ни капли интеллекта. Пока тебя атаковали в лоб, это помогало. Но стоило чуть-чуть схитрить, и ты уже потенциальный покойник. Тебя могли убить тысячу раз на улице: зарезать, застрелить, взорвать, сбить машиной, а ещё легче — мотоциклом. Для этого не надо было посылать вурдалаков и суперменов, это мог сделать любой хулиган за сотню-другую долларов.
— Почему я жив? — Сол чувствовал какое-то безнадёжное спокойствие.
— Мы считали тебя простым ликвидатором, удачливым наёмным убийцей. Но твои друзья прогнали вампиров… Так их давно не прогоняли. Ну, отрубили бы им головы, если вы такие сильные. Но солнечный свет ночью… Когда мы поняли, что тебя охраняет демон, мы заподозрили неладное. Никто не охраняет простого ликвидатора как бесценное сокровище. Наши статистики просчитали тебя на большую глубину. И теперь мы знаем, что живой ты намного полезнее мёртвого. Только не вздумай зазнаваться!
Сол не зазнавался. Новые понятия врезались в память: «ликвидатор», «статистики», «просчитать на большую глубину». Что все это значит? В чём его ценность?
— Я скромный человек, — спокойно сказал Сол. — Ни к чему мне зазнаваться. Но не понимая в чём дело…
— Так ты не понимаешь? — Человек-дьявол повторил попытку улыбнуться и это получилось ещё страшнее, чем на улице. — Твои друзья-защитники тебе не сказали? Ай-ай-ай, какие негодяи, держат тебя в неведении! И не говорят, почему ты убиваешь невинных людей? Просто мерзавцы!
«Игра, какая-то игра, — твердил сам себе Сол. — Ха с Алленом мерзавцы, возможно. Но даю голову на отсечение, что этот тип — мерзавец ещё больший».
— Ты ведь хочешь узнать, почему ты убивал, — продолжил человек в костюме.
Сол кивнул.
— Погоди чуть-чуть, узнаешь. А тебе хоть сказали, ради каких идеалов ты стараешься и кто твои враги?
— Мы работаем на Мировое Добро и против Мирового Зла.
— Какой примитив, какой примитив! — незнакомцу жутко хотелось выглядеть добрым дедушкой, но оскал хищника-убийцы явно лез через благообразную маску.
Сол подумал, что этому типу цены бы не было на съёмках фильма ужасов.
— Ты хоть понимаешь, Сол, насколько все относительно на свете? То что добро для карманника — зло для обворованного. У кошки и мышки, у волка и барана разные понятия о добре и зле. Я авторитетно заявляю тебе, Добро на нашей стороне и предлагаю сотрудничество.
— Какого рода?
— Такого же. В мире полно лишних людей. Многие из них просто мешают жить остальным. Их надо ликвидировать.
— Ничего не понял. В чём ваша разница с моей командой? Почему бы вам не объединиться и не убивать вместе?
— Мы убиваем разных людей, — отчеканил незнакомец. — А тех, кого убивает противник, хотели бы сохранить.
— Но вам тоже нужен я, а не убийца-профессионал. Почему?
— Куда ты спешишь? Узнаешь. Твои старые друзья не сказали тебе ничего. Почему мы должны говорить?
— Вы же лучше, — Сол попытался выглядеть абсолютно искренне. — Вы — Добро. А Добро должно быть правдивым.
— У тебя странные представления о добре. Но тебе пока нельзя знать правду. Таково условие нашего соглашения.
— На такие условия я не согласен!
— Ни-че-го! — Веско сказал человек-стена и наконец-то улыбнулся, — согласишься, я тебе обещаю.
Именно эта улыбка и напугала Сола по-настоящему. Никогда он ещё так не боялся. Словно Мировое Зло своим плакатно-страшным взглядом пронзило его душу. «Конечно соглашусь, — подумал он, — соглашусь, как миленький. А потом сбегу, при первом же удобном случае, сбегу, скроюсь. На дне морском, в пустыне, в Гималаях… Последние усилие: надо слегка возразить, потом прикинуться корыстным и сделать вид, что я продался за деньги. Большие деньги. Без них убежать невозможно».
— Мне надоело быть игрушкой в чужих руках, — сказал Сол. — Я — взрослый человек. С характером, с идеалами. Я не кукла-марионетка!
— Твой характер очень скоро станет мягким как воск, — пообещал незнакомец. — И я буду лепить из него то, что я захочу.
Собеседник отвернулся от Сола, вышел из комнаты, захлопнув за собой мощную дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
— А как же доказательства? Убитые львы, вепрь, наконец — гидра?
— Это Гераклу-то с его силой и способностями не отыскать в лесу самого крупного вепря? Не нарубить сотню змеиных голов?
— Здорово! — искренне сказал Сол.
Теория ему очень понравилась. Если могучий герой-заступник Геракл был убийцей-маньяком, то почему и ему, Солу, не убить несколько человек во имя какой-то великой сверхзадачи?
— Ты не пугайся, гуманист, — почему-то, Аллен принялся успокаивать Сола, — это время такое жестокое было. Ни жизнь человеческую, ни мучения человеческие никто во внимание не принимал. Богиня мудрости Афина, покровительница наук, с побеждённого Палланта содрала кожу и обтянула ей свой щит. Покровитель искусств Аполлон содрал кожу с музыканта Марсия. Если такое творили богиня мудрости и покровитель искусств, то какой спрос с простого парня Геракла?
— Да, да… — алкоголь придал мышлению Сола давно забытую лёгкость. — Но ведь Зевс умел метать молнии как наш Ха, так почему же он оборотень, а не демон?
— Очень интересная тема, — Аллен налил себе и Солу ещё бренди, отпил. — Так…
Зазвонил телефон. Аллен снял трубку, послушал, выругался. Он буркнул, что сейчас выедет, швырнул трубку и залпом, как простую воду, допил бренди.
— Это Ха, — сказал Аллен уже на ходу, направляясь к простому деревянному шкафчику, на удивление плотно забитому оружием. — Его преследуют, пока ненавязчиво, даже удалось позвонить по телефону-автомату.
— А что за Ха волноваться? — Сол ещё оставался под влиянием выпитого. — Пара молний — и все о'кей!
— Если бы, если бы, если бы, — Аллен наконец-то рассовал гранаты, автоматы и запас патронов по сумкам, одну из них протянул Солу. — Даже плохая винтовка бьёт дальше, чем хорошая молния. И ещё. Ха чувствует металл на расстоянии. Та машина, которая едет за ним, набита металлом под завязку. Металлические сети, заземления… Вот во времена Зевса никто не знал, что такое заземление.
13
Тщательно проверив, нет ли за машиной слежки, Аллен высадил Сола на улице. Было не совсем понятно: то ли его, Сола, жизнь слишком драгоценна, чтобы рисковать ею, то ли его человеческая слабость и неловкость могут послужить помехой при проведении спасательной операции.
Аллен расщедрился, дав Солу изрядное количество денег. А вот на советы он оказался скуп, оставив лишь инструкции, как связаться вечером. По его же рекомендации Сол не взял с собой никакого оружия.
Для укрепления душевного спокойствия Сол зашёл в ближайший бар и заказал бренди. Пьян он или трезв? Поездка на машине подействовала отрезвляюще, но такое желание напиться… Откуда оно? Нервы сдают, все эти убийства и погони просто не проходят. Надо расслабиться, и выпивка — самое доступное средство. Но не самое лучшее. Все! Последний бокал!
Услужливо всплыла заманчивая мысль, что есть средство куда действеннее, чем бренди. Женщина! Джулия! Сейчас она на работе, можно позвонить, договориться о встрече. За её домом, без сомнения, следят, а вот на работе… Нет, опасно, это уже пьяная лихость. Хороша Джулия, но недосягаема, недоступна. Да. Но есть ведь женщины и более доступные. Предательство? Измена Джулии? Чепуха. Джулия — это человек. А вот какая-нибудь потаскушка, в чьих профессиональных услугах Сол сейчас нуждается, это… мыслящее (чуть-чуть) растение. Или одушевлённый (тоже чуть-чуть) механизм по оказанию услуг определённого рода. А разве можно человеку изменить с механизмом? Или растением? Это будет чисто психотерапевтическая процедура! Обвинять в измене… То же самое, что обвинить пациента, пришедшего к проктологу, в гомосексуализме.
Сол просто восхитился собственным внутренним красноречием. Это же надо додуматься до такого оригинального сравнения! Нет, бренди явно положительно сказывается на его умственных способностях. Так, теперь остаётся найти «мыслящее растение». Лекарственное растение, можно сказать.
Сол оглядел бар и тут до него дошло, что время для подобных поисков самое неподходящее. Все профессионалки отсыпаются. Те, кого по одежде можно принять за профессионалок, — секретарши и продавщицы, заглянувшие сюда на четверть часа. Максимум, что выгорит с ними, — это договориться о встрече на вечер. Нет, не подходит, сейчас бы Сола лучше всего устроила простейшая схема: деньги — товар. Что же делать? Ещё бренди? Нет!
Сол вышел на улицу. Отказываться от задуманного ему не хотелось. Есть ведь в городе места, где можно найти женщину в любое время суток. Сол, как добропорядочный, хотя и не зарегистрированный, семьянин туда не заглядывал, но отыскать…
Сол настолько глубоко задумался, что налетел на прохожего. Или прохожий налетел на него? Но, судя по ощущениям, это не прохожий, а ходячая каменная стена.
— Прошу прощения, — старомодно выглядящий высоченный мужчина средних лет, одетый в тёмный костюм-тройку, несмотря на душный летний день, церемонно наклонил голову. — Извините.
Сол кивнул, тоже буркнул в ответ извинение и собрался идти. Но не тут-то было.
— О! Мистер! — человек-стена загородил дорогу. — Твоё лицо мне знакомо. Где же я его видел? Ах да, в газете. Ты какой-то то ли грек, то ли еврей. Убил молодую женщину, начинающую актрису.
Сол затравленно огляделся. Бежать было некуда. Хотя, если рвануть в тот переулок…
— Не надо бояться, — старомодный джентльмен попытался улыбнуться. — Я не собираюсь звать полицию. Хотя мог бы позвать, и ты бы не убежал. Сил у меня хватает. Посмотри!
Прохожий протянул руку словно для рукопожатия. Обескураженный Сол машинально протянул свою. Ответное пожатие было такой чудовищной нечеловеческой силы, что Сол мысленно попрощался с правой рукой. На глазах невольно выступили слезы.
Нет, кажется рука уцелела. Чтобы опробовать её Сол смахнул слезы.
— Почему я запомнил твоё лицо? — продолжил незнакомец. — И почему я не зову полицию? Дело в том, что я психолог. Очень интересуюсь мышлением самых разных маньяков. Для меня вы не преступники, а объект исследования. И ценны вы лишь тогда, когда находитесь на свободе. Под арестом вы не можете исполнять свою функцию. Нам надо поговорить. В исследовательских целях, разумеется. Пошли со мной. И не вздумай бежать!
Садясь в роскошный «Ролл-Ройс», Сол пожалел, что отказал сам себе в ещё одном бокальчике бренди. Может, это была его последняя выпивка в жизни. Он не поверил ни одному слову, сказанному типом в тройке. Как же: первый встречный — специалист по маньякам, помнящий Сола в лицо! Да благодаря стараниям опекунов он, Сол, выглядел настолько неузнаваемо, что даже сам в зеркало смотрел с недоверием, он ли это. Враньё! И сила невероятная. Сол искоса глянул на сидящего за рулём незнакомца. Нет, не вампир, вампиры днём не разгуливают. Оборотень? Демон? Дьявол его разберёт. Точно! Дьявол в человеческом облике. Такая роль ему больше всего подходит. Человек-стена, человек-тиски, дьявол.
Сол мысленно излил поток ругательств на Аллена. Тупица! Болван! Нехитрый трюк с преследованием Ха оставил Сола без опеки. За ними следили, а этот самоуверенный зверь-человек Аллен не сумел обнаружить слежку. Остаётся надеяться, что раз уж Сола не убили сразу же на улице, то убивать позднее тоже не собираются.
Автомобиль остановился около двухэтажного особняка. Специалист-маньяковед открыл входную дверь, пропустил Сола и зашёл следом. Дверь захлопнулась, и Сол впервые в жизни испытал что-то вроде приступа клаустрофобии. Настолько полная изоляция чувствовалась в этом доме… Как в противоатомном бомбоубежище. А хозяин дома больше всего сам похож на маньяка. На маньяка-садиста. Не слишком ли много ярлыков для одного… существа: дьявол, маньяк, садист? Ни к чему распылять внимание и воображение. Главное — это враг. Надо собраться с мыслями и перехитрить его. Совершенно непонятно о чём он будет говорить, но тактика проста: вначале слегка возразить (сразу сдающийся противник всегда подозрителен), потом согласиться, а когда появиться относительная свобода — бежать, бежать, бежать.
— Мистер Сол Розовски, известный ранее, как Янис Триандаафилас?
Сол кивнул.
— Ты не умеешь выбирать друзей, Сол. Ты выбрал сплошные мускулы и ни капли интеллекта. Пока тебя атаковали в лоб, это помогало. Но стоило чуть-чуть схитрить, и ты уже потенциальный покойник. Тебя могли убить тысячу раз на улице: зарезать, застрелить, взорвать, сбить машиной, а ещё легче — мотоциклом. Для этого не надо было посылать вурдалаков и суперменов, это мог сделать любой хулиган за сотню-другую долларов.
— Почему я жив? — Сол чувствовал какое-то безнадёжное спокойствие.
— Мы считали тебя простым ликвидатором, удачливым наёмным убийцей. Но твои друзья прогнали вампиров… Так их давно не прогоняли. Ну, отрубили бы им головы, если вы такие сильные. Но солнечный свет ночью… Когда мы поняли, что тебя охраняет демон, мы заподозрили неладное. Никто не охраняет простого ликвидатора как бесценное сокровище. Наши статистики просчитали тебя на большую глубину. И теперь мы знаем, что живой ты намного полезнее мёртвого. Только не вздумай зазнаваться!
Сол не зазнавался. Новые понятия врезались в память: «ликвидатор», «статистики», «просчитать на большую глубину». Что все это значит? В чём его ценность?
— Я скромный человек, — спокойно сказал Сол. — Ни к чему мне зазнаваться. Но не понимая в чём дело…
— Так ты не понимаешь? — Человек-дьявол повторил попытку улыбнуться и это получилось ещё страшнее, чем на улице. — Твои друзья-защитники тебе не сказали? Ай-ай-ай, какие негодяи, держат тебя в неведении! И не говорят, почему ты убиваешь невинных людей? Просто мерзавцы!
«Игра, какая-то игра, — твердил сам себе Сол. — Ха с Алленом мерзавцы, возможно. Но даю голову на отсечение, что этот тип — мерзавец ещё больший».
— Ты ведь хочешь узнать, почему ты убивал, — продолжил человек в костюме.
Сол кивнул.
— Погоди чуть-чуть, узнаешь. А тебе хоть сказали, ради каких идеалов ты стараешься и кто твои враги?
— Мы работаем на Мировое Добро и против Мирового Зла.
— Какой примитив, какой примитив! — незнакомцу жутко хотелось выглядеть добрым дедушкой, но оскал хищника-убийцы явно лез через благообразную маску.
Сол подумал, что этому типу цены бы не было на съёмках фильма ужасов.
— Ты хоть понимаешь, Сол, насколько все относительно на свете? То что добро для карманника — зло для обворованного. У кошки и мышки, у волка и барана разные понятия о добре и зле. Я авторитетно заявляю тебе, Добро на нашей стороне и предлагаю сотрудничество.
— Какого рода?
— Такого же. В мире полно лишних людей. Многие из них просто мешают жить остальным. Их надо ликвидировать.
— Ничего не понял. В чём ваша разница с моей командой? Почему бы вам не объединиться и не убивать вместе?
— Мы убиваем разных людей, — отчеканил незнакомец. — А тех, кого убивает противник, хотели бы сохранить.
— Но вам тоже нужен я, а не убийца-профессионал. Почему?
— Куда ты спешишь? Узнаешь. Твои старые друзья не сказали тебе ничего. Почему мы должны говорить?
— Вы же лучше, — Сол попытался выглядеть абсолютно искренне. — Вы — Добро. А Добро должно быть правдивым.
— У тебя странные представления о добре. Но тебе пока нельзя знать правду. Таково условие нашего соглашения.
— На такие условия я не согласен!
— Ни-че-го! — Веско сказал человек-стена и наконец-то улыбнулся, — согласишься, я тебе обещаю.
Именно эта улыбка и напугала Сола по-настоящему. Никогда он ещё так не боялся. Словно Мировое Зло своим плакатно-страшным взглядом пронзило его душу. «Конечно соглашусь, — подумал он, — соглашусь, как миленький. А потом сбегу, при первом же удобном случае, сбегу, скроюсь. На дне морском, в пустыне, в Гималаях… Последние усилие: надо слегка возразить, потом прикинуться корыстным и сделать вид, что я продался за деньги. Большие деньги. Без них убежать невозможно».
— Мне надоело быть игрушкой в чужих руках, — сказал Сол. — Я — взрослый человек. С характером, с идеалами. Я не кукла-марионетка!
— Твой характер очень скоро станет мягким как воск, — пообещал незнакомец. — И я буду лепить из него то, что я захочу.
Собеседник отвернулся от Сола, вышел из комнаты, захлопнув за собой мощную дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21