Это именно и значит выйти из себя. Как я вышел. Я ни тела своего усталого не ощущал, ни рассудка, неспособного даже удивляться. Я как бы пребывал рядом с самим собой. Нет, я не утратил власти над собой, я мог повелевать и телом своим и разумом… мог бы, когда бы знал, что же им такое повелеть. Ни телом, ни сердцем, ни умом я не знал, что же мне теперь делать, что сказать… или ничего?.. или все-таки…
Странно спокоен я был. Будто все это случилось не со мной. Ни гнева, ни страха, ни радости… как есть ничего.
Я слегка скосил глаза вбок. Лиах сидел, привалясь к стене, и лицо у него… эй, ведь это лицо я уподобил клинку? Человек-нож, человек-лезвие… как же! Лиах был похож на самого себя – и в то же время непохож, как отражение в воде, смазанное ветром. Таких лиц даже у пьяных не бывает… разве только если настойкой дурного гриба напиться… и тоже – нет. Выражение этого лица было сейчас отсутствующим до беззащитности, как у спящего – и, как у спящего, немного вдобавок лукавым, словно во сне он постиг самую смешную шутку на свете и наслаждается ею в одиночестве: стоит проснуться, и она забудется и останется тайной навсегда.
А Кеану стоял и смотрел на нас взглядом усмешливым и протяжным, словно некуда нам было торопиться: уж теперь-то в нашем распоряжении все время, сколько его есть на свете.
Поменялся Кеану разительно. Другим я его запомнил. Не тот мальчик, что беспечно смеялся в игорном притоне, делая дурашливые ставки в самой вечной из игр – играя во взрослого. Совсем не тот. И ведь времени прошло, если вдуматься, всего ничего. А, проваль – быстро же взрослеют, по темницам сидючи. Не тот Кеану стал… да и мы с Лиахом не те. Куда подевался захолодевший от ярости холеный ведьможа? И где, скажите на милость, Младший Патриарх? Сижу тут на полу, голой спиной к холодной стенке привалился, весь в грязище, ладони потные…
Позабытые в стиснутых пальцах Иглы мешали утереть руки. Я хотел было сунуть их за пазуху, вспомнил, что рубашки на мне нет, вколол Иглы в штанину, старательно вытер ладони… и тогда только понял, что за железяки острые воткнул в поношенный темный холст.
Лиах посмотрел на меня, и рот его пополз влево в странной ухмылке. Ладони мои враз вспотели снова, только теперь я их утирать не стал.
– Не возражаешь? – спросил я как можно более небрежно.
– Ну что ты. – Улыбка Лиаха сделалась широкой и сладкой, как зевок. – Что ты, Шенно Дайр Кинтар. Родне по таким пустякам не возражают.
– А братьям – тем более, – сдерживая смех, поддержал его Кеану.
Это потом уже он мне объяснил, что Иглы Вызова в моих руках потрясли братьев Шенно едва ли не больше нашего чудесного спасения. Вкалывать Иглы можно только врагу – но дать их из рук в руки можно только кровному родичу. И раз уж Лиах сумел мне их дать, а я сумел их взять, то и быть по сему. И совсем уже потом я сообразил, каким чудом я не рухнул замертво, взявшись за Иглы Вызова руками: раз уж Лиах сам сказал, что отныне я ему как бы вместо Кеану… это в горячке он сунул Иглы мне в руки, не подумав – а теперь осознал благодетельную издевку судьбы. Одно лишь воскрешение Кеану убило бы его на месте нежданной радостью… но нет, он обрел двух братьев сразу: воскресшего и нареченного. А это уже для любого отчаяния через край. Вот он малость в уме и не устоял. Зато жив остался.
Так это мне все потом рассказали, а тогда… нет, поверил я сразу. А что понять ничего не понял – так ведь мы все трое ничего не понимали, и не пытались даже. Мы просто дышали, как дышится.
– Побочная ветвь получается… или младшая? – добавил раздумчиво Кеану, словно ничего важней этого вопроса и быть не могло.
– Младшая, – решительно ответил Лиах. – Вот только с земельными владениями скверно. Владетельному вельможе, хоть бы и младшей ветви рода, полагается…
– Мелочи какие, – в тон подхватил я. – Вот выберемся отсюда, упросим короля подарить мне еще одну клумбу. Семейная традиция, как-никак.
Кеану прыснул от неожиданности. Лиах расхохотался в голос.
Внезапно за дверью надсадно затрещал факел, плюясь искрами. Похоже, стены подобрались уже вплотную к нему.
– Погаснет сейчас, – заметил вполголоса Лиах. – И сидеть нам в темнотище.
– Мелочи какие, – ухмыльнулся Кеану, старательно копируя мой выговор. – Это я сейчас… теперь-то, когда заклятия с камеры сняты…
И опять-таки потом Лиах объяснил мне, что младший из Морских Королей при всей своей молодости маг не из последних. Оттого и сунули его в камеру, где замки на честном слове держаться, а охранные заклятья зато всю силу моего амулета извели прежде, чем рассыпаться. И что стосковался Кеану по возможности волшебство сотворить, хотя бы и самое немудрящее, неимоверно. Ничего этого я тогда не знал. Но и не удивился, когда Кеану сухо щелкнул пальцами, и от его щелчка затеплился уютный золотистый магический огонек. Нечем мне было удивляться.
Лиах тоже не удивился – ну еще бы! – зато приметно рассердился.
– Зачем? – резко спросил он. – Можно подумать, у тебя сил немеряно. Сам едва на ногах стоишь, а туда же, колдовать.
Кеану дерзко мотнул челкой и улыбнулся с победительной мальчишеской лихостью, так явственно напомнившей мне прежнего Кеану.
– Сколько раз я тебе говорил, – начал было он учительным тоном.
И только тут, как если бы слова эти были неким заклинанием, разрушившем незримую стену вокруг Кеану, Лиах вскочил и обнял своего утраченного и вновь обретенного младшего брата, будто теперь лишь полностью и без изъятия поняв, ощутив, поверив… да впрочем, сказанное Кеану и было своего рода заклятием. Потому что я не знаю, сколько раз Кеану говорил Лиаху то, чего не успел сказать сейчас, но вот сами эти слова – “сколько раз я тебе говорил” – произносились каждый день, а то и чаще. Да нет, наверняка чаще.
Когда Лиах выпустил Кеану из своих объятий, руки его дрожали, а лицо было мокро от слез. И только теперь, глядя на залитое слезами лицо Морского Короля, я тоже наконец-то понял, что Кеану и в самом деле жив. Не умом понял, а по-настоящему.
Видимо, Кеану это ощутил. Он взглянул на меня в упор и слегка улыбнулся, растерянно и вместе с тем дерзко – как улыбался иной раз Тхиа перед тем, как окатить меня особо язвительной сентенцией.
– Только не вздумай по братски огреть меня промеж лопаток, – предупредил он. – Больно все-таки, хоть и зажило.
И от этих его слов невероятная, невозможная, наскоро позабытая нами действительность вновь обрушилась на нас.
– Значит, я все же убил тебя, – потрясенно вымолвил я.
– Не совсем, – уточнил Кеану.
И тут мы заговорили все трое разом, путаясь в обрывках мыслей, желая все узнать и обо всем поведать одновременно, смешались, замолкли, как по команде, вновь заговорили все вместе – и так до тех пор, пока сквозь мешанину наших излияний не пробилось имя. Фаннах .
По странной какой-то случайности Лиах и Кеану произнесли это имя одновременно. Одновременно же и замолчали. Разом. Почти на полуслове. Будто властная незримая ладонь с размаху запечатала рот.
И все поменялось. Опять все поменялось. Будто проснулись Морские Короли. А от какого сна пробудились – не мне знать. У Лиаха глаза сделались осмысленно злыми, у Кеану – рассеянно любопытствующими.
– Фаннах? – переспросил я, пробуя на вкус незнакомое имя. – Это кто таков будет?
– Это, чтоб ты знал, – криво усмехнулся Лиах, – тот самый маг, которому я приказал тебя околдовать, похитить и ко мне доставить.
Кеану тихо фыркнул. Он не знал, что случилось между нами – не мог знать! – так ведь когда Боги ум раздавали, Кеану наверняка заявился одним из первых. А может, и первым. Он ведь из тех, кто всюду поспеть должен. Очень уж ему по молодости лет неймется. Нет, Кеану не составило труда догадаться, какая пакостная и стыдная тайна кроется за этими словами.
– Полагаю, ему недолго пришлось уговаривать тебя отдать такой приказ, – без тени сомнения заключил Кеану. – Фаннах – погань редкостная… но маг никак не из последних.
– Правильно полагаешь, – Лиах попытался зло скривиться, но гримаса вышла скорей досадливой. А потом он, к величайшему моему изумлению, полуотвернулся и слегка покраснел. Так он еще и краснеть умеет? Вот бы никогда не подумал.
– А ты-то его откуда знаешь? – обратился я к Кеану. – Чем этот ваш Фаннах еще знаменит?
Кеану задумчиво прищурился и ответил не сразу.
– Ну, если не считать того, что мы сейчас пользуемся его гостеприимством, – сообщил Кеану, небрежным жестом обводя камеру, – именно он меня на нож и толкнул.
Воспоминание вновь обдало мои руки кровью, но я постарался не вздрогнуть.
– Не меня ты хоронил, – тихо произнес Кеану, глядя Лиаху прямо в лицо. – Бедолагу какого-то с моим лицом. И не диво, что Фаннах вокруг тебя вертелся. Стоило бы тебе промедлить с похоронами, и лицо у парня сделалось бы свое. Такие заклинания дольше двух дней не держатся. От силы – три, и то если мастер опытный.
Теперь уже Лиах изо всех сил старался не вздрагивать. Кеану – ах ты, сопляк! Да, тебе скверно, тебе досталось не приведи Боги как, тебя здесь не сладостями кормили, тебе очень плохо – и тебе очень хочется излить, избыть, забыть свой ужас, свою боль, и ты вправе… но если ты и дальше будешь эдак вот резвиться, я тебе такого леща отвешу – враз плавники отрастут.
– Скажи лучше, как ты жив-то остался, – посоветовал я, чтобы отвлечь Лиаха: картина похорон стояла у него перед глазами настолько явственно, что я почти видел ее. – Я ведь тебя очень основательно убил.
– Заколдованным ножом? – вздохнул Кеану. – Ранил – да, всерьез. И крови из меня столько вытекло – я и знать не знал, что в человеке столько крови. А вот убить – это нет. Рана очень быстро затягиваться стала. Сама.
Ох, я дурак. Ох, и дурак же. И ведь не понял я тогда… а ведь крови и правда было много, слишком много – как же я не понял, что столько может нахлестать только из живого!
– У Фаннаха на меня свой расчет был, – пояснил Кеану. – Насколько я понял, заложник ему нужен был. На тот случай, если у него что не заладится.
– Прав он был, – одними губами, почти без голоса выдохнул Лиах. – Не заладится. Вот прямо сейчас и не заладится. Пусть он только нас навестит…
– Не навестит, – пообещал Кеану. – Его сейчас дома нет. Иначе мы бы тут разговоры не разговаривали. Он бы мигом здешние безобразия учуял. Вроде вот как я его отсутствие чую.
Зарешеченный квадрат света сделался узким и стройным, а потом и вовсе погас: одна из стен наползла-таки на факел. И в камере стало как-то удивительно тихо и… да, уютно. Золотистый огонек, рожденный пальцами Кеану – теплый такой свет, словно свечу кто затеплил. И мы втроем сидим в круге света и переговариваемся – негромко так, по домашнему… а, проваль – все-таки я умом тронулся. Молодец, Младший Патриарх. Ум ведь тебе вовсе без надобности. Раз уж ты от ума своего в этакую дыру угодил – точно без надобности. Мы ведь пойманы здесь. Пока стены не закончат свою жуткую работу, нам отсюда не выйти. А тебе, Дайр Кинтар, уютно, видите ли.
– А когда стены эти сомкнутся, – спросил я, – что будет?
– Ничего, – махнул рукой Кеану. – Сожрут друг друга и исчезнут. Скоро уже.
– Это хорошо, – с облегчением пробормотал я. – Драпать отсюда пора, покуда хозяин не вернулся.
– Вот уж нет, – возразил Кеану. – Наверх нам идти надо. Туда, где он причиндалы свои держит. Может, и успеем опередить его.
– Чего ради? – приглушенно взвыл Лиах. – Совсем ты на магии своей помешался! Инструменты ему подавай!
По правде говоря, Лиаха я очень даже понимал. Вновь обрести брата – и тут же вместе с ним лезть головой в кипящую смолу… а ну, как не успеет братишка голову оттуда вытащить?
– Морской привет передать, – хладнокровно отмолвил Кеану. – Слабоват я сделать это сам. А если какие-никакие подсобные средства употребить… может, и получится.
Морской привет, значит. Старшему брату. Та-ак.
– Кстати, – пользуясь обалдением Лиаха, ввернул Кеану. – Как там наша доблестная королевская гвардия поживает?
– При чем тут гвардия? – Лиах и вправду не понимал. Ну да, он все это время только о том и думал, как бы гадкого Кинтара половчей загнать да распотрошить. И подсказчиков у него вроде Тхиа или Дайра не было. Это у меня они были. И время на раздумья тоже было.
– Позволь с трех раз догадаться, – перебил я. – Либо в гвардии раздор – и тогда она чиста, но от этого не легче. Либо там тишь да гладь – и тогда гвардейцы в заговоре по уши замазаны?
Кеану кивнул. То ли Фаннах сболтнул при нем лишнего, то ли сам он догадался. У него ведь времени было побольше даже, чем у меня. Житье в камере скучное. То ли заглянет палач в гости, то ли нет. А как поймешь, что не заглянет покуда, так и вовсе праздность развеять нечем. Поневоле размышлять начнешь.
– Заговор? – вот теперь понял и Лиах.
– Ну да, – кивнул я. – Думаешь, я тебя шутки ради по помойкам да борделям таскал? Я тебя уводил. Подальше от школы. – Мне припомнилось напутствие Тхиа и Тоари. – Морская Мощь державы против Тайной Опоры трона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Странно спокоен я был. Будто все это случилось не со мной. Ни гнева, ни страха, ни радости… как есть ничего.
Я слегка скосил глаза вбок. Лиах сидел, привалясь к стене, и лицо у него… эй, ведь это лицо я уподобил клинку? Человек-нож, человек-лезвие… как же! Лиах был похож на самого себя – и в то же время непохож, как отражение в воде, смазанное ветром. Таких лиц даже у пьяных не бывает… разве только если настойкой дурного гриба напиться… и тоже – нет. Выражение этого лица было сейчас отсутствующим до беззащитности, как у спящего – и, как у спящего, немного вдобавок лукавым, словно во сне он постиг самую смешную шутку на свете и наслаждается ею в одиночестве: стоит проснуться, и она забудется и останется тайной навсегда.
А Кеану стоял и смотрел на нас взглядом усмешливым и протяжным, словно некуда нам было торопиться: уж теперь-то в нашем распоряжении все время, сколько его есть на свете.
Поменялся Кеану разительно. Другим я его запомнил. Не тот мальчик, что беспечно смеялся в игорном притоне, делая дурашливые ставки в самой вечной из игр – играя во взрослого. Совсем не тот. И ведь времени прошло, если вдуматься, всего ничего. А, проваль – быстро же взрослеют, по темницам сидючи. Не тот Кеану стал… да и мы с Лиахом не те. Куда подевался захолодевший от ярости холеный ведьможа? И где, скажите на милость, Младший Патриарх? Сижу тут на полу, голой спиной к холодной стенке привалился, весь в грязище, ладони потные…
Позабытые в стиснутых пальцах Иглы мешали утереть руки. Я хотел было сунуть их за пазуху, вспомнил, что рубашки на мне нет, вколол Иглы в штанину, старательно вытер ладони… и тогда только понял, что за железяки острые воткнул в поношенный темный холст.
Лиах посмотрел на меня, и рот его пополз влево в странной ухмылке. Ладони мои враз вспотели снова, только теперь я их утирать не стал.
– Не возражаешь? – спросил я как можно более небрежно.
– Ну что ты. – Улыбка Лиаха сделалась широкой и сладкой, как зевок. – Что ты, Шенно Дайр Кинтар. Родне по таким пустякам не возражают.
– А братьям – тем более, – сдерживая смех, поддержал его Кеану.
Это потом уже он мне объяснил, что Иглы Вызова в моих руках потрясли братьев Шенно едва ли не больше нашего чудесного спасения. Вкалывать Иглы можно только врагу – но дать их из рук в руки можно только кровному родичу. И раз уж Лиах сумел мне их дать, а я сумел их взять, то и быть по сему. И совсем уже потом я сообразил, каким чудом я не рухнул замертво, взявшись за Иглы Вызова руками: раз уж Лиах сам сказал, что отныне я ему как бы вместо Кеану… это в горячке он сунул Иглы мне в руки, не подумав – а теперь осознал благодетельную издевку судьбы. Одно лишь воскрешение Кеану убило бы его на месте нежданной радостью… но нет, он обрел двух братьев сразу: воскресшего и нареченного. А это уже для любого отчаяния через край. Вот он малость в уме и не устоял. Зато жив остался.
Так это мне все потом рассказали, а тогда… нет, поверил я сразу. А что понять ничего не понял – так ведь мы все трое ничего не понимали, и не пытались даже. Мы просто дышали, как дышится.
– Побочная ветвь получается… или младшая? – добавил раздумчиво Кеану, словно ничего важней этого вопроса и быть не могло.
– Младшая, – решительно ответил Лиах. – Вот только с земельными владениями скверно. Владетельному вельможе, хоть бы и младшей ветви рода, полагается…
– Мелочи какие, – в тон подхватил я. – Вот выберемся отсюда, упросим короля подарить мне еще одну клумбу. Семейная традиция, как-никак.
Кеану прыснул от неожиданности. Лиах расхохотался в голос.
Внезапно за дверью надсадно затрещал факел, плюясь искрами. Похоже, стены подобрались уже вплотную к нему.
– Погаснет сейчас, – заметил вполголоса Лиах. – И сидеть нам в темнотище.
– Мелочи какие, – ухмыльнулся Кеану, старательно копируя мой выговор. – Это я сейчас… теперь-то, когда заклятия с камеры сняты…
И опять-таки потом Лиах объяснил мне, что младший из Морских Королей при всей своей молодости маг не из последних. Оттого и сунули его в камеру, где замки на честном слове держаться, а охранные заклятья зато всю силу моего амулета извели прежде, чем рассыпаться. И что стосковался Кеану по возможности волшебство сотворить, хотя бы и самое немудрящее, неимоверно. Ничего этого я тогда не знал. Но и не удивился, когда Кеану сухо щелкнул пальцами, и от его щелчка затеплился уютный золотистый магический огонек. Нечем мне было удивляться.
Лиах тоже не удивился – ну еще бы! – зато приметно рассердился.
– Зачем? – резко спросил он. – Можно подумать, у тебя сил немеряно. Сам едва на ногах стоишь, а туда же, колдовать.
Кеану дерзко мотнул челкой и улыбнулся с победительной мальчишеской лихостью, так явственно напомнившей мне прежнего Кеану.
– Сколько раз я тебе говорил, – начал было он учительным тоном.
И только тут, как если бы слова эти были неким заклинанием, разрушившем незримую стену вокруг Кеану, Лиах вскочил и обнял своего утраченного и вновь обретенного младшего брата, будто теперь лишь полностью и без изъятия поняв, ощутив, поверив… да впрочем, сказанное Кеану и было своего рода заклятием. Потому что я не знаю, сколько раз Кеану говорил Лиаху то, чего не успел сказать сейчас, но вот сами эти слова – “сколько раз я тебе говорил” – произносились каждый день, а то и чаще. Да нет, наверняка чаще.
Когда Лиах выпустил Кеану из своих объятий, руки его дрожали, а лицо было мокро от слез. И только теперь, глядя на залитое слезами лицо Морского Короля, я тоже наконец-то понял, что Кеану и в самом деле жив. Не умом понял, а по-настоящему.
Видимо, Кеану это ощутил. Он взглянул на меня в упор и слегка улыбнулся, растерянно и вместе с тем дерзко – как улыбался иной раз Тхиа перед тем, как окатить меня особо язвительной сентенцией.
– Только не вздумай по братски огреть меня промеж лопаток, – предупредил он. – Больно все-таки, хоть и зажило.
И от этих его слов невероятная, невозможная, наскоро позабытая нами действительность вновь обрушилась на нас.
– Значит, я все же убил тебя, – потрясенно вымолвил я.
– Не совсем, – уточнил Кеану.
И тут мы заговорили все трое разом, путаясь в обрывках мыслей, желая все узнать и обо всем поведать одновременно, смешались, замолкли, как по команде, вновь заговорили все вместе – и так до тех пор, пока сквозь мешанину наших излияний не пробилось имя. Фаннах .
По странной какой-то случайности Лиах и Кеану произнесли это имя одновременно. Одновременно же и замолчали. Разом. Почти на полуслове. Будто властная незримая ладонь с размаху запечатала рот.
И все поменялось. Опять все поменялось. Будто проснулись Морские Короли. А от какого сна пробудились – не мне знать. У Лиаха глаза сделались осмысленно злыми, у Кеану – рассеянно любопытствующими.
– Фаннах? – переспросил я, пробуя на вкус незнакомое имя. – Это кто таков будет?
– Это, чтоб ты знал, – криво усмехнулся Лиах, – тот самый маг, которому я приказал тебя околдовать, похитить и ко мне доставить.
Кеану тихо фыркнул. Он не знал, что случилось между нами – не мог знать! – так ведь когда Боги ум раздавали, Кеану наверняка заявился одним из первых. А может, и первым. Он ведь из тех, кто всюду поспеть должен. Очень уж ему по молодости лет неймется. Нет, Кеану не составило труда догадаться, какая пакостная и стыдная тайна кроется за этими словами.
– Полагаю, ему недолго пришлось уговаривать тебя отдать такой приказ, – без тени сомнения заключил Кеану. – Фаннах – погань редкостная… но маг никак не из последних.
– Правильно полагаешь, – Лиах попытался зло скривиться, но гримаса вышла скорей досадливой. А потом он, к величайшему моему изумлению, полуотвернулся и слегка покраснел. Так он еще и краснеть умеет? Вот бы никогда не подумал.
– А ты-то его откуда знаешь? – обратился я к Кеану. – Чем этот ваш Фаннах еще знаменит?
Кеану задумчиво прищурился и ответил не сразу.
– Ну, если не считать того, что мы сейчас пользуемся его гостеприимством, – сообщил Кеану, небрежным жестом обводя камеру, – именно он меня на нож и толкнул.
Воспоминание вновь обдало мои руки кровью, но я постарался не вздрогнуть.
– Не меня ты хоронил, – тихо произнес Кеану, глядя Лиаху прямо в лицо. – Бедолагу какого-то с моим лицом. И не диво, что Фаннах вокруг тебя вертелся. Стоило бы тебе промедлить с похоронами, и лицо у парня сделалось бы свое. Такие заклинания дольше двух дней не держатся. От силы – три, и то если мастер опытный.
Теперь уже Лиах изо всех сил старался не вздрагивать. Кеану – ах ты, сопляк! Да, тебе скверно, тебе досталось не приведи Боги как, тебя здесь не сладостями кормили, тебе очень плохо – и тебе очень хочется излить, избыть, забыть свой ужас, свою боль, и ты вправе… но если ты и дальше будешь эдак вот резвиться, я тебе такого леща отвешу – враз плавники отрастут.
– Скажи лучше, как ты жив-то остался, – посоветовал я, чтобы отвлечь Лиаха: картина похорон стояла у него перед глазами настолько явственно, что я почти видел ее. – Я ведь тебя очень основательно убил.
– Заколдованным ножом? – вздохнул Кеану. – Ранил – да, всерьез. И крови из меня столько вытекло – я и знать не знал, что в человеке столько крови. А вот убить – это нет. Рана очень быстро затягиваться стала. Сама.
Ох, я дурак. Ох, и дурак же. И ведь не понял я тогда… а ведь крови и правда было много, слишком много – как же я не понял, что столько может нахлестать только из живого!
– У Фаннаха на меня свой расчет был, – пояснил Кеану. – Насколько я понял, заложник ему нужен был. На тот случай, если у него что не заладится.
– Прав он был, – одними губами, почти без голоса выдохнул Лиах. – Не заладится. Вот прямо сейчас и не заладится. Пусть он только нас навестит…
– Не навестит, – пообещал Кеану. – Его сейчас дома нет. Иначе мы бы тут разговоры не разговаривали. Он бы мигом здешние безобразия учуял. Вроде вот как я его отсутствие чую.
Зарешеченный квадрат света сделался узким и стройным, а потом и вовсе погас: одна из стен наползла-таки на факел. И в камере стало как-то удивительно тихо и… да, уютно. Золотистый огонек, рожденный пальцами Кеану – теплый такой свет, словно свечу кто затеплил. И мы втроем сидим в круге света и переговариваемся – негромко так, по домашнему… а, проваль – все-таки я умом тронулся. Молодец, Младший Патриарх. Ум ведь тебе вовсе без надобности. Раз уж ты от ума своего в этакую дыру угодил – точно без надобности. Мы ведь пойманы здесь. Пока стены не закончат свою жуткую работу, нам отсюда не выйти. А тебе, Дайр Кинтар, уютно, видите ли.
– А когда стены эти сомкнутся, – спросил я, – что будет?
– Ничего, – махнул рукой Кеану. – Сожрут друг друга и исчезнут. Скоро уже.
– Это хорошо, – с облегчением пробормотал я. – Драпать отсюда пора, покуда хозяин не вернулся.
– Вот уж нет, – возразил Кеану. – Наверх нам идти надо. Туда, где он причиндалы свои держит. Может, и успеем опередить его.
– Чего ради? – приглушенно взвыл Лиах. – Совсем ты на магии своей помешался! Инструменты ему подавай!
По правде говоря, Лиаха я очень даже понимал. Вновь обрести брата – и тут же вместе с ним лезть головой в кипящую смолу… а ну, как не успеет братишка голову оттуда вытащить?
– Морской привет передать, – хладнокровно отмолвил Кеану. – Слабоват я сделать это сам. А если какие-никакие подсобные средства употребить… может, и получится.
Морской привет, значит. Старшему брату. Та-ак.
– Кстати, – пользуясь обалдением Лиаха, ввернул Кеану. – Как там наша доблестная королевская гвардия поживает?
– При чем тут гвардия? – Лиах и вправду не понимал. Ну да, он все это время только о том и думал, как бы гадкого Кинтара половчей загнать да распотрошить. И подсказчиков у него вроде Тхиа или Дайра не было. Это у меня они были. И время на раздумья тоже было.
– Позволь с трех раз догадаться, – перебил я. – Либо в гвардии раздор – и тогда она чиста, но от этого не легче. Либо там тишь да гладь – и тогда гвардейцы в заговоре по уши замазаны?
Кеану кивнул. То ли Фаннах сболтнул при нем лишнего, то ли сам он догадался. У него ведь времени было побольше даже, чем у меня. Житье в камере скучное. То ли заглянет палач в гости, то ли нет. А как поймешь, что не заглянет покуда, так и вовсе праздность развеять нечем. Поневоле размышлять начнешь.
– Заговор? – вот теперь понял и Лиах.
– Ну да, – кивнул я. – Думаешь, я тебя шутки ради по помойкам да борделям таскал? Я тебя уводил. Подальше от школы. – Мне припомнилось напутствие Тхиа и Тоари. – Морская Мощь державы против Тайной Опоры трона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62