Если прекратить их путать, они могут начать думать правильно и перестать портить мир. Я не говорю, что так будет, – прибавил он совестливо, – однако так может быть.
– Это бессмысленно, – бросил Метатрон. – Ты не можешь пойти против Великого Плана. Ты должен подумать. Это у тебя в генах. Подумай.
Адам замешался.
Глубинное темное течение всегда готово было притечь обратно, и сейчас оно скрипуче нашептывало: «Да, все именно так, надо действовать по Плану, ты ведь его часть».
День был длинным. Спасение мира смертельно утомило одиннадцатилетнего мальчика.
Кроули спрятал голову в сложенных ладонях.
– На секунду, всего лишь на секунду, мне показалось, что у нас есть шанс, – проговорил он. – Он их разволновал. Что ж, было славно, пока…
Тут он понял, что Азирафаил встал.
– Простите, – бросил ангел.
Трио взглянуло на него.
– Этот Великий План, – продолжал он, – это План основ мира, так?
Последовало секундное молчание.
– Это Великий План, – ответил без всякого выражения Метатрон. – Ты все отлично знаешь. Будет свет жить шесть тысяч лет, а завершит существование его…
– Да, да, это Великий План, – отозвался Азирафаил. Он говорил вежливо и уважительно, но при этом так, как кто-то, задавший на политической встрече вопрос, что никому не нравится, и не собирающийся уходить, пока не дадут ответ. – Я просто хотел убедиться, что он же – план основ. Просто хочу быть в этом уверен.
– Не важно! – крикнул – как ударил – Метатрон. – Конечно же, они одинаковы!
«Конечно? – подумал Кроули. – На самом-то деле они не знают». Он начал улыбаться как идиот.
– Значит, вы в этом не стопроцентно уверены? – продолжал атаку Азирафаил.
– Не дано нам понимать План основ мира, – откликнулся Метатрон, – но, конечно же, Великий План…
– Но Великий План может быть лишь малюсенькой частичкой основ всего мира, – вступил Кроули. – Вы не можете быть уверены, что то, что сейчас происходит, не правильно с точки зрения основ мира.
– Все зззаписано! – проревел Вельзевул.
– Но где-то еще может быть записано совсем другое, – не отступал Кроули. – Где-то, где вы прочесть не можете.
– Буквами большего размера, – добавил Азирафаил.
– Подчеркнутыми, – прибавил Кроули.
– Дважды, – дополнил Азирафаил.
– Может, это не только свет проверяют, – продолжал Кроули. – Может быть – и вас, ребята. Хмм?
– Бог со своими верными слугами в игры не играет, – произнес Метатрон, но голос его был взволнован.
– Фьюю-и, – присвистнул Кроули. – Где ж ты был?
Глаза всех повернулись к Адаму. Он, похоже, очень серьезно о чем-то думал.
Потом он бросил:
– Не понимаю, почему важно, что написано. Особенно когда написано про людей. Всегда что-то можно вычеркнуть.
Над взлетно-посадочным полем пронесся ветер. Армии собранные Свыше задрожали, словно мираж.
Настало такое молчание, какое, вероятно, было за день до Сотворения.
Адам стоял, улыбаясь им двоим, маленькая фигурка, стоящая точно посередине между Небесами и Адом.
Кроули схватил Азирафаила за руку.
– Знаешь, что произошло? – прошипел он возбужденно. – Он был оставлен один! Вырос человеком! Он – не Воплощение Зла и не Воплощение Добра, он просто… воплощение людей.
Потом:
– Думаю, – проговорил Метатрон, – что мне следует отправиться за новыми инструкциями.
– И мне такжжже, – согласился Вельзевул. Его сильный гнев переместился на Кроули. – И роль твою в сием доложжжу я, ужжж ты поверь. – Он злобно глянул на Адама. – И не зззнаю я, чччто скажжжет твой Отец…
Послышался взрыв – словно гром прогремел. Шедвелл, который несколько минут дрожал от возбуждения с примесью ужаса, наконец достаточно смог проконтролировать свои дрожащие пальцы, чтобы нажать на курок.
Шарики дроби пролетели через то место, где только что был Вельзевул. Шедвелл так никогда и не узнал, насколько ему повезло, что он промахнулся.
Небо колыхнулось, а затем стало просто небом. Тучи на горизонте стали расходиться.
Мадам Трейси прервала молчание.
– Ну и странные были, – бросила она.
Она совсем не это имела в виду – «ну и странные были»; но то, что она имела в виду, и, вероятно, надеялась выразить, выразить яснее она не могла, разве что воплями. Но человеческий мозг отлично заживляет метафорические раны, и слова «ну и странные были» – часть стремительного процесса залечивания. Через полчаса она будет думать, что просто слишком много выпила.
– Думаешь, все кончилось? – спросил Азирафаил.
Кроули пожал плечами.
– Боюсь, не для нас.
– Не думаю, что вам надо волноваться, – сообщил им Адам. – Я про вас двоих все знаю. Не волнуйтесь.
Он посмотрел на остальных Них, которые попытались отступить подальше. Немного, подумал, а потом произнес:
– И так, слишком много путаницы насоздавали. Но мне кажется, все станут гораздо счастливее, если об этом забудут. Не то чтобы забудут, просто не будут помнить. А потом мы все сможем пойти домой.
– Но ты же не можешь все так оставить, – вскричала Анафема, пробиваясь вперед. – Подумай обо всех тех вещах, которые сможешь сделать. О хороших вещах.
– Каких, к примеру? – спросил Адам подозрительно.
– Ну… для начала, мог бы вернуть китов в моря.
Он наклонил голову.
– И люди их прекратят убивать, да?
Она замешалась. Было бы славно сказать «да».
– А если люди их начнут убивать, что попросите меня с ними сделать? – продолжал Адам. – Нет. Полагаю, я начинаю с этим разбираться. Когда начнешь всюду все менять, нельзя будет с этим закончить. Мне кажется, самая разумная вещь – это чтобы люди знали, что убив кита, получат мертвого кита.
– Совершенно разумно, должен сказать, – заметил Ньют.
Адам поднял бровь.
– Просто здравый смысл, – ответил он.
Азирафаил похлопал Кроули по спине.
– Похоже, мы выжили, – бросил он. – Представь, как жутко бы было, если бы мы были хоть насколько-то компетентны.
– Э, – отозвался Кроули.
– Твоя машина в рабочем состоянии?
– Думаю, придется с ней слегка повозиться, – признал Кроули.
– Я вот что подумал – мы можем этих добрых людей отвезти в город, – проговорил Азирафаил. – Я, уж это точно, должен хоть один раз откушать с мадам Трейси. И с ее молодым человеком, конечно.
Шедвелл поглядел через плечо, а затем поднял глаза вверх – на мадам Трейси.
– О ком это он говорит? – спросил сержант, глядя в ее сияющие глаза.
Адам вновь присоединился к Ним.
– Полагаю, теперь мы должны пойти домой, – бросил он.
– Но что на самом деле произошло-то? – недоуменно спросила Пеппер. – Я имею в виду, было это все…
– Теперь это уже не важно, – отозвался Адам.
– Но ты мог бы так помочь… – начала Анафема, глядя, как Они возвращаются к своим велосипедам.
Ньют мягко взял ее за руку.
– Это плохая идея, – проговорил он. – Завтрашний день – первый день из оставшейся части наших жизней.
– Знаешь, – откликнулась она, – из всех избитых выражений, которые я всю жизнь по-настоящему ненавидела, это – самое ненавистное.
– Удивительно, верно, – ответил Ньют счастливо.
– Почему на двери твоей машины краской выведено «Дик Терпин»?
– Это шутка, на самом деле, – ответил Ньют.
– Хмм?
– Потому что всюду, где бы я не появился, людей останавливаю, – пробормотал он несчастно.
Кроули хмуро глядел на управление джипа.
– Я сожалею о машине, – говорил Азирафаил, – я знаю, как ты ее любил. Может, если по-настоящему сильно сконцентрируешься…
– Такой же она не будет, – ответил Кроули.
– Да, ты, наверное, прав.
– Она у меня с того времени, когда новехонькой была. Это не машина была, а что-то вроде перчатки на все тело.
Он принюхался.
– Что-то горит? – вопросил он.
Ветерок поднял пыль в воздух и вновь бросил ее на землю. Воздух стал горячим и тяжелым, заключив в себе тех, кто в нем находился, как сироп мух.
Он повернул голову и поглядел в лицо Азирафаила, на котором был написан ужас.
– Но все же кончилось, – проговорил он. – Не может же сейчас произойти этот… как там он зовется, правильный момент или как-то так… прошел! Все кончилось!
Земля начала трястись. Звук был как от поезда метро, но не проезжающего внизу. Скорее выезжающего наверх.
Кроули бешено возился с переключателем передач.
– Это не Вельзевул! – проорал он, перекрикивая шум ветра. – Это Он. Его отец! Это не Армагеддон, это личное. Заводись, проклятая ты машина!
Земля раздвинулась под Анафемой и Ньютом, кинув их на танцующий бетон. Из дыр и разломов хлынул желтый дым.
– Ощущение как от вулкана! – прокричал Ньют. – Что это?
– Что бы это ни было, оно очень сердито, – ответила Анафема.
В джипе с уст Кроули одно за другим слетали проклятия. Азирафаил положил руку ему на плечо.
– Там люди, – сказал он.
– Да, – кивнул Кроули. – И я.
– Я имею в виду, мы не можем позволить, чтобы с ними такое происходило.
– Ну, и что…. – начал было Кроули и остановился.
– Я имею в виду, если подумать, мы и так достаточно для них проблем создали. Ты и я. За годы. Одна вещь, потом другая…
– Мы просто делали свои работы, – пробормотал Кроули.
– Да. Ну и что? Куча народа в прошлом просто делали свои работы – посмотри, какие они создали проблемы.
– Ты же не имеешь в виду, что мы должны по-настоящему попробовать Его остановить?
– А что тебе терять?
Кроули начал было спорить, а затем осознал, что нечего. Он ничего потерять не мог, чего уже не потерял. Они ничего не могли с ним сделать, что будет хуже того, что сейчас с ним произойдет. Он наконец-то ощутил себя свободным.
А еще, засунув руку под сиденье, он ощутил, что там лежит какая-то железка. Полезна она не будет, но ведь полезно ничего не будет. На самом деле, будет гораздо страшнее противостоять Мятежнику с каким-либо хорошим оружием. Тогда у тебя может появиться некоторая надежда, от чего потом станет только хуже.
Азирафаил поднял меч, недавно выроненный Войной, и задумчиво его взвесил в руке.
– Да-а, много лет прошло с тех пор, когда я этим пользовался, – пробормотал он.
– Около шести тысяч лет, – кивнул Кроули.
– Слушай, ведь и правда, – отозвался ангел. – Какой день был, а – точно… Добрые старые дни.
– Нет, на самом-то деле, – буркнул Кроули.
Шум усиливался.
– В те дни люди знали разницу между добром и злом, – проговорил Азирафаил, с улыбкой глядя в прошлое.
– Ну, да. Подумай об этом.
– А. Да. Слишком много путали?
– Да.
Азирафаил поднял меч. Послышался звук «вуммпф», и он неожиданно запламенел, как плитка магния.
– Научился, как это делать, никогда уж не забудешь, – проговорил он.
Он улыбнулся Кроули.
– Я только хочу сказать, – бросил он, – на тот случай, если живыми отсюда не выйдем, что… Я всегда знал, в глубине души, что была в тебе искра добра.
– Это точно, – ответил Кроули горько. – Что уж тут поделаешь.
Азирафаил протянул ему руку.
– Приятно было с тобой работать, – проговорил он.
Кроули ее взял.
– Надеюсь, еще встретимся, – проговорил он. – И… Азирафаил?
– Да.
– Просто помни, что я знал, что в глубине души был ты как раз настолько гадом, чтоб мне нравиться.
Послышалось шарканье, и их отодвинула в сторону маленькая, но динамичная фигура Шедвелла, который целенаправленно махал Громовым Ружьем.
– Я вам, вы, двое Южных неженок, не доверю убить и хромую крысу, что в бочке сидит, – поведал он. – И с кем мы сражаемся ныне?
– С Дьяволом, – ответил Азирафаил просто.
Шедвелл кивнул, словно сказанное его не удивило, бросил ружье на землю и снял шляпу, обнажив лоб, который знали (и которого боялись) всюду, где собирались вместе дерущиеся на улице.
– А, так и думал я, – произнес он. – В таком вот случае воспользуюсь я своею головой.
Ньют и Анафема смотрели, как троица, нетвердо держась на ногах, уходила прочь от джипа. С Шедвеллом в середине выглядела она как стилизованное "W".
– И что же, скажи мне, они собираются делать? – вопросил Ньют. – И что происходит – что с ними происходит?
Куртка Кроули и куртка Азирафаила разорвались по швам. Если уж умирать, так в истинной форме. Раскрылись крылья, указывая на их небесную сущность.
Крылья демонов такие же, как крылья ангелов, только они частенько лучше ухожены – все не так, как многие представляют.
– Шедвелл не должен с ними идти! – вскричал Ньют, пошатываясь вскакивая на ноги.
– Что такое Шедвелл?
– Мой серж… этот удивительный старик, ты не поверишь… Я должен ему помочь!
– Помочь? – переспросила Анафема.
– Я клятву принес, – Ньют замешался. – Ну, что-то типа клятвы. И он мне выдал зарплату за месяц вперед!
– А эти двое тогда кто? Твои друзья… – начала было Анафема и остановилась.
Азирафаил наполовину повернулся, и она наконец-то узнала его профиль.
– Я знаю, где я его раньше видела! – крикнула она, выпрямляясь рядом с Ньютом – а земля вокруг них в это время скакала вверх-вниз. – Пошли!
– Но сейчас что-то жуткое произойдет!
– Если он повредил книгу, то ты абсолютно прав!
Ньют пошарил в отвороте своей куртки и нашел свою официальную булавку. Он не знал, с чем они в этот раз собирались сражаться, но у него не было ничего, кроме булавки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47