-- А, тот самый тип... Мы ему не доверяем. -- Теперь
король показал на Мальгрима. -- А это что за тип?
-- Я и есть магистр Мальгрим, ваше величество.
-- Фу ты, пропасть, перепутал! Но мы все поставим на
место, можете не сомневаться! -- рявкнул король.
-- Боже, благослови нашего доброго короля Мелиота! --
воскликнул престарелый советник тонким, дребезжащим голоском.
-- Гип-гип...
-- Урра-а!! -- дружно подхватили двое солдат. Но по всему
было видно, что подхватывать им приходится слишком часто.
-- Ладно, ладно, хватит. -- Король свирепо глянул на Сэма
и показал на него пальцем. -- Ну, так что же это за тип?
-- Он не принадлежит к числу ваших подданных, государь, --
сообщил престарелый советник.
-- Сами видим, -- резко возразил король. -- Одет черт
знает как. Наверно, один из этих лайонесских или камелиардских
голодранцев, а? Явился без доклада. Верительных грамот не
представил. А теперь угощается за наш счет, да ты смотри, как
пышно, -- Он впился глазами в стол, потом подошел поближе. --
Этот гусиный паштет припасен для нашего королевского стола!
Спрашивается, как он сюда попал? Нет, это просто адово
наваждение! Какой-то тип явился неизвестно откуда... без
верительных грамот... даже платья пристойного на нем нет... а
его накачивают нашим лучшим вином и закармливают нашим лучшим
гусиным паштетом! Да кто он такой?
-- Опасный молодой человек, ваше величество, -- сказал
Мальгрим вкрадчиво. -- Он разыскивает принцессу Мелисенту. Это
тот человек, которого она видела в моем волшебном зеркале...
Сэм.
-- Сэм? Да ведь она сказала, что его на самом деле не
существует. Мифологический персонаж, сказочный, фольклорный --
так мы поняли. Нет, это, видно, кто-то другой. Как вас зовут?
-- Сэм. И я тот самый тип, о котором она говорила. Мы
любим друг друга. Вернее, надеюсь, что она тоже. Я-то, во
всяком случае, ее люблю.
Это заявление привело короля Мелиота в ярость.
-- Нагло смотрит нам прямо в лицо... непристойно одет...
набил брюхо нашим лучшим паштетом... а теперь еще толкует нам,
что влюбился в нашу единственную дочь! А, прах побери, у нас
кровь закипает в жилах!
-- Может быть, последует какое-нибудь официальное
представление со стороны... -- начал престарелый советник.
-- Вздор! Мелисента! Мелисента! -- закричал король. Ответа
не было, и он обратился к Нинет: -- Где она?
-- Ее здесь нет, государь. Она отправилась искать его...
Сэма.
-- Ах вот оно что, искать?! Ну так сообщите ей от нашего
имени, где она может его найти. В самой что ни на есть глубокой
нашей темнице! Эй, люди, уведите его, А если попробует бежать,
всыпьте ему так, чтобы у него отпала охота бегать!
После короткой схватки двое солдат скрутили и поволокли
Сэма. Когда они скрылись, король огляделся по сторонам и сгреб
со стола гусиный паштет.
-- Погодите, мы вас так взгреем за этот гусиный паштет,
что своих не узнаете, -- сказал он Нинет. -- Слышите вы о нем
не в последний раз, моя милая. Но видите -- в самый что ни есть
распоследний!
И, отхватив громадный кусок паштета, он выбежал из зала, а
за ним, трепеща, поспешил престарелый советник.
-- Садитесь и выпейте вина, магистр Мальгрим, -- сказала
Нинет, улыбаясь волшебнику. -- До чего же мне это нравится!.. Я
хочу сказать -- роль заговорщицы. И вы действовали поразительно
ловко.
-- Да, верно, чистая работа, -- сказал Мальгрим, принимая
вино из рук Нинет. -- Впрочем, и дядюшку Марлаграма не следует
недооценивать. Но пока у меня преимущество по меньшей мере в
один ход. Сэм -- здесь, в самой глубокой темнице. Она -- там.
-- Еще в Сэмовом мире? Восхитительно! -- Да, и очень скоро
ее выпустят в эфир.
-- А что это такое, магистр Мальгрим?
-- Есть у них такое колдовство. Тоска смертная. Мы с дядей
ни за что не поставили бы свое имя под такой нудной
бессмыслицей. Думаю, что эфир доставит Мелисенте столько же
удовольствия, сколько Сэму -- темница. Ха-ха!
Нинет бросила на него восхищенный взгляд.
-- Ах, до чего ж вы безнравственный!
Глава седьмая. Мелисента в эфире
Бэртон Чидлуорт, ведущий в телевизионной передаче
"Дискуссия у вас на экране", не сводил тревожного взгляда со
своих часов.
-- Ну как, все в порядке? -- спросил Филип Спенсер-Смит.
-- Хотя вполне возможно, что у девушки, которую я привез, язык
подвешен не так уж ловко. Это я признаю. Зато внешность
великолепная. Ничего не скажешь.
-- Я за нее и не беспокоюсь, -- отвечал Чидлуорт. -- Но
наш деревенский типаж, Джозия Хуки, до сих пор не явился, а
через десять минут нас выпустят в эфир. Он и прежде запаздывал
(и, уж конечно, всегда приходит под мухой), но чтобы прийти
совсем впритирку -- такого еще не бывало. А, будь он неладен! Я
с самого начала не хотел включать его в передачу, но Руперт и
Нэнси настояли: без деревенского типажа нам, говорят, никак
нельзя. Эй, что вам тут нужно?
Маленький старичок с длинной бородой, в холщовом фартуке и
с вилами в руках ринулся к ним с такой непонятной
стремительностью, что можно было подумать, будто он просто
дурачится.
-- Не будет вам нынче Джозии Хуки, сударь, -- объявил он,
и голос его был исполнен ликующего злорадства. -- Заместо его,
стало быть, мы. Хи-хи-хи! А звать нас Марлаграм. Мы тоже из
деревни -- сами видите. Хи-хи-хи!
-- Нет, не вижу, -- сказал Бэртон Чидлуорт. -- В этом
наряде вы больше всего похожи на захудалого статиста из
гастрольной бригады номер два, которая давала на днях "Жену
фермера". Да вы на самом деле из деревни или, может, с
последних страниц "Рампы"?
-- Сударь ты мой, вот те крест! -- завопил Марлаграм. --
Сроду из деревни не выезжал! А сейчас готов услужить, коли
дозволите. Хи-хи-хи!
И он кинулся к принцессе, которая горячо его
приветствовала.
-- Я -- человек с тонкой интуицией, -- сказал Чидлуорт
мрачно. -- И что-то подсказывает мне, Спенсер-Смит, старина,
что "Дискуссия на экране" сегодня с треском провалится. Миссис
Шайни бормочет, как индюшка. Бедняга Тед Гиззард путается в
длинных словах. Ваша прелестная белокурая молчальница, наверно,
рта не раскроет. А теперь еще этот король троллей на нашу
голову! Надо бы снять с него фартук и отобрать вилы. Сдается
мне, ему на самом деле года двадцать два и он только что
получил свою первую роль в "Драматическом театре", Чарли! --
крикнул он. -- Мы рассаживаемся по местам.
Миссис Шайни была дородная и глупая дама с большим носом и
бюстом. Тед Гиззард был тощий и упрямый субъект, до того
понаторевший в суконном языке речей и докладов, что на
обыкновенном английском языке изъяснялся уже с трудом. Филип
глядел, как все четверо занимают свои места по обе стороны от
Бэртона Чидлуорта -- принцесса рядом с Тедом Гиззардом, а
Марлаграм рядом с миссис Шайни -- и на душе у него тоже
заскребли кошки. Правда, на вид девушка неотразима, но в том,
что она до сих пор говорила, особого ума не видно. А этот
коротышка Марлаграм, хоть ему, уж наверно, никак не меньше
восьмидесяти, все только подмигивает, трясет головой, хихикает
да потирает руки -- этакий жизнерадостный маразматик!
-- Добрый день! -- сказал Чидлуорт, улыбаясь миллиону с
четвертью домашних хозяек (не считая бесчисленных школьников,
больных корью и свинкой). -- Приглашаем вас снова принять
участие в "Дискуссии у вас на экране". Справа от меня -- давняя
и популярная участница наших передач миссис Шайни. Как всем вам
известно, миссис Шайни -- председатель Гильдии домашних хозяек
и хранительница домашнего очага. Рядом с нею, на месте, обычно
принадлежащем Джозии Хуки, который не совсем здоров, мистер...
э-э... Марлаграм, готовый осветить интересующие нас вопросы в
сельскохозяйственном аспекте, иначе говоря, с точки зрения
деревни. Слева от меня -- еще один давний и не менее популярный
участник наших передач Тед Гиззард. Тед Гиззард пользуется
широкой известностью в тред-юнионистском движении: он
генеральный секретарь профсоюза клепальщиков-паяльщиков и
лудильщиков-точильщиков. А рядом с ним -- еще одно новое для
вас лицо... на редкость приятное добавление к нашей компании (я
думаю, мои слова не вызовут возражений)... принцесса Мелисента,
ныне успешно подвизающаяся в Лондоне в качестве натурщицы.
-- Нет, я просто ищу Сэма, -- решительно объявила
Мелисента. -- Где он?
-- После скажу, девочка, -- ответил Марлаграм, --
Хи-хи-хи!
-- Да, да, -- поспешил вмешаться Чидлуорт. -- Это
чрезвычайно интересная проблема, и я надеюсь, мы еще вернемся к
ней. А теперь, миссис Шайни... первый вопрос к вам, Одна из
постоянных телезрительниц спрашивает: "Какие новые возможности
следовало бы открыть перед женщиной?" Пожалуйста, миссис Шайни,
-- Я буду говорить как домохозяйка и хранительница
домашнего очага, -- сказала миссис Шайни с неописуемой
важностью, -- ибо вам известно, что я возглавляю Гильдию
домохозяек и хранительниц домашнего очага, самое крупное и
самое влиятельное объединение домохозяек и хранительниц
домашнего очага в нашей стране. Итак, как домохозяйка и
хранительница домашнего очага, я отвечаю: все без изъятия новые
возможности должны быть предложены и открыты женщине, и главным
образом в ее качествах домохозяйки и хранительницы домашнего
очага.
-- Прекрасно, -- сказал Чидлуорт. -- Большое спасибо,
миссис Шайни. А теперь -- Тед Гиззард.
-- Резервируя свое суждение по поводу проблем, не
являющихся предметом данной дискуссии, -- начал Гиззард
чрезвычайно медленно, -- я думаю, что мог бы высказаться по
этому частному вопросу без всякого предубеждения...
-- Давай, шуруй! -- закричал Марлаграм.
-- ...без всякого предубеждения, разумеется, -- продолжал
Гиззард, --и в то, же время беря на себя смелость говорить не
только от лица клепальщиков-паяльщиков и
лудильщиков-точильщиков, но и от имени всего тред-юнионистского
движения в целом -- в том виде, в каком оно существует на
текущий момент. Итак, вот мое мнение -- впрочем, я еще не до
конца уверен, выскажу ли я его... Или нет -- выскажу: и да, и
нег -- принимая в расчет неоспоримый факт, что вместе с
обстоятельствами меняется и существо дела.
-- Замечательно! Благодарю вас, Тед Гиззард. Ну, а каково
суждение деревни, как относится к этому важному вопросу
сельское население, мистер Марлаграм?
-- Молоко-яички-мед, раз-два-три-четыре-пять, цап-царап да
хвать-похвать, хлев-подойник-маслобойня, гуси-гуси, га-га-га,
загоняй скорей корову, ну-ка, выгони быка. -- Марлаграм сыпал
словами с фантастической быстротой, лицо его было серьезно и
задумчиво. -- В общем -- нет, другой раз -- да, особенно в
апреле и сентябре, но по пятницам -- избави бог!
-- Понятно, -- сказал Чидлуорт, хотя ему, разумеется,
ничего не было понятно. -- Принцесса Мелисента, ваша очередь: о
каких новых возможностях думаете вы?
-- Я думаю о Сэме, -- твердо сказала Мелисента.
-- Его только что сунули в темницу, -- сказал Марлаграм.
-- В темницу?
-- В самую что ни на есть глубокую... Хи-хи-хи! Но не
тревожьтесь, все обойдется.
-- Господин ведущий, -- начала миссис Шайни, -- надо
отметить...
-- Да, да... чрезвычайно интересно, -- в полном смятении
сказал Чидлуорт. -- Вы хотите сказать, Мелисента, что Сэм даст
вам новые возможности?
-- Не смейте называть меня Мелисентой, -- оборвала его
принцесса. -- Вы не входите в круг моих друзей.
-- Как домохозяйка, -- сказала миссис Шайни, -- и как
председательница...
-- Не вмешивайтесь! -- резко сказала Мелисента. -- Магистр
Марлаграм, вы уверены, что Сэм в темнице?
-- К порядку ведения, господин Чидлуорт, -- возгласил Тед
Гиззард. -- Насколько я могу судить, стоящий на повестке дня
вопрос ни в коей мере не предполагает замены общего частностями
и безличного личностями...
-- Да, конечно, мы учтем ваше замечание, -- поспешил
откликнуться Чидлуорт. -- Но теперь...
-- Опять-таки к порядку ведения, мистер Чидлуорт, -- взял
слово Марлаграм. -- Насколько я могу судить -- хи-хи-хи! --
сексуальная возбудимость несовместима с неограниченными
возможностями психического склада, благоприятствующими сложным
и обильным словоизлияниям.
-- Не уловил вашу мысль, -- сказал Гиззард.
-- Каковы ваши первые впечатления от Лондона, принцесса
Мелисента? -- спросил Чидлуорт, вытирая пот со лба.
-- Если он невсамделишный, -- сказала Мелисента серьезно и
убежденно, -- и вы все это сами придумали, почему он у вас
такой ужасно безобразный и шумный и почему все люди такие
озабоченные, или сердитые, или грустные? Или, может, все это --
одно наваждение?
-- Простите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19