Геракл убил кентавра стрелой, пропитанной ядом Лернейской гидры.
Нессу хватило бы, наверное, и простой стрелы, но в мифах подобные переборы
не редкость. Умирая, поверженный Несс успел шепнуть Деянире: "Он бросит
тебя. Он уйдет от тебя. Я говорю о Геракле". И дал совет: "Вымочи в моей
крови хитон Геракла. Если он посмеет бросить тебя, вручи ему этот хитон".
И умер.
Дальнейшее хорошо известно: Иола, дочь эхалийского царя Эврита,
покорила сердце Геракла. Влюбленный герой всегда опасен: победив в
стрельбе из лука всех соперников, Геракл заодно вырезал и всю семью
Эврита. Он забыл об одной малости: Деянира все еще была рядом, и она не
желала делить ложе с Иолой. Она вспомнила совет кентавра и послала Гераклу
тот самый хитон. Наброшенный Гераклом, он прирос к его коже. Весьма
неприятное ощущение, если великий герой, не выдержав мук, сам бросился в
огонь.
"Сам бросился в огонь..."
Я невольно повел плечом.
В человеке самой природой поставлены столь мощные ограничители, что
их не так-то легко сорвать: броситься в огонь, в водопад, шагнуть в
Воронку...
Но шагали в Воронку или падали случайно?
Тень упала на столик и я поднял голову.
Женщину я узнал: это она стояла у прозрачного борта вертолета над
Воронкой, и балахон был на ней тот же. А вот мужчина меня поразил.
Плечистый, медлительный, в расстегнутой бесформенной куртке, в шортах
и в обязательных сандалиях, он еще чуть-чуть сутулился, наклоняя вперед
голую шишковатую голову, поросшую снизу чудовищно густой бородой. Не
понять, чего в нем было больше: волос или голого черепа.
Я снова взглянул на женщину.
Удручающе красива. Но бледна. Глаза темные, пронзительные. Она и на
вертолете смотрела на меня странно. Балахон висит до самого пола, очень
тонок, но не прозрачен. Зачем ей перчатки? Ей холодно.
Я встал:
- Отто Аллофс. Инспектор.
- Зоран Вулич. Художник, - лысый бородач медлительно наклонил голую
шишковатую голову. - Мою подругу зовут Бетт Юрген.
- Я догадался.
- Как вы могли догадаться? - вспыхнула Бетт.
- По голосу.
- Но я не сказала ни слова, - она перевела беспомощный взгляд на
Вулича.
Я пожал плечами.
- Почему вы вычеркнули меня из списка? - похоже, Бетт не умела
кривить душой. - Мне было нужно встретиться с вами.
- У меня нет на всех времени, - холодно напомнил я. - Я занят
достаточно узкой проблемой. В принципе, мне хватает консультаций Лина.
Лицо Бетт Юрген перекосило от ненависти:
- "Узкой проблемой..." Еще бы! Лин всегда дальновиден, как крыса!
В этот момент я не завидовал Лину: Бетт Юрген всего было отпущено
сверх меры - и красоты, и ненависти, и обаяния, и издевки. Даже этот
пепельный балахон ничуть ее не портил. Но перчатки...
- Вам холодно? - спросил я.
- Нет, - резко ответила Бетт и спрятала руки за спину. С непонятной
мне ненавистью она всматривалась в меня, оценивала каждый мой жест. Потом
чуть ли не через силу выдохнула: - Почему _в_ы_?
- Не понимаю.
- Почему _в_ы_? - выдохнула она с тоской и отчаянием. - Воронка
существует много веков. Она существовала до вас, до меня, до этой крысы
Лина. Она существовала до того, как Нестор Рей высадился на Несс. Потом
Лин сказал: "Воронки больше не будет". Потом прилетели вы. Почему _в_ы_? -
не понимала она. - Я слышала о вашем Управлении, но какое ему дело до
Несс?
- Колонию Несс основали бывшие земляне, - напомнил я. - Неплохое
место, но, согласитесь, у вас есть сложности. Наш долг помочь вам.
- Зоран, - беспомощно протянула Бетт, - почему они все такие?
Голос ее вновь наполнился гневом:
- Зоран, почему они всегда готовы лететь туда, где обнаруживается
хотя бы намек на чудо? Зоран, почему они считают весь мир своим? Они же
поденки. Они живут так мало, что не успевают осмыслить собственную жизнь.
Почему же они считают весь мир своим?
- У нас есть некоторое право на это, - сухо возразил я, понимая, что
Вулич, привычный к ее эскападам, вмешиваться не будет.
- Право? - она задохнулась от возмущения. - Вы таскаетесь из одного
края галактики в другой в своих тесных смердящих ящиках и все, к чему вы
прикасаетесь, приобретает вкус обыденности и скуки.
Вулич успокаивающе положил свою смуглую лапищу на тонкую руку Бетт,
обтянутую перчаткой.
- Земля далеко, - вздохнул я. - Жаль, что наши корабли кажутся вам
тесными и смердящими ящиками. Других у нас пока нет. Но когда-нибудь мы
непременно поставим себе на службу что-нибудь более эстетичное.
- Но зачем? - спросила она все с тем же отчаянием. - Зачем вам все
это?
- Одним потому, что они долго учились, другим потому, что они с
детства мечтали увидеть другой мир, третьим потому, что они желают
приумножить богатства Земли. Мало ли причин? - я говорил только для того,
чтобы успокоить Бетт. - Разве вам не хочется того же? Давно вы были на
Земле?
- На Земле? - Бетт посмотрела на меня с недоумением. - Я никогда не
была на Земле.
- Как? Совсем?
- Разумеется. Я родилась на Несс, - впервые за всю беседу Бетт
улыбнулась. - Это моя планета. Мне здесь нравится. Что мне делать на вашей
Земле?
- Но вы же не хотите, чтобы Несс затерялась где-то на забытой Богом
обочине?
- "На обочине"! - она усмехнулась. - Обочины тоже бывают разные. Есть
такие, куда никому и не надо лезть, - она быстро обернулась и обвела
глазами пустой зал, ожидая кого-то или боясь. - Мне нужно поговорить с
вами, Аллофс.
- Завтра, - сказал я. - Вечером после одиннадцати. Я буду свободен.
Меня легко найти.
- Завтра? - Бетт непонимающе уставилась на меня, потом глаза ее
помрачнели: - Ну да, у вас расписан каждый час. Ваше расписание известно
каждому колонисту... Пусть завтра, - решила она и повторила с мрачной
решимостью: - Завтра...
И пошла к выходу, удивительно прямая и легкая рядом с тяжелой
сутулящейся фигурой Вулича.

12
- Вы наделены некоей фундаментальностью, это хорошо, Отти, -
одобрительно сказал Лин.
Он улыбался. Он был доволен.
Он сделал все, чтобы я был под завязку набит цифрами, схемами,
графиками, расчетами.
- Я уверен, из вас выйдет настоящий инспектор, Отти. Инспектор самого
высокого класса.
- Выйдет? - удивился я. - Я еще не настоящий?
- Почти, почти настоящий! Верьте мне, я хорошо чувствую подобные
вещи! - Лин льстил грубовато, но верно. - Времени у тебя немного, но ты
управишься. "Церера" подойдет через неделю, отчет я пошлю с тобой. Вот
увидишь, года через два мы пригласим тебя на открытие космопорта.
- Спасибо, - пробормотал я.
- Послезавтра я отправлю вас на Южный архипелаг. Нельзя уносить в
памяти только Воронку... - Он устало откинулся на высокую спинку кресла. -
Я прилечу чуть позже. Признаюсь, я люблю наши острова...
Он вдруг удивленно приподнял брови.
- Почему вы ни разу не прогулялись по Деянире, Отти?
- У меня не было на это времени.
- Пожалуй, да, - он рассмеялся. - Но сегодня у тебя время есть. Я
отпускаю тебя до десяти часов, занимайся чем хочешь.
Жаль, он не сообщил этого раньше. Я мог бы назначить встречу с Бетт
на сегодня... Но вслух я спросил:
- Где здесь музей?
- Правильно, Отти, - одобрил Лин мое решение. - Шагай прямо по аллее,
мимо не пройдешь.
- Послушайте, Лин, а почему Оргелл выслан на Землю под присмотром
полицейского?
- С чего вы взяли, что под присмотром? - Лин был здорово удивлен. -
Они - участники одного события, только этим и объясняется такая компания.
- Вот как?
- Оргелл дважды пытался пройти к Воронке. Мы не одобряем самоубийц, -
глаза Лина вспыхнули. - Закрывая Воронку, мы возвращаем Оргеллу родину.
Родившиеся на Несс тяжело переживают разлуку с планетой. Дай Бог, скоро мы
всем гарантируем безопасность.
"Скоро мы всем гарантируем безопасность..."
Неплохо сказано.
Но я помню и другие слова: "На Несс есть люди, не разделяющие
взглядов Совета..." Что так рвется сообщить мне Бетт?
"На Несс есть люди, не разделяющие взглядов Совета..."
Неторопливо бредя под голыми каламитами, почти не дающими тени, я
недоумевал: кто эти люди? Оргелл? Бетт? Вулич? Чего они хотят?
Ветер раскачивал ветви каламитов, они деревянно постукивали друг о
друга. Лин не соврал: я буквально уперся в мощную колоннаду высокого
здания.
Прихрамывающий старик, морщинистый, благодушный, выступил мне
навстречу.
- Я уж подумал, вы пройдете мимо.
- Так бывает?
- Не лучшее время для искусства, - вздохнул старик, враз теряя все
свое благодушие. - Люди на островах, Деянира почти пуста. Скоро мы вообще
начнем вымирать, - он неожиданно улыбнулся, - если Земля не поможет нам.
- Вы меня знаете?
- Конечно. Я ведь смотрю канал С.
Он опять благодушно махнул рукой.
- Входите. Здесь есть на что поглядеть.
Как там говорил Рикард? "Я люблю простые вещи - четкий рельеф,
внятный голос..."
Кивком я отпустил служителя.
Анфилада просторных, умело освещенных комнат. Именно комнат, не
залов, я чувствовал себя почти как дома.
Я шел мимо суровых пейзажей с каламитами и без, мимо мирно
фосфоресцирующих марин, освещенных двумя, а то и тремя лунами; за стеклом
стеллажей таинственно поблескивали незнакомые минералы, загадочные изделия
из горного стекла.
Я остановился у темного аквариума. Наверное, в нем никто не живет...
И вздрогнул.
Из темной воды надвигалась, наваливалась на меня круглая тень,
напоминающая расплющенное человеческое лицо. Нас разделяли какие-то
сантиметры. Я поежился: на блюде рыба-сон выглядела гораздо
привлекательнее.
В одной из комнат я нашел обломок стабилизатора космолета "Зонд-V".
Кажется, это на нем летал легендарный Нестор Рей; впрочем, я мог
что-нибудь перепутать. Думаю, "ящики" в его время было гораздо более
тесными и смердящими, чем могла представить себе Бетт Юрген, но Нестор Рей
и его спутники добрались на них до звезды Толиман...
В портретной галерее я неожиданно наткнулся на портрет Уиллера.
Гладкая прическа, недовольное желчное лицо. Характер у Уиллера, судя
по всему, был несладкий. Неприятные, колючие глаза... Я даже засомневался,
тот ли этот Уиллер? Поддастся ли такой человек какому-то там Голосу? Но
нет, подпись подтверждала: специалист по приливным течениям Уиллер. Без
всяких инициалов; возможно, тогда так было принято. Он прославился хитрой
сеткой, позволяющей с большой точностью высчитывать высоту приливов.
Я покачал головой. Уиллера давно нет. Тень тени. И умер он не на
Несс, на Земле. Музеи не знают времени.
Один из просторных залов (на этот раз - залов) был целиком посвящен
моделям Воронки.
Грубо говоря, это был, наверное, самый большой в мире музей вечных
двигателей. Теоретически, конечно, вечных. Ни одна из моделей подолгу не
работала. Я не стал терять на них время. Если механизм анграва за три века
не был понят специалистами, мне тут нечего делать.
Но стена меня заинтересовала.
На темном фоне вырисовывалось большое четырехугольное пятно, часть
его занимала таблица со сложными расчетами. Но раньше здесь висело что-то
другое. Может, картина больших размеров.
Оргелл не раз рисовал Воронку... Как сказал Рикард: "По-моему, он
только этим и занимался..." Ему разрешали писать с натуры? Или он писал по
памяти? И откуда он выкопал этот необычный псевдоним? Уве Хорст. Редкое
совпадение...
Я шел мимо пестрых карт, картин, таблиц, мимо буровых колонок. Иногда
взгляд вырывал из этого месива какое-то имя или строку из текста. Я видел
снежную бурю на перевале Хадж, видел апокалиптическую картину боя в сезон
веерных ливней, где каждая фигура была выписана в натуральную величину;
видел, наконец, Черное течение. Раз в несколько лет теплые воды Лингворта
прорываются к холодным каменным островам Арктос. На протяжении многих миль
в океане гибнет планктон, рыба, вода становится мутной. Концентрация
образующегося сероводорода такова, что днища судов, курсирующих вдоль цепи
островов Арктос, чернеют... В том же зале я увидел и покорившую меня
марину кисти некоего Парка: невероятные пирамиды белых кучевых облако над
низким закатным морем. Ничего, кроме облаков и моря. Первозданность. Еще
одно подтверждение: планета морская.
Оргелл в музее никак не был представлен.
- У вас есть другие работы? - спросил я служителя, терпеливо
поджидающего меня на выходе.
- Конечно. Будь возможность, я организовал бы второй такой музей и он
оказался бы ничуть не скучнее. Нам катастрофически не хватает средств и
рабочих рук.
Я пропустил жалобу мимо ушей.
- Что самое интересное в запасниках?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12