И, похоже, это
изменило все его мироощущение.
Он сосредоточился, пытаясь найти аргументы для возражений.
- Но зачем взрывать астероид? Какой в этом смысл?
- Смысл? О, смысл в этом есть, Роуч! Вы, наверное, не осознаете, что
Копра стала самым крупным обитаемым астероидом. Напластования мусора
превратили ее в крупнейшее космическое тело Пояса. Необходимо положить
конец этой абсурдной ситуации. Астероид будет аккуратно расколот на четыре
части. Корабли-мусорщики соберут все мелкие обломки. Четыре самых крупных
сегмента будут установлены на орбитах вокруг Пояса Астероидов и оснащены
генераторами гравитации, которые создадут десятикратную силу тяжести. Это
будут более скромные и безопасные хранилища отходов. Неужели вы не видите,
Роуч, что, при сложившихся обстоятельствах, это единственный
цивилизованный план?
Оливер покачал головой.
- Нет, атторней. Такой план нельзя оправдать никакими
обстоятельствами.
К Ларкину почти вернулось самообладание, но глаза его по-прежнему
злобно сверкали.
- Значит, произошло то, чего я боялся, Роуч. Вы повредились
рассудком! Скажу больше: вам не место среди цивилизованных людей! Вы, в
сущности, копранец - во всех отношениях. Вы не тот человек, который
покинул этот корабль три дня назад.
Оливер почувствовал, что сейчас что-то произойдет. Что-то опасное.
- Что вы несете? - сказал он. - Какого черта!?
Ларкин злобно улыбнулся. Он пригладил свои серебристые волосы и
оправил воротничок. Он опять стал воплощением сдержанности,
самоуверенности и власти. Он бесстрастно опустил руку в карман куртки.
- Все совершенно ясно, Роуч. Не думайте, что я оставлю без внимания
факт вашей психической ненормальности. Вы - душевнобольной. Я буду
вынужден направить вас на лечение. Как и всех копранцев. Будет даже проще,
если вам окажут помощь наравне со всеми. Вы нуждаетесь в точно таком же
психохирургическом вмешательстве!
- Чу... чушь! - Оливер от возмущения стал заикаться. - Это... да это
бред! Я никогда не позволю - они не разрешат, чтобы... чтобы...
Зловещая улыбка Ларкина переросла в ужасающую гримасу.
- Вашему положению не позавидуешь, Роуч. В бортовом журнале записано,
что вы пропали без вести. Ваше личное дело аннулировано, вы юридически не
существуете. Вы не сможете доказать, что вы не копранец, Роуч. Я не говорю
уже о том, что ваш модус вивенди и модус операнди соответствуют
копранским. Я разрешаю вам забраться в трюм корабля вместе с остальными и
затем пройти хирургическую санацию сознания.
- Вы с ума сошли, Ларкин! Вы спятили!
- Не я, Роуч. Вы. Следует ли мне перечислить происшедшие в вас
перемены? Мои же воззрения были, есть и будут неизменны. В самом начале вы
питали к этому астероиду такое же отвращение, как и я. За поразительно
короткий срок вы избавились от этого - подчеркиваю! - вполне рационального
чувства. Вы иррациональны, Роуч! И это лишь укрепляет мою уверенность в
том, что физическая чистоплотность необходима для психического здоровья
индивидуума. Разлагающее, растлевающее действие грязи теперь неоспоримо!
Она разрушила ваш мозг, Роуч!
Оливер лихорадочно соображал. Логика умозаключений Ларкина была
безупречна. Делать было нечего. Можно было попытаться успокоить Ларкина.
Роуч допустил две ошибки. Первая: он бросил вызов авторитету шефа. Вторая:
он позволил себе спорить с ним. Ни того, ни другого атторней не выносил.
Он был слишком чванлив и никогда не сомневался в собственной правоте.
И Оливер бросился в бездну самоуничижения.
- Я должен извиниться, сэр. Ваша безупречная аргументация заставляет
меня признать мою временную ненормальность, вызванную тремя днями
пребывания в грязи. Это могло случиться с каждым, сэр. Я начинаю понимать,
я осознаю, насколько вы правы. Мне необходимо только восстановить
искаженное мироощущение, что займет непродолжительное...
- Слишком поздно, Роуч. Я не могу в это поверить, как бы мне ни
хотелось. Ваша вспышка имела все признаки долго подавляемого стремления.
Это не просто случайная ошибка. Нет! Безумие всегда гнездилось в вас. Я
нарушу свой моральный долг перед обществом, дав вам возможность избежать
медицинского вмешательства. Я могу сделать вам единственное одолжение -
вас буду лечить отдельно от остального сброда. Большего даже я сделать не
могу.
Оливер понял, что выхода нет. Он взглянул на Ларкина. Тот был
хиловат, и, похоже, до смерти боялся испачкаться.
Это был единственный шанс.
Оливер метнулся к Ларкину, пытаясь его схватить, но тот быстро
отскочил в сторону, вынимая руку из кармана.
- Не двигайтесь, Роуч, - рявкнул он. В руке у него был пистолет. - Я
ношу оружие на случай неприятностей с туземцами. Но оно мне отлично
послужит и для того, чтобы убедить вас немедленно покинуть корабль.
Оливер медленно добрел до люка и вышел наружу. Выбора у него не было.
- Ключи, Роуч. Быстро!
Оливер опустил ключи в протянутую руку Ларкина. Лязгнул, закрываясь,
люк. Конец. Назад пути не было.
Он поспешил к дому Гейлорда. Нужно было рассказать обо всем и
прикинуть, что делать дальше. Ларкин сказал, до взрыва остается шесть
часов, так что действовать нужно быстро.
Он вошел в комнату, где его ждали Гейлорд и Джульетта.
- Вернулся, - хмыкнул Гейлорд. - Это больше, чем я ожидал. Ну,
рассказывай, чего там начудил Ларкин.
Оливер тяжело опустился на то, что в предыдущей жизни было стулом.
Стычка на корабле вымотала его - и физически, и морально.
- Дурные новости. Я нашел в командной рубке бумаги, которые все
объясняют... - и он рассказал о бомбе, установленной на дне шахты.
- Ну, и на чертей это все? - спросил Гейлорд. - Я думал, Ларкин
обделаться готов при одной мысли, что наша мусорная куча развалится и
загадит его Приятные Миры.
- Так и есть. Но, по их расчетам, заложенный заряд разорвет Копру на
четыре больших куска, а мелкие обломки быстро соберут. Эти четыре куска
установят на новых орбитах, и они станут четырьмя новыми свалками. Но жить
на них будет невозможно - на них поставят гравигенераторы в 10 "же".
Гейлорд принял новость без удивления.
- Я же говорил, что не жду ничего хорошего от этого выродка. Ладно,
следующий вопрос легкий: что будет с нами?
- Психохирургия. Проще говоря, ваши мозги будут вычищены и переделаны
по стандартам так называемого "цивилизованного общества". Это значит...
полное уничтожение индивидуальности.
Гейлорд кивнул.
- С этим тоже понятно. Что будет с тобой?
Оливер вздохнул.
- Я сам все испортил... За три дня, что я не видел Ларкина, я забыл,
что он из себя представляет. Мы никогда не были в хороших отношениях. А
тут я разозлился и проявил строптивость. Ну, он мне и отомстил - отомстил,
не нарушая писаных правил. Официально я числюсь пропавшим в джунглях.
Соответственно, я потерял гражданские права. На его взгляд, я не больше,
чем копранец, - мой разум так же не соответствует норме, я такой же
грязный... Так что мне тоже грозит психохирургия.
В комнате повисло тяжелое молчание. Потом в углу тихо зарыдала
Джульетта.
- Кончай скулить, - раздраженно буркнул Гейлорд, сверкнув глазами. -
Мы все крепко вляпались, чего теперь реветь. Хочешь хныкать - хнычь,
только про себя. Нам надо дать сдачи, - и быстро, прежде чем этот ублюдок
поймет, что случилось, - Гейлорд вскочил со стула и принялся разгуливать
по комнате. - Чем больше я обо всем этом думаю, тем больше ненавижу эту
падлу. С каким удовольствием я протащил бы его через самую вонючую
мусорную кучу...
Гейлорд задумчиво умолк, и вдруг разразился хохотом.
- Бог мой, да что это мы? Чего мы волнуемся? Все будет совсем просто.
Смотрите: в деревне больше ста мужиков, и еще ты на нашей стороне, Оливер.
Устройство корабля ты знаешь, так? А против нас - один Ларкин. И мы -
копранцы, а он - сопливый инопланетянец... Как мы можем проиграть, имея
такое преимущество?
Он ухмыльнулся. Но ни Джульетта, ни Оливер его не поддержали.
- Ты что, серьезно? - сказала Джульетта, утирая глаза. - У него
больше силы, чем у всех нас, вместе взятых. Он может разрушить наши дома,
наш мир, наши мозги... все, что угодно.
- Она права, - вздохнул Оливер. - Я не хочу вас принизить, но у нас
нет шансов взять над ним верх, копранцы мы или нет. Разведывательный
корабль построен с расчетом на отражение любой массированной атаки. Он
хорошо вооружен. Мы ничего не можем сделать, разве что ждать, когда нам
велят загружаться в трюм. Нас отвезут в ближайшую психохирургическую
клинику. Может, мне удастся заявить официальный протест, но...
Гейлорд сплюнул, и его багровое от ярости лицо нависло над Оливером.
- Треплешься, как инопланетянец, - гаркнул он, - Я не желаю слушать
эту херню, да еще в своем собственном доме! Он заявит оффиц-циаль...
Дерьмо! Тебе надо еще многому научиться - например, как иметь дело с
людишками вроде Ларкина! - Гейлорд шагнул к двери и открыл ее одним
рывком. - Сейчас ты поймешь, почему мы так ценим скарб, и что с ним можно
наворотить, если как следует пошевелить мозгами. Черт, мой скарб поперли,
но нам хватит и норманового, чтобы забраться в эту жестяную банку...
Норман! - заорал он в сторону лестницы на второй этаж. - Норман, спускайся
сюда!
Его сын заставил себя подождать. Но вот, наконец, он появился в
дверях.
- Что такое? - спросил он. Оливер заметил, что в его блеклых глазах
появился какой-то огонь. Норман держался прямей и в голосе его слышалась
сдерживаемая ярость. Казалось, он обрел силу противостоять отцу.
- Мне нужен твой скарб, - сказал Гейлорд, - и твоя помощь, хотя,
видит бог, толку от нее будет не дохера. Надо пробраться на
разведывательный корабль.
- Для чего?
Гейлорд сжато обрисовал ситуацию, и, пока он говорил, по лицу Нормана
расплывалась слабая усмешка.
- Можешь воспользоваться моим скарбом, если хочешь, - сказал он,
дослушав Гейлорда. - Но, боюсь, я не смогу тебе помочь. Мне предстоит
важная встреча.
- Встреча? - на лицо Гейлорда набежала тень подозрения. - О чем это
ты?
Норман медлил с ответом, явно наслаждаясь ситуацией.
- Я беседовал с атторнеем Ларкиным. По радио, с диспетчерской вышки.
Он согласился принять меня на корабле для конфиденциальной беседы.
Гейлорд не нашелся, что на это ответить. Долгие годы он властвовал
над слабовольным приемышем. Норман был необщительным, замкнутым и нервным,
и лишь его стремление к чистоте показывало, как сильно он отличается от
остальных копранцев. И вот, буквально за пару дней, такие перемены...
- Ну ладно, - грозно зарычал Гейлорд. - Давай, выкладывай.
- Чего тут говорить, - пожал плечами Норман. - Да и почему я должен
тебе что-то объяснять? Что у меня с тобой общего? Скорее уж, я ближе к
атторнею Ларкину. Мы с ним представляем власть, в чем вы скоро убедитесь.
Гейлорд свирепо потянулся к сыну, пытаясь схватить его.
- Ты мне ответишь, или тебе придется чертовски сильно пожалеть, -
угрожающе сказал он. - Ты мне расскажешь, о чем ты сговариваешься за моей
спиной с этим вонючим чужаком, или...
Внезапно Норман отпрыгнул назад, у него в руке оказался пистолет,
направленный в живот Гейлорду. Тонкие черты лица Нормана исказила
ненависть. Оливер начал понимать, что парень не вполне нормален. Случилось
что-то, что вывело его из равновесия.
- Не подходи! - пронзительно крикнул Норман. - Довольно ты мной
помыкал! Более чем достаточно! Ты всегда меня высмеивал! Ты меня презирал!
Но я всегда был умней тебя, - он замолчал, тяжело дыша. Пистолет в
дрожащей руке был все так же направлен на Гейлорда. - Мне... мне больше не
придется тебе подчиняться, никогда не придется... папочка, - продолжал он.
Он выставил другую руку, сжимающую небольшую металлическую коробочку с
двумя кнопками и короткой толстой антенной. Это было похоже на портативный
радиопередатчик.
- Ты ведь знаешь, что это? - Сказал Норман.
Гейлорд молча кивнул. Он желал лишь одного - чтобы все хоть немножко
разъяснилось.
- Это из моего скарба, - сказал он. - Где мой скарб, Норман? Ты
должен знать, где он...
Норман презрительно пожал плечами.
- Я знаю, где он. Но вот это - это гораздо важней.
- Эта штука? Это блок дистанционного управления взрывателями для
небольших зарядов... Дедов еще. Он им пользовался, когда рвал камень в
каменоломнях. Ну так и что?..
- Сейчас я тебе расскажу, - глаза Нормана светились фанатичным
воодушевлением. - Я расскажу, и ты поймешь, как тебе надлежит обращаться
со мною впредь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21