Юноша покачал головой.
– Группа офицеров исчезла до этого.
– Ага… – адвокат с довольным мурлыканьем перевел дух.
– Были ли ваше высочество достаточно близки к оборонявшимся, чтобы разглядеть кого-нибудь из офицеров?
Майкл Карл напряженно думал. Видел ли он кого-нибудь из них достаточно ясно, чтобы запомнить? Нет, закрывая глаза, он видел перед собой только пять-шесть ярких мундиров, но не мог вспомнить ни одного лица.
– Сможет ли ваше высочество описать кого-нибудь из этих офицеров?
– Нет, – ответил наконец принц. – Я видел их, но не помню их лиц.
Снова адвокат издал удовлетворенное «ага».
– В таком случае, возможно, маркиз не был среди этих офицеров?
– Но он там был! – возразил Майкл Карл.
– Ваше высочество готово поклясться в этом?
– Нет, – жалобно выговорил юноша. Теперь он видел, куда клонит защитник. – Но, вероятно, это сможет сделать кто-нибудь из моих людей.
– Вы не можете отвечать за своих людей, ваше высочество.
– Если маркиза не было среди офицеров на ступенях, как он тогда оказался в соборе? – в свою очередь спросил Майкл Карл.
– Обвинение будет задавать вопросы в свою очередь, ваше высочество, – срезал его адвокат.
– Когда выстрелили в архиепископа, видели ли ваше высочество, что стрелял именно маркиз?
Майкл Карл был вынужден ответить: «Нет».
– После пленения маркиза и его спутников не потеряли ли ваше высочество сознание от усталости?
– Да.
– Разве не правда, что в вашем состоянии, ваше высочество, вам было трудно отчетливо представлять себе события дня?
– Нет, неправда! – выпалил Майкл Карл с жаром.
– Это все, ваше величество, – сказал адвокат и отошел.
Ульрих Карл наклонился вперед.
– От имени короны мы благодарим ваше высочество за быстрые и полезные ответы. Ваше высочество можете сесть.
Майкл Карл поклонился, вернулся на свое место и сел.
– Я все испортил, верно? – прошептал он Уричу.
– Ему удалось нанести большой вред нашей стороне, ваше высочество, – серьезно согласился тот. – Однако не вижу возможности для вашего высочества отвечать по-другому.
– Но ведь король или Иоганн могут сказать что-то!
– Не могут, из-за своего положения. Иоганн – наследственный обвинитель в Верховном суде, а король – судья. Ни один из них не имеет права выступать свидетелем.
– Барон Урич фон Брунн, – вызвал Иоганн.
Урич занял место в центральном проходе.
– Вы были адъютантом его высочества во время взятия Рейна?
– Да.
– Вы были с его высочеством во время схватки на ступенях собора?
– Нет.
Наступило изумленное молчание, потом Иоганн заговорил снова.
– Может ли суд спросить, почему?
– Мятежники соорудили баррикаду, и его высочество не знал, располагают ли они пулеметами. Если бы у них были пулеметы, большинство из нас ждала бы смерть на площади. Его высочество понял это и, чтобы не рисковать жизнью своих людей, поскакал вперед один. У мятежников пулеметов не оказалось, и лошадь его высочества перескочила через баррикаду и пронесла его вверх по ступеням.
– А его люди?
– Увидев, что его высочество миновал баррикаду, они последовали за ним.
– Но на короткое время его высочество оказался один?
– Да. Он удерживал все силы врага, пока мы не достигли собора.
– Были ли офицеры среди тех, кто напал на его высочество в тот период, когда он защищался?
– Не могу сказать.
– Были ли вообще офицеры на ступенях?
– Были. Вскоре после того как мы поравнялись с его высочеством, группа офицеров скрылась в соборе.
– Видели ли вы среди них маркиза?
– Я был слишком далеко, чтобы различать лица.
– Войдя в собор, были ли вы свидетелем убийства его преосвященства архиепископа?
– Да.
– Кто стрелял в него? – все в зале затаили дыхание.
– Один из офицеров у алтаря. Он был в зеленом мундире.
– Когда вы взяли пленных, был ли среди них офицер в зеленом мундире?
– Маркиз Кобенц.
Герцог отступил, и Майклу Карлу показалось, что он уловил нотку удовлетворения в голосе, когда он поблагодарил Урича.
Потом начал задавать вопросы защитник.
– Есть ли в соборе цветные окна?
– Да.
– Расположено ли окно над алтарем так, что свет его падает на алтарь?
– Такое окно есть.
– Зеленого ли цвета это окно?
– Да.
– Были ли среди пленных офицеры в белых мундирах?
– Двое.
– Не мог ли зеленый свет окна окрасить белый мундир таким образом, чтобы он показался зеленым?
– Не знаю.
Защитник поблагодарил его, и Урич вернулся на свое место рядом с Майклом Карлом.
– У них сильная позиция, ваше высочество. Еще сегодня утром я готов был поклясться, что у них нет никаких шансов, но теперь… откровенно говоря, не знаю. Военно-полевой суд решил бы дело надежнее.
– Значит, вы считаете, что его могут оправдать?
– Да, ваше высочество. Даже я побоялся бы обвинить его на основании сегодняшних свидетельств. Сейчас суд отложат до второй половины дня.
Майкл Карл увидел, как встал его двоюродный брат и вместе с ним весь суд. Иоганн произнес что-то, и толпа начала выходить из зала. А король подошел к Майклу Карлу.
Глава пятнадцатая
Конец Кобенца и компании (окончание)
– Если ничего не случится, они взяли верх. Совершено определенно, – заметил Ульрих Карл, вытирая пальцы вышитым платком.
– Но зачем вам вообще этот суд? – возразил принц.
– Потому что, если я не дам Кобенцу возможности оправдаться, найдется много таких, кто будут кричать мне вслед «тиран» и тому подобные неприятные вещи. Мы ещё не победили, приятель. Общественное мнение – очень странная штука, и нам надлежит продвигаться осторожно и медленно, пока у нас не будет большей поддержки, чем сейчас. Пока нас официально не признали ни Англия, ни Америка, и наши купцы ждут. Страна зависит от торговли, а это именно те государства, с которыми мы больше всего торгуем. Если поднимут крик, что мы казним людей без суда, Америка и Англия отзовут своих послов, и наше правительство не продержится и пяти дней. Поэтому у Кобенца и появилась возможность лгать, выкручиваться и тянуть время.
– Это называется дипломатией, так? – спросил Майкл Карл.
– Да. А теперь поговорим о чем-нибудь приятном. После коронации мы переедем в летний дворец. Ты любишь теннис?
– Никогда не играл, – признался Майкл Карл.
Двоюродный брат покачал головой.
– Так не пойдет, это никуда не годится. Иоганн должен тебя научить. Меня он научил всему, что я знаю, хотя должен признать, что я оказался не очень-то талантливым учеником, верно, Иоганн?
– Ваше величество были бы лучшим игроком, если бы проявляли побольше благоразумия, – ответил герцог с ленивей улыбкой.
– Меня всегда упрекают в отсутствии благоразумия, – вздохнул король. – А теперь, полагаю, нужно возвращаться к работе. Мне приходится стискивать зубы всякий раз, как этот гнусный защитник говорит свое «ага». Надо принять закон против этого.
Зал правосудия был заполнен до отказа. Майкл Карл подумал, как удается судебным приставам затолкать всех желающих на балконы. Тот, кто размещал зрителей на левом балконе, должно быть, брал уроки на фабрике, где делают консервы из сардин.
Лорды встали и сели, как волна красного и синего бархата, отороченного мехом горностая и украшенного воротниками с драгоценностями. Майкл Карл был благодарен за то, что его не заставили потеть в таком наряде.
Появился Кобенц под конвоем, но на этот раз выглядел он самоуверенным и довольным. Он понимал, что дело оборачивается в его пользу. Широко улыбнувшись каждому балкону, он занял свое место. Майкл Карл почувствовал легкое головокружение. Он снова видел ужасные кафедральные ступени и у двери собора жалкое тело в красном плаще. Надо было на месте расстрелять Кобенца, и к черту дипломатию!
Бремя обвинения лежало на герцоге. Майкл Карл повернулся и посмотрел на него. Иоганн, как всегда, выглядел апатичным, полузакрытыми глазами лениво посматривая на лордов членов суда, но было в его взгляде что-то… Иоганн знает нечто такое, что может спасти дело. Майкл Карл подумал, заметил ли брат это выражение Иоганна. Когда герцог так выглядит, на него можно положиться безоговорочно. С легким вздохом облегчения принц откинулся в кресле. Иоганн вытащит их.
– Полковник Гримвич, – вызвал Иоганн.
Полковник, как всегда безупречно аккуратный, появился в проходе. Майкл Карл не видел его со времени последней встречи на Кафедральной площади пять дней назад. Полковник казался таким же беззаботным и апатичным, как и сам герцог.
– Полковник Гримвич, какова ваша нынешняя должность?
– Комендант Рейнской крепости.
– В вашем ли попечении находятся следующие пленные офицеры? – Иоганн прочел по листку бумаги список фамилий. Листок протянул ему сидевший рядом юрист.
– Карл фон Литц, Иоганн Капплеман, Детрик фон Кантман, Ялитц Тальман и Вайлхем Страппматц.
– Да. Они были переданы мне в полдень пятнадцатого числа, и я взял их под стражу. Вскоре после этого Карл фон Литц попросил у меня аудиенции и заявил, что намерен дать важные показания. Я вызвал свидетелей, и заключенный продиктовал текст своего заявления. Если ваше величество разрешит, я прочту этот документ, подписанный под присягой капитаном фон Литцем.
– Пусть прочтет его светлость, – ответил Ульрих Карл.
«Клянусь честью своего рода, что нижеследующее заявление есть истинное изложение происходившего тринадцатого, четырнадцатого и пятнадцатого дней сего месяца.
В полдень тринадцатого я был вызван на дом к его превосходительству графу Кафнеру, где встретил маркиза и других дворян. Я хорошо знаю маркиза и сразу узнал его.
Его превосходительство спросил, каково мое финансовое положение, и сообщил, что против меня выдвинуты очень серьезные обвинения, но ради моей семьи он не предал меня трибуналу, а провел неформальное расследование. Я заявил о своей невиновности и действительно не имел понятия, в чем меня обвиняют.
Затем граф сообщил мне, что отчетность по отряду, которым я командую, представлена в неправильном виде. Я очень встревожился, потому что, кроме меня, ни у кого нет доступа к этим документам, и мне, таким образом, не удастся доказать свою невиновность.
Доказательства против меня были выдвинуты весьма весомые, а свидетелей в мою пользу не нашлось. Однако его превосходительство, казалось, поверил мне и согласился, что здесь, вероятно, какая-то ошибка. За меня вступился маркиз Кобенц, и его превосходительство обещал подумать и ещё раз проверить. Он приказал мне явиться к нему на следующее утро.
Я вернулся к себе, но был удивлен, потому что на встрече отсутствовал мой полковник, а я знал, что такое дело – растрата фондов – больше касается его компетенции, чем его превосходительства. Я пошел к полковнику и все ему рассказал. Он очень удивился и сказал мне, что в моей отчетности все было правильно. Он даже принес бухгалтерские книги и показал мне.
Полковник не понимал мотивов действий его превосходительства и приказал после завтрашней встречи с его превосходительством прийти к нему и доложить. Утром я снова застал у его превосходительства маркиза Кобенца. Там присутствовал ещё один человек, которого они называли герром Келлерманом, и который казался очень встревоженным.
Тогда маркиз Кобенц рассказал мне, что Майкл Карл, прежний коронный принц, убит разбойником, известным как Черный Стефан и Оборотень, точно так же, как его королевское высочество Ульрих Кард был убит год назад. В то же самое время он сообщил мне, что Черный Стефан набрал армию наемников и собирается помочь коммунистам в осуществлении революций.
Оказалось, что Келлерман был в числе сторонников Черного Стефана и выдал его планы. Маркиз заявил, что его долг в качестве прямого наследника престола возглавить армию, которая выступит против Черного Стефана и коммунистов. Он намекнул, что ошибки в моих отчетах будут забыты, если я уговорю своего полковника поддержать его.
Я согласился, вернулся к полковнику и все ему рассказал. Он приказал мне сделать вид, что я поддерживаю планы маркиза. Маркиз сделал меня своим адъютантом.
В ночь на пятнадцатое его светлость герцог Иоганн напал и захватил нас врасплох. Наших людей вытеснили с моста и из Нового города. На рассвете силы его величества захватили крепость. Маркиз с небольшой группой офицеров, среди которых находился и я, занял Кафедральную площадь. Маркиз считал, что, если мы помешаем подкреплениям пройти в крепость к его величеству через площадь, мы ещё можем победить.
Когда его высочество напал на нас, маркиз в сопровождении своих офицеров ушел в собор. Его преосвященство архиепископ уже находился там. Он умолял нас покинуть собор, чтобы нападающие не повредили его при атаке.
Маркиз казался очень встревоженным, и когда мы собрались у алтаря, у каждого спросил, что, по его мнению, нужно делать. Двое из нас посоветовали сдаться, но сама мысль об этом привела его в гнев,
вызванный страхом. Его преосвященство оставался у двери, неожиданно он открыл засов и распахнул дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24