раз, два и все позади. Даже немного обидно.
Седов прикрыл на минуту глаза. В голове был полный сумбур.
— Видишь ли, — осторожно начал он, — все зависит от того, любишь ли ты этого человека. Насколько он тебе дорог, — «что-то я не то говорю, — подумал Седов. — Слишком казенно», — вот, если у вас настоящая любовь…
— Конечно настоящая! Она такая классная девчонка и я ей нравлюсь, говорит! — Лешка что-то сделал с коммуникатором, и перед Седовым появилось лицо девушки со смеющимися светло-зелеными глазами, — это она. Красивая, правда?
— Красивая, — согласился Седов.
Девушка исчезла и на экране опять появился Лешка.
— Пап, вот ты, когда это… ну, занимаешься сексом, ты ведь только по любви это делаешь?
Закряхтев, Седов снова закрыл глаза. Вот это попал, так попал!
— Любовь, понимаешь ли, Алексей, это такая штука… — он замолчал, пытаясь сообразить, что скажет дальше?..
— Что любовь, есть инстинктивное чувство, обусловленное желанием продолжить род? Что любовь и секс — это разные вещи? Что любовь приведет к сексу, но секс не всегда продолжение любви, а если выпил, то готов любить всех подряд? Лешка молча ждал. Мысли Седова прыгали, как перепуганные кролики. Вот, кажется, он ухватил одну, знакомую.
— Вот в чем дело, сынок. Секс, как мне представляется, это как хороший коньяк. Да, именно так! Поясню: хороший коньяк можно отличить только в сравнении. Сначала ты выпиваешь рюмку, к примеру, двадцатипятилетнего «Деламэйн»…
Мальчишка пялился на него, честно пытаясь понять, куда он клонит, а Седов уже чувствовал, что запутался. Откуда пятнадцатилетнему пацану знать о вкусе хорошего коньяка, да еще уметь отличить от подделки.
Глаза Лешки скользнули по его лицу и уставились на что-то позади.
— Здравствуйте, — сказал он.
— Привет, — Ингрид положила ладони на плечи Седову, — не помешала?
Седов почувствовал, что краснеет. По лицу Лешки он попытался определить, одета Ингрид или… С нее станется, может и голая выйти. Он осторожно скосил глаза и облегченно перевел дух. Рубашка, во всяком случае, на ней была.
— О чем спор?
— О сексе, — брякнул Седов.
— О-о! А я думала, о выпивке. Ты с таким вкусом рассказываешь о коньяках. Так в чем проблема?
— Вот, мальчик интересуется, — втайне надеясь хоть немного смутить Лешку, сказал Седов, — всегда ли все так обыденно происходит. Он ждал откровений, волшебства, неземного наслаждения, а все оказалось просто, как стакан воды выпить.
— А ты решил растолковать, что это не стакан воды, а рюмка коньяка. Спорное сравнение. Разреши, я попробую объяснить, как я вижу проблему?
— Попробуй, — с некоторым злорадством поощрил Седов, и откинулся в кресле, — конечно, попробуй, дорогая.
Буду вам очень благодарен, — вежливо сказал Лешка.
Ингрид присела на подлокотник кресла и обняла Седова за плечи.
— Так вот, мальчики, проблемы вообще не существует. Если ты и вправду любишь, если ты испытываешь нежность, то при половом акте ты просто хочешь доставить человеку радость и донести свои чувства не словами, а действиями. Конечно, ты об этом не думаешь, все это идет из подсознания, но если ты захочешь впоследствии проанализировать свои действия, то вывод будет именно таким. Хотя, надо сказать, если ты начинаешь анализировать любовь, то стоит поразмыслить, а любишь ли ты? Но не будем о грустном. Просто люби ее и поменьше думай о себе. Себя ты сможешь полюбить и в одиночку. Поверь, Леша… тебя ведь Леша зовут? Поверь мне, когда отдаешь себя без остатка, когда видишь, как твоя любимая благодарна тебе, это уже ни с чем не сравнимое чувство. И не думай о том, что ты дашь любви больше, чем вернут тебе. Любовь вернется, усиленная стократ.
— Стихами только не заговори, — проворчал Седов.
— А что, могу и стихами, — Ингрид повысила голос, — и не надо цинизма, мой дорогой. Любовь действительно прекрасна! Не знаю, смогла ли я объяснить…
— Пожалуй, я понял, — задумчиво сказал Лешка, — спасибо большое.
— Не за что. Звони, если еще какие-нибудь проблемы возникнут. В коньяке я, правда, не очень разбираюсь, — Ингрид похлопала ладонью по плечу Седова и прошлепала босыми ногами к ванной комнате.
— А ничего подруга… — задумчиво сказал Лешка, — то есть, интересная женщина, — поправился он.
— Да, мне тоже нравится, — усмехнулся Седов. — Вы там, это… поаккуратней.
— Что значит: поаккуратней?
— Сынок, — ласково сказал Седов, — ты знаешь, откуда берутся дети?
— Дети? — Лешка наморщил лоб.
— Да, такие маленькие, — Седов показал, какие дети бывают маленькие, — и горластые. Страшно отравляют жизнь родителям.
— А-а… — посветлел лицом Лешка, — все в порядке, па. Мы все продумали, мы предохраняемся.
— И то хорошо, — хмыкнул Седов, — спасибо, сынок, успокоил отца.
— Да ладно прикалываться, пап. Все нормально. Я, пожалуй, пойду, а то аккумуляторы садятся, а новые нам привезут только через неделю. Пока, па.
— Пока, клоп.
Седов посидел перед коммуникатором, покрутил головой и, словно вспомнив что-то, направился в ванную.
Ингрид стояла под душем к нему спиной. Черные волосы облепили плечи, вода струйками стекала по спине, полным ягодицам и стройным бедрам. Ванная была полна пара. Седов постоял, несколько мгновений, любуясь ее телом.
— А действительно, ничего подруга, — пробормотал он.
— Что ты сказал? — обернулась к нему Ингрид.
— Я говорю — Лешке ты понравилась.
Ингрид смахнула ладонью воду с лица и улыбнулась.
— Я рада. А тебе?
— А мне еще больше.
— Присоединиться не хочешь?
— Как это — не хочу? Только приглашения и ждал, — сказал Седов, закрыл дверь и шагнул под горячие струи.

Глава 27
Он знал, что спит, но все равно это было неприятно. Он будто бродил по дому, заглядывал в подвал — там почему-то было пусто, никакого оборудования. Он открывал дверь в пристройку, смотрел в погасший камин. На окнах светились странные зеленые точки, будто кто-то подглядывал за ним, прижавшись к стеклу невидимым лицом с внимательными глазами. Потом он вдруг будто взлетел сквозь крышу в небо, завис над освещенным луной домом, над темными деревьями. Откуда-то возникли едва слышные голоса. Они обсуждали что-то свое: когда куда-то надо будет идти, и что делать, и когда докладывать, но прислушиваться было лень — хотелось спать крепко, провалившись в черноту, и вынырнуть из нее лишь утром, когда взойдет солнце. Но до рассвета было еще далеко, и он сорвался с неба, вернулся в комнату Ингрид и слился со своим телом.
В доме кто-то был, и Седов понял это, даже не прислушиваясь и не открывая глаз. Только что он спал, как и хотел, провалившись в угольно-черную яму безвременья, и вот уже готов к действию. К какому — неважно, но ощущал он себя бодрым, энергичным и выспавшимся.
Седов приподнялся. Ингрид спала на спине, укрывшись одеялом до подбородка, в комнате было довольно прохладно. Он накрыл ладонью ее губы, склонился и подул в лицо. Ингрид поморщилась, попыталась отвернуться, но он не позволил. Она открыла глаза, поморгала и Седов зашептал, почти касаясь ее уха губами:
— В доме кто-то есть. Я разберусь. Не выходи из комнаты, пока я не позову. Поняла?
Ингрид кивнула.
Седов встал с постели и скользящим шагом двинулся к двери, вспоминая, какие ступеньки лестницы скрипят под ногой. Бластер и стилет остались внизу, с одеждой, и приходилось полагаться только на голые руки.
На верхней площадке лестницы он остановился и, медленно поворачивая голову, оглядел комнату. Он заметил пришельца почти сразу — темное пятно возле двери стало светлеть, и через мгновение Седов уже мог разглядеть привалившегося к стене мужчину. Он был в свободной черной куртке, вязаной шапочке, темных брюках и армейских ботинках. За спиной виднелся небольшой рюкзак. У мужчины было тяжелое грубое лицо с толстым носом и нависшими бровями. Массивная челюсть и резкие морщины не добавляли ему привлекательности. Видимо, мужчина только что вошел — он стоял неподвижно, сдерживая дыхание, прислушиваясь, не разбудил ли хозяев.
Седов подался назад — незнакомец скользнул взглядом по лестнице, затем, осмотрел всю комнату, сделал шаг вперед, снял с плеч рюкзак и присел над ним.
Ступая по лестнице возле самой стены, Седов метнулся вниз. Ему даже показалось, что он летит по воздуху, почти не касаясь ступеней. Мужчина не поднял головы, продолжая копаться в рюкзаке и Седов, стремительно преодолев разделявшее их расстояние, ударил его сверху ребром ладони по шее. Седову, почему-то, не хотелось поднимать шум, и это ему удалось — мужчина стал валиться в сторону и Сергей подхватив его, бережно опустил на пол. Вязаная шапочка сползла с головы незнакомца, открывая короткие седые волосы. Седов быстро проверил рюкзак — оружия не было.
Услышав шаги Сергей поднял голову — на лестнице стояла Ингрид. В этот момент мужчина пошевелился. Седов заметил, как он сжал руку в кулак и мгновенно оказался рядом, коленом придавив ему запястье к полу и схватив за горло. Он почувствовал мимолетный импульс, будто кто-то ткнул его электрошокером, но импульс был настолько слабый, что Седов даже не поморщился. Мужчина разжал кулак, на пол выпал стандартный волновой эмитер — ручная глушилка, применяемая армейским спецназом во время диверсионных операций.
— Дом прослушивается, — прохрипел мужчина, не делая попытки освободиться, — у нас есть одна минута. Мне надо поговорить с вами обоими.
— Почему мы должны вам верить?
— Посмотрите на окна.
Седов повернул голову. Как и в его сне на стеклах горели яркие зеленые глаза — глушилка высветила точки снимающих звук лучей.
— Кто вы? — спросил он.
— Мисс Мартенс, — мужчина повернул голову к лестнице, — я знаю, что в подвале нет окон. Я буду говорить только там.
Ингрид, придерживаясь руками за перила, быстро сошла по лестнице, поколдовала над кодовым замком на двери подвала, распахнула ее и кивнула — проходите. Седов поднялся на ноги, контролируя каждое движение незнакомца, но тот спокойно проследовал в подвал, попросив Сергея захватить его рюкзак.
Минута истекла. Седов зажег свет и направился на кухню.
— Что, не спится? — как ни в чем ни бывало, спросила Ингрид.
— Пить захотел, — сказал Седов, налил себе воды и со стаканом вернулся к камину, — что-то мне не по себе, — добавил он, делая знак, что на самом деле все в порядке.
— Давай-ка мы тебя проверим, — отозвалась Ингрид. — У меня в подвале аппаратура. Снимем давление, если хочешь — сделаем томографию.
— Давай, если это не долго, — согласился Седов.
Он передал оружие Ингрид. Она уверенно сняла предохранитель, проверила батарею и спустилась в подвал. Седов натянул джинсы и последовал за нею. Мужчина сидел возле стены на коробке с обезвоженными продуктами и массировал себе горло. Его куртка была расстегнута, под распахнутой рубашкой на груди курчавились густые седые волосы. Он искоса посмотрел, как Ингрид встала напротив него, взглянул на Сергея.
— Крепко вы меня, — сказал он, — я и не заметил, откуда вы взялись. Ждали за дверью, что ли? — он говорил глухо, без враждебности, но и не заискивал, как попавшийся с поличным грабитель.
— Что вам надо в моем доме? — резко спросила Ингрид.
— Минуту, — остановил ее Седов, подошел ближе и встал, сверху вниз глядя на незнакомца, — кто прослушивает этот дом и кто вы такой?
— Я знаю, кто он! — почти выкрикнула Ингрид, — его зовут Марсель Делануа, сотрудник Совета Безопасности. Я его никогда не забуду.
— Бывший сотрудник, мисс Мартенс, — поправил ее Делануа, — я вас тоже хорошо помню, хоть и прошло немало лет.
— У вас что, были какие-то разногласия? — спросил Седов, глядя то на Ингрид, то на Делануа.
— Я делал свою работу и считал, что мои действия оправданы. Я и сейчас уверен в этом, — сказал Делануа.
— Это из-за него погиб Сайрус О'Брайан, — процедила Ингрид.
Седов заметил, что ее пальцы, сжимавшие рукоять бластера, побелели от напряжения, подошел к ней, забрал оружие и поставил на предохранитель.
Ингрид даже не посмотрела на него — ее взгляд, полный ненависти, был прикован к Делануа.
— Это правда? Вы причастны к гибели О'Брайана?
— Официально объявили, что он пропал без вести. Тело так и не было найдено. Однако если принять его смерть, как обоснованную гипотезу, то, пожалуй, я имею к ней отношение.
— Ладно, это дело прошлое, — сказал Седов, подвинул ногой стул и присел напротив Делануа, — разберемся после. Кто прослушивает дом?
— Стало быть, мисс Мартенс вас не во все посвятила, — задумчиво проговорил Делануа, — но вы-то, доктор, догадываетесь, не так ли?
— Не ваше дело, о чем я догадываюсь, — Ингрид присела на стул, закинула ногу на ногу, не забыв одернуть халат.
— Перестаньте говорить загадками, — Седов почувствовал раздражение — эти двое обсуждали что-то хорошо им известное, не принимая во внимание его присутствие, — я повторю вопрос и советую отвечать — я не всегда такой терпеливый.
— Дом обложили люди Тауберга. Знаете, кто он? Глава аналитического отдела «Биотеха», но на самом деле выполняет наиболее щекотливые поручения Бриджеса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40