.. Видите пистолет? Он не заряжен. Никакое оружие из
того, что у меня есть, не заряжено. В моей аналоговой программе забыли
предусмотреть этот пункт.
Фолк уставился на него.
- Послушайте, - внезапно сказал он, - вам ведь ввели директиву,
которая запрещает вам шагнуть в Дверь? Я угадал?
Вольферт кивнул.
- Но почему бы мне не стукнуть вас по голове и не перетащить через
Дверь в бессознательном виде?
Вольферт сухо улыбнулся и покачал головой.
- Не стоит, - сказал он. - Кто-то должен остаться с этой стороны.
- Зачем?
- А что, если где-нибудь там вы откроете секрет управления Дверью? Вы
ведь отчасти надеетесь на это, верно? Вы не просто ищете место, где бы
укрыться. На Земле можно найти тысячу таких мест. Вы ищете знаний и,
несмотря на то, что я вам рассказал, вы все-таки надеетесь вернуться,
принести с собой знание и переделать Землю.
- Это звучит малость по-донкихотски, - сказал Фолк. - Но, кажется, вы
правы.
Вольферт кивнул и снова отвел взгляд.
- Ну вот... кто-то ведь должен вас встретить. С незаряженным
пистолетом. Если я отправлюсь с вами, уж они позаботятся о том, чтобы
следующий охранник был непохож на меня.
Он на мгновение встретился глазами с Фолком.
- Не тратьте время, жалея меня, - бросил он. - Возможно, вы не
поверите, но я вполне счастлив здесь... один.
От Фолка не укрылась пауза, которую он сделал перед словом "один".
Фолк уже удивлялся тому, что правительство послало на Марс не семейную
пару, а одиночку, который мог рехнуться здесь от одного только
одиночества. Теперь Фолк вдруг понял, в чем он ошибся. Несомненно,
Вольферт был не один. Вероятно, у него была жена - лучшая из жен, которая
никогда не ворчит и не хочет вернуться на Землю. Жена, которую не надо
кормить, и которая не заняла места на корабле, которым Вольферта доставили
на Марс. И какое значение имело здесь, на станции, что никто кроме
Вольферта ее не видит?
Фолк ощутил мгновенный прилив жалости и отвращения одновременно, и
тут же понял, что Вольферт это заметил. Бледные впалые щеки хозяина
станции залились краской, он плотно сжал губы и уставился в окно.
Спустя некоторое время Фолк произнес:
- Послушайте, Вольферт, из всех людей, которых я встречал в своей
жизни, вы мне понравились больше, чем кто бы то ни было. Поверьте, это
правда.
Вольферт достал из кармана приспособление для чистки трубки - сложную
штуковину, состоящую из множества стерженьков с ершиками, совочками и
крючками на конце.
- Боюсь, что вы мне неприятны, Фолк, - сказал он. - Не ваша личность,
нет. Мне просто завидно, что природа или случай подарили вам качество,
которого у меня нет. Вы - хозяин своему рассудку.
Он повернулся и протянул руку, усмехаясь.
- Если не считать помянутого пустяка, вы мне очень нравитесь.
Достаточно ли этого для?..
Фолк шагнул вперед и пожал его руку.
- Надеюсь, что вы будете здесь, когда я вернусь, - сказал он.
- Я пробуду здесь, - сказал Вольферт, ковыряясь в трубке, - еще лет
тридцать или больше, если не произойдет несчастный случай. Если вы не
вернетесь за это время, то, думаю, вы не вернетесь вообще.

По настоянию Вольферта Фолк надел один из его легких марсианских
скафандров вместо того, который был на Фолке во время перелета с Земли.
Скафандр, украденный Фолком, предназначался для тяжелых работ на земной
орбитальной станции, и был, как справедливо заметил Вольферт, слишком
неуклюжим для использования на поверхности планеты. Легкий скафандр
обеспечивал достаточную защиту в разреженной атмосфере и был снабжен
приспособлениями, которых не хватало тяжелому орбитальному. Фонарь на
шлеме, скалолазные принадлежности, регистраторы излучения и поля, система
питания и система поглощения отходов. Скафандр был снабжен как баллонами с
воздухом, так и компрессором - который поможет человеку продержаться в
атмосфере, хотя бы настолько насыщенной кислородом, как марсианская, пока
не кончатся батареи.
- Вам все равно придется найти такое место, где вы сможете жить без
скафандра, - сказал Вольферт. - Если все планеты на вашем пути окажутся
мертвыми, вас вскоре постигнет та же участь. Но этот скафандр, по крайней
мере, даст вам больше времени на поиски. Припасов в рюкзаке хватит на
столько же, на сколько и воздуха в баллонах. Я бы отдал вам пистолет, но
какой в том прок? Патронов у меня все равно нет, вы же знаете.
Он отключил сигнализацию и шагнул в сторону, пропуская Фолка к Двери.
Фолк окинул прощальным взглядом голые металлические стены комнаты и
угрюмого тощего мужчину. Затем шагнул в коричневую стеклистую субстанцию и
положил руку на рычаг.
- До встречи, Вольферт, - сказал он.
Вольферт кивнул ему в ответ - спокойно, почти равнодушно.
- Счастливо, Фолк, - ответил он, и сунул в рот трубку.
Фолк включил фонарь на шлеме, положил вторую руку на пояс, где были
приборы управления скафандром, и нажал на рычаг.
Вольферт исчез. Мгновением позже Фолк осознал, что рычага у него под
рукой больше нет. Он удивленно посмотрел туда, и увидел, что набалдашник
рычага снова находится на первоначальной высоте, выше его руки.
Тут Фолк вспомнил странную пустоту, которая заняла место Вольферта, и
повернулся обратно к передней стенке параллелепипеда Двери. Он увидел...
ничто. Белесую пустоту - безмолвную, лишенную очертаний. Что это было?
Какое-то промежуточное состояние? И, если так, то сколько оно
продолжалось? На какой-то миг Фолка захлестнула паника, когда он понял,
что мгновенность перемещения в пространстве была не более чем их
собственным предположением. Вторая волна испуга прокатилась через него,
когда он вспомнил те восемь передатчиков, которые так и не были
услышаны...
Потом здравый смысл победил. Фолк шагнул к передней стенке Двери и
высунулся наружу.
Белесая пелена окутывала все вокруг, но внизу постепенно темнела,
обретая голубовато-серый, а затем фиолетовый цвет. Еще ниже ее сменял
разноцветный хаос пятен, в которых Фолк совершенно не мог разобраться. Он
перегнулся через край параллелепипеда и увидел внизу каменную поверхность
скалы. Внезапно картина обрела перспективу, и все стало на свои места.
Он находился на верхушке отвесной скалы невообразимой высоты. Взгляд
его скользил по склону вниз, и вниз, и вниз, пока не упирался в пейзаж у
подножия горной вершины, который расстояние превращало в бессмысленный
хаос цветных пятен. Фолк посмотрел направо, потом налево, но больше ничего
не увидел. Через диафрагмы его шлема не проходило ни звука. Все вокруг
казалось ему странно нереальным, и только неоспоримая вещественность Двери
и ощущение собственного тела убеждали Фолка, что он существует.
Планета была мертва. Он чувствовал иррациональную уверенность в этом.
Она ощущалась, как мертвая. Даже малейшее дуновение ветерка не нарушало ее
гробовой покой. Только белесая облачная пелена, огромный утес и
бессмысленные цветные пятна внизу.
Фолк вернулся к рычагу и нажал на него.
На этот раз он внимательно наблюдал, как рычаг опускается вниз до
упора. Не было ни намека на перемещение, ничего. Только что рычаг был у
него под рукой, а в следующий миг он оказался вверху, на исходной позиции.
Как будто он прошел сквозь руку Фолка, а тот не увидел и не почувствовал.
Фолк повернулся.
Глубокая синяя ночь. Мерцание звезд на небе. Внизу - плоская синяя
равнина, уходящая вдаль на сколько хватает глаз.
Фолк шагнул наружу, на ледяную равнину и осмотрелся, а затем поднял
взгляд к небу. Небо было так похоже на небо его детства над Мичиганом, что
Фолк испытал безумную уверенность в том, что оказался на Земле. Где-нибудь
в Антарктике, около полюса, - вот почему никто до сих пор не нашел эту
Дверь. Он машинально поискал Большую Медведицу и Пояс Ориона, и тут же
понял, что ошибся.
Он не увидел ни одного из знакомых созвездий. Это были чужие звезды,
чужое небо. Фолк вспомнил известные ему созвездия южного полушария Земли,
но их здесь тоже не было.
Прямо над его головой была группа из восьми звезд, две из них - очень
яркие. Четыре располагались по прямой, остальные охватывали их почти
правильным полукругом. Фолк был уверен, что никогда не забыл бы такое
созвездие, если бы видел его прежде.
Он перевел взгляд на горизонт, который был чернее неба. Откуда ему
знать, что свет, тепло, безопасность, знания не ждут его там, не так уж
далеко?
Фолк вернулся в параллелепипед. По милости Вольферта ему достался
марсианский скафандр, что значило несколько недель - а, если повезет,
месяцев - жизни. Лучше, чем он мог надеяться, и все равно мало. Либо он
найдет то, что ищет, совсем рядом с Дверью, либо не найдет вообще.
Он снова нажал на рычаг. Здесь тоже была ночь. Но, когда Фолк
выглянул наружу, он увидел под звездами улицу, по обе стороны который
выстроились огромные постройки.
Давление атмосферы оказалось невелико, но компрессор будет работать.
Лакмусовая бумажка дала отрицательный результат. Спичка загорелась и
некоторое время горела, хотя и слабо.
Фолк включил компрессор и перекрыл подачу воздуха из баллонов. Затем
включил фонарь на шлеме и вышел на улицу.

Строения представляли собой вариации на одну тему. Пирамиды и конусы,
остроконечные и со срезанными верхушками, они все сужались кверху - так
что, несмотря на огромные размеры, они не загораживали небо. Сделав
несколько шагов, Фолк посмотрел вверх, подсознательно ожидая увидеть
созвездие в форме полукруга. Но его на небе не оказалось. Фолка вдруг
осознал тот факт, что он может находиться сейчас через пол-галактики от
той равнины, где стоял пять минут назад. Это его потрясло.
Он мысленно нарисовал Галактику - овальное пятно тумана на фоне
черноты. Около одного из фокусов эллипса он поместил яркую точку Солнца.
Затем он поставил еще одну точку и соединил с предыдущей яркой линией.
Затем еще одну, и еще. Нарисованные им линии сложились в большую букву "N"
поперек овала.
Непостижимо. Раса, которая может свободно пересекать Галактику, но не
делает разницы между пунктами назначения?
Единственной альтернативой этому предположению было следующее.
Дверями можно управлять, но система управления людям просто недоступна,
как непонятна дикарю запутанная схема линий трубопоезда. Однако ум Фолка
отвергал этот вариант. Механизм Двери был простым и ясным. Параллелепипед
и рычаг. Внешний вид отражает функцию. Облик Двери говорил "Иди!", но не
говорил "Куда?"
Фолк снова перевел взгляд на здания. Теперь он рассмотрел, что
верхняя четверть стен подверглась сильной эрозии и была покрыта
выщербинами глубиной в ладонь. Он глянул на мелкий оранжевый песок, ровным
слоем застилающий улицу, и увидел, что двери домов засыпаны песком почти
доверху. Судя по всему, город много лет лежал погребенный в песках, над
которыми торчали только верхушки зданий. И лишь совсем недавно пески
сдвинулись и обнажили город.
Щели между притолоками дверей и уровнем песка были узкими, но Фолк
решил, что сумеет протиснуться. Он выбрал одно здание, повернулся к нему -
круг яркого света от фонаря упал на древние стены - и замер посреди улицы,
не в силах заставить себя действовать.
Он посмотрел назад, на Дверь, словно ища поддержки. Стеклистый
коричневый параллелепипед был там - чистый и блестящий, с безупречными
линиями и углами. Не подвластный времени. Фолк вдруг понял, что его
беспокоило. Этот город был мертв. Мертв, как планета гигантского утеса или
планета ледяной равнины. Каменные здания города постепенно приходили в
упадок, а его строители давно уже обратились в прах.
Фолк согласился с Вольфертом, когда тот сказал, что Фолк отправляется
в дорогу в поисках знания и надеется когда-нибудь вернуться через Двери в
Солнечную систему, принеся с собой знание, которое поможет преобразовать
мир. Но по большому счету это не соответствовало истине. Да, Фолк убеждал
себя, что именно такова его идея, но это был самообман. Извинение, которое
он сам себе придумал.
Он не любил человечество, и не видел причин спасать его от
последствий его же собственных слабостей. Если бы им действительно двигало
стремление спасти людей, он вовсе не должен был бы покидать Землю.
Наоборот, ему следовало остаться, пробиться в правящую элиту и
организовать революцию изнутри. Шансы на успех были бы невелики, но они
были бы.
Да, он мог так поступить. Но ради чего? Чтобы уничтожить тот
единственный ограничитель, который не дает человечеству покончить с собой?
1 2 3 4 5