— Надо привести в порядок нервную систему и детальнее ознакомиться с делом…
Через минуту в дверях кабинета появилась гибкая фигура секретаря с подносом, уставленным бутылками и стаканами.
— Садитесь, полковник, — пригласил Дэк, усаживаясь за письменный стол и приготовляя себе напиток. — Пока я узнал от вас немногое — вы сказали мне, что с Лучинским и Лагуниными потеряна связь? Расскажите, как это произошло?.. Пейте, полковник, не ждите моего приглашения… Обсуждение такого важного вопроса требует максимального душевного равновесия, — добавил он, кивая на поднос.
— Я докладывал вам, господин генерал, что Лучинскому при помощи Тони Лагуниной удалось сблизиться с семьей Антонова? — спросил Рой, выпив стакан шипучей смеси.
— Да, да… Это получилось замечательно… Вас выручил случай.
— Лучинский узнал о бессоннице профессора и как врач предложил ему свои услуги. Он дал ему возбуждающего средства, которое должно было обострить нервную систему Антонова и усилить болезнь… А профессор во время бессонницы ночью выходил помечтать на берег моря… Вчера Лучинский и Колли должны были взять его и донести нам… Но связь с ними почему-то прекратилась…
— Случай с Рубером и подобные им ничему не научили вас, полковник Рой… Наверное и бессонница профессора Антонова оказалась трюком русской разведки? — тяжело вздохнул Дэк и стал пить виски большими глотками.
— Но почему вы уверены в провале Лучинского и Лагуниных? Может быть, они захватили Антонова, доставили его к намеченному нами месту и ждут, когда, за ними будет выслана подводная лодка? Потеря связи в такой обстановке естественна. После похищения Антонова Лучинский не рискует появляться в Синеводске. Там наверняка подняты на ноги все ищейки… А радиостанция у него дома…
— Вы всегда, Рой, настроены оптимистически… Но, пожалуй, с вами можно согласиться, — успокоившись под действием алкоголя, сказал Дэк.
— В таком случае мы должны поторопиться с высылкой подводной лодки, господин генерал… Вы сами поставили Колли условие — уничтожить Антонова, если через пять дней за ним не прибудут.
— Он должен быть доставлен живым — это условие министра… А подводная лодка отменена — у Советов на морских границах слишком сильная пограничная охрана. Особенно ей помогает новый радиолокатор, от которого не уйдет ни одна подводная лодка… К сожалению, и этот радиолокатор на нашей совести — мы его еще не достали.
— Какое же средство заменит подводную лодку?
— Секретный стратоплан типа ракеты… Вы его видели, полковник?
— К сожалению, нет.
— Это нехорошо. Вы отстаете от жизни… Это грандиозный аппарат-амфибия. И что очень ценно — его можно прятать под воду. Наличие специальных двигателей обеспечивает ему вертикальный подъем и спуск. Он не нуждается в аэродроме.
— Придется на стратоплане отправить в Синеводск капитана Лайнера — он знаток черноморского побережья.
— Посылайте кого угодно, но только скорее. Антонов должен быть здесь!
— А если связь с Лучинским потеряна из-за провала? — вкрадчивым голосом спросил Рой, находя удобный момент для обсуждения второго, неприятного для генерала Дэка варианта. — Если, допустим, капитан Лайнер не найдет Колли и Лучинского?
— Тогда надо использовать Мосли… У вас есть связь с Жалбинским? — нахмурился Дэк.
— Связь с ним работает без перебоев.
— Передайте ему, чтобы он немедленно вылетел в Синеводск и дело с Антоновым довел до конца!
— Но Жалбинский один не справится с задачей? А убрать профессора было бы легче… Перед министром это можно изобразить как неудачный случай при похищении… Он останется недоволен, но для нас это будет лучше, чем новый провал.
— Да… Разведка построена на обмане… Не смог обмануть противника, обманывай начальство, если тебе дорог авторитет, созданный долголетней кропотливой работой, а может быть и… свобода… Не так ли, полковник? — разоткровенничался охмелевший Дэк, высказав свой принцип, который привел его на пост шефа разведки.
— Согласен, господин генерал, другого выхода нет!
— Да, нет!.. Должен предупредить вас, полковник Рой, что я сейчас буду занят неотложными делами… Вам одному придется довести операцию «Голубой болид» до конца.
* * *
Жалбинскому не удалось вылететь в Синеводск. После его бегства из автомашины, при аресте на шоссе Каминова, его след был быстро найден. За ним было установлено наблюдение в Химках после случая с портфелем. Перед посадкой на самолет он был арестован.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ПРОФЕССОРА
Веранда дачи «Синие скалы» была освещена ярким электрическим светом. За столом перед большим листом бумаги, расчерченным конвертом, сидели участники экспедиции с картами в руках. Лукича среди них не было. Он улетел на самолете в Новороссийск за эпроновцами. Галя, проведя весь день на катере, утомилась от морского воздуха, солнечных лучей и впечатлений, полученный во время исследования метеорита, и рано легла спать.
Пулька затянулась до поздней ночи. Кравцов неудачно сыграл восемь в темную — не добрал двух взяток и потом, стараясь отыграться, начал рисковать и еще больше увеличил ремиз. Грачев, обычно не игравший мизер, рискнул, неправильно снес и взял взятку, а затем стал играть очень осторожно, пасуя даже при верной игре. Почти всю пульку ведущими игроками были профессор Антонов и Остапенко, которые играли расчетливо и без азарта.
— А вам, молодой человек, надо многому поучиться, — сказал улыбаясь Антонов, сложив выигрыш в бумажник и поднимаясь из-за стола. — Пойду отдыхать… — добавил он, выходя с веранды.
Когда дверь за ушедшим профессором закрылась, Остапенко взял колоду карт и стал раскладывать ее на столе.
— Товарищ Грачев, почему вы так снесли? Ведь у вас был верный мизер, — сказал он, привлекая внимание Грачева, еще не вышедшего из-за стола. — Вот ваши карты… Самой опасной для вас была треф и ее надо было, не задумываясь, снести… А вы почему-то испугались туза червей? Вот в этом и была ваша ошибка. Смотрите, что получилось, если бы вы снесли трефи? — сказал он, разыгрывая неудачный мизер Грачева.
После этого Остапенко стал показывать различные варианты мизера. Время шло быстро и незаметно. Когда Грачев вышел из-за стола, стекла окон, освещенные электрическим светом, приняли темно-синюю окраску. Наступал рассвет.
Грачев вышел в сад. Воздух был свежий и сырой. Сохраняя на западе темные оттенки, небо постепенно светлело… Было тихо… Природа еще спала крепким предрассветным сном… Грачев обошел вокруг дома. Окна в спальной профессора были закрыты ставнями. По-видимому, профессор, после бессонной ночи, проведенной за пулькой, решил как следует отдохнуть. Выйдя на дорожку и потоптавшись на месте, Грачев стряхнул росу, крупными каплями покрывшую его ботинки, и стал медленно прохаживаться… Стало уже светло, когда Грачев, потянувшись и громко зевнув, решил, что пора отдохнуть… Он прошел в свою комнату, быстро разделся и лег спать.
Узнав от капитана Агафонова, что Лучинский и Лагунин скрылись, капитан Окунев решил в ночное время установить наблюдение за Антоновым. Грачев отнюдь не был любителем игры в преферанс, но принял в ней участие для того, чтобы ночь провести в обществе профессора и сделать свое дежурство менее скучным.
Сон Грачева был прерван скрипом открывшейся двери. Высунув голову из-под одеяла, он увидел подходившего к его кровати Окунева.
— Как дежурилось? — спросил Окунев, заметив, что Грачев не спит.
— Все в порядке, — ответил Грачев.
— Как прошла пулька?
— Мы ее закончили в два часа.
— Профессор, надеюсь, не выходил сегодня к морю?
— Нет. Он сразу же пошел отдыхать.
* * *
Вышедшего из своей комнаты Окунева в коридоре чуть не сбил с ног спешивший куда-то Остапенко.
— Товарищ Окунев, вы не видели сегодня профессора?! — спросил он возбужденно. — Я обыскал всю дачу… Его нигде нет!
— Что вы говорите, Андрей Максимович?.. Я не понимаю вас…
— Постель Михаила Алексеевича не тронута — он не ночевал дома… И управляющий куда-то скрылся…
— Но ведь Лукич вчера вылетел на самолете в Новороссийск…
— Черт его знает?! Вылетел ли?.. — горячился Остапенко. — Я не особенно доверяю этому пройдохе!..
Тревога ассистента передалась Окуневу. Оставив Остапенко в коридоре, он вскочил в комнату своих помощников и, бросившись к постели, на которой спал Грачев, начал трясти его за плечо.
— Грачев! Вставайте! — закричал он.
Грачев после проведенной без сна ночи спал как убитый.
Наконец отдельные слова дошли до его сознания и, еще находясь, на грани между сном и действительностью, он повернул голову и посмотрел ничего непонимающими глазами на Окунева. Смуглое лицо начальника было пепельно-серым. Его карие глаза, выражавшие гнев, привели Грачева в сознание, и он быстро соскочил с кровати.
— Что случилось? — спросил он.
— Где профессор, товарищ Грачев?! Я вчера приказал охранять его, а вы обманули меня!.. — кричал Окунев.
— Разве профессор…
— Антонов исчез, и в этом виноваты вы!.. Сейчас же одевайтесь и, пока не ушло время, приведите собаку-ищейку!.. А я пойду к морю, — бросил он и выбежал из комнаты.
Тщательный осмотр дачи показал, что похитители профессора не оставили следов. Собака-ищейка, вызванная Грачевым, привела к морю, к тому плоскому камню, на котором любил посидеть Антонов в часы своей бессонницы.
Об исчезновении профессора было донесено в Москву. Местные органы МВД были подняты на ноги. Город ничего не знал, но в каждом доме, на каждой даче разыскивался дорогой для страны человек.
ЗАГАДОЧНЫЙ ТРУП
После разыгравшегося ночью шторма море еще не успокоилось. Пенившиеся на горизонте мелкими барашками волны, приближаясь к берегу, вырастали в свинцово-серые громады и с гулом обрушивались на берег. Низко над водой мчались грязные клочья облаков.
У калитки, выводящей из дачи к морю, стоял Окунев и, казалось, любовался разбушевавшейся стихией. После бессонной ночи он решил освежиться. Но ни порывы свежего ветра, ни шум волн не могли отвлечь его возбужденный мозг от мысли о случившемся. Перебирая в памяти все детали, связанные с исчезновением профессора, он терял уверенность в успехе продолжавшегося розыска. Уже прошли сутки после исчезновения Антонова, и Окунев был убежден, что это дело рук Лучинского и Лагунина.
«…Перед Синеводском море, рядом Кавказские горы, покрытые диким лесом и пустынными глухими оврагами… — думал Окунев. — Сколько удобств для того, чтобы похищенного профессора перебросить за границу… Лагунин и Загорина переброшены на вертолете — значит можно предположить, что за Антоновым вылетит вертолет… А может быть подводная лодка? Ведь об этом говорила Загорина… Да и Лучинский и Лагунин собирались похитить профессора на берегу моря… Но может быть?..» — Осенившая Окунева новая версия была прервана. Почувствовав прикосновенье к своему плечу чьей-то тяжелой руки, он обернулся и встретил холодный стальной взгляд управляющего дачей.
— Любуетесь морем, товарищ Окунев? У него ищите разгадки? — сухо сказал Лукич. — Пойдемте. Может быть, оно ответит нам на ваши вопросы?.. Вас в автомашине ждет капитан Агафонов.
— Что случилось?! Я не понимаю вас! — с тревогой воскликнул Окунев.
— Случилось очень важное. Сегодня утром на берегу моря обнаружен труп неизвестного мужчины!..
Капитан Агафонов, сидя в «ЗИМе» за рулем, с нетерпением поджидал Окунева у центрального входа на дачу «Синие скалы».
— Мне кажется, что мы сейчас нападем на след похитителей профессора, товарищ Окунев, — сказал он, протягивая руку усевшемуся на заднем сиденье Окуневу.
— Но может быть это не след, а хуже?.. Сам Антонов? — с тревогой в голосе предположил Окунев.
— Сейчас узнаем… Пока мне известно только то, что сегодня в шесть часов утра, в восьми километрах отсюда, на Зеленой косе, рыбаком Матвеевым найден труп мужчины, выброшенный морем. Матвеев сообщил об этом в милицию, и я отдал распоряжение охранять место происшествия до нашего прибытия…
Свернув к морю и прошуршав пневматиками по зыбкой наносной гальке, машина остановилась.
— Товарищ капитан, младший сержант Кузин, выполняя ваше приказание, охраняет место происшествия! Под охраной труп неизвестного! — доложил милиционер вышедшему из автомашины капитану Агафонову.
— Товарищ Кузин, благодарю за службу. Посидите в моей машине, пока мы будем осматривать труп, — сказал Агафонов.
Глазам приехавших представилась ужасная картина. Обнаженный обезглавленный труп лежал на спине. Сведенные судорогой конечности свидетельствовали о невероятных мучениях несчастной жертвы. Грудь трупа и брюшина были рассечены прямым надрезом, идущим от горла до лобка. Внутренности отсутствовали, и осевшие, раздавшиеся на животе кожа и мышцы оголяли позвонки, стянутые сетью серебристых сухожилий.
Произведя беглый осмотр трупа, Окунев глухо произнес:
— Утверждать трудно, но мне кажется, что это Антонов… Наверное, Лучинский и Лагунин подвергали его пытке, чтобы выведать у него государственные тайны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Через минуту в дверях кабинета появилась гибкая фигура секретаря с подносом, уставленным бутылками и стаканами.
— Садитесь, полковник, — пригласил Дэк, усаживаясь за письменный стол и приготовляя себе напиток. — Пока я узнал от вас немногое — вы сказали мне, что с Лучинским и Лагуниными потеряна связь? Расскажите, как это произошло?.. Пейте, полковник, не ждите моего приглашения… Обсуждение такого важного вопроса требует максимального душевного равновесия, — добавил он, кивая на поднос.
— Я докладывал вам, господин генерал, что Лучинскому при помощи Тони Лагуниной удалось сблизиться с семьей Антонова? — спросил Рой, выпив стакан шипучей смеси.
— Да, да… Это получилось замечательно… Вас выручил случай.
— Лучинский узнал о бессоннице профессора и как врач предложил ему свои услуги. Он дал ему возбуждающего средства, которое должно было обострить нервную систему Антонова и усилить болезнь… А профессор во время бессонницы ночью выходил помечтать на берег моря… Вчера Лучинский и Колли должны были взять его и донести нам… Но связь с ними почему-то прекратилась…
— Случай с Рубером и подобные им ничему не научили вас, полковник Рой… Наверное и бессонница профессора Антонова оказалась трюком русской разведки? — тяжело вздохнул Дэк и стал пить виски большими глотками.
— Но почему вы уверены в провале Лучинского и Лагуниных? Может быть, они захватили Антонова, доставили его к намеченному нами месту и ждут, когда, за ними будет выслана подводная лодка? Потеря связи в такой обстановке естественна. После похищения Антонова Лучинский не рискует появляться в Синеводске. Там наверняка подняты на ноги все ищейки… А радиостанция у него дома…
— Вы всегда, Рой, настроены оптимистически… Но, пожалуй, с вами можно согласиться, — успокоившись под действием алкоголя, сказал Дэк.
— В таком случае мы должны поторопиться с высылкой подводной лодки, господин генерал… Вы сами поставили Колли условие — уничтожить Антонова, если через пять дней за ним не прибудут.
— Он должен быть доставлен живым — это условие министра… А подводная лодка отменена — у Советов на морских границах слишком сильная пограничная охрана. Особенно ей помогает новый радиолокатор, от которого не уйдет ни одна подводная лодка… К сожалению, и этот радиолокатор на нашей совести — мы его еще не достали.
— Какое же средство заменит подводную лодку?
— Секретный стратоплан типа ракеты… Вы его видели, полковник?
— К сожалению, нет.
— Это нехорошо. Вы отстаете от жизни… Это грандиозный аппарат-амфибия. И что очень ценно — его можно прятать под воду. Наличие специальных двигателей обеспечивает ему вертикальный подъем и спуск. Он не нуждается в аэродроме.
— Придется на стратоплане отправить в Синеводск капитана Лайнера — он знаток черноморского побережья.
— Посылайте кого угодно, но только скорее. Антонов должен быть здесь!
— А если связь с Лучинским потеряна из-за провала? — вкрадчивым голосом спросил Рой, находя удобный момент для обсуждения второго, неприятного для генерала Дэка варианта. — Если, допустим, капитан Лайнер не найдет Колли и Лучинского?
— Тогда надо использовать Мосли… У вас есть связь с Жалбинским? — нахмурился Дэк.
— Связь с ним работает без перебоев.
— Передайте ему, чтобы он немедленно вылетел в Синеводск и дело с Антоновым довел до конца!
— Но Жалбинский один не справится с задачей? А убрать профессора было бы легче… Перед министром это можно изобразить как неудачный случай при похищении… Он останется недоволен, но для нас это будет лучше, чем новый провал.
— Да… Разведка построена на обмане… Не смог обмануть противника, обманывай начальство, если тебе дорог авторитет, созданный долголетней кропотливой работой, а может быть и… свобода… Не так ли, полковник? — разоткровенничался охмелевший Дэк, высказав свой принцип, который привел его на пост шефа разведки.
— Согласен, господин генерал, другого выхода нет!
— Да, нет!.. Должен предупредить вас, полковник Рой, что я сейчас буду занят неотложными делами… Вам одному придется довести операцию «Голубой болид» до конца.
* * *
Жалбинскому не удалось вылететь в Синеводск. После его бегства из автомашины, при аресте на шоссе Каминова, его след был быстро найден. За ним было установлено наблюдение в Химках после случая с портфелем. Перед посадкой на самолет он был арестован.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ПРОФЕССОРА
Веранда дачи «Синие скалы» была освещена ярким электрическим светом. За столом перед большим листом бумаги, расчерченным конвертом, сидели участники экспедиции с картами в руках. Лукича среди них не было. Он улетел на самолете в Новороссийск за эпроновцами. Галя, проведя весь день на катере, утомилась от морского воздуха, солнечных лучей и впечатлений, полученный во время исследования метеорита, и рано легла спать.
Пулька затянулась до поздней ночи. Кравцов неудачно сыграл восемь в темную — не добрал двух взяток и потом, стараясь отыграться, начал рисковать и еще больше увеличил ремиз. Грачев, обычно не игравший мизер, рискнул, неправильно снес и взял взятку, а затем стал играть очень осторожно, пасуя даже при верной игре. Почти всю пульку ведущими игроками были профессор Антонов и Остапенко, которые играли расчетливо и без азарта.
— А вам, молодой человек, надо многому поучиться, — сказал улыбаясь Антонов, сложив выигрыш в бумажник и поднимаясь из-за стола. — Пойду отдыхать… — добавил он, выходя с веранды.
Когда дверь за ушедшим профессором закрылась, Остапенко взял колоду карт и стал раскладывать ее на столе.
— Товарищ Грачев, почему вы так снесли? Ведь у вас был верный мизер, — сказал он, привлекая внимание Грачева, еще не вышедшего из-за стола. — Вот ваши карты… Самой опасной для вас была треф и ее надо было, не задумываясь, снести… А вы почему-то испугались туза червей? Вот в этом и была ваша ошибка. Смотрите, что получилось, если бы вы снесли трефи? — сказал он, разыгрывая неудачный мизер Грачева.
После этого Остапенко стал показывать различные варианты мизера. Время шло быстро и незаметно. Когда Грачев вышел из-за стола, стекла окон, освещенные электрическим светом, приняли темно-синюю окраску. Наступал рассвет.
Грачев вышел в сад. Воздух был свежий и сырой. Сохраняя на западе темные оттенки, небо постепенно светлело… Было тихо… Природа еще спала крепким предрассветным сном… Грачев обошел вокруг дома. Окна в спальной профессора были закрыты ставнями. По-видимому, профессор, после бессонной ночи, проведенной за пулькой, решил как следует отдохнуть. Выйдя на дорожку и потоптавшись на месте, Грачев стряхнул росу, крупными каплями покрывшую его ботинки, и стал медленно прохаживаться… Стало уже светло, когда Грачев, потянувшись и громко зевнув, решил, что пора отдохнуть… Он прошел в свою комнату, быстро разделся и лег спать.
Узнав от капитана Агафонова, что Лучинский и Лагунин скрылись, капитан Окунев решил в ночное время установить наблюдение за Антоновым. Грачев отнюдь не был любителем игры в преферанс, но принял в ней участие для того, чтобы ночь провести в обществе профессора и сделать свое дежурство менее скучным.
Сон Грачева был прерван скрипом открывшейся двери. Высунув голову из-под одеяла, он увидел подходившего к его кровати Окунева.
— Как дежурилось? — спросил Окунев, заметив, что Грачев не спит.
— Все в порядке, — ответил Грачев.
— Как прошла пулька?
— Мы ее закончили в два часа.
— Профессор, надеюсь, не выходил сегодня к морю?
— Нет. Он сразу же пошел отдыхать.
* * *
Вышедшего из своей комнаты Окунева в коридоре чуть не сбил с ног спешивший куда-то Остапенко.
— Товарищ Окунев, вы не видели сегодня профессора?! — спросил он возбужденно. — Я обыскал всю дачу… Его нигде нет!
— Что вы говорите, Андрей Максимович?.. Я не понимаю вас…
— Постель Михаила Алексеевича не тронута — он не ночевал дома… И управляющий куда-то скрылся…
— Но ведь Лукич вчера вылетел на самолете в Новороссийск…
— Черт его знает?! Вылетел ли?.. — горячился Остапенко. — Я не особенно доверяю этому пройдохе!..
Тревога ассистента передалась Окуневу. Оставив Остапенко в коридоре, он вскочил в комнату своих помощников и, бросившись к постели, на которой спал Грачев, начал трясти его за плечо.
— Грачев! Вставайте! — закричал он.
Грачев после проведенной без сна ночи спал как убитый.
Наконец отдельные слова дошли до его сознания и, еще находясь, на грани между сном и действительностью, он повернул голову и посмотрел ничего непонимающими глазами на Окунева. Смуглое лицо начальника было пепельно-серым. Его карие глаза, выражавшие гнев, привели Грачева в сознание, и он быстро соскочил с кровати.
— Что случилось? — спросил он.
— Где профессор, товарищ Грачев?! Я вчера приказал охранять его, а вы обманули меня!.. — кричал Окунев.
— Разве профессор…
— Антонов исчез, и в этом виноваты вы!.. Сейчас же одевайтесь и, пока не ушло время, приведите собаку-ищейку!.. А я пойду к морю, — бросил он и выбежал из комнаты.
Тщательный осмотр дачи показал, что похитители профессора не оставили следов. Собака-ищейка, вызванная Грачевым, привела к морю, к тому плоскому камню, на котором любил посидеть Антонов в часы своей бессонницы.
Об исчезновении профессора было донесено в Москву. Местные органы МВД были подняты на ноги. Город ничего не знал, но в каждом доме, на каждой даче разыскивался дорогой для страны человек.
ЗАГАДОЧНЫЙ ТРУП
После разыгравшегося ночью шторма море еще не успокоилось. Пенившиеся на горизонте мелкими барашками волны, приближаясь к берегу, вырастали в свинцово-серые громады и с гулом обрушивались на берег. Низко над водой мчались грязные клочья облаков.
У калитки, выводящей из дачи к морю, стоял Окунев и, казалось, любовался разбушевавшейся стихией. После бессонной ночи он решил освежиться. Но ни порывы свежего ветра, ни шум волн не могли отвлечь его возбужденный мозг от мысли о случившемся. Перебирая в памяти все детали, связанные с исчезновением профессора, он терял уверенность в успехе продолжавшегося розыска. Уже прошли сутки после исчезновения Антонова, и Окунев был убежден, что это дело рук Лучинского и Лагунина.
«…Перед Синеводском море, рядом Кавказские горы, покрытые диким лесом и пустынными глухими оврагами… — думал Окунев. — Сколько удобств для того, чтобы похищенного профессора перебросить за границу… Лагунин и Загорина переброшены на вертолете — значит можно предположить, что за Антоновым вылетит вертолет… А может быть подводная лодка? Ведь об этом говорила Загорина… Да и Лучинский и Лагунин собирались похитить профессора на берегу моря… Но может быть?..» — Осенившая Окунева новая версия была прервана. Почувствовав прикосновенье к своему плечу чьей-то тяжелой руки, он обернулся и встретил холодный стальной взгляд управляющего дачей.
— Любуетесь морем, товарищ Окунев? У него ищите разгадки? — сухо сказал Лукич. — Пойдемте. Может быть, оно ответит нам на ваши вопросы?.. Вас в автомашине ждет капитан Агафонов.
— Что случилось?! Я не понимаю вас! — с тревогой воскликнул Окунев.
— Случилось очень важное. Сегодня утром на берегу моря обнаружен труп неизвестного мужчины!..
Капитан Агафонов, сидя в «ЗИМе» за рулем, с нетерпением поджидал Окунева у центрального входа на дачу «Синие скалы».
— Мне кажется, что мы сейчас нападем на след похитителей профессора, товарищ Окунев, — сказал он, протягивая руку усевшемуся на заднем сиденье Окуневу.
— Но может быть это не след, а хуже?.. Сам Антонов? — с тревогой в голосе предположил Окунев.
— Сейчас узнаем… Пока мне известно только то, что сегодня в шесть часов утра, в восьми километрах отсюда, на Зеленой косе, рыбаком Матвеевым найден труп мужчины, выброшенный морем. Матвеев сообщил об этом в милицию, и я отдал распоряжение охранять место происшествия до нашего прибытия…
Свернув к морю и прошуршав пневматиками по зыбкой наносной гальке, машина остановилась.
— Товарищ капитан, младший сержант Кузин, выполняя ваше приказание, охраняет место происшествия! Под охраной труп неизвестного! — доложил милиционер вышедшему из автомашины капитану Агафонову.
— Товарищ Кузин, благодарю за службу. Посидите в моей машине, пока мы будем осматривать труп, — сказал Агафонов.
Глазам приехавших представилась ужасная картина. Обнаженный обезглавленный труп лежал на спине. Сведенные судорогой конечности свидетельствовали о невероятных мучениях несчастной жертвы. Грудь трупа и брюшина были рассечены прямым надрезом, идущим от горла до лобка. Внутренности отсутствовали, и осевшие, раздавшиеся на животе кожа и мышцы оголяли позвонки, стянутые сетью серебристых сухожилий.
Произведя беглый осмотр трупа, Окунев глухо произнес:
— Утверждать трудно, но мне кажется, что это Антонов… Наверное, Лучинский и Лагунин подвергали его пытке, чтобы выведать у него государственные тайны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13