Указательный палец Лангелана потянул спуск...
Миллиметр - еще один миллиметр - и замер.
"Стив! Назвала по имени! Эта старая стерва знает мое имя!!!"
- Я знала его еще до того, как ты переступил порог пансиона. И ты действительно можешь все, - она говорила свистящим шепотом, и грудь ее тяжело поднималась и опускалась, словно телефон давил непосильной тяжестью. - Из того, что в состоянии представить. Но представить... ты способен... на все...
Не так! Все идет не так!
Он был твердо намерен не дать ей говорить. Ничего, кроме двух слов. Двух слов в телефонную трубку. Он полагал, что эти слова не способны ему повредить, но зато наверняка послужат сигналом тревоги для Армистеда. Возможно, тот не приедет сам, но кто-то обязательно явится. Это и было самым важным. Это был контакт.
Все остальное - вопрос техники: привычные действия. Добраться до Армистеда - значит добраться наконец до Филипа Спаатца. Но... Руфь Йельсен произнесла гораздо больше двух слов. И все еще жила...
Кровь продолжала струиться, кровь была на одеяле и простыне. Поразительно, как много ее скопилось за несколько минут. Лангелан провел пальцем по липкой и влажной наволочке, а затем изобразил вопросительный знак на пластмассовом корпусе телефона. Потом приложил палец к губам. После чего молча заглянул ей в глаза. Руфь Йельсен медленно опустила веки.
Да.
"Она поняла. Теперь она поняла".
Рука Йельсен потянулась к телефону: Лангелан придерживал аппарат, грозивший в любой момент соскользнуть. Манжета его сорочки поднялась, обнажив запястье.
Руфь набирала номер. Диск вращался со слабым звуком, похожим на жужжание готовой ужалить осы.
"Восемь... один... четыре... еще четыре... дев..."
Палец Йельсен внезапно выскользнул из отверстия телефонного диска. Движение было неуловимым. Рука женщины коснулась его запястья, и это прикосновение
...озеро...
заставило вздрогнуть. Он замер, чувствуя, что мысли, его собственная воля расплываются, теряют очертания, словно тесто под руками умелой хозяйки, но главное -это было приятно.
Озеро, остров и...
Стивен покачнулся. Мышцы расслабились - и телефон соскользнул.
Миссис Йельсен дернулась вслед, стараясь удержать, - и это ей удалось. Она поймала аппарат за шнур.
Но трубка соскочила и со стуком ударилась о деревянную ножку столика. Возможно, еще продолжал свое действие деск - или сработала, пробудившись, психическая защита, - так или иначе Лангелана швырнуло в реальность с быстротой пробки, вылетающей со дна полного мутной воды колодца.
Он стремительно запечатал ей ладонью рот - это был почти удар, другою рукой Лангелан сжал затылок женщины и резко вывернул ее голову влево и вверх.
Позвонки переломились негромко, словно треск мертвого дерева.
Туловище Руфь продолжало лежать на спине, но лицо теперь почти полностью было зарыто в подушку.
Лангелан увидел ее волосы - они не были заплетены.
Просто уложены в тонкую полупрозрачную сетку.
Которая была в крови.
"Чертова баба!" Он понимал, что Овца Йельсен едва не добралась до него. Его спасла случайность - упавшая телефонная трубка.
Сознавать это было не слишком приятно. Как и то, что отпущенное время неумолимо сокращалось, а он никак не приблизился к цели. Выходя из пансиона, он прихватил с собой золотую серьгу - бессмысленный и даже опасный, быть может, трофей. Но инстинкт подсказал, что вещь эту нужно взять, - и он подчинился, без размышлений опустив безделушку в карман. Однако вместе с серьгой словно прорвались ворота шлюза, де275 ржавшие до того времени боль, и теперь она с каждой минутой набирала силу, растекаясь от затылка к вискам.
Лангелан подумал, что больше всего ему хочется остановить машину где-то в глухом уголке, сжать голову руками и ждать, ждать, пока боль не станет хоть немного меньше. Конечно, то был вздор. Ему требовался сон но только вот сна он сейчас не мог себе позволить.
Фиолетовый дом.
Возможно, сейчас он не в лучшей форме для повторного визита. Но выбора не было. Его просто не существовало - во всяком случае, теперь.
Дальний свет. Фары выхватывали из темноты искристое снежное покрывало, и скаты "тандеберда" стремительно разрезали его, оставляя позади две глубокие ровные колеи.
Вскоре показались знакомые холмы. Подъехав ближе, Лангелан увидел, что Фиолетовый дом полностью погружен во мрак.
"Злой колдун отдыхает в родовом замке", - Стивен попытался усмехнуться.
А может, поджидает гостей?
Он вышел из машины, огляделся.
Да, в доме справа не было ни единого огня, но в церкви напротив через дорогу тускло светилось маленькое оконце под самой кровлей. Стоя возле машины, Лангелан ждал, когда немного уляжется волна пульсирующей боли, вызванной резким движением, когда утихнут невидимые огромные барабаны, выбивающие в ушах злой, оглушительный ритм.
"Возможно, они будут бить до тех пор, пока ты не потеряешь сознание".
Он почувствовал, что стали замерзать ноги: тонкие дорогие туфли не были предназначены для зимних прогулок.
"Нужно идти или уезжать отсюда - если не хочешь оставшиеся дни щелкать протезами!"
И в этот момент он заметил, что ветер стихает.
Порывы снежных зарядов сделались ощутимо слабее: ледяные кристаллы уже не носились в воздухе, вместо них, изгибаясь, внизу ползли струи поземки, словно усталый и присмиревший зверь. А затем пространство вокруг озарилось мертвенным светом.
Лангелан поднял голову. Ветер совершенно унялся, и с черноты неба на мир взглянула луна, будто единственный глаз злобного божества. И этот покой, сменивший внезапно сумасшедшую ярость метели, казался прекрасным и вместе с тем необъяснимо зловещим.
Стивен услышал, как хрустнул под ногами снег.
Окно в церквушке по-прежнему светилось. И тогда он направился к калитке в церковной ограде.
Зачем ?
Он никогда не интересовался религией. Ему приходилось использовать религиозные чувства других - и не однажды, но он никогда не интересовался подобными вещами всерьез. И если сейчас он собирался подняться по обледеневшим ступеням церкви -значит, это было нужно.
Он по-прежнему верил, что инстинкт не подведет его.
Его ангел-хранитель.
На том религиозная тема исчерпывалась. Поднимаясь, он придерживался за хлипкие перила, грозившие рухнуть в любой момент под его весом. Фасад церкви был залит ртутным лунным сиянием. Тени от голых ветвей плели прихотливый узор на его поверхности, готовые начать свой безжизненный танец при первом же вздохе ветра. Но сейчас здесь царила удивительная, почти невозможная тишина. Последняя ступень образовывала неширокую площадку. Перед дверью Лангелан взялся за ручку.
"Заперто. Удивительно, как в Бакстоне любят запирать двери".
Он поискал глазами кнопку звонка - или что-нибудь, ее заменяющее, - и только тогда заметил на двери церкви это.
Крест.
Отчетливо черный, будто прочерченный угольным стержнем. Его линии казались почти прямыми - удивительно прямыми, если учесть, что крест был всего лишь игрой света и тени от ближайших деревьев. Лангелан отступил на шаг. Рука, уже готовая постучать, медленно опустилась.
Распятие на церковной двери было перевернутым.
Желание попасть внутрь исчезло. Он шагнул еще раз - не оборачиваясь -и едва удержался на скользкой ступени.
"Ну давай, давай! Свернуть себе здесь шею будет достойным завершением!"
Спускаясь, Лангелан заметил, что небо вновь заволакивают тучи. Поднялся ветер, и первые снежинки опять закрутились в воздухе, пока он брел через дорогу к своему "тандеберду". Видимость падала с каждой секундой, но луна еще не скрылась совсем. Открывая дверцу машины, Лангелан заметил слабый отблеск вдали, там, где шоссе поворачивало к городу. Чей-то автомобиль -лунный блик, вспыхнувший на ветровом стекле.
Кто бы ни был водитель, он хорошо притаился, но все же не настолько удачно, чтобы быть в полной безопасности. Наверное, он сделал все возможное, но этого оказалось недостаточно, потому что рок в конечном итоге определяет все.
Лангелан запустил мотор.
Придется заняться этим парнем... Если только за рулем не воскресшая Руфь Йельсен. Кажется, нынешней ночью можно ожидать всего. Однако визит в Фиолетовый дом придется вновь отложить.
Он тронул с места, не оглядываясь, уверенный, что неизвестная машина последует за ним. Так и произошло: через минуту оба автомобиля скрылись вдали от холмов, и только церковное подслеповатое окошко продолжало бессмысленно таращиться в черноту бушующей ночи.
Он не любил использовать один и тот же маршрут дважды. Тем более в незнакомом городе: но сейчас требовалось не просто уйти от преследовавшей его машины. Гораздо важнее было знать, кто сидит за рулем.
Стивен свернул налево с главной улицы и выехал на Вууд-роуд. Бешено работающие "дворники" не успевали сбрасывать снег, который тут же покрывал ветровое стекло. Он ехал почти вслепую. Искать аллею, спускавшуюся к парку, было бессмысленно. Все равно что на ощупь пытаться пересечь Гранд-каньон.
Он резко затормозил, и машина юзом стала разворачиваться поперек улицы. Лангелан почувствовал, что автомобиль заваливается влево.
"Ну же, ч-черт! Только не теперь!"
Он включил низшую передачу и одновременно прибавляя газ. Мотор протестующе взвыл; несколько мгновений корпус "тандеберда" беспомощно раскачивался как пьяный. Но затем колеса тяжелой машины вновь нашли сцепление с дорогой, и Стивен, до отказа вывернув руль, развернулся в обратном направлении.
Впереди почти сразу показались огни машины, шедшей навстречу.
"Ребята оставили все условности. С чего бы это?" Он понял все через мгновение.
Встречная машина шла на таран. Вууд-роуд, и без того неширокая, в этом месте становилась совсем узкой, и шансы увернуться практически равнялись нулю.
Похоже, ты сам себя загнал в ловушку.
Лангелан ткнул кнопку открывания стекла и сбросил газ. Вытащив "люгер", он ждал, когда можно будет высунуть руку. Сдвоенные фары машины впереди стремительно приближались, словно распахиваясь ему навстречу.
Он начал стрелять.
Ему показалось, что он слышит звон стекла; потом одна из фар встречной машины погасла. Но та продолжала мчаться вперед; их разделяло уже не более пятнадцати ярдов.
Стивен резко бросил свой "тандеберд" вправо, физически ощущая, как отчаянно скользят протекторы по самой бровке кювета. Удар!
Лобовое стекло в левом углу мгновенно покрылось тонкой паутиной трещин. Что-то оторвалось с металлическим хрустом и громыхнуло позади. Но "тандеберд" устоял -его вновь выручили мощность двигателя и вес.
Лангелан остановился и посмотрел назад.
Машина преследователей проскочила мимо и продолжала удаляться.
"Сейчас он развернется - если остался жив!" Неизвестный автомобиль двигался, постепенно гася скорость, словно игрушечная машинка, пущенная по инерции. Потом скользнул к обочине и замер. Лангелан выдвинул обойму из пистолета. В ней оставалось два патрона. Значит, он успел выстрелить лишь трижды. Из плечевой кобуры он извлек запасной магазин и перезарядил "люгер".
"Достаточно с меня неожиданностей и сюрпризов".
Чужая машина стояла, уткнувшись капотом в кусты, которые у обочины образовывали живую изгородь. Лобового стекла не было - как не было и водителя. Держа "люгер" наготове, Лангелан приблизился и опустился на корточки возле левой передней дверцы. Сквозь шум ветра он различил слабое журчание вытекающей жидкости. "Радиатор".
Он поднялся и с силой распахнул дверцу. Тело водителя сползло на пол, но пальцы левой руки продолжали стискивать руль. Стивен наклонился ближе и чиркнул зажигалкой. Слабый огонек высветил лицо, застывшее в широком оскале. Тонкий с горбинкой нос был похож на белый клюв фантастической птицы. Лангелан узнал бармена из "Медвежьей пяты". Он усадил мертвеца прямо, ухватив за отвороты мехового пальто. То, что он принял сперва за улыбку, было скорее ее отсутствием.
Пуля выбила бармену зубы - вместе с нижней челюстью, - и рот его казался одним огромным провалом.
Стивен посмотрел на руки - ладони были перепачканы в крови. Он вдруг ощутил, что смертельно замерз и устал. Головная боль все сильнее и глубже вгрызалась в мозг.
Она не отпустит тебя ни за что; как собака, пока не бросишь ей любимую кость.
Ему нужно побыть в тепле. И раздобыть болеутоляющее. Но главное заснуть хотя бы на час. Хотя бы на полчаса. Он снова посмотрел на убитого.
"Еще один из племени обреченных. Вероятно, когда он пер мне навстречу, вдавив акселератор в пол, то чувствовал себя, как и я в офисе констебля".
Голова мертвого запрокинулась назад, кровь густо текла из чудовищной раны, заливая пальто и сиденье.
Лангелан щелкнул колпачком зажигалки - и все снова погрузилось во тьму.
Хотя... рассвет все же набирал силу, и слабые серые тени пробивались сквозь сыпавшее с небес снежное крошево.
"Тепло и лекарства".
Он знал, где это раздобыть. И предполагал, каким именно способом ему удастся это.
Когда он отвернулся, с вершины куста сорвался снежный ком и рухнул вниз, сквозь разбитое стекло запорошив изуродованное лицо бармена, словно ставя точку в его последней поездке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Миллиметр - еще один миллиметр - и замер.
"Стив! Назвала по имени! Эта старая стерва знает мое имя!!!"
- Я знала его еще до того, как ты переступил порог пансиона. И ты действительно можешь все, - она говорила свистящим шепотом, и грудь ее тяжело поднималась и опускалась, словно телефон давил непосильной тяжестью. - Из того, что в состоянии представить. Но представить... ты способен... на все...
Не так! Все идет не так!
Он был твердо намерен не дать ей говорить. Ничего, кроме двух слов. Двух слов в телефонную трубку. Он полагал, что эти слова не способны ему повредить, но зато наверняка послужат сигналом тревоги для Армистеда. Возможно, тот не приедет сам, но кто-то обязательно явится. Это и было самым важным. Это был контакт.
Все остальное - вопрос техники: привычные действия. Добраться до Армистеда - значит добраться наконец до Филипа Спаатца. Но... Руфь Йельсен произнесла гораздо больше двух слов. И все еще жила...
Кровь продолжала струиться, кровь была на одеяле и простыне. Поразительно, как много ее скопилось за несколько минут. Лангелан провел пальцем по липкой и влажной наволочке, а затем изобразил вопросительный знак на пластмассовом корпусе телефона. Потом приложил палец к губам. После чего молча заглянул ей в глаза. Руфь Йельсен медленно опустила веки.
Да.
"Она поняла. Теперь она поняла".
Рука Йельсен потянулась к телефону: Лангелан придерживал аппарат, грозивший в любой момент соскользнуть. Манжета его сорочки поднялась, обнажив запястье.
Руфь набирала номер. Диск вращался со слабым звуком, похожим на жужжание готовой ужалить осы.
"Восемь... один... четыре... еще четыре... дев..."
Палец Йельсен внезапно выскользнул из отверстия телефонного диска. Движение было неуловимым. Рука женщины коснулась его запястья, и это прикосновение
...озеро...
заставило вздрогнуть. Он замер, чувствуя, что мысли, его собственная воля расплываются, теряют очертания, словно тесто под руками умелой хозяйки, но главное -это было приятно.
Озеро, остров и...
Стивен покачнулся. Мышцы расслабились - и телефон соскользнул.
Миссис Йельсен дернулась вслед, стараясь удержать, - и это ей удалось. Она поймала аппарат за шнур.
Но трубка соскочила и со стуком ударилась о деревянную ножку столика. Возможно, еще продолжал свое действие деск - или сработала, пробудившись, психическая защита, - так или иначе Лангелана швырнуло в реальность с быстротой пробки, вылетающей со дна полного мутной воды колодца.
Он стремительно запечатал ей ладонью рот - это был почти удар, другою рукой Лангелан сжал затылок женщины и резко вывернул ее голову влево и вверх.
Позвонки переломились негромко, словно треск мертвого дерева.
Туловище Руфь продолжало лежать на спине, но лицо теперь почти полностью было зарыто в подушку.
Лангелан увидел ее волосы - они не были заплетены.
Просто уложены в тонкую полупрозрачную сетку.
Которая была в крови.
"Чертова баба!" Он понимал, что Овца Йельсен едва не добралась до него. Его спасла случайность - упавшая телефонная трубка.
Сознавать это было не слишком приятно. Как и то, что отпущенное время неумолимо сокращалось, а он никак не приблизился к цели. Выходя из пансиона, он прихватил с собой золотую серьгу - бессмысленный и даже опасный, быть может, трофей. Но инстинкт подсказал, что вещь эту нужно взять, - и он подчинился, без размышлений опустив безделушку в карман. Однако вместе с серьгой словно прорвались ворота шлюза, де275 ржавшие до того времени боль, и теперь она с каждой минутой набирала силу, растекаясь от затылка к вискам.
Лангелан подумал, что больше всего ему хочется остановить машину где-то в глухом уголке, сжать голову руками и ждать, ждать, пока боль не станет хоть немного меньше. Конечно, то был вздор. Ему требовался сон но только вот сна он сейчас не мог себе позволить.
Фиолетовый дом.
Возможно, сейчас он не в лучшей форме для повторного визита. Но выбора не было. Его просто не существовало - во всяком случае, теперь.
Дальний свет. Фары выхватывали из темноты искристое снежное покрывало, и скаты "тандеберда" стремительно разрезали его, оставляя позади две глубокие ровные колеи.
Вскоре показались знакомые холмы. Подъехав ближе, Лангелан увидел, что Фиолетовый дом полностью погружен во мрак.
"Злой колдун отдыхает в родовом замке", - Стивен попытался усмехнуться.
А может, поджидает гостей?
Он вышел из машины, огляделся.
Да, в доме справа не было ни единого огня, но в церкви напротив через дорогу тускло светилось маленькое оконце под самой кровлей. Стоя возле машины, Лангелан ждал, когда немного уляжется волна пульсирующей боли, вызванной резким движением, когда утихнут невидимые огромные барабаны, выбивающие в ушах злой, оглушительный ритм.
"Возможно, они будут бить до тех пор, пока ты не потеряешь сознание".
Он почувствовал, что стали замерзать ноги: тонкие дорогие туфли не были предназначены для зимних прогулок.
"Нужно идти или уезжать отсюда - если не хочешь оставшиеся дни щелкать протезами!"
И в этот момент он заметил, что ветер стихает.
Порывы снежных зарядов сделались ощутимо слабее: ледяные кристаллы уже не носились в воздухе, вместо них, изгибаясь, внизу ползли струи поземки, словно усталый и присмиревший зверь. А затем пространство вокруг озарилось мертвенным светом.
Лангелан поднял голову. Ветер совершенно унялся, и с черноты неба на мир взглянула луна, будто единственный глаз злобного божества. И этот покой, сменивший внезапно сумасшедшую ярость метели, казался прекрасным и вместе с тем необъяснимо зловещим.
Стивен услышал, как хрустнул под ногами снег.
Окно в церквушке по-прежнему светилось. И тогда он направился к калитке в церковной ограде.
Зачем ?
Он никогда не интересовался религией. Ему приходилось использовать религиозные чувства других - и не однажды, но он никогда не интересовался подобными вещами всерьез. И если сейчас он собирался подняться по обледеневшим ступеням церкви -значит, это было нужно.
Он по-прежнему верил, что инстинкт не подведет его.
Его ангел-хранитель.
На том религиозная тема исчерпывалась. Поднимаясь, он придерживался за хлипкие перила, грозившие рухнуть в любой момент под его весом. Фасад церкви был залит ртутным лунным сиянием. Тени от голых ветвей плели прихотливый узор на его поверхности, готовые начать свой безжизненный танец при первом же вздохе ветра. Но сейчас здесь царила удивительная, почти невозможная тишина. Последняя ступень образовывала неширокую площадку. Перед дверью Лангелан взялся за ручку.
"Заперто. Удивительно, как в Бакстоне любят запирать двери".
Он поискал глазами кнопку звонка - или что-нибудь, ее заменяющее, - и только тогда заметил на двери церкви это.
Крест.
Отчетливо черный, будто прочерченный угольным стержнем. Его линии казались почти прямыми - удивительно прямыми, если учесть, что крест был всего лишь игрой света и тени от ближайших деревьев. Лангелан отступил на шаг. Рука, уже готовая постучать, медленно опустилась.
Распятие на церковной двери было перевернутым.
Желание попасть внутрь исчезло. Он шагнул еще раз - не оборачиваясь -и едва удержался на скользкой ступени.
"Ну давай, давай! Свернуть себе здесь шею будет достойным завершением!"
Спускаясь, Лангелан заметил, что небо вновь заволакивают тучи. Поднялся ветер, и первые снежинки опять закрутились в воздухе, пока он брел через дорогу к своему "тандеберду". Видимость падала с каждой секундой, но луна еще не скрылась совсем. Открывая дверцу машины, Лангелан заметил слабый отблеск вдали, там, где шоссе поворачивало к городу. Чей-то автомобиль -лунный блик, вспыхнувший на ветровом стекле.
Кто бы ни был водитель, он хорошо притаился, но все же не настолько удачно, чтобы быть в полной безопасности. Наверное, он сделал все возможное, но этого оказалось недостаточно, потому что рок в конечном итоге определяет все.
Лангелан запустил мотор.
Придется заняться этим парнем... Если только за рулем не воскресшая Руфь Йельсен. Кажется, нынешней ночью можно ожидать всего. Однако визит в Фиолетовый дом придется вновь отложить.
Он тронул с места, не оглядываясь, уверенный, что неизвестная машина последует за ним. Так и произошло: через минуту оба автомобиля скрылись вдали от холмов, и только церковное подслеповатое окошко продолжало бессмысленно таращиться в черноту бушующей ночи.
Он не любил использовать один и тот же маршрут дважды. Тем более в незнакомом городе: но сейчас требовалось не просто уйти от преследовавшей его машины. Гораздо важнее было знать, кто сидит за рулем.
Стивен свернул налево с главной улицы и выехал на Вууд-роуд. Бешено работающие "дворники" не успевали сбрасывать снег, который тут же покрывал ветровое стекло. Он ехал почти вслепую. Искать аллею, спускавшуюся к парку, было бессмысленно. Все равно что на ощупь пытаться пересечь Гранд-каньон.
Он резко затормозил, и машина юзом стала разворачиваться поперек улицы. Лангелан почувствовал, что автомобиль заваливается влево.
"Ну же, ч-черт! Только не теперь!"
Он включил низшую передачу и одновременно прибавляя газ. Мотор протестующе взвыл; несколько мгновений корпус "тандеберда" беспомощно раскачивался как пьяный. Но затем колеса тяжелой машины вновь нашли сцепление с дорогой, и Стивен, до отказа вывернув руль, развернулся в обратном направлении.
Впереди почти сразу показались огни машины, шедшей навстречу.
"Ребята оставили все условности. С чего бы это?" Он понял все через мгновение.
Встречная машина шла на таран. Вууд-роуд, и без того неширокая, в этом месте становилась совсем узкой, и шансы увернуться практически равнялись нулю.
Похоже, ты сам себя загнал в ловушку.
Лангелан ткнул кнопку открывания стекла и сбросил газ. Вытащив "люгер", он ждал, когда можно будет высунуть руку. Сдвоенные фары машины впереди стремительно приближались, словно распахиваясь ему навстречу.
Он начал стрелять.
Ему показалось, что он слышит звон стекла; потом одна из фар встречной машины погасла. Но та продолжала мчаться вперед; их разделяло уже не более пятнадцати ярдов.
Стивен резко бросил свой "тандеберд" вправо, физически ощущая, как отчаянно скользят протекторы по самой бровке кювета. Удар!
Лобовое стекло в левом углу мгновенно покрылось тонкой паутиной трещин. Что-то оторвалось с металлическим хрустом и громыхнуло позади. Но "тандеберд" устоял -его вновь выручили мощность двигателя и вес.
Лангелан остановился и посмотрел назад.
Машина преследователей проскочила мимо и продолжала удаляться.
"Сейчас он развернется - если остался жив!" Неизвестный автомобиль двигался, постепенно гася скорость, словно игрушечная машинка, пущенная по инерции. Потом скользнул к обочине и замер. Лангелан выдвинул обойму из пистолета. В ней оставалось два патрона. Значит, он успел выстрелить лишь трижды. Из плечевой кобуры он извлек запасной магазин и перезарядил "люгер".
"Достаточно с меня неожиданностей и сюрпризов".
Чужая машина стояла, уткнувшись капотом в кусты, которые у обочины образовывали живую изгородь. Лобового стекла не было - как не было и водителя. Держа "люгер" наготове, Лангелан приблизился и опустился на корточки возле левой передней дверцы. Сквозь шум ветра он различил слабое журчание вытекающей жидкости. "Радиатор".
Он поднялся и с силой распахнул дверцу. Тело водителя сползло на пол, но пальцы левой руки продолжали стискивать руль. Стивен наклонился ближе и чиркнул зажигалкой. Слабый огонек высветил лицо, застывшее в широком оскале. Тонкий с горбинкой нос был похож на белый клюв фантастической птицы. Лангелан узнал бармена из "Медвежьей пяты". Он усадил мертвеца прямо, ухватив за отвороты мехового пальто. То, что он принял сперва за улыбку, было скорее ее отсутствием.
Пуля выбила бармену зубы - вместе с нижней челюстью, - и рот его казался одним огромным провалом.
Стивен посмотрел на руки - ладони были перепачканы в крови. Он вдруг ощутил, что смертельно замерз и устал. Головная боль все сильнее и глубже вгрызалась в мозг.
Она не отпустит тебя ни за что; как собака, пока не бросишь ей любимую кость.
Ему нужно побыть в тепле. И раздобыть болеутоляющее. Но главное заснуть хотя бы на час. Хотя бы на полчаса. Он снова посмотрел на убитого.
"Еще один из племени обреченных. Вероятно, когда он пер мне навстречу, вдавив акселератор в пол, то чувствовал себя, как и я в офисе констебля".
Голова мертвого запрокинулась назад, кровь густо текла из чудовищной раны, заливая пальто и сиденье.
Лангелан щелкнул колпачком зажигалки - и все снова погрузилось во тьму.
Хотя... рассвет все же набирал силу, и слабые серые тени пробивались сквозь сыпавшее с небес снежное крошево.
"Тепло и лекарства".
Он знал, где это раздобыть. И предполагал, каким именно способом ему удастся это.
Когда он отвернулся, с вершины куста сорвался снежный ком и рухнул вниз, сквозь разбитое стекло запорошив изуродованное лицо бармена, словно ставя точку в его последней поездке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16