Мисс Джонсон остро взглянула на нее:
— Нет, вы не понимаете. И не можете понять, что значит быть одержимой местью, которую пронесли век за веком мои предки. Даже, несмотря на то, что этого джинна никто из них не видел, женщины нашего рода никогда не забывали своей клятвы. Вот почему я должна все сделать сама.
— А как вы узнали, что джинн находится здесь? — поинтересовался я. — И как вам удалось устроиться компаньонкой к Маджори?
Мисс Джонсон пожала плечами:
— Я случайно узнала, что в коллекции мистера Грейвса есть кувшин джиннов. В свое время мама рассказывала мне, как узнать его. Джинн заточен в сосуд с нарисованными на нем синими маковыми цветками и лошадьми без глаз.
— Лошади Наувы Непревзойденного, — мягко сказала Анна.
— И вот какой-то иллюстрированный журнал опубликовал фотографии античных ценностей Среднего Востока из коллекции мистера Грейвса. Там они стояли в ряд, на фоне современной мебели. Я увидела их совершенно случайно. Можете себе представить, что я почувствовала, когда увидела кувшин джиннов! Я поняла, что это не ошибка. Фотография была цветная и очень четкая, я ясно различила голубые маки и безглазых лошадей. После этой публикации я пыталась узнать побольше о мистере Грейвсе. Разведала, что его жена ищет себе компаньонку, и тут же обратилась в местное агентство по найму. И вот я здесь.
— И все же почему именно вас наняла Маджори? Как вы это объясните? — спросил я.
В пляшущем свете масляных ламп было видно, что мисс Джонсон несколько растерялась.
— Я сделала кое-что, чего не делала ни разу в жизни, призналась она. — Заплатила агентству маленький пай, чтобы они меня порекомендовали.
Профессор Кволт рассмеялся.
— Вы — целеустремленная леди, мисс Джонсон, — сказал он. — Но неужели кувшин джиннов действительно значит для вас так много?
Мисс Джонсон после недолгого молчания объяснила:
— Кувшин джиннов значит для меня все, сэр. Я вовсе не красавица. Я никогда не рассчитывала на замужество. Но в конце концов я могу выполнить главное дело своей жизни, в этом мое предназначение — после тысячи лет бесплодных поисков совершить акт справедливого возмездия. И если мужчина вмешается в это дело и не даст мне исполнить ДОЛГ, он жестоко поплатится.
Анна выпрямилась на своем стуле:
— Все это понятно, мисс Джонсон, но что именно вы собираетесь делать?
Мисс Джонсон моргнула:
— Что делать? Я не понимаю.
— Ну, как собираетесь мстить? Что сделаете с джинном? Это очень могущественный дух, вы знаете.
Мисс Джонсон кивнула:
— Я знаю это, мисс…
— Модена, — подсказала Анна. — Анна Модена.
— Я знаю это, мисс Модена, — повторила мисс Джонсон. — Но мама дала мне инструкции, как уничтожить джинна.
Профессор Кволт был явно заинтригован.
— Мы подошли к самому главному. Вы не станете возражать, если я попрошу рассказать о способе уничтожения джиннов?
Мисс Джонсон нервно теребила пуговицу на платье.
— Вы должны понять, что только я смогу уничтожить джинна этим способом. Кровная месть должна быть исполнена только той женщиной, которой джинн причинил зло.
— Вы хотите сказать, что, скажем, я этого сделать не в силах? — спросил профессор Кволт. — Потому что джинн мне не сделал зла?
— Именно так. Как говорила мама, духи Среднего Востока, как и древние боги Греции и Рима, обладают обостренным чувством мести и правосудия. Жизнь за жизнь. И если ваш гнев справедлив, великие боги встанут на вашу сторону и помогут вам одолеть злого духа. А если сунетесь в это дело просто из любопытства, последствия будут страшными.
Я закурил сигарету.
— Иначе говоря, вы нас предупреждаете? — спросил я.
— Я не пугаю вас и никого ни о чем не предупреждаю. Я просто хочу, чтобы вы предоставили мне возможность действовать одной. За меня не беспокойтесь.
— После того, что джинн сделал с Максом и Маджори? Вы уверены, что у вас получится?
— Да. Это МОЯ миссия, завещанная предками много веков назад. Все, что мне предстоит, — произнести молитву над саблей, как это принято в старинных религиях, о которых я узнала из книг мастера Грейвса, а затем этой саблей отрубить все сорок голов джинна, одну за другой.
Я долго молчал и курил.
— Только и всего? — спросил я мисс Джонсон, даже не пытаясь скрыть сарказма.
— Да, — просто ответила она.
— Всего лишь найти старую саблю, поколдовать над ней, и вперед — рубить?
Мисс Джонсон была глуха к насмешкам. Она спокойно пояснила:
— У мистера Грейвса наверху есть кривая сабля, которая когда-то принадлежала кочевнику. Я ее и возьму.
Профессор Кволт встал и подошел к камину. В мерцающем свете он казался уверенным и сильным. Он скрестил на груди свои сильные руки и сказал:
— Мисс Джонсон, раз вы собираетесь обезглавить джинна, значит, по логике, вы сначала выпустите его из кувшина?
— Из кувшина? — словно эхо повторила она.
— Именно. Из кувшина. И как вы собираетесь это сделать?
Мисс Джонсон тихо сказала:
— Я вскрою печати на дверях, затем с соответствующими словами открою амфору..
— А если джинн убьет вас прежде, чем вы исполните свой долг?
— Я знаю, что делаю, — торжественно произнесла мисс Джонсон.
Профессор Кволт настойчиво продолжал расспросы:
— Я нисколько не сомневаюсь, вы знаете, что делаете, мисс Джонсон, но это не ответ на мой вопрос. Если вы выпустите джинна и не сможете его одолеть, одному Богу известно, какое зло вы выпустите на волю. Он обязательно убьет вас, причем самым отвратительным способом. Думаю, это будет малоприятное событие, если вы станете первой современной леди, умерщвленной варварским древним способом.
— Я смогу с ним справиться, — настаивала мисс Джонсон. — И прекрасно знаю, как это сделать.
— А как насчет ночных часов? — спросила Анна.
Мисс Джонсон не ответила.
— Вы знаете о них? — продолжала Анна. — Вы знаете, что это такое и для чего они нужны?
Мисс Джонсон кивнула.
— Да, — сказала она. — Я знаю, для чего они нужны. Я ими воспользуюсь.
Профессор Кволт изумленно взглянул на меня, я ответил ему тем же.
— Воспользуетесь? — хрипло воскликнул профессор. — Зачем?
— Мне нужна помощь и поддержка, — ответила мисс Джонсон. — Ее мне дадут ночные часы.
— Какая помощь? — поинтересовался я. — Люди в капюшонах?
Мисс Джонсон нахмурил ась.
— Что вы имеете в виду? — поспешно спросила она, выдав свое волнение.
— То, что я видел, мисс Джонсон. Первый раз — когда, вы с Маджори решили прогуляться после похорон. А второй раз «капюшон» стоял в дверях позади вас.
— Я не знаю, — ответила мисс Джонсон. — Не представляю, о ком вы говорите. Никого больше не было, только я и миссис Грейвс.
— Я тоже его видела, — сказала Анна. — Довольно высокий, в длинной робе вроде джеллабы, с капюшоном.
Мисс Джонсон отрицательно затрясла головой:
— Да нет же, вам, наверное, показалось. Просто тень, и все. Когда я стояла в дверях, у меня в руках был банный халат. Наверное, вы его увидели и решили, что…
— Мисс Джонсон, — как можно спокойнее сказал я. Я не думаю, что мы ошиблись. Если здесь есть кто-то еще, лучше скажите нам.
Воцарилось долгое молчание. Затем мисс Джонсон промолвила:
— Никого больше нет.
Профессор Кволт вновь набил и раскурил трубку. Попыхивая, сказал своим бархатным голосом:
— Вы знаете, что произошло с миссис Грейвс?
Мисс Джонсон снова покачала головой:
— Нет, не знаю.
— Но вы сами недавно утверждали, что не удивлены ее смертью. Вы сказали, что она вмешалась в дела, в которых не смыслила, и поэтому погибла.
Похоже, мы все начинали терять доверие к мисс Джонсон, а она стремилась прекратить всяческие расспросы. Но мы хотели узнать правду до конца. Я могу, конечно, вообразить существование злых духов в старых горшках и наличие солнечных часов, которые работают в темноте, но у воображения есть свои границы, и прежде всего, я верю тому, что видел своими глазами и слышал собственными ушами.
Мисс Джонсон села прямо.
— Я думаю, джинн мог иметь отношение к смерти миссис Грейвс, — ровным невыразительным голосом начала, она. Его присутствие сделало жизнь в доме очень… неприятной.
— Неприятной? — воскликнул я — Да не неприятной, а просто невыносимой. И к тому же опасной.
— Миссис Грейвс находилась во власти страха, особенно после смерти мистера Грейвса. Ее очень пугал старый кувшин, потому что муж всегда наказывал ей не подходить близко к нему. Вот почему она так хотела сжечь этот проклятый дом.
— А вы с этим не соглашались? — спросил Кволт.
— Я не думала, что это было необходимо, — настаивала мисс Джонсон. — И если вы позволите мне пойти наверх, я открою кувшин и избавлюсь от джинна навсегда.
— Что, прямо сегодня? — воскликнула Анна.
— Да, — сказала мисс Джонсон. — Это должно произойти сегодня вечером.
— Почему? — спросил Кволт.
Мисс Джонсон встала, и расправила складки своего рыжего платья.
— Почему сегодня вечером? Да потому, что именно сейчас звезды вступили в свою наивысшую фазу. Я получу силу с помощью ночных часов и стану самой сильной и могущественной. Сегодня вечером я отомщу за сотни поколений несчастных женщин.
Мы снова услышали отдаленные звуки странной музыки разливавшейся по коридорам Зимнего Порта, бесконечной, монотонной, ускоряющейся мелодии.
— Это произойдет сегодня, — повторила мисс Джонсон. — И не надо меня останавливать.
Пока мисс Джонсон находилась на кухне и варила нам кофе, мы с Анной и профессором устроили вполголоса чрезвычайную конференцию. Профессор был за то, чтобы предоставить мисс Джонсон заняться джинном самой. Он осознавал риск, на который она идет, но знал и кое-какие приемы, чтобы уберечься от опасности. Анна была непоколебимо убеждена, что нам следует открыть кувшин вместе.
— Помимо всего прочего, — говорила она, и ее глаза блестели при свете огня, — надо помнить, что сосуд абсолютно бесценен, он принадлежит Ирану. А если мисс Джонсон будет неаккуратной, она может разбить его.
Профессор Кволт возразил:
— Анна, я понимаю ценность этого кувшина. Но сейчас не до этого. А если бы часовая бомба была в стеклянном кабинете Луи XVI? Думаю, вы бы не колебались — разбивать эти двери или нет?
— Я ей не доверяю, — настаивала Анна.
— Вот! — сказал я. — Это уже теплее.
— Но посмотрите сами! — с жаром доказывала Анна. — Эта странная фигура в капюшоне! Мисс Джонсон ведь ничего толком по этому поводу не сказала.
— Она уверяла, что здесь больше никого не было, — сказал профессор Кволт.
— Да, но мы-то видели, — возразила Анна. — Не забывайте. И никакой это не банный халат.
Профессор облокотился о спинку.
— А ты что скажешь, Гарри?
Я пожал плечами:
— Думаю, надо дать ей попробовать. В конце концов, она действительно знает, что делать. Меня беспокоит то, что произойдет, если у мисс Джонсон не получится. Я и одной-то смерти не представляю, а тут их — аж сорок.
— Есть способы защиты, — сказал профессор. — В христианстве издавна применяются особые знаки, чтобы отгонять сатану. И на Среднем Востоке есть подобные знаки. Один из наиболее сильных — это знак полумесяца. Мы можем нарисовать этот знак на полу комнаты, и тогда мы в безопасности.
Я посмотрел на профессора.
— Честно говоря, я бы вообще держался подальше отсюда, — сказал я. — от всего этого.
Анна прервала нас.
— Мы не можем позволить мисс Джонсон открыть кувшин, — настаивала она. — Мы ничего о ней не знаем. Даже не знаем, правдива ли эта история о тысячелетней мести. Подумайте, как могла подобная легенда передаваться тысячи раз от одной женщины к другой? Вы себе представляете? Много вы подобных случаев знаете? В этой мисс Джонсон есть нечто фальшивое, похоже, она что-то недоговаривает.
Я рассеянно играл с пепельницей, двигая ее по столу взад-вперед.
— Интересно, что она могла скрыть? — спросил я. И так ли это важно?
Анна вздохнула:
— Я не знаю, Гарри. Просто мне кажется, что нам следует посмотреть кувшин самим, без мисс Джонсон. Я сказала, что я не верю ей на все сто процентов, и у меня есть на это причины. Почему она позволила твоей крестной уехать отсюда, если ее преследовала эта дьявольская летучая мышь, почему не защитила ее? И что она делает с ночными часами. Откуда она знает, как ими пользоваться? Откуда она вообще появилась? Слишком много вопросов.
Профессор посмотрел на меня, затем на Анну и опять на меня.
— Ну, — сказал он. — Думаю, единственный выход из положения — проголосовать. Кто за то, чтобы позволить мисс Джонсон действовать самостоятельно, прошу поднять руки.
Профессор и я подняли руки.
— Решено.
— О, черт! — в сердцах сказала Анна. — Это не демократическое голосование. Вы забыли, что у меня есть профессиональная обязанность — вернуть этот кувшин в Иран. Целым и невредимым. Я не возражаю, если его откроют, если выпустят и уничтожат джинна. Но не потерплю, если какой-то головотяп разобьет один из уникальнейших экземпляров иранского гончарного искусства. Те лошади — последнее оставшееся в мире изображение лошадей Наувы Непревзойденного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22