А иногда случалась передышка на несколько дней. — ровно на столько, чтоб я только-только успел отдышаться… А потом все начиналось сначала… И снова я, обливаясь холодным потом, сидел ночи напролет на кровати с кочергой в руке, готовый вот-вот броситься хоть к двери, хоть к окну, и подороже продать свою жизнь… А потом незаметно засыпал, и утром, невыспавшийся, с тяжелой головой, отправлялся на работу, мечтая только о том, чтобы день был спокойный и выпала возможность вздремнуть где-нибудь в уголке… Приготовиться к следующей ночи… — О, как мне недоставало моего меча!..
…И вот, в один из вечеров, устав угнетать себя воспоминаниями н предчувствия, я сидел на кровати и, сонно хлопая глазами, пересматривал кое-какие фотографии. — Разные. Совсем разных времен. Сделанные мной и не мной… — Полюбовавшись какой-то очередной, я снял ее, и… рука мои дрогнула. — Ольга…
Ольга!.. Я уже и забыл, как она выглядит. — С болезненным любопытством я рассматривал ее, словно бы впервые видел. — Да, она красива. Темные волосы. Темные, строгие глаза… Нет… не строгие. — Таинственные… пугающие… — Да, такие женщины и бывают ведьмами… — Ишь, как глядит… даже не по себе становится…
И тут я почувствовал звенящий шум, нарастающий, накатывающийся… Волна прихлынула к ушам, звон стал тонким, почти нестерпимым, — и волна отхлынула, оставив слегка дребезжащее эхо… Глаза на фотографии словно бы обрели глубину; перед взором моим пробежала мгновенная рябь, и тут же вернулась четкость, кажется, даже цвет… — Я смотрел на оживающее лицо, холодея, пытаясь бросить фотографию, вскочить, закрыть глаза, — но не мог двинуться, отвести взгляда… заткнуть ушей…
– Володя… — тихим замирающим шепотом сказала она.
…Я сидел, как будто залитый в форму, не в силах даже разжать губ, чтобы ответить или хотя бы закричать, — и смотрел, смотрел…
– Володя… — повторила она таким же угасающим голосом. — Ты слышишь меня?..
– Да… — умудрился я ответить каким-то чудом.
– Ты жив?..
– Жив. А ты?..
– Помоги мне… — произнесла она, и голос ее, казалось, стал еще тише.
– Что с тобой?.. Где ты?..
– Не знаю… внизу…
– Не пойму. — Где ты?.. — я обрел свободу говорить, я почти кричал. — Что с тобой делают?..
– Здесь ужас… — сказала она, и голос ее все слабел и слабел…
– Оля!.. Оля!.. — Как тебя найти?.. — Ты слышишь меня? ..
– Трудно говорить… — сказала она еще тише (если только это было возможно!) — Помоги…
– Как?.. Где искать?.. Куда?.. — Я, почему-то испугавшись, что мне не хватит времени досказать (словно бы в междугородке, когда заказанное время истекло). — Куда мне? .. Место! Скажи место!..
– Все… — сказала она, и голос ее почти совсем растаял. — Не могу… Ищи…
– Оля!.. Секунду!..
– Там, где мы были… — словно бы на миг продлевая угасание, молвила она. — Там ищи…
– Оля!.. Оля!..
Но голос ее прервался, и, как я ни кричал, спрашивая снова и снова, — где она, что с ней, где Надя, как искать, — она не отвечала.- Я звал, я кричал, — отчаянно, безнадежно, голос мой перешел уже просто в звук, просто в крик без слов, — и я проснулся от этого крика…
Тихо было и доме, только часы на столе отсчитывали медленные ночные минуты. Фотографии валялись на поду беспорядочной кучкой. — Вверх ногами, зацепившись нижним обрезом о кровать, стояла фотография Ольги…
…Сон?.. Видение?.. — Я не мог дать однозначного ответа, но, обжигая пальцы наспех свернутой самокруткой, напряженно осмысливая только что пригрезившееся мне диво, — и все-таки склонялся к тому, что это не просто сон. — Конечно, мне и не такое еще снилось порой; но все же теперь, когда настороженно молчала дымная темнота в комнате, и только чуть слышно потрескивала бумага самокрутки, поедаемая огоньком, — я улавливал — словно бы чутьем — еле слышную волну отчаянья, тоски, безнадежного ужаса, — чуть-чуть доплескивающую неведомо откуда до меня… — Думаю, что, прислушавшись внимательней, я бы смог даже разобрать слова, — ибо наверняка сейчас до меня пыталось достучаться что-то вроде тех напевных причитаний, которые часто улавливались мною в прошлые, богатые невероятными событиями, времена… — Сон это был или не сон, — но теперь, проходя впотьмах к выключателю, я уже твердо знал: чудеса начались…
2. Новые загадки на старом месте
Электричка на сей рал попалась без странностей, и никаких «случайных» попутчиц не было, а потому ничто не мешало мне по дороге еще раз все обдумать и убедиться, что я правильно понял Ольгу. — Конечно же, она говорила об этом загадочном доме неподалеку от К-, о доме, в котором светится темным светом воздух и земля иных времен, земля народных легенд, проступает на полу двумя пятнами. Зеленым и бледным… — Несомненно, Ольга говорила об этом месте; и вот я все-таки ехал в К-.
Что мне предстояло сделать здесь, — я не знал. — Быть может, вообще ничего не удастся сделать, — но попытаться я все-таки был должен. — «Попытаться ЧТО?..» — спросите, быть может, вы, — и будете правы. — Не знаю, ЧТО. — Что-то я должен был сделать, это все, что я знал…
Я не имел, естественно, никаких стратегических замыслов, не строил планов… — Если Ольга говорила, что я найду ее здесь, — значит, нужно было положиться на нее. — Или я встречу ее, или же получу какую-нибудь весточку, какое-то указание, что мне делать дальше…
«—А хорошо, что она жива!..» — Впрочем, вспоминая все же ту сцену разговора Ольги с верховным демонослужителем (я так понимал его должность), обещавшим Ольге наказание хуже гибели, — я с тоской думал, что, может быть, это наказание Ольга сейчас и отбывает… — И если так, ей сейчас, видимо, очень плохо… Так плохо, что… — «Нет. — Все-таки хорошо, что она жива!.. — И пока она жива, есть надежда на лучшее…»
…Я медленно шел вечерней дорогой (нарочно выбирал рейс, чтобы попасть в К- к ночи), и грустно улыбался. — Несколько часов я пробыл здесь в прошлый раз, но их оказалось достаточно для того, чтобы маленький поселок на краю нашей глухой области смог уже стать для меня родиной легенды. — Да, в прошлый раз я ехал в тихий загородный поселок, а сейчас — возвращался на места боевой славы…
…Bот здесь, на этом месте, — я заметил огонь и спросил Надю о нем. — Он и сейчас был виден. — Тусклый, слабый свет вдалеке… — Но шут с ним, мне еще предстоит попасть туда…
…Вот на этом месте мы встретили Ольгу, и я не узнал ее голос…
…Вот здесь мы были, когда она окликнула нас…
…Надин дом. — Темны окна, никого здесь нет, и самый дом, казалось, дремлет, не тревожимый никем, и снится ему хозяйка, давно не бывавшая здесь… — Может, еще что снится… — А может быть, и сам я, ждущий на диване ушедшую на минутку Надю… — Все это было, было, было… — Возможно, ничего уже не вернуть, и я прохожу мимо дома случайной тенью, неизвестно зачем вернувшейся на места своей печали.
Я свернул к реке, кинув прощальный взгляд на веранду, на свое плетеное кресло, на место, откуда я выпрыгнул, заслышав зловещий напев неведомых сил, искавших меня…
…Камыш. Ночная прохлада, дыхание ранней осени. Слабое шуршание сухих стеблей. Запах болотной воды. Чуть видимый сквозь заросли — тусклый огонек издалека… — Туда…
…Я плохо запомнил дорогу. — Я только вспоминал напряженно свой меч, чувствовал гудение в висках, покалывание в руке, — и это ощущение вело меня вперед безошибочно. — Словно бы я шел на магнит. Вот только старался на всякий случай не терять надолго из виду огонек. — А он все приближался, приближался…
…Роща. Заболоченная роща. За спиной моей осталось пройденное болото. Противно хлюпала в туфлях вынесенная из этого болота холодная, грязная вода… Свет все приближался, он становился сильнее, шире… Захваченные им деревья выглядели на фоне темных собратьев, как побеленные. — Давно, столь долгое время тому назад, что известка выцвела, посерела, — но все ж еще можно заметить ее следы… — Чем ближе, тем сильнее становился свет; вот уже — нету ничего, кроме него, него, все поглощено, вобрано, — и я, зажмурившись, шагаю…
Я опять стоял на пороге. — Тот же дом, та же обстановка… Ничего не изменилось здесь. Вот — зеленое пятно; у другой стены — бледное, таящее мой меч и охраняемый им клад Иг-Наура Великого… моего невероятно дальнего… родственника… — Смешно было думать о родстве с человеком, с которым не осмеливались враждовать хозяева вон того, зеленого пятна… — Те самые, от одной мысли о которых мне становилось не по себе… И хотелось убраться куда-нибудь подальше и навсегда забыть дорогу в эти места…
…Но, прежде чем убраться, нужно было выяснить что-нибудь об Ольге. Ведь не зря же я сюда ехал?..
…Но где она?.. — Пусть не она, — ведь на это надеяться нельзя, она в плену; но где весточка, какой-нибудь знак?.. — Я внимательно обвел взглядом стены, покрытые паутиной, но не встретил нигде ни знака, ни надписи. То же на полу, на столе, на деревянном ложе. — Вообще, казалось, в этом доме после меня еще никто не бывал; обгорелые, порубленные бревна так и валялись на полу… С опаской посмотрел я на зеленое пятно. — Оно едва-едва зыбилось, но, кажется, было спокойно. — «Ну, и хорошо…»
Что мне делить — я решительно не знал. Никаких следов Ольги, никаких вообще следов чьего-либо пребывания здесь… «Быть может, я ошибся?.. — подумалось мне. — Не угадал место… — А может…»
…Мысль мне совсем не понравилась, но увы, показалась очень правдоподобной. — Да, скорее всею, именно так и должно было быть. — С чего бы Ольга, находящаяся в месте худшем, чем могила, могла бы свободно оставлять вести о себе в столь безопасном… конечно, по сравнению с ее нынешним, — месте?.. — Нет, этого не могло быть. Она звала меня помочь, а не получать известие. — Добраться до нее и помочь. Вот так… — И я, увы, твердо знал, что мне надо делать: идти к зеленому пятну… «Нет, — сразу же подумалось мне тогда, — не лукавь черед собой… — Не к пятну. — В пятно…» — Войти в зеленое пятно и встать на неведомый путь, ведущий к спасению Ольги… или, быть может, к разделению ее участи. — Кто знает, куда я попаду?.. — Я вспомнил чудовищ, виденных мною в прошлый раз в этом пятне… — Да, это гибельный путь. Даже если он приведет к удаче, а не к гибели, — все равно… Это не путь для человека… - Я чувствовал, что это так… но мне было нужно идти именно этим путем…
Но, естественно, я вовсе не собирался сгинуть даром. «Нет, милые… Что бы ни ожидало меня у вас, я приду вооруженным!.. И, если мне суждено сгинуть тут, случится это не просто так. — Пусть я не Иг-Няур Великий, но, клянусь Бледным Богом, вы до-олго будете вспоминать нас… До-олго!.. И не раз придет еще вам на ум, что, может быть, не зря ваши древние хозяева опасались враждовать с моим родом… — Ох, не зря!.. Ox, не напрасно!..»
Не знаю», с чего это меня потянуло на такой странный монолог, — да еще и беззвучный. — Может быть, от злости. А может, от страха. — Я погрозил зеленому пятну кулаком и направился к бледному. — Рукоять мяча уже торчала из него, — как голова щуки из народной сказочной проруби, — и, когда я увидел ее, это зрелище сразу придало мне бодрости. — Ничего, мы еще повоюем!..
…Увы, я был прав. Повоевать мне еще пришлось, и гораздо скорее, чем я этого ожидал. Я произнес про себя заклинание (еще в прошлый раз стало известно, что можно произносить его и в уме, результат одинаковый, — а выдавать себя голосом до времени не хотелось) — и взялся за рукоятку… В тот же миг неведомая сила рванула меня за руку, и я, не успев даже испугаться, упал прямо на бледную землю пятна, — где-то в метре от того места, где торчала из земли рукоятка… Упал с мечом в руке, успев (уже когда катился по земле) осознать, что в место, где я только что стоял, ударилось с огромной силой неведомо что… — Перебросив меч в правую руку, я вскочил на ноги, лицом к опасности… — Господи, что за ужас стоял у пятна!..
…Я не могу описывать чудовищ, потому что язык человеческий беден для этого, — и, пока не встретишь подобный кошмар въяве, все равно не почувствуешь его ни по каким пересказам. — Ужасная тварь трехметрового роста стояла передо мной; в одной лапе чудовища был зажат огромных размеров каменный меч, а в другой… Не поймешь, чем был еще вооружен демон, ибо другая лапа его сжимала деревянный суковатый обломок, а само оружие уже обуглилось на бледной земле пятна, и не было теперь похоже ни на что…
…3а одно мгновение я понял, в чем дело. — Меч мой спас меня от гибели, рванув за руку и уведя из-под удара, — а земля сожгла оружие демона…
…Но у чудовища оставался меч, и я, хотя и сообразил, что сама земля этого пятна защищает меня, все же не мог стоять тут долго. — Кто знает, не спешат ли сейчас на помощь моему чудовищу какие-нибудь столь же привлекательные его собратья?.. — И мой меч, казалось, тоже ныл от нетерпения в руке, тянул вперед, навстречу ужасному гостю… — А я, хотя и понимал, что победа скорее всего будет за нами (то есть, за моим мечом) — все же колебался… — Слишком уж неприглядно было существо передо мной, поймите меня правильно. — Даже при уверенности в победе, для этой победы предстояло броситься на чудовище, один вид которого заставлял меня подозревать, что не все в порядке с мозгами было у его созидателей, Хозяев Болот…
– Вам случалось когда-нибудь давить скорпиона?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
…И вот, в один из вечеров, устав угнетать себя воспоминаниями н предчувствия, я сидел на кровати и, сонно хлопая глазами, пересматривал кое-какие фотографии. — Разные. Совсем разных времен. Сделанные мной и не мной… — Полюбовавшись какой-то очередной, я снял ее, и… рука мои дрогнула. — Ольга…
Ольга!.. Я уже и забыл, как она выглядит. — С болезненным любопытством я рассматривал ее, словно бы впервые видел. — Да, она красива. Темные волосы. Темные, строгие глаза… Нет… не строгие. — Таинственные… пугающие… — Да, такие женщины и бывают ведьмами… — Ишь, как глядит… даже не по себе становится…
И тут я почувствовал звенящий шум, нарастающий, накатывающийся… Волна прихлынула к ушам, звон стал тонким, почти нестерпимым, — и волна отхлынула, оставив слегка дребезжащее эхо… Глаза на фотографии словно бы обрели глубину; перед взором моим пробежала мгновенная рябь, и тут же вернулась четкость, кажется, даже цвет… — Я смотрел на оживающее лицо, холодея, пытаясь бросить фотографию, вскочить, закрыть глаза, — но не мог двинуться, отвести взгляда… заткнуть ушей…
– Володя… — тихим замирающим шепотом сказала она.
…Я сидел, как будто залитый в форму, не в силах даже разжать губ, чтобы ответить или хотя бы закричать, — и смотрел, смотрел…
– Володя… — повторила она таким же угасающим голосом. — Ты слышишь меня?..
– Да… — умудрился я ответить каким-то чудом.
– Ты жив?..
– Жив. А ты?..
– Помоги мне… — произнесла она, и голос ее, казалось, стал еще тише.
– Что с тобой?.. Где ты?..
– Не знаю… внизу…
– Не пойму. — Где ты?.. — я обрел свободу говорить, я почти кричал. — Что с тобой делают?..
– Здесь ужас… — сказала она, и голос ее все слабел и слабел…
– Оля!.. Оля!.. — Как тебя найти?.. — Ты слышишь меня? ..
– Трудно говорить… — сказала она еще тише (если только это было возможно!) — Помоги…
– Как?.. Где искать?.. Куда?.. — Я, почему-то испугавшись, что мне не хватит времени досказать (словно бы в междугородке, когда заказанное время истекло). — Куда мне? .. Место! Скажи место!..
– Все… — сказала она, и голос ее почти совсем растаял. — Не могу… Ищи…
– Оля!.. Секунду!..
– Там, где мы были… — словно бы на миг продлевая угасание, молвила она. — Там ищи…
– Оля!.. Оля!..
Но голос ее прервался, и, как я ни кричал, спрашивая снова и снова, — где она, что с ней, где Надя, как искать, — она не отвечала.- Я звал, я кричал, — отчаянно, безнадежно, голос мой перешел уже просто в звук, просто в крик без слов, — и я проснулся от этого крика…
Тихо было и доме, только часы на столе отсчитывали медленные ночные минуты. Фотографии валялись на поду беспорядочной кучкой. — Вверх ногами, зацепившись нижним обрезом о кровать, стояла фотография Ольги…
…Сон?.. Видение?.. — Я не мог дать однозначного ответа, но, обжигая пальцы наспех свернутой самокруткой, напряженно осмысливая только что пригрезившееся мне диво, — и все-таки склонялся к тому, что это не просто сон. — Конечно, мне и не такое еще снилось порой; но все же теперь, когда настороженно молчала дымная темнота в комнате, и только чуть слышно потрескивала бумага самокрутки, поедаемая огоньком, — я улавливал — словно бы чутьем — еле слышную волну отчаянья, тоски, безнадежного ужаса, — чуть-чуть доплескивающую неведомо откуда до меня… — Думаю, что, прислушавшись внимательней, я бы смог даже разобрать слова, — ибо наверняка сейчас до меня пыталось достучаться что-то вроде тех напевных причитаний, которые часто улавливались мною в прошлые, богатые невероятными событиями, времена… — Сон это был или не сон, — но теперь, проходя впотьмах к выключателю, я уже твердо знал: чудеса начались…
2. Новые загадки на старом месте
Электричка на сей рал попалась без странностей, и никаких «случайных» попутчиц не было, а потому ничто не мешало мне по дороге еще раз все обдумать и убедиться, что я правильно понял Ольгу. — Конечно же, она говорила об этом загадочном доме неподалеку от К-, о доме, в котором светится темным светом воздух и земля иных времен, земля народных легенд, проступает на полу двумя пятнами. Зеленым и бледным… — Несомненно, Ольга говорила об этом месте; и вот я все-таки ехал в К-.
Что мне предстояло сделать здесь, — я не знал. — Быть может, вообще ничего не удастся сделать, — но попытаться я все-таки был должен. — «Попытаться ЧТО?..» — спросите, быть может, вы, — и будете правы. — Не знаю, ЧТО. — Что-то я должен был сделать, это все, что я знал…
Я не имел, естественно, никаких стратегических замыслов, не строил планов… — Если Ольга говорила, что я найду ее здесь, — значит, нужно было положиться на нее. — Или я встречу ее, или же получу какую-нибудь весточку, какое-то указание, что мне делать дальше…
«—А хорошо, что она жива!..» — Впрочем, вспоминая все же ту сцену разговора Ольги с верховным демонослужителем (я так понимал его должность), обещавшим Ольге наказание хуже гибели, — я с тоской думал, что, может быть, это наказание Ольга сейчас и отбывает… — И если так, ей сейчас, видимо, очень плохо… Так плохо, что… — «Нет. — Все-таки хорошо, что она жива!.. — И пока она жива, есть надежда на лучшее…»
…Я медленно шел вечерней дорогой (нарочно выбирал рейс, чтобы попасть в К- к ночи), и грустно улыбался. — Несколько часов я пробыл здесь в прошлый раз, но их оказалось достаточно для того, чтобы маленький поселок на краю нашей глухой области смог уже стать для меня родиной легенды. — Да, в прошлый раз я ехал в тихий загородный поселок, а сейчас — возвращался на места боевой славы…
…Bот здесь, на этом месте, — я заметил огонь и спросил Надю о нем. — Он и сейчас был виден. — Тусклый, слабый свет вдалеке… — Но шут с ним, мне еще предстоит попасть туда…
…Вот на этом месте мы встретили Ольгу, и я не узнал ее голос…
…Вот здесь мы были, когда она окликнула нас…
…Надин дом. — Темны окна, никого здесь нет, и самый дом, казалось, дремлет, не тревожимый никем, и снится ему хозяйка, давно не бывавшая здесь… — Может, еще что снится… — А может быть, и сам я, ждущий на диване ушедшую на минутку Надю… — Все это было, было, было… — Возможно, ничего уже не вернуть, и я прохожу мимо дома случайной тенью, неизвестно зачем вернувшейся на места своей печали.
Я свернул к реке, кинув прощальный взгляд на веранду, на свое плетеное кресло, на место, откуда я выпрыгнул, заслышав зловещий напев неведомых сил, искавших меня…
…Камыш. Ночная прохлада, дыхание ранней осени. Слабое шуршание сухих стеблей. Запах болотной воды. Чуть видимый сквозь заросли — тусклый огонек издалека… — Туда…
…Я плохо запомнил дорогу. — Я только вспоминал напряженно свой меч, чувствовал гудение в висках, покалывание в руке, — и это ощущение вело меня вперед безошибочно. — Словно бы я шел на магнит. Вот только старался на всякий случай не терять надолго из виду огонек. — А он все приближался, приближался…
…Роща. Заболоченная роща. За спиной моей осталось пройденное болото. Противно хлюпала в туфлях вынесенная из этого болота холодная, грязная вода… Свет все приближался, он становился сильнее, шире… Захваченные им деревья выглядели на фоне темных собратьев, как побеленные. — Давно, столь долгое время тому назад, что известка выцвела, посерела, — но все ж еще можно заметить ее следы… — Чем ближе, тем сильнее становился свет; вот уже — нету ничего, кроме него, него, все поглощено, вобрано, — и я, зажмурившись, шагаю…
Я опять стоял на пороге. — Тот же дом, та же обстановка… Ничего не изменилось здесь. Вот — зеленое пятно; у другой стены — бледное, таящее мой меч и охраняемый им клад Иг-Наура Великого… моего невероятно дальнего… родственника… — Смешно было думать о родстве с человеком, с которым не осмеливались враждовать хозяева вон того, зеленого пятна… — Те самые, от одной мысли о которых мне становилось не по себе… И хотелось убраться куда-нибудь подальше и навсегда забыть дорогу в эти места…
…Но, прежде чем убраться, нужно было выяснить что-нибудь об Ольге. Ведь не зря же я сюда ехал?..
…Но где она?.. — Пусть не она, — ведь на это надеяться нельзя, она в плену; но где весточка, какой-нибудь знак?.. — Я внимательно обвел взглядом стены, покрытые паутиной, но не встретил нигде ни знака, ни надписи. То же на полу, на столе, на деревянном ложе. — Вообще, казалось, в этом доме после меня еще никто не бывал; обгорелые, порубленные бревна так и валялись на полу… С опаской посмотрел я на зеленое пятно. — Оно едва-едва зыбилось, но, кажется, было спокойно. — «Ну, и хорошо…»
Что мне делить — я решительно не знал. Никаких следов Ольги, никаких вообще следов чьего-либо пребывания здесь… «Быть может, я ошибся?.. — подумалось мне. — Не угадал место… — А может…»
…Мысль мне совсем не понравилась, но увы, показалась очень правдоподобной. — Да, скорее всею, именно так и должно было быть. — С чего бы Ольга, находящаяся в месте худшем, чем могила, могла бы свободно оставлять вести о себе в столь безопасном… конечно, по сравнению с ее нынешним, — месте?.. — Нет, этого не могло быть. Она звала меня помочь, а не получать известие. — Добраться до нее и помочь. Вот так… — И я, увы, твердо знал, что мне надо делать: идти к зеленому пятну… «Нет, — сразу же подумалось мне тогда, — не лукавь черед собой… — Не к пятну. — В пятно…» — Войти в зеленое пятно и встать на неведомый путь, ведущий к спасению Ольги… или, быть может, к разделению ее участи. — Кто знает, куда я попаду?.. — Я вспомнил чудовищ, виденных мною в прошлый раз в этом пятне… — Да, это гибельный путь. Даже если он приведет к удаче, а не к гибели, — все равно… Это не путь для человека… - Я чувствовал, что это так… но мне было нужно идти именно этим путем…
Но, естественно, я вовсе не собирался сгинуть даром. «Нет, милые… Что бы ни ожидало меня у вас, я приду вооруженным!.. И, если мне суждено сгинуть тут, случится это не просто так. — Пусть я не Иг-Няур Великий, но, клянусь Бледным Богом, вы до-олго будете вспоминать нас… До-олго!.. И не раз придет еще вам на ум, что, может быть, не зря ваши древние хозяева опасались враждовать с моим родом… — Ох, не зря!.. Ox, не напрасно!..»
Не знаю», с чего это меня потянуло на такой странный монолог, — да еще и беззвучный. — Может быть, от злости. А может, от страха. — Я погрозил зеленому пятну кулаком и направился к бледному. — Рукоять мяча уже торчала из него, — как голова щуки из народной сказочной проруби, — и, когда я увидел ее, это зрелище сразу придало мне бодрости. — Ничего, мы еще повоюем!..
…Увы, я был прав. Повоевать мне еще пришлось, и гораздо скорее, чем я этого ожидал. Я произнес про себя заклинание (еще в прошлый раз стало известно, что можно произносить его и в уме, результат одинаковый, — а выдавать себя голосом до времени не хотелось) — и взялся за рукоятку… В тот же миг неведомая сила рванула меня за руку, и я, не успев даже испугаться, упал прямо на бледную землю пятна, — где-то в метре от того места, где торчала из земли рукоятка… Упал с мечом в руке, успев (уже когда катился по земле) осознать, что в место, где я только что стоял, ударилось с огромной силой неведомо что… — Перебросив меч в правую руку, я вскочил на ноги, лицом к опасности… — Господи, что за ужас стоял у пятна!..
…Я не могу описывать чудовищ, потому что язык человеческий беден для этого, — и, пока не встретишь подобный кошмар въяве, все равно не почувствуешь его ни по каким пересказам. — Ужасная тварь трехметрового роста стояла передо мной; в одной лапе чудовища был зажат огромных размеров каменный меч, а в другой… Не поймешь, чем был еще вооружен демон, ибо другая лапа его сжимала деревянный суковатый обломок, а само оружие уже обуглилось на бледной земле пятна, и не было теперь похоже ни на что…
…3а одно мгновение я понял, в чем дело. — Меч мой спас меня от гибели, рванув за руку и уведя из-под удара, — а земля сожгла оружие демона…
…Но у чудовища оставался меч, и я, хотя и сообразил, что сама земля этого пятна защищает меня, все же не мог стоять тут долго. — Кто знает, не спешат ли сейчас на помощь моему чудовищу какие-нибудь столь же привлекательные его собратья?.. — И мой меч, казалось, тоже ныл от нетерпения в руке, тянул вперед, навстречу ужасному гостю… — А я, хотя и понимал, что победа скорее всего будет за нами (то есть, за моим мечом) — все же колебался… — Слишком уж неприглядно было существо передо мной, поймите меня правильно. — Даже при уверенности в победе, для этой победы предстояло броситься на чудовище, один вид которого заставлял меня подозревать, что не все в порядке с мозгами было у его созидателей, Хозяев Болот…
– Вам случалось когда-нибудь давить скорпиона?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25