Тысячи? В любом случае она была просто причислена к
ним, и дело с концом.
- Очень мило. Тоже годится. Забавный выход из печальной проблемы. А
теперь скажи: почему нам всем так нравится Говард Бриндль?
- Вопрос риторический?
- Вовсе нет. По существу. В нем есть что-то детское. Какая-то
успокоительная безмятежность. Ты в нем уверен, ты чувствуешь, что он ни в
коем случае не хочет быть агрессором, никоим образом не станет отбирать у
тебя что-либо силой. Он всегда бодр и весел и не совсем лишен остроумия.
Он в состоянии смотреть дневные передачи по телевизору. Он мало лбращает
внимания на время. Он не в восторге от нудной работы, но охотно сделает
все, что ему скажут, если толком объяснить ему, что от него требуется.
Опять же эта манера разговаривать, серьезная, немного театральная,
смахивающая на диалоги из дневных сериалов. Он любит шоколадки и пиво. Он
не любит каких-то ни было заморочек, и если только это поможет от них
избавиться, сочинит изящную и правдоподобную ложь. Он совершенно не
интересуется внешним миром. Замедленное развитие? Врядли. Я думаю, он
гораздо более развит, чем старается показать. Но есть в нем и что-то
настораживающее. За неимением лучшего слова, назовем это социопатией.
Социопаты - очень милый, славный, подчас умный народ. Они охотно играют во
все предложенные им игры - пока не надоест. Как правило, это отъявленные
лгуны, мелкие воры, иногда бахвалы и чрезвычайно редко - убийцы. Они
убийцы только потенциальные, но именно этим и опасны, потому что как
убийцы они идеальны. Ты знаешь, что такое графические тесты? Это тесты,
выявляющие стапень стрнаха, замешательства, чувства вины. Так вот,
социофобы к таким тестам абсолютно глухи. Они не испытывают таких эмоций.
Правда, они мастерски могут изобразить состояние стресса - этакое
недоумевающее пришибленное спрокойствие. Но только изобразить. Если
единственной в мире вещью, которая тебя интересует, является стремление не
иметь заморочек, ты можешь убить кого угодно без особых на то причин.
Собственно, убийство в таком случае является следствием раздражения плюс
случайного импульса, плюс обычной хитрости. Именно такие убийства и
остаются нераскрытыми чаще всего.
Я вернулся и снова сел у него в ногах.
- А ведь мы все это видели и знали, Майер. Помнишь?
- Не пойму, о чем ты.
- Мы с самого начала любили его за то, что для нас он был просто
маленький озорной мальчишка.
- Ну да. Аналогия, конечно грубая, но тем не менее. На детскую
психологию это вполне ложится. Все мамино время уходит на невесть откуда
взявшуюся маленькую сесетренку, и теперь когда ты приходишь из школы, тебя
уже не ждут, как бывало, чашка какао и бутерброд с ореховым кремом.
Поэтому однажды ты берешь подушку, прижимаешь к личику младшей сестренки и
смотришь, как обходит круг стрелка на больших часах в гостиной.
- Но что, дьявол меня возьми, сделала ему Гуля, чтобы поступить с ней
точно так же?
- Может она не вписывается в схему всех предыдущих его... э-э...
разрешений прблемы?
- Нет, тут что-то еще... Слушай! Это все выглядит так, словно он не
решил еще окончательно, что лучше - убить ее или свести с ума.
- Вспомни его первый и единственный девиз. Никаких заморочек.
- Ну и?
- Ну и то, что если он решил, что убивать ее будет слишком хлопотно
еще год назад, то вряд ли он сейчас думает иначе. Ну ты, конечно, приложил
руку. Ты поговорил с ней и убедил в том, что это были галлюцинации, и он
знает об этом. Полагаю, это самая большая услуга, которую ты мог оказать
ей.
- Не понимаю.
- Я просто думаю вслух. Извини. Я думаю, что если во время этого
перехода до Самоа она каким-то образом попытается снова противостояит его
уверениям, что она сошла с ума, она может и не доплыть до порта.
- Но ты же не думаешь, что она будет?..
- Бог мой, какая разница, что я думаю! Важното, что есть. А среди
всевозможных "есть" может быть и такое: Гуля сейчас лежит ничком на
прекраснейшем атолле, на нее наплывает прилив, и она уходит все больше и
больше в его невообразимую бирюзовую голубизну, а Говард, присев на
корточки, наблюдает за этой бирюзовой элегией со смутным чувством грусти
оттого, что он постоянно теряет нечто, порой доставлявшее ему удовольствие
не меньше, чем шоколадка.
- Какого черта ты...
- Тише, тише! Не надо играть на меня желваками. Я просто хочу, чтобы
ты реально воспринял ситуацию. Помни, что в Говарде Бриндле есть белые
пятна, непонятные и неприятные мне, и тебе. Он любит сценические эффекты.
Его роль хорошо продумана и, если не вмешаются неожиданные обстоятельства,
он будет играть до ее конца. Он еще заставит всех сочувствовать и помогать
ему - с радостью помогать, заметь. На этом можно попробывать сыграть и
нам. Вспомни, прежде всего он - просто славный парень. И всегда поможет
тебе с нудной работенкой, если его попросить. С удовольствием.
- Но тогда что, черт подери, мне делать?
- Во-первых, перестать орать. Во-вторых, когда пойдешь через
сестринский пост, скажи им, что я вполне готов укладываться на ночь.
В-третьих, у тебя есть возможность обскакать Говарда по меньшей мере на
один ход. В-четвертых... ммм... в-четвертых... А, в-четвертых, во всех
этих делах слишком часто мелькал Том Коллайр, чтобы это было... ммм...
просто.
- Майер!
- Просто так... - невнятно закончил он, уже засыпая. Глаза его сами
собой закрылись. Я возвел очи к небу, но увидел только белый больничный
потолок. Тогда я пожал плечами и вышел.

13
Утро понедельника выдалось ясное и прозрачное, но безветренное
настолько, что над городом очень скоро начал собираться смог. Мы с Купом
летели в Сарасотский аэропорт на его маленьком красно-белом самолетике.
Самолетик у него был отличный: отлаженная послушная четырехместная машина.
Мало того, что он уютный и негромкий, на своих ста восьмидесяти лошадиных
силах он пролетает за час сто семьдесят миль.
Куп всегда приходит в неистовый восторг, если ему удается заполучить
меня в пассажиры. Я оплачиваю бензин и пошлины на месте высадки. Он не
может платить сам себе за полет и услуги экипажа, потому что его самолетик
собран из заводских отходов. Американская Авиационная Федерация
классифицирует такие машины как Экспериментальный Любительский Самолет.
Строительный лом обошелся Купу в семь тысяч двести долларов. Таких как он,
сумасшедших, во всем мире сыщется не больше нескольких сотен. Он вкалывал
по двадцать часов в неделю около десяти месяцев, и ААФ, представитель
которой время от времени наезжал, чтобы посмотреть, как идут дела,
сжалилась над Купом и выдала сертификат изобретательской ценности. Там
было оговорено, что Куп не имеет права примыкать со своей игрушкой к
какой-либо авиакомпании, но не было ни слова о том, что он не может
держать ее в рабочем состоянии и брать время от времени фрахт.
Я никак не мог запомнить его настоящее имя, пока не увидел его под
стеклом на приборной доске. Пелхам Виттакер. А Купом его прозвали потому,
что пока он не заговорит или не встанет, он вылитый Гарри Купер с афиши.
Но природа над ним посмеялась: дала ему к такой внешности пять футов росту
и тонкий женский голос. Он преподает факультативы в вечернем колледже,
поэтому он может летать на своем самолетике. Жена его преподает в старших
классах школы, поэтому избавлена от необходимости летать вместе с ним.
Он очень осторожный и хлопотливый пилот. Такие, как правило, всегда
самые лучшие. Итак, прекрасным зимним утром мы поднялись над полуостровом
и полетели немного севернее Форт-Майерса Однажды, пролетая над заливом, он
снизился на тысячу футов и умудрился приземлиться на пляже в полумиле от
воды. И сейчас мы летели на очень небольшой высоте, и я имел прекрасную
возможность увидеть побережье глазами птицы. Я не летал над Флоридой уже
несколько лет. Бокагранде выглядела почти так же. Равно как и
Моносота-Риф. Авенис и Сиеста - два рифа-близнеца к северу от горда Вениса
- еще больше врезались в побережье, уродливые до прелести. Вода в заливе
цвела, зеленым клином вдаваясь в море. По дорогам неслись автомобили - в
основном в направлении соборов, пуская солнечные зайчики намытыми стеклами
и зеркалами.
После того, как он получил указания из аэропорта, Куп начал снижаться
большими кругами, и я имел возможность со всех сторон обозреть огромные
кучи фосфатов и удобрений, сваленные в полях сразу за аэропортом,
испускающие редкостное зловоние. Сколько я себя помню, столько они там
торчат. Еще в детстве мы сочиняли стишки про Корову Эльзу, которая зашла в
поля у Брадентона и закашлялась до смерти. Я не знаю, кто этим занимается,
но должен же где-нибудь существовать директор, который отвечает за это
безобразие. Не исключено, что он из тех, кто дожидается, пока потолок
свалится ему на голову. Одно из двух: либо он знает про эти кучи и ничего
не делает, либо он не знает про эти кучи и опять же ничего не делает.
Иногда мне приходит в голову, что любой разъяренный фермер может зайти в
любую брокерскую контору и выяснить фамилию, имя и место жительства этого
разгильдяя. И прихватить с собой автомат.
Куп приземлился и вырулил к частному сектору. Я со спокойной душой
оставил его там, зная, что он немедленно будет окружен толпой зевак и
восхищенных механиков, и пока я буду разбираться со своими делами, он
будет расписывать особенности и достоинства своего рукотворного чуда. Не
успел я отойти на десять шагов, как, обернувшись, увидел уже по меньшей
мере двоих любопытных, подходивших к Купу. Когда он исчерпывает тему
своего самолета, он начинает рассказывать о своих друзьях, таких же
сумасшедших конструкторах, как и он.
Длговязая веснусчатая девица дала мне расписаться в прокатной
квитанции, и на весь этот день я оказался владельцем розового "торино",
этакой стальной сигары с окнами и моторчиком. Я немного пометался, пока не
выбрался на сорок первое шоссе. Еще в аропорте я проверил по телефонной
книге, действительно ли здесь живет тот, кого я ищу. Не Бриндль. Это было
бы слишком просто. Когда я принимался за розыски, я не был даже уверен,
что старик, привезший его во Флориду, действительно приходился ему родным
дедом. Хай-вэй был перегружен и совершенно не оправдывал своего названия.
Мало того, что мне приходилось лавировать в нескончаемом потоке трейлеров
и фургонов, вдоль дороги выстроились, чуть ли не перегораживая ее,
многочисленные торговые агентства. Оптовая продажа продуктов, продажа
автомобилей, продажа яхть и шлюпок, продажа трейлеров, агентство
недвижимости, брокерская контора, продажа подержанных автомобилей,
сантехника и кафель под мрамор, подержанные трейлеры, подержанные яхты и
шлюпки... Я бы ни в жизнь не догадался, что нахожусь в пятистах милях от
океана, если бы не всякие плавучие средства, выставленные на продажу вдоль
дороги через каждые три сотни ярдов. Похоже, мне никогда не дадут забыть,
что я живу на полуострове.
Конечно, воскресенье, да еще и предпоследний день старого года - не
самое лучшее время, чтобы ворошить прошлое десятилетней давности. Но я был
нетерпелив, к тому же до новой рабочей недели не мог связаться с Томом
Коллайром. И Купубольше ничего не оставалось, как доставить меня туда,
куда я просил.
Я свернул со скоростной трассы и поехал в самый центр города, и там,
руководствуясь несколкими указаниями, нашел Городское Управление полиции.
Розовую "сигару" я припарковал в квартале оттуда и к зданию пошел пешком.
Двое парней у входа сделали вид, что не замечают меня. Излюбленный способ
копов: заставить тебя некоторое время ждать, и по тому, насколько
нетерпеливо ты это делаешь, определить, насколько срочное у тебя дело. Ну
и опять же это дает прекрасную возможность как следует рассмотреть
посетителя. Итак, они болтали и рассматривали меня. Ладно, ребята, я -
высокий, загорелый, широкий в кости мужчина возраста поздней зрелости.
Фланелевая рубашка, джинсы. Пушистый свитер, который я привез из
гватемалы. Кожаные ботинки "после пяти". Электронные часы-браслет.
Я жду, как видите, очень терпеливо. Чуть-чуть улыбаюсь. Так что я
вполне выгляжу приезжим, которому нужно уточнить какой-то адрес. Или
шофером большого трейлера, который ищет подходящее безопасное место, чтобы
его постваить. Или таким же полицейским в отпуске, остановившемся перед
Управлением просто из любопытства и братских чувств. Или репортером,
спрятавшим свою технику в каких-нибудь кустах, надеясь таким образом сойти
за обычного зеваку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38